Людмила поргина, жена николая караченцова: «я уже не жду чуда. Оно случилось»
«Когда в первый раз после больницы я с Колей вышла прогуляться, незнакомый мужчина буквально упал перед мужем на колени: «Мы молимся за вас!»
- Можно начистоту, Людмила Андреевна? Трудно видеть Николая Петровича таким. Вроде бы был подготовлен съемкой в журналах, картинкой в теленовостях, а вблизи все равно оторопь берет.
- Человек только что после операции… Впрочем, понимаю вас. Наверное, тоже испытала бы шок, если бы сравнивала мужа в нынешнем состоянии с тем, каким он был еще год назад. Мне говорят: зачем показываешь, почему не спрячешь от людских глаз? А какое право я имею на это? Для меня Коленька восстал из мертвых, вернулся с того света. Радость и счастье! Допускаю, другой человек сломался бы после пережитого, но не мой муж. Он сильный.
- О том и речь: слабость сильного бьет еще больнее. Недавно разговаривал с Тарпищевым…
- С Шамочкой?
- Да, с Шамилем Анвяровичем. Спросил его, будет ли Ельцин на Кубке Кремля? Нет, говорит, не хочет показываться на публике с костылями. А Николай Петрович пришел…
- И три часа просидел на трибуне, болел за Настю Мыскину, Машу Шарапову. Коля не стыдится того, что обрушилось на него. Сейчас в голове уже нет этой ужасающей дырки. Сделали пластическую операцию, вставили под кожу пластину. А поначалу ведь справа была глубокая вмятина. Череп раскололся на кусочки, как яйцо, лицо превратилось в месиво, сломанными оказались челюсть, нос, выбиты зубы… Когда нас выписали из реанимации и перевели в палату, Коля впервые увидел свое отражение в зеркале. Долго молча смотрел, а потом прищурил глаза и характерно выдвинул челюсть, после чего я поняла: нет, он не убит и не раздавлен. С такими травмами не живут, а Коленька себя вытащил.
- Тем не менее слышал, вам советовали убрать подальше от греха ножи и прочие режущие предметы, закрыть наглухо балконную дверь.
- Да, психоневролог рекомендовал. Мол, суицид возможен после того, как люди приходят в себя и осознают масштабы случившегося, понимают, что ждет их в будущем. Мне даже смешно было слушать эти рассуждения. Коля и самоубийство? Исключено! Ему чувство депрессии до сих пор не знакомо. Говорит: «С чего хандрить, если меня любят?» Когда в первый раз после больницы вышли прогуляться по Тверскому бульвару, к нам подошел незнакомый мужчина и буквально упал на колени: «Живой! Мы молимся за вас, возвращайтесь скорее». Спокойно оставляю Колю одного дома, в голову не приходит что-то запирать, прятать. За это время столько раз мог глотку или вены перерезать — было бы желание. Коленька только спрашивает: «Когда придешь?» Показываю на часах: «Сейчас два. Поплаваю в бассейне и вернусь. Дома буду в четыре». Сидит и терпеливо ждет. Поймите, мой муж — человек такого калибра, что посторонним представить сложно. Меня называют сильной, мол, столько вынесла, вытерпела, в действительности же я от него заряжаюсь, черпаю энергию.
- Но люди-то помнят Караченцова другим.
- Прежнего всепобеждающего графа Резанова уже нет. Однако тот, кто любил Колю раньше, должен принять и теперешнего. Главное, что он не озлобился на белый свет, не замкнулся.
- Наталью Гундареву тоже никто не рискнул бы назвать слабой, но после инсульта она упорно отказывалась от любых встреч, предпочитая переживать личную драму наедине с близкими.
- Да, я звонила ее мужу, говорила, что хотим с Коленькой проведать Наташу, а Миша отвечал, что не надо, ей тяжело. Гундареву оперировал тот же хирург Крылов, что и Колю, но, увы, ее привезли слишком поздно. Хотя бы на пару часов раньше, тогда оставался шанс, а так… Семьдесят процентов мозга парализовало, это уже необратимо…
Коля не собирается сдаваться болезни, всерьез настраивается на работу. Сейчас по каналу «Россия» показывают картину «Счастье ты мое», роль в которой он закончил озвучивать буквально накануне аварии. Вечером садимся вместе и смотрим. Думаете, умиляется от увиденного? Нет, судит себя строго, без поблажек: «Тут недотянул, здесь сыграл средне». Никакой жалости! Уверена, и к будущим работам будет столь же требователен. К слову, у сериала Колино название, он всегда звал меня счастьем.
