«Российская армия выдохлась, осталась орда. У нас руки устанут пулемет держать», — военный эксперт Роман Свитан
Весной 2014 года россия нагло украла у нас Крым, а затем устроила кровавую бойню на Донбассе. Но этого кремлевскому фюреру показалось мало — он начал большую войну, как называют ее западные СМИ, ставшую величайшей трагедией в истории нашего народа. Это настоящий геноцид: тысячи погибших и раненых, стертые с лица земли города и села, миллионы беженцев, ракетные атаки, напичканная снарядами земля. И ни один человек не знает, сколько этот ужас будет продолжаться.
О ситуации на фронте, состоянии вражеской армии, долгожданном грядущем наступлении ВСУ и еще о многом другом «ФАКТЫ» поговорили с военным аналитиком, полковником ВСУ в запасе, летчиком-инструктором Романом Свитаном.
— Роман Григорьевич, последнее время украинцы пребывают в тревожном ожидании, поскольку близится годовщина начала масштабного вторжения, а всем известно, что путин помешан на датах. 21 февраля анонсировано его «историческое» выступление перед Федеральным собранием, 23 февраля там празднуют день российской армии, 24-го будут шумно отмечать годовщину так называемой специальной военной операции, которую они уже считают сакральной. Да и российские военачальники намекают, что «настоящая война вот-вот начнется» и что «будет что-то грандиозное». Однако наши аналитики уверены, что хуже, чем было в первые недели после вторжения, уже не будет. Это так?
— Хуже точно не будет. Если сравнить соотношение сил и средств (именно соотношение, не количество) у россиян сегодня и год назад, то ситуация сейчас иная. Россияне в прошлом году наступали 180-тысячной армией, а в Украине под ружьем находилось примерно 60 тысяч. Россияне собрали для наступления правильное количество — один к трем.
По состоянию на 24 февраля наша армия была развернута по штатам мирного времени, то есть с урезанным количеством сил и средств. Это произошло из-за того, что не было введено военное положение. Его не ввели ни Турчинов, ни Порошенко, ни Зеленский (Зеленский ввел его 24 февраля.- Авт.). Они не выполнили свои конституционные обязанности.
Армия имеет право охранять границы, разворачиваться, в несколько раз увеличивать свои силы и средства, только если введено военное положение. До этого границу охраняли таможенники и пограничники. Сейчас все потенциально опасные участки границы оборудованы как линия фронта. Там провели серьезные инженерно-технические работы. За этой линией фронта стоят готовые встретить врага подразделения с танками, пушками, самолетами. В целом количественный состав армии увеличился раз в десять. То есть на данный момент у нас сил и средств больше, чем у россиян. У нас около 600 тысяч человек, у них 400.
Они даже технически не могут действовать, как в прошлом году. Их 400 тысяч не могут растянуться на двух с половиной тысячах километров фронта и начать наступать. Так что наступательные действия будут активизированы однозначно, но локально, на некоторых участках фронта.
Уже приблизительно месяц они наступают на Донбассе. Могут еще подключить восточную часть Харьковской области (район Купянска) с усилением и поддержкой авиации. На запорожском направлении также будут проводить наступательные действия, но для отвлечения наших сил и средств. А основное направление, скорее, будет все-таки даже не донецкое и не луганское, а харьковское — они попробуют из Купянска и из Кременной дойти до Лимана.
Читайте также: «На месте российских военачальников я бы ни в коем случае никакого результата их руководству не гарантировал», — Михаил Забродский
— Выдержим ли мы натиск на Харьковщине?
— В Купянском районе у нас невыгодное географическое положение. Так как мы перешли на левый (восточный) берег Оскольского водохранилища, а дальше не продвинулись. Мы там оказались в междуречье — между водохранилищем, рекой Красной и Северским Донцом. Можно сказать, в оперативном географическом котле. Именно этим могут воспользоваться россияне. Они же тоже карту видят.
Летом мы не перешли реку Красную, то есть не пошли на Луганск. Теперь, как один из вариантов, может, придется уходить обратно. За полгода резервы в районе Сватово — Кременная не продвинулись. Потому есть этот вопрос. Его будут решать командиры на местах в зависимости от сил и средств, которые им придадут. Если сил будет достаточно, мы удержим этот «карман». А если их будет намного больше у россиян, просто вернемся обратно за Оскольское водохранилище.
