Борис Хвошнянский: "Я служил в ремонтном батальоне танковых войск. Теперь могу починить практически все"
Впервые украинская картина полностью была снята на Кипре — в горах и на живописном побережье Пафоса и Лимасола. Сценарий мелодраматической истории о любви богатой девушки и капитане морского судна написала украинский сценарист Татьяна Гнедаш. Режиссер 16-серийного фильма «Капитанша» — Владимир Янощук, оператор — Сергей Борденюк, который одним из первых снимал взорвавшийся реактор Чернобыльской АЭС.
«Работа над „Капитаншей“ принесла огромное удовольствие, — говорит Сергей. — Начиная от слаженных действий группы и заканчивая теми местами, где приходилось снимать. Мы работали на океанских сухогрузах, огромных кораблях и роскошных яхтах. Пришлось выходить в море в шторм и даже делать реконструкцию захвата корабля сомалийских пиратов».
Главную роль в фильме сыграла актриса Анна Михайловская. Роль предводителя банды — питерский актер Борис Хвошнянский. «Я всегда с удовольствием принимаю предложения от украинских режиссеров, — сказал «ТелеФАКТАМ» Борис. — Просто знаю, что работа в команде будет качественной и приятной. Честно говоря, уже и не помню, когда с таким удовольствием летал на съемки, как это было в «Капитанше».
— Многие зрители до сих пор помнят вас как исполнителя главной роли в украинском мюзикле «Безумный день, или Женитьба Фигаро».
— А ведь прошло уже 12 лет со времени его съемок! Да, время тогда было замечательное, работа шла весело. Наверное, во многом благодаря месту съемок — Крыму. Мы снимали в Воронцовском дворце, дело было весной, и с тех пор я полюбил полуостров. Очень печально наблюдать то, что сейчас там происходит. Тогда, 12 лет назад, я, театральный актер, впервые оказался среди эстрадников. Честно говоря, даже не представлял, с чем мне придется столкнуться.
— Что же это было?
— Совершенная вольность во всем. Дисциплины, к которой привыкли мы, театральные артисты, никакой! Все это выливалось в бесконечную потерю времени: на общение, рассказывание баек, кофепитие. А у меня к тому времени практически не было никакого опыта общения с подобными людьми. Да и режиссер мюзикла Семен Горов не особенно вдавался в детали наших внутренних отношений. Помню, в первый раз, когда я приехал на пробы в Киев, Семен меня спросил: «Борис, вы поете?» Говорю: «Какие-то звуки я издаю, но пением назвать это сложно».
Тем не менее спел какую-то дурацкую песню. Был удивлен, получив приглашение. Даже после съемок у меня осталась некая сдержанность по отношению к моим партнерам. Ни с Филиппом, ни с Лолитой я не чувствовал себя комфортно. По-моему, это было даже заметно. В то время я был задействован в нескольких украинских картинах, съемки которых проходили в Крыму. Получилось, что постоянно мотался из Алупки в Севастополь и обратно. Но эта творческая жизнь мне очень нравилась.
— Было время, когда вы снимались практически в каждом украинском сериале.
— Прожил в Киеве почти безвылазно два года. Потом грянул ноябрь 2013 года — и все замерло. Я прекрасно понимал, что российские актеры Украине уже не интересны. А когда произошли трагические события февраля 2014 года, стало понятно, что вашей стране вообще не до съемок развлекательного кино. Слава Богу, ситуация постепенно стала выруливать, и я рад, что сейчас украинские режиссеры снова в работе. Безусловно, начиная с конца 2013 года, я следил за событиями, которые происходили в Украине. У меня свое отношение ко всему этому, но, признаюсь, озвучивать его не хочу.
— Боитесь?
— Не в этом дело. Просто мне кажется, что правда, как и во многих случаях, находится где-то посередине. Я читаю российские новости и смотрю телевизор — без этого никак. Но стараюсь не воспринимать все буквально. К сожалению, не у всех россиян есть такой «фильтр». По большому счету, я ведь тоже украинец. Отсюда в Россию уехали все мои предки по материнской линии. Они жили на Житомирщине. Это было вынужденное перемещение, вызванное погромами.