Да, приключилась беда, но жизнь ведь не закончилась! Хочу дописать диск с песнями Коли. Он успел свести в студии четыре из десяти запланированных. Подумала: почему бы оставшиеся не спеть друзьям? Мише Боярскому, Алисе Фрейндлих… Вот запущу Колю на повторную операцию и вплотную займусь этим.
Человек изменился внешне, но не внутренне. Он не рассчитывает, более того, не нуждается в снисхождении. Близкие люди относятся к Коле по-прежнему, а мне он даже интереснее, чем тот Караченцов — успешный и блестящий. Впрочем, несмотря на звездный статус, он всегда был тонким, деликатным и ранимым, теперь стал еще бережнее относиться к людям. Иногда рассержусь на кого-то, брякну что-нибудь сгоряча, а Коля просит: «Не надо, пожалей их и себя».
- Хотите сказать, все ограничилось физической травмой?
- Коля не задается вопросом: за что мне эта кара? Может, случившееся не наказание вовсе, а спасение, шанс вырваться из пустоты. Меня давно уже смущала его слишком уверенная поступь по жизни. Боялась, что в погоне за ролями, общественными и прочими делами пропустит очень важное. Сколько можно играть суперменов? Искала выход, предлагала: давай повенчаемся. Советовала: попроси Захарова, пусть поставит «Короля Лира» с тобой в главной роли. Думаю, Коля сам не разорвал бы круг, так и бегал бы как белка в колесе. Вмешалось провидение… Ничего, будет суперменом на пенсии. Шучу. Зовут сняться в 30-серийном продолжении «Приключений Электроника». Помните, наверное, замечательный детский фильм, вышедший на экраны четверть века назад? Коля сыграл в нем отрицательного персонажа по имени Урри. Сегодня режиссер Константин Бромберг задумал новую картину о тех же героях, но двадцать пять лет спустя. Специально ради Коли переписывается сценарий, якобы и Урри попал в автокатастрофу. Костя, много лет живущий в Америке, прилетал в Москву, чтобы повидаться с Коленькой, обсудить детали. На май запланировано начало съемок. По сюжету в первых сериях Коле не придется много двигаться и говорить, а дальше, даст Бог, будет полегче. Не сомневаюсь, со временем речь восстановится.
«Максим Дунаевский долго не шел к Коле в больницу — боялся увидеть его»
- Не форсируете события? Вы же сами, Людмила Андреевна, говорили про бег по кругу, а теперь начинаете новые витки накручивать.
- Виктор Шкловский, руководитель Центра патологии речи и нейрореабилитации, советует не загадывать, сможет ли Коля снова выходить на сцену. Желание вернуться к нормальной, полноценной жизни есть — и здорово. Зачем тормозить рвущегося в бой человека? Конечно, играть в театре поначалу будет сложно. У подобных больных проблемы с концентрацией, они не могут заниматься одним делом подолгу. Допустим, поработали час, и нужен перерыв. Хотя Коля уже сегодня пашет в клинике с утра до вечера. Нагрузки такие, что я, здоровая, не выдержала бы. Часовой массаж, потом три сеанса с логопедом, два часа — на занятия физкультурой плюс час с психоневрологом или фонеатором. И всего тридцать минут на обед.
