На казнь в центр Киева 12 нацистских преступников привезли шестью грузовиками

На Киевском процессе выступали люди, чудом выжившие в Бабьем Яру, Сырецком и Дарницком концлагерях

Киевский процесс начался 17 января. Заседания проходили в помещении Дома Красной армии (ныне Дом офицеров). На скамье подсудимых сидели в три ряда 15 обвиняемых — те, кому вменяли в вину преступления на территории Украины. Они занимали различные ступени в нацистской иерархии — от генералов до унтер-офицеров вермахта и СС.

Так, генерал-лейтенант полиции Пауль Альберт Шеер руководил охранной полицией и жандармерией генерального комиссариата «Киев». Он нес прямую ответственность за уничтожение многих тысяч мирных жителей в Киеве и других районах в составе комиссариата. Генерал-лейтенант Карл Буркхардт являлся комендантом тыла 6-й немецкой армии, которая действовала на территории Сталинской (Донецкой) и Днепропетровской областей. По его приказам демонтировали и вывозили оборудование промышленных предприятий, угоняли людей на работу в Германию. Генерал-майор Эккардт Чаммер унд Остен участвовал в организации многих карательных экспедиций.

Разумеется, тщательной подготовкой процесса занимались структуры НКВД и СМЕРШа под контролем партийных органов. Однако власти решили провести открытые судебные слушания при участии обвинителей и защитников, в присутствии зрителей и зарубежных корреспондентов. Советских идеологов интересовал не столько приговор обвиняемым (который был практически предрешен), сколько политический эффект.

Допросы подсудимых перемежались свидетельскими показаниями советских граждан, переживших оккупацию в разных регионах Украины. Пожалуй, наиболее весомые свидетельства о злодеяниях нацистов в Киеве были приведены 24 января. На утреннем заседании свидетель Владимир Артоболевский, профессор Киевского университета имени Шевченко, зоолог с мировым именем, рассказал об уничтожении культурных сокровищ университета. Гитлеровцы разграбили университетский Зоологический музей, директором которого был профессор, а перед отступлением из Киева устроили пожар в историческом красном корпусе. В огне погибли ценные фонды книг, рукописей и коллекционных материалов.

Давал показания и свидетель Тверской, служащий музейного городка на территории Киево-Печерской лавры. Он сообщил о целенаправленном расхищении и вывозе нацистами ценностей лавры перед взрывом Успенского собора. Перед этим, к слову, экс-генерал Шеер признал, что разрушение древнего собора, приписанное советским спецслужбам, — на самом деле масштабная провокация гитлеровцев.

В тот же день на процессе прозвучали свидетельства о трагических событиях в Бабьем Яру и Сырецком концлагере. Особый интерес на вечернем заседании вызвали показания Дины Проничевой, артистки кукольного театра. Ей довелось увидеть воочию весь нацистский механизм истребления евреев в Бабьем Яру 29—30 сентября 1941 года.

Как известно, Дина Мироновна, будучи еврейкой, попыталась скрыть свое происхождение за «непохожей» фамилией. Поэтому ее не расстреляли сразу, а заставили дожидаться конца акции с группой случайно оказавшихся там неевреев. Но в конце концов немецкий офицер велел уничтожить всех свидетелей, и людей повели в Бабий Яр. Проничеву спасло лишь то, что она бросилась вниз со склона за мгновение до того, как ее настигла пуля, а потом ей посчастливилось незаметно выбраться из-под груды мертвых тел в овраге…

Читайте также: «Молоденькая еврейка не отдавала малыша. Его взяли за ножку и бросили в яму…»

Свидетель Семен Берлянд был военнопленным, узником Сырецкого концлагеря. В августе-сентябре 1943 года ему с группой заключенных довелось по приказу оккупантов раскапывать и сжигать тела убитых в Бабьем Яру. После этого всех участников жуткой работы ждал неминуемый расстрел. Но узники понимали, что им нечего терять, и устроили ночной побег. Спаслось лишь несколько человек из трех сотен, среди них был и Берлянд.

