"Сын через восемь месяцев вдруг произнес: "Почему я в больнице?"
Минувшим летом наша газета написала о трагическом случае, который произошел на пляже города Желтые Воды с четырехлетним Даней. Приехав на речку искупаться, семья еще не успела выйти из машины, как в голову мальчика вонзился металлический нож, оторвавшийся от работавшей неподалеку мотокосилки. Он пробил окно автомобиля и вскрыл череп ребенка, как консервную банку.
Операция по извлечению металлического предмета, которую провели врачи Днепровской областной детской клинической больницы и больницы имени Мечникова, длилась почти пять часов. Все это время родители не отходили от двери операционной. Мама мальчика Светлана непрерывно молилась: «Боже, не отнимай у меня Данечку!»
*На рентгеновском снимке видно, как деталь мотокосилки вошла в череп ребенка
Первое время после вмешательства Даня не мог сидеть и самостоятельно есть, правая половина тела была парализована. О том, чтобы ребенок заговорил, родители и не мечтали, ведь им сразу сказали, что утраченные клетки мозга и речевой центр не восстанавливаются.
Но спустя почти восемь месяцев после случившегося, незадолго до операции по установке титановой пластины, Даня, печально глядя на маму, вдруг сказал: «А почему я в больнице? Что со мной случилось?» Описать свои чувства в тот момент Светлана не может — только плачет.
Хирургическое вмешательство, во время которого предстояло установить титановую пластину, было назначено на 16 февраля. Светлана ждала операции с ужасом. После того как Даня начал ходить, говорить, понемногу работать правой рукой, ей казалось, что новое испытание может навредить ребенку. Те три часа, которые она вместе с мужем провела возле лифта, ведущего в операционный блок, стоили молодой женщине седых волос.
— Пластину прикрепили к кости одиннадцатью титановыми шурупами, и теперь череп у Даниила пуленепробиваемый, — шутит нейрохирург высшей категории Днепровской больницы имени Мечникова Александр Марченко. — Под кожей пластина практически не видна. Менять ее с возрастом не понадобится: череп будет расти, а отверстие — затягиваться костной тканью. Когда правая рука полностью восстановится, мальчик сможет свободно ею пользоваться. Но я бы посоветовал родителям не переучивать ребенка, который научился все делать левой рукой. Думаю, теперь у Дани все будет хорошо.
Несмотря на такую серьезную травму, Даня заново научился ходить, говорить, рисовать, играть на компьютере и почти ничем не отличается от сверстников.
*Благодаря операции Дане восстановили недостающую часть черепа. Менять титановую пластину, как сказали врачи, с возрастом не придется: череп будет расти, а отверстие — затягиваться костной тканью. Фото из семейного альбома
Напомним нашим читателям предысторию этого происшествия. У жителей Желтых Вод Светланы и Василия трое детей: 14-летняя Анжела, четырехлетний Даня и двухлетний Захар. В тот вечер родители решили отвезти ребятишек на недавно открывшийся на окраине города пляж. В машину сели в полной экипировке: мама и Анжела в купальниках, мужчины — в плавках. Самого маленького, Захара, посадили по центру на заднем сиденье, Даня устроился слева у окна. Когда старенькие «Жигули» подъехали к пруду, Даниил просто прикипел к окну: «Смотрите, трактор!» Техника вообще его слабость. Отец мальчика работает автомехаником в фермерском хозяйстве, и у Дани тоже к этому способности: различает все марки машин, знает предназначение любого слесарного инструмента, да и орудовать ими для мальчишки не проблема. К четырем годам он освоил не только двухколесный велосипед, но и детский квадроцикл, подаренный родителями на день рождения. А вот мини-трактор видел впервые. Красненькая машина со специальным прицепом косила траву возле посадки метрах в тридцати от дороги. Найдя место для парковки в тени деревьев, Василий уже собирался остановиться, как сзади послышался звон разбитого стекла и душераздирающий крик Анжелы: «Мама, Данечка!» На Светлану брызнул фонтан крови, буквально заливавший все вокруг.
Когда женщина выскочила из машины и достала ребенка, то увидела, что из его головы торчит какая-то железяка. Василий сразу узнал предмет — металлический нож от мотокосилки. Кровотечение было настолько сильным, что футболка, которую Светлана намотала на голову сынишки, моментально стала красной.
В городской больнице, куда окровавленная с ног до головы женщина в купальнике вбежала с ребенком на руках, ужаснулись и стали звонить в областную детскую больницу. Когда врачи описали ситуацию заведующему отделением нейрохирургии Владимиру Агафонову, тот понял: ребенка в Днепр не довезти.