Мне есть с чем сравнивать. После реанимации Коля дико ослабел, потерял в весе двадцать пять кило, хотя никогда не был толстым. Скелет ходячий, точнее, висящий на чужих руках. Передвигался с поддержкой, на стуле сидеть не мог, оползал по нему, как студень. А сейчас сам одевается, моется, по квартире гуляет, кофе наливает, ест. И курит, как раньше, почти без перерыва. Много читает, пишет, память по-прежнему отличная, не забыл ни тексты сыгранных ролей, ни имена людей, с которыми общался до аварии. Мне подсказывает, если что-то забываю. Женщинам обязательно целует руку, говорит изысканные комплименты. То же обаяние, тот же юмор и интеллект. Пока мы занимались головой, череп собирали по кусочкам, теперь поставим на место правую руку, в которой повреждены сухожилия, выпрямим спину. Коля еще в теннис заиграет, даю слово. Вот вы упоминали Кубок Кремля. Разговор был с Ларисой Савченко, наставником женской сборной: «Когда тренироваться начнем, Николай Петрович?» Ответил: «Вот руку сделаю, и через два месяца приступим». Уверена, в мае Коля выйдет на корт.
- А если нет? Если в кино сниматься не сможет? Такой вариант допускаете? Не боитесь, что эти неудачи окажутся ударом посильнее прежнего?
- Спрашивала. Говорит: «Попытка — не пытка». Мол, пойду преподавать, опытом с молодыми делиться. У него же есть своя театральная школа в Красноармейске, хотим перевести ее сейчас в Москву. Знаете, у Коли было столько ролей, что новая важна лишь с психологической точки зрения. Блестящая актерская карьера! Это мне впору сетовать, дескать, не стала звездой. Что делать? Так судьба распорядилась: я всегда оставалась в тени мужа, растила сына, ухаживала за стариками, собачкой, тянула дом. Не считаю себя из-за этого несчастной или обездоленной. Во-первых, встретила человека своей мечты, ради которого готова на все, а во-вторых, глупо биться головой о стену, если она непробиваема. Конечно, я могла уйти из «Ленкома» в другой театр, например, в тот же МХАТ, где когда-то начинала. Олег Ефремов звал. Спрашивала: «Коль, может, пойду, а?» Сразу начинал кричать: «И бросишь меня одного? В «Юноне и Авось» оборачиваюсь, вижу тебя в образе Божьей Матери, и сразу на душе легче. Не уходи». Я и осталась.
- А хотелось вернуться во МХАТ, да?
- Меня же оттуда уволили по глупости. Как бы за прогул. На самом деле я снималась в картине «Много шума из ничего» в Ялте и не смогла вылететь из Симферополя в Москву, которая тогда, в 1972 году, была окутана дымом от лесных пожаров. Аэропорты закрылись, не принимали самолеты, но директор фильма не отправил в театр телеграмму, хотя я умоляла. Приехала во МХАТ, а там висит приказ о моем отчислении. Еще и выговор по комсомольской линии вкатили. В принципе, через три месяца меня восстановили бы в штате, но мой педагог Алла Тарасова посоветовала идти в Театр Ленинского комсомола к молодому и талантливому режиссеру Марку Захарову. Так и сделала. Меня взяли в труппу, и я тут же увидела Колю, свою судьбу. Как после этого жалеть о чем-то? Хотя, признаюсь, до сих пор по-актерски скучаю по МХАТу, его особенной манере. Коленька недавно пошутил: «Не грусти, девонька, еще сыграем в Камергерском». И Саша Калягин, с которым встретились в Юрмале, сказал: «В ноябре открываю новый театр. Колька, приходи!»
- Сан Саныч, наверное, от всей души, но… Сталкиваешься с хорошим знакомым, выползающим из тяжелой болезни, и бодро говоришь… «Старичок! Замечательно выглядишь!» А сам стараешься в глаза не смотреть…
- Коля все прекрасно видит и понимает. Саша расплакался на наших глазах, не смог сдержаться. А Максим Дунаевский, еще один старинный приятель, долго не шел в больницу, боялся. Все же приехал и полчаса сидел с мокрыми глазами в коридоре. Оплакивал того Колю, которого знал. Сказал: «Передо мной другой человек, чужой». После этого Макс не появлялся два месяца, наконец, наведался, решился. И что же? Три часа не могла выгнать из палаты, все твердил: «Это он! Коля возвращается!» Я уже не жду чуда. Оно случилось. Бог спас для меня любимого человека, не устаю благодарить Всевышнего за это, молиться, ставить свечи. И то, что мы обвенчались через тридцать лет после свадьбы, подарок небес.
«Инна Чурикова — страсть моего мужа»
- Все так, Людмила Андреевна, но зачем было звать журналистов с фото- и телекамерами? Из таинства шоу получилось.
- Слишком много слухов ходило вокруг Колиных травм. Якобы и ногу ампутировали, и рука отнялась. Предложили показать сюжет по Первому каналу, чтобы закрыть тему. Коля согласно махнул рукой. Никто и не думал, что столько народу набежит! Священник спросил у меня: «Никого не пускать?» А Коля сказал: «Пусть все идут!» С другой стороны, что нам скрывать? Как на духу: раньше мне приходилось делать то, что не нравится, играть роли, которые не были близки, зато сейчас испытываю удовольствие от каждой прожитой минуты. Ращу Колю, как ребенка. Я его глаза, руки, уши. Сначала кормила с ложечки, потом учила переворачиваться на бок, вставать, ходить… В этом отныне смысл моей жизни. Думаю, и для Коли тоже. Иногда просит: «Сядь, чтобы видел тебя». Говорю: «Я же здесь, рядом». Настаивает: «Нет, хочу видеть». Он смирил гордыню, вернулся к себе настоящему. Раскаивается во многом из того, чем занимался прежде. В этом говне снялся, потому что друг попросил, туда поехал с концертом, поскольку пообещал. Ладно бы, людям помогал, а то ведь растрачивал себя попусту. Помню, Броневой говорил: «Что он так пашет? Или вам денег не хватает?» Это мне-то?! В отпуск всегда ездила одна, на премьеры, светские тусовки ходила с кем-то из друзей. Федя Чехонков шутил: «Какого нового любовника приведешь теперь?» Коля вечно был на съемках, гастролях, концертах. Посмотрела бы на того, кто попытался его остановить! Он боялся притормозить: вдруг это нарушит ритм жизни? Только Господь рассудил. Правда, незадолго до аварии, словно предчувствуя что-то, Коля заговорил, что не может больше сниматься в бесконечных боевиках и сериалах. У него на столе лежало двенадцать сценариев, и в каждом — кровь, секс. «Или стреляешь, или трахаешь кого-нибудь. В крайнем случае, трахают и убивают тебя». Недавно выбросила в мусорное ведро эту макулатуру. Из всех сценариев Коля отобрал тогда один — «Счастье ты мое».
Знаете, он очень любит дом, уют, но шестьдесят лет вынужден был бежать, бежать, бежать. Зато сейчас наслаждается покоем и тишиной. Сами видите, квартира к этому располагает.
- Сколько тут метров?
- Двести пятьдесят. Второй год живем, а до этого чуть ли не три года ремонтом занимались. Коле жилье правительство выделило, сами покупку не потянули бы. Наша прежняя квартира неподалеку, буквально через бульвар. Ее мы сдали, а сюда въехали. Тот дом старый, этот новый, с подземным гаражом и охраной. И даже Кремль из окон виден. Соседи замечательные. На одной лестничной клетке с нами живет Сергей Приходько, помощник Владимира Путина. Здесь же квартиры Константина Эрнста, Ильи Клебанова, Игоря Иванова. Сейчас должен въехать Сергей Лавров. Может, зря говорю, вдруг людям не понравится? Одно скажу: когда с Колей случилась беда, все откликнулись. Например, Илья Клебанов помог организовать первый благотворительный вечер в «Президент-отеле».
- Ленкомовцы в нем участвовали?
- Конечно. И на день рождения друзья из театра придут. Ребята, с которыми Коля гримерку делит, специальные номера готовят, что-то вроде традиционного капустника.
- Олег Янковский входит в ближний круг?
- У нас хорошие, теплые отношения, но дома у нас он еще не был.
- А Збруев, Абдулов?
- Нет, с ними никогда не дружили. Честно говоря, интересы разные. Зато Инна Чурикова — страсть Коли, любимая партнерша со времен «Тиля». С ней он летал по сцене. Еще такое было с Сашей Калягиным и Андрюшей Мироновым.