Доктор Танцюра, до войны главный врач психиатрической больницы имени Павлова, рассказал суду о беспощадном уничтожении гитлеровцами нескольких сотен душевнобольных. Работница кабельного завода Руденко находилась под арестом в доме по улице Мельникова, 48 (теперь жилое здание по улице Юрия Ильенко, 12) и видела, как в этом помещении нацисты проводили допросы с истязаниями, во дворе расстреливали, а тем временем перед домом играл оркестр…

Веревка одного из преступников оборвалась, но его быстро вздернули вновь

Утром 27 января свою речь произнес государственный обвинитель, генерал-майор юстиции Александр Чепцов. Он напомнил о колоссальных потерях, понесенных Украиной в результате нашествия нацистов. По тогдашним подсчетам, гитлеровцы убили и замучили свыше 4 миллионов жителей УССР, в их числе были старики, женщины и дети. Только в Киеве — в Бабьем Яру, на Сырце, в Дарнице и других местах — полегло около 200 тысяч жертв нацистского террора. Более двух миллионов наших земляков оказались в Германии на принудительных работах, многие не выдержали там каторжного труда и истязаний. Захватчики разрушили украинскую промышленность, вывезли в Германию миллионы тонн сельскохозяйственных продуктов.

Генерал Чепцов указал на непосредственную вину подсудимых в этих злодеяниях. В заключительной части своей речи он сказал: «Я, представитель государственного обвинения, от имени миллионов замученных жертв, от имени всего советского народа требую подвергнуть всех подсудимых на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года единственной заслуженной ими каре — смертной казни через повешение».

Адвокаты делали упор главным образом на то, что обвиняемые являлись лишь исполнителями указаний гитлеровского командования и потому не заслуживают смертной казни. В итоге трое нацистов отделались длительными сроками каторжных работ, остальных двенадцать ожидала смертная казнь. Указ, на который сослался обвинитель, предусматривал для оккупантов и изменников из бывших советских граждан, повинных в убийствах и истязаниях мирного населения и пленных, петлю вместо расстрела.

Виселицу установили посреди площади Калинина (нынешний майдан Незалежности), на фоне руин Крещатика. Это была едва ли не самая многолюдная публичная казнь в истории Киева: 200 тысяч зрителей тесно заполнили прилегающее пространство.

Повешение состоялось 29 января в 17 часов. Осужденных привезли по двое на шести открытых грузовиках. Они стояли прямо в кузовах, когда им надевали петли на шеи. Потом грузовики отъехали, а казненные закачались на виселице. Один из них, впрочем, оборвался, но его быстро вздернули во второй раз.

Пресса сообщила: «Многочисленные трудящиеся, присутствовавшие на Крещатике, встретили приведение приговора в исполнение всеобщим одобрением». Действительно, толпа зрителей сопровождала казнь аплодисментами. Это зрелище ненадолго отвлекло киевлян от тяжких испытаний, голода, холода и напряженной работы, от скорби по утраченным близким.

Впрочем, не все отнеслись к публичной казни с энтузиазмом. В агентурных данных НКВД были отмечены в тот день и «чуждые настроения». Кое-кто из очевидцев высказывался в том смысле, что нацистов незаслуженно осудили. Мол, они всего лишь уничтожали евреев, которых мы тоже ненавидим.

Тем не менее материалы Киевского процесса 1946 года, ставшие теперь доступными благодаря публикациям в прессе и отдельной книге, остались недвусмысленным уроком истории. Процесс показал, что участники системных злодеяний могут понести суровую кару независимо от того, какое место им было отведено. Сознательное исполнение преступных приказов было, аналогично нынешнему украинскому законодательству, расценено как уголовное преступление.

Ранее «ФАКТЫ» публиковали интервью со свидетелем Нюрнбергского международного трибунала полтавчанином Иосифом Гофманом, который был личным телохранителем главного советского обвинителя на процессе Романа Руденко.

Читайте также: Украинские Шиндлеры: во время Холокоста украинцы, рискуя жизнью, спасли тысячи евреев

Читайте нас в Facebook

Сделайте «ФАКТЫ»
избранным источником
в Google News