«После отставки Иван Котляревский практически не выходил из хаты, быстро старился и терял слух»
Похоронили поэта, согласно его завещанию, в южной стороне городского кладбища в Полтаве. Оттуда открывался прекрасный вид на Кобелякский чумацкий шлях. Но город разрастался, в конце тридцатых годов минувшего века старое кладбище снесли, а на его месте разбили парк. И только могила Ивана Котляревского сохранилась. Она оказалась как раз на стыке улиц Сенной и Фрунзе, почти в центре современной Полтавы. Возле исторического места (в 1900 году на могиле был торжественно открыт памятник) молодежь любит назначать свидания…
— В последние годы своей жизни Иван Петрович не покидал родных мест, — рассказывает ведущий научный сотрудник Полтавского литературно-мемориального музея Ивана Котляревского Евгения Стороха. — Целыми днями мог любоваться прекрасными видами Полтавы, которые открывались из его семейной усадьбы, стоявшей на горе (потомки назвали ее Ивановой). И потихоньку угасал… В свои 69 лет — именно столько ему было отведено прожить — выглядел глубоким стариком: отпустил усы, разговаривал угрюмо и невнятно.
Начиная с декабря 1830 года поэт неоднократно письменно обращался в городскую думу и в Приказ общественного призрения (социально-пенсионный фонд того времени) с просьбой освободить его от должности попечителя и надзирателя Дома воспитания детей обедневших дворян. Ссылался на то, что чувствует себя «слабым в здоровьи», что «умножаются припадки и ежедневно увеличиваются болезни». Более детально о своем физическом состоянии Иван Петрович написал в 1834 году перед выходом в отставку: «…Чувствуя во всем своем составе, а особливо в ногах слабость, изнурение сил и болезненные припадки, как-то онемение правой ноги и руки, горячесть в спине и терпкость кожи на шее и голове». Спустя десять месяцев поэту назначили пенсию в размере 600 рублей в год. Одинокому человеку этого было вполне достаточно для безбедной жизни в провинциальном городе. Кроме того, Котляревский «в награду трудов сочинителя» получал ежегодно еще по 500 рублей пенсиона, подаренного ему Александром I в 1817 году.
После отставки Иван Петрович практически не выходил из хаты, быстро старился и терял слух. Один из первых биографов поэта Александр Терещенко писал: «После увольнения Котляревского никто не видел его в обществе: из-за слабого здоровья он уже не мог ходить и редко кого принимал у себя. Все знакомые утратили в нем своего лучшего, веселого собеседника».
— Он так и не увидел напечатанными свои творения?
— За свою жизнь Иван Котляревский написал всего три произведения, но каждое из них стало классикой украинской литературы: «Энеида», «Наталка Полтавка» и «Москаль-чарівник». Из шести частей «Энеиды» были изданы в разные годы только четыре, а драматические произведения так и не увидели свет при жизни автора. Их ставили на театральных сценах, однако почему-то не спешили печатать. Известно, что автор обращался к издателям Москвы и Санкт-Петербурга. Думаю, дело не в гонораре, который требовал писатель. Ведь две тысячи рублей (за безраздельное право издания «Энеиды») по тем временам нельзя было назвать баснословной суммой… Но предположений строить не хочу — документально это ничем не подтверждается.
*Иван Котляревский написал всего три произведения — «Энеида», «Наталка Полтавка» и «Москаль-чарiвник»
Тем не менее Иван Петрович в последний год жизни, по сути, решил дальнейшую судьбу собственных сочинений. В июле 1837 года к нему в гости приезжал языковед, фольклорист, лексикограф, издатель, ставший в будущем первым доктором славянско-русской филологии Российской империи, Измаил Иванович Срезневский. Он подарил отцу украинской литературы экземпляр сборника «Запорожская старина», выпущенного четырьмя годами ранее в Харькове, с эпиграфом из «Энеиды» на титульной странице: «Так вічной пам’яті бувало у нас в Гетьманщині колись». Растроганный встречей и подарком Иван Котляревский дал своему именитому гостю поручение такого содержания: «Сочиненные мной малороссийские оперы „Наталка Полтавка“ и „Москаль-чарівник“ поручаю для издания в свет, в каком нужно будет количестве экземпляров, титулярному советнику Измаилу Ивановичу Срезневскому. Майор Иван Петров сын Котляревский». И в следующем году «Наталка Полтавка» была опубликована в альманахе «Украинский сборник». Судя по некоторым источникам, Иван Петрович все же успел увидеть свое драматическое произведение в печатном виде.
«Москаля-чарівника» издали во второй книге «Украинского сборника» только в 1841 году. А «Энеида» — первое художественное произведение на живом, народном украинском языке — полностью была опубликована еще годом позже в университетской типографии Харькова. Это стало возможным благодаря надворному советнику Волохинову, уроженцу Полтавы, с которым Котляревский находился в приятельских отношениях. Российский этнограф и литератор Вадим Пассек, навещавший Ивана Петровича в Полтаве незадолго до его смерти, писал, что больной поэт не терял надежды издать поэму целиком. Увы, дожить до этого ему не было суждено.