— Бахмут стал для рашистов костью в горле. Наши ребята, которые находятся в том пекле, говорят, что Бахмут не отдадут. Насколько целесообразно удерживать его такой ценой?
— Армия никогда не удерживает и не берет город. Ее главная функция — уничтожать армию противника. А освобождение территорий — следствие из этой задачи. Если можно в одном месте уничтожить противника (допустим, он весь соберется в районе Бахмута), облегчается задача освобождения Крыма, ведь враг оттуда уйдет на Бахмут.
Мы не Бахмут удерживаем. Мы удерживаем рубеж, который проходит по левому берегу реки Бахмутки через Бахмут в том числе. Дальше по левому берегу начинается превышение — холмистая местность, так называемые холмы. Бахмут у подножия этих холмов удерживается как рубеж обороны. И его однозначно никто сдавать не будет. Россияне могут дойти даже до центра города, но это не станет взятием рубежа обороны, который будет удерживаться артиллерией с холмов, как тот же Часов Яр. Сейчас именно так там и происходит. Они туда идут строем как мухи на мед. А у нас там хороший плацдарм для их уничтожения. Потому однозначно будем работать.
Единственная возможность, когда наши войска могут отойти на превышение, если будут взяты под огневой контроль логистические цепочки, снабжающие армию. А до этого еще очень далеко. Они ни с севера Бахмут не обошли, ни с юга — топчутся в районе Парасковиевки и Клещеевки. То есть сейчас вообще нет никаких предпосылок отходить или, говоря гражданским языком, сдавать Бахмут.
Читайте также: «Мы сейчас на фронте вынуждены работать, как огромная мясорубка», — журналист Константин Реуцкий
— Каков технический потенциал российской армии? Британский министр обороны Бен Уоллес заявил, что он за этот год уменьшился примерно на 40%. Однако «железа» там еще полным-полно.
— У государства, где есть оборонная промышленность, никогда не закончатся боеприпасы и техника. Их будет столько, сколько военно-промышленный комплекс может производить, когда закончатся складские запасы, накопленные до этого для ведения боевых действий. Есть три типа поставок на фронт. Первый — со складов (сначала десять лет оборонная промышленность работает на склад, где собирает большую гору боеприпасов и техники), второй — с колес, когда начаты боевые действия, а третий — это отжатые у противника боеприпасы и техника, этакий ленд-лиз.
Поэтому, пока будут работать заводы, у россиян будет техника. Сейчас у них заканчиваются как раз складские запасы. Там просто не осталось техники, боеприпасов, ракет. Их хватило на год такой войны. Они к большой войне не готовились. И теперь реально выдыхаются, потому работают на фронте тем, что могут производить каждый день.
У них на складах находилось несколько миллионов снарядов, они могли отстреливать ежедневно по 60 тысяч. Плюс пять тысяч, которые могут производить за сутки. То есть 65 тысяч. А вот сейчас могут стрелять лишь тем, что производят, то есть этими пятью тысячами снарядов. Больше просто нет.
Они могут производить две-три сотни танков в год — один танк в день. Сейчас новые танки выходят с конвейеров и сразу же отправляются на фронт. Каждый день один новый танк плюс, допустим, можно в месяц около ста старых советских брать со складов — поднять их, очистить от ржавчины, из десяти собрать один и поставить в строй. Больше просто нет. Но они тоже заканчиваются. Их осталось, может, еще на пару месяцев.
То же самое касается стволов, брони, самолетов, ракет и всего остального. Вот они могут производить одну-две ракеты в сутки, раз в месяц будут запускать волну из 50−60 ракет, или каждые десять дней по 15 ракет, или каждые две недели по 30.