— Я ехал в Желтые Воды в полной уверенности, что мне предстоит печальная миссия констатировать смерть малыша, — вспоминает Владимир Николаевич. — Но ребенок был жив, даже держал давление. Местные врачи оказали первую помощь очень квалифицированно: подключили к аппарату искусственного дыхания, ввели антибиотики (было ясно, что рана инфицирована) и восполнили потерю крови, ведь давление у мальчика было, по сути, смертельное — сорок на ноль. Осмотрев малыша, мы решили побороться за его жизнь и срочно отправились в Днепр.
Впрочем, даже в областной детской клинической больнице, где выполняются сложнейшие, а порой и уникальные операции, врачи развели руками. Томограмма показала, что металлический нож, войдя в висок, буквально отрезал часть левого полушария, которая отвечает за правую половину тела и за функцию речи. Извлечь этот предмет было невозможно: он намертво застрял в кости черепа, зажав сосуды. Таких травм здесь еще не видели. Зато в областной больнице имени Мечникова, ставшей, по сути, прифронтовым госпиталем, нейрохирурги с подобными осколочными ранениями головы сталкиваются едва ли не каждый день. Они сразу откликнулись на просьбу коллег. Заведующий отделением нейрохирургии, профессор Андрей Сирко отправил в детскую больницу самого опытного своего ученика, нейрохирурга высшей категории Александра Марченко.
— Кусок металла вошел в левый висок, прорезал насквозь черепную коробку и вышел справа, — вспоминает Александр Марченко. — Сначала мы провели трепанацию черепа, удалив большой участок кости на макушке, потом постепенно стали убирать перемешанные с грязью и травой части мозга. От раны уже шел гнилостный запах. Кроме кровотечения, ребенку грозили отек мозга, энцефалит, заражение крови. Однако за время войны команда наших военных хирургов, которые специализируются на подобных травмах, разработала свои методики лечения. Чтобы избежать осложнений, мы пропитали кусочек собственной ткани ребенка антибиотиком и поместили в рану. И это помогло.
Только когда из мозга удалили поврежденные ткани, Владимир Агафонов осторожно вытащил пинцетом злополучную железяку. И все вздохнули с облегчением. Кожу на голове маленького пациента просто сшили — было видно, как под ней во вмятине пульсирует сосуд. Несмотря на успешно проведенную операцию, еще целую неделю малыш находился в коме. Светлана с мужем каждую ночь проводили в машине под больницей, а весь день — под дверью реанимации. Когда Даня пришел в себя, его мама впервые заплакала не от страха, а от радости.
Жизнь и здоровье травмированного малыша зависели не только от высочайшего профессионализма врачей, но и от самозабвенной преданности родителей, которые каждый день и каждую минуту боролись за сына, а также от помощи многих неравнодушных людей, в том числе читателей нашей газеты, помогавших собрать неподъемные для многодетной семьи деньги на лечение. Даня оказался настоящим бойцом — он цеплялся за жизнь изо всех сил…
*"Сейчас мечтаем только об одном: чтобы сын был здоров", — говорит Светлана. Фото автора
— Даня у нас очень способный, в три года уже освоил счет, в четыре знал все буквы и начинал читать, — рассказывает мама мальчика Светлана. — А сколько стихов бабушка с ним выучила! Мы были уверены: когда пойдет в школу, станет отличником. Сейчас мечтаю только об одном: чтобы он был здоров.
Путь к выздоровлению оказался очень непростым. Ведь поначалу ребенок не мог сидеть, говорить, самостоятельно есть.
— Мозг ребенка очень пластичен, утраченные функции могли взять на себя другие его участки, но в нейрохирургии гарантировать что-то невозможно, — говорит Владимир Агафонов. — Все зависело от правильно выбранной методики реабилитации, от потенциала самого ребенка.
В больнице мальчик проходил физиопроцедуры, массаж, комплекс специальных упражнений, сеансы в барокамере, и все это дало положительный результат. В воскресный день, 23 июля, когда Дане исполнилось пять лет, все сотрудники отделения, родственники собрались в палате, чтобы поздравить мальчика. Воодушевленный таким вниманием, он внезапно… сел на кроватке, а потом встал с постели и, волоча правую ножку, сделал несколько шагов.
С этого дня началась борьба родителей уже не только за жизнь, но и за полное выздоровление ребенка. Благодаря финансовой поддержке Владимира Гетьмана, владельца предприятия, на котором работает папа мальчика, а также помощи читателей, перечислявших средства на карточку родителей, Даниила удалось повезти на реабилитацию в Трускавец, в знаменитый центр Владимира Козявкина. Потом его лечили в одной из частных клиник Харькова, в санатории села Модрычи Львовской области.