Перед смертью Котляревский распорядился и своим материальным имуществом. Часть библиотеки и рукописный архив он завещал ближайшему другу Павлу Стеблину-Каминскому, а его жене — луг близ Полтавы. Подарок, надо сказать, очень щедрый — городская дума оценила земельный участок в шесть тысяч рублей. В такую же сумму был оценен и дом поэта, который, согласно завещанию, отошел его бывшей экономке, унтер-офицерской вдове Матроне Веклевичевой. Остальное движимое и недвижимое имущество Иван Петрович раздал родным и знакомым. За четыре года до кончины он отпустил на свободу своих восьмерых крепостных.
Кстати, хата из пяти комнат, в которой умер Иван Петрович, была куплена его дедом-дьяконом в самом престижном месте Полтавы, на нынешнем Соборном майдане. После смерти поэта она множество раз продавалась, какое-то время в ней даже размещался трактир. Воссоздана она по акварельному эскизу Тараса Шевченко — к 200-летию со дня рождения Котляревского, которое праздновалось под эгидой ЮНЕСКО в 1969 году. С тех пор в ней находится музей-усадьба поэта. К сожалению, из оригинальных деталей в хате осталась разве что матица (потолочная балка. — Авт.), на которой высечено по-старославянски: «Создася дом сей во имя Отца и Святого Духа. Аминь. Года 1705 месяца Августа 1».
*Хата, в которой долгие годы жил и умер Иван Котляревский, была воссоздана благодаря акварельной зарисовке Тараса Шевченко
— После кончины классика украинской литературы ходило много различных домыслов, судачили даже, что он покончил жизнь самоубийством. На такую мысль некоторых наталкивало место захоронения поэта — вроде бы за оградой кладбища.
— Все это неправда. Иван Котляревский тихо скончался после обеда 29 октября (10 ноября по новому стилю) 1838 года. 30-го вечером его тело перевезли в Успенский кафедральный собор, а на следующий день похоронили (самоубийц, как известно, церковь не отпевает). Несмотря на то что день выдался пасмурным и дождливым, проводить в последний путь уважаемого полтавчанина собралось много народа — было высочайшее духовенство, губернатор, преподаватели и воспитанники интерната для детей обедневших дворян…
Но какая-то интрига вокруг смерти поэта все же существовала. На это указывают факты, изложенные в письме его друга, протоиерея Покровской церкви при полтавских благотворительных заведениях Иоанна Мазанова, к Измаилу Срезневскому. Через месяц после смерти Котляревского он писал: «Кончина его более других мне разительна. Мне несчастие, что о болезни его я не знал, но и не слыхал, и этому причиною люди, — злые люди… Употребили все возможные средства скрыть от меня его болезнь и его желание видеться со мной. Я, как бы предчувствуя это, в конце сентября несколько дней сряду навещал его; он весьма ласково меня принимал».
Увы, через 175 лет после ухода поэта в вечность вряд ли мы можем что-то прояснить. А строить досужие версии — дело, возможно, и интересное, но неблагодарное.
— К тому же Котляревский всегда держал свою душу на замке и никаких документов, которые проливали бы свет на его личную жизнь, не оставил. Хотя говорят, что у него были внебрачные дети и всех он вывел в люди. Неужели за все это время так и не объявились потомки поэта?
— В 2000 году в Полтавской области проживало порядка двухсот человек, носящих фамилию Котляревский. Согласно историческим документам,
— От кого он унаследовал поэтический дар?
— Только от Бога! Еще когда Котляревский учился в Полтавской славянской семинарии, его прозвали рифмачом — за то, что к каждому слову мог подобрать удачную рифму.
— Иван Котляревский в последние годы жизни занимался литературным творчеством?
— Буквально за пять месяцев до кончины он закончил перевод труда французского богослова Дюкена «Размышления о расположении, с каким должно приступать к чтению Святого Евангелия от Луки». Рукопись «Размышлений…» — это три больших фолианта. Иван Петрович, досконально знавший французский язык, работал над переводом целых пятнадцать лет! Об этом его попросила куратор Полтавского института благородных девиц Варвара Алексеевна Репнина-Разумовская, известная благотворительница, много сделавшая в то время для женского образования. Она считала, что «Размышления…» будут поучительны для воспитанниц института. Котляревский не бросил работу над переводом даже после того, как Репнины уехали из Полтавы. По тому, как менялся его почерк, можно судить, что с каждым годом письмо давалось ему все сложнее. К сожалению, эта работа так и осталась невостребованной и до сих пор ждет своего исследования. Зато мы точно знаем, что на склоне лет Иван Котляревский много размышлял о путях человеческих и Божеских, был верен заветам православной церкви и за неделю до ухода в вечность причастился Святых Таин. Его духовное развитие — несомненное движение вверх, присущее только глубоко верующим христианам. Все это легко угадывается в контексте творений Котляревского. Стоит хотя бы открыть «Наталку Полтавку»: «Коли хочеш буть щасливим, то на Бога полагайся, перенось все терпеливо і на бідних оглядайся». Почти наивная простота, не перестающая из-за этого быть истиной…
7080Читайте нас у Facebook