«Когда узнала, что в «Юноне и Авось» Караченцова заменит Певцов, чуть не умерла от обиды»
- С Марком Захаровым общаетесь?
- В общем-то поводов сейчас вроде бы нет.
- Не простили «Юнону и Авось»?
- Я человек верующий, обид не держу, но день, когда узнала, что вместо Коли вводится Певцов, оставил глубокую зарубку на сердце. Все ведь как было? На девятый день после смерти моей матери позвонил Марк Анатольевич. Выразил соболезнования и попросил прийти на спектакль «Шут Балакирев». Коля играл Меншикова без замены, а тут вместо него ввели Ракова. Вот Захаров и хотел, чтобы я поддержала Витю. Мол, в первый раз ему трудно будет. Разумеется, согласилась. После маминых поминок забежала к Коле в реанимацию, он в коме лежал, и — в театр. Порепетировала с Витей немного, как могла, успокоила, сказала, что Коля мысленно нас поддержит, загримировалась и собралась идти на сцену. И вдруг вижу объявление о прогоне «Юноны и Авось». Меня буквально затрясло, стали неметь руки, отниматься ноги. Молила Бога об одном: «Дай отыграть спектакль!» Сил не хватило даже на первый акт. Во втором пришлось бы по роли скакать с голыми сиськами по сцене, петь какие-то куплеты… Боялась, что потеряю сознание или инсульт разобьет. Сказала: «Больше не могу», — на ходу стащила костюм, сняла парик. Спросила, где Захаров, хотела посмотреть ему в глаза. Села в машину, а меня клинит. Думала, не сумею до дома добраться, хотя тут пять минут езды. Представила: вот умру сейчас, и кто моего Коленьку спасет? Он же погибнет без меня.
- Спектакль в тот вечер доиграли?
- Да, антракт удлинили. Когда шла к выходу, все опускали головы, никто не смотрел в глаза. Поймите, в моем поступке не было вызова, никого не хотела наказать или что-то доказать. Это инстинктивное желание защититься, элементарно выжить. Все же сначала я человек, а потом — актриса. Если бы предупредили про «Юнону», не пришла бы на спектакль. А так получила наотмашь: мать похоронила, муж при смерти, и театр, который считала родным домом, предал. «Юнона» ведь для Коли, как ребенок. Дома приняла лекарство, уснула, ночь промучилась с кошмарами и встала утром, ничего не соображая. Даже стихи написала про нож, всаженный в спину. Нужно было выпустить из себя эту боль. Позвонил психоневролог: «Люда, спокойно». И разложил все по полочкам. С того дня в «Ленкоме» не была. По телефону сказала: делайте, что хотите — увольняйте, оформляйте отпуск по уходу за больным…
- И с Захаровым не виделись?
- Он долго не звонил, а потом пришел в реабилитационный центр. Была там, поблагодарила за визит… Понимаете, переболела, стала сдержаннее.
- А с Певцовым разговаривали?
- Звонил перед мамиными девятью днями, спрашивал, чем помочь, но я тогда не знала, что он на роль вводится… Не мне судить других, каждый делает свой выбор. Знаю, что Коля так никогда не поступил бы. И Инна Чурикова отказалась играть в спектаклях, где предлагалась замена. Нет сейчас в афише ни «Города миллионеров», ни «Сорри». Говорит: «При живом муже второго не берут». Инна может себе это позволить. У Димы ситуация все-таки иная. Да и спектакль особенный. Двадцать пять лет с аншлагами. Но, считаю, есть незаменимые актеры, есть! Можно было не спешить, подождать. Хотя бы из христианского сострадания. Не передать словами, что испытала, увидев на улице растяжку: «Юнона» с Певцовым в роли Резанова! И это ведь преподносилось, как молитва о Коле, хотя больше напоминало бесовские танцы на раскрытом гробу…
- Николай Петрович что говорит?
- Он ничего не знает. Скрываю, берегу нервы. Конечно, Коля щедрее меня душой, богаче и благороднее, но, думаю, пока ему будет тяжело от новости. Он и сейчас справится с любой вестью, но зачем подвергать дополнительным стрессам? Их хватает…
2200
Читайте нас у Facebook