*Во время реабилитации в одной из клиник Дане приходилось носить велосипедный шлем, ведь голову мальчика могли случайно задеть дети, занимавшиеся вместе с ним
— Там было очень много деток, все занятия проходили в игровой форме — с песнями, танцами, поэтому я очень боялась, чтобы Данечку никто случайно не задел, — рассказывает Светлана. — Приходилось надевать ему шапочку, а сверху — велосипедный шлем. Летом, конечно, было очень жарко, шлем натирал кожу, но сын терпел. Благодаря занятиям ритмикой, массажам, плаванию в бассейне ногу практически удалось вылечить. Сейчас сын лишь слегка прихрамывает. А вот с речью и рукой не все так гладко. После травмы сын привык есть и рисовать левой рукой, и задействовать правую, чтобы она разрабатывалась, ему неудобно. Поэтому мы придумали хитрый ход: берем, как говорится, на слабо. «Захарчик ест правой рукой, а ты что, не можешь?» И Даня сразу перекладывает ложку и очень старается.
Закрыть дыру в черепе врачи обещали месяца через два после операции, когда минуют все угрозы, связанные с травмой мозга. Светлана оберегала сына, как могла. Шустрого Захарку отвезла к бабушке после того, как он нечаянно чуть не ударил Даню по голове, размахивая бутылочкой с молоком. В перерывах между больницами родители занимались с сыном по рекомендованной методике, и он уже пытался что-то сказать. Но понять можно было только слово «мама».
Все это время собирали деньги на титановую пластину. Первоначально говорили, что она стоит примерно 25 тысяч гривен. Василий брал любые подработки, ведь все, что можно было, продали. Когда нужную сумму собрали, перед Новым годом Даню привезли в Днепр, где сняли мерки, чтобы заказать пластину в столице.
Вначале на томографе сделали развернутый снимок, потом специалисты моделировали голову в 3D-формате. И уже по этому макету изготовили пластину из перфорированного металла. Но когда за нее пришел счет на 50 тысяч гривен, для родителей это стало настоящим шоком. Ведь они мечтали сделать Дане операцию еще до Нового года. На вопрос, как удалось собрать недостающую сумму, Светлана только машет рукой: «Вы даже не представляете…» Но все эти испытания — просто пустяки по сравнению с тем, что Даня наконец-то заговорил.
Нужно сказать, что перевязки, капельницы, уколы для мальчика — огромный стресс. Он терпит, но слезы градом льются из глаз. Возможно, именно больничная обстановка и заставила проснуться в головном мозге, лишенном речевого центра, ту клеточку, которая и откликнулась на эту боль. Однажды незадолго до операции Даня вдруг спросил у мамы: «А почему я в больнице? Что со мной случилось?»
Операцию Дане сделали 16 февраля. Светлана боялась, как бы ребенку не стало хуже. Муж успокаивал: «Все будет в порядке».
— Дома не замечаешь, как пролетают три часа, а в больнице это время тянулось бесконечно, — говорит Светлана. — Когда открылись двери и вышли врачи Агафонов и Марченко, которые и в этот раз оперировали Даню вдвоем, я их чуть с ног не сбила: «Ну как?» — «Все хорошо», — успокоили меня. Но я не верила, пока сына не привезли. У него была аккуратная голова. Даже не скажешь, что раньше там находилась огромная вмятина.
Александр Марченко и Владимир Агафонов довольны результатом лечения уникального пациента: «Мы старались, чтобы голова была красивой, а шов не очень заметен. Но мальчику еще предстоит длительное лечение — последствия таких травм быстро не проходят. Он нуждается в реабилитации хотя бы раз в полгода, а также в щадящем режиме. А вообще, это чудо, что после такой травмы Даня вернулся к нормальной жизни. И пусть он проживет ее счастливо».
На днях Дане сняли швы и выписали домой. Перед этой процедурой он, правда, немного похныкал, но выдержал ее мужественно. А потом настроение резко пошло вверх, особенно когда сел в машину: «Я и Захара увижу? — радовался мальчик. — И Анжелу, и бабушку?»
— Огромное спасибо всем врачам, которые приняли участие в лечении Данюши, — не скрывает слез Светлана. — Мы благодарны всем людям, которые не остались в стороне от нашего горя. Сын еще маленький, скоро забудет эту историю. Но когда подрастет, я ему обязательно расскажу, как много людей его спасали.
7278Для тех, кто может помочь в дальнейшей реабилитации мальчика, публикуем номер карточки его отца в «Приватбанке»: 5168 7573 0862 7829, а также телефон папы Василия Владимировича: (099) 527−92−80.
Читайте нас в Facebook