Правда, в нашей семье эту тему старались обходить, слишком она была болезненной. Я родился уже в Питере. А все мои родственники по отцовской линии из Белоруссии. Так что во мне намешано много кровей. Наверное, поэтому у меня такая эмоциональная натура. Актерством увлекался всегда, еще учась в школе. Родители рано отдали меня в музыкальную школу по классу фортепиано. Как я страдал, видя, что мои друзья во дворе гоняют в хоккей, а я «долбаюсь» о клавиши. Закончилось все тем, что нот я так и не выучил, но слух отточил. Вообще, у меня было детство классического питерского ребенка. На все лето выезжал с бабушкой за город, а с сентября по май занимался в художественной школе. Когда заканчивал десятый класс, вопросов о поступлении не возникало — это был только Ленинградский театральный институт.
— Но с первого раза вы туда не поступили.
— Это была такая трагедия! Сейчас вспоминаю те времена с улыбкой. Хотя, наверное, все, что ни делается, — к лучшему. Если бы я поступил, то не пошел бы в армию. А это еще та школа жизни. Мне довелось служить в ремонтном батальоне танковых войск. Моим оружием был не автомат, а гаечный ключ. Зато теперь могу починить практически все. Но главное, в армии я не растерял желания учиться в театральном. Наоборот, во время службы даже создал ансамбль. Мы неплохо выступали, имели успех. В общем, когда я снова пришел на прослушивание в институт, меня приняли сразу.
— 90-е годы, когда вы его закончили, были не самым лучшим временем для творческих людей.
— Это правда. Театры еле-еле сводили концы с концами. Финансов для постановок катастрофически не хватало, работы не было, денег тоже. Тогда мне пришлось делать непростой выбор. По сути, я бросил драматический театр и пошел на эстраду. Для творческих людей это было место, где еще можно как-то прокормиться. Мы с коллегами создали театр миниатюр, который по нынешним временам можно было бы сравнить с выступлением «95-го квартала». Разве что уровень у нас был совершенно иной, чем у комедийщиков, — шуток ниже пояса мы не допускали. В те времена меня вдохновляли миниатюры Аркадия Райкина.
— Вы стали богатым человеком?
— Наверное, по сравнению с драматическими актерами я был богат. Кино тогда тоже не снимали, на студии «Ленфильм» висел амбарный замок. Я же мог содержать семью, питаться в ресторанах. Но в конце концов мое драматическое начало победило. Меня пригласили в один антрепризный спектакль. Я согласился, попробовал. Театральная сцена вновь меня увлекла, и я остался. К тому же в середине 90-х антрепризные спектакли стали приносить неплохой доход. Мы объехали со своей постановкой чуть ли не весь бывший Советский Союз. По сути, этот проект изменил мою жизнь. Я стал больше работать в Москве и в конце концов туда переехал. Хотя сердце мое навсегда осталось в Питере.
— Потому что там живет ваша семья?
— Мы с женой решили, что так будет лучше. К тому же все родственники моей супруги, включая дедушек, бабушек, тоже находятся в Питере. Моя супруга — актриса МХАТа Юлия Шарикова, поэтому большую часть времени мы проводим в Москве. В Питере с бабушками живут наши дети. В общем, мы неплохо устроились. Кстати, моя старшая дочь Соня, которой сейчас девять лет, тоже занимается музыкой, играет на пианино и даже успешно участвует в конкурсах. Сын еще совсем маленький — ему четыре года, но придет и его черед. Сейчас, оглядываясь на почти 50-летнюю прожитую жизнь, я понимаю, что чего-то в ней все-таки не сделал. Но мне не стыдно даже за те поступки, в которых совершил ошибку. Все это путь, которым могу пройти только я.
Фото ABC Film
1996Читайте нас у Facebook