К тому же они потеряли профессиональную армию. Поскольку за год погибли все профессионалы, которых готовят десятилетиями, сейчас воюют «мобиками». Они могут собирать каждый месяц по сто тысяч человек. Это не воины, это просто «мясо». Тем не менее его много. Этому «мясу» можно поставить задачу одеться-обуться за свой счет (купить обмундирование на AliExpress), вручить ему ржавый автомат (ржавчину можно оттереть, и он будет работать еще тысячу лет), дать к нему боеприпасы, которых делают пять тысяч штук в день. И все.
Вроде это армия. Но она не может выполнить какие-то большие задачи. Широкомасштабное наступление с движением корпусов просто нереально, так как к такому готовятся годами. А вот набеги большой ордой с автоматами, плюс кто двинется на новых танках, кто-то на старых — вполне. Могут таким образом локально наступать на Соледар, на Бахмут. Но на двести, на тысячу километров фронта точно не будут. Для этого нужна профессиональная армия, нужны части, которые прошли боевое слаживание, а на это уходит не один год.
В общем, очень много самых разных составляющих. Их армия выдохлась как армия. Осталась орда. Могут заходить по сто тысяч каждый месяц. У нас руки устанут пулемет держать.
Читайте также: «Мы не должны врать себе про цену, которую заплатим за Победу», — генерал Сергей Кривонос
— Россия стягивает к украинским границам авиацию. В каком состоянии их военно-воздушные силы? Сколько там осталось самолетов и вертолетов, ведь мы часто их сбиваем? Вы говорите, что тактика с авианалетом для россиян станет билетом в один конец. Но если, условно говоря, одновременно взлетит полсотни самолетов, наше ПВО не справится с таким количеством.
— Самолетов осталось около полутора тысяч. А летчиков, которые способны выполнять боевые задачи, наверное, пару сотен, не больше. Мы их в прошлом году хорошо «отминусовали», как и остальную армию. Летчика, который может выполнять боевые задачи (не просто взлет-посадка, этому за три месяца можно обучить), нужно готовить с десяток лет.
Сто процентов они будут использовать самолеты. Будет определенная атака, поддерживающая наступательные войска. Но заходить на территорию Украины без массового наступления по земле они точно не будут. Потому что у нас очень сильная система противовоздушной обороны. Половину первой волны мы точно собьем. После этого летные командиры вторую волну не отправят. Они не станут терять летчиков и самолеты.
Скорее всего, они будут действовать так, как сейчас: поддерживать наступающие войска какими-то маневрами, не попадая под нашу систему ПВО. То есть пытаться как-то отбомбиться, не выходя на линию фронта, на предельно малых высотах. Что очень сложно, так как как раз на этих маневрах наша ПВО их отработает. Поэтому воздушная атака будет точно, но такая же хиленькая, как и ракетная. Сейчас 70−80 из 100 ракет мы можем сбить. По авиации тоже больших проблем не будет.
— А что с нашей авиацией?
— У нас летчиков много, самолетов мало. Те, что есть, не могут выполнять боевые задачи в полном объеме.
Ударной силой является не сам самолет. Самолет — это платформа, которая несет технику, ракеты, бомбы. У нас свободно падающие бомбы, ракеты не с активными головками самонаведения, а с полуактивными, с малой дальностью. Они технологически старые, с прошлого тысячелетия. Нам однозначно нужна новая техника, нужны новые самолеты типа F-16, Typhoon, Rafale. Да хоть Tornado, хоть Mirage — по любому они лучше, так как могут нести натовскую технику — обновленные ракеты с большими дальностями и активными головками самонаведения.
— Какова квалификация наших летчиков?
— Они красавцы. И их много. Если им дать новые самолеты, они в течение трех месяцев переучатся, и будут выполнять то, чему научились раньше на старых, но без апгрейда. Как раз с летчиками вообще проблем нет. Сегодня там конкуренция, чтобы полететь. Преподаватели Харьковского национального университета Воздушных Сил молодцы, хорошо кадры подготовили. Просто самолетов никто этим летчикам не дал.
Читайте также: «В конце лета россияне могут решиться на финальную попытку взятия Киева», — американский военный эксперт Филлип Карбер
— Сейчас много слухов о появившихся недавно в нашем небе вражеских воздушных шарах. Насколько они опасны? О них пишут кто во что горазд.
— Не обращайте внимания на эти шары. Это проба пера. На них повесили титульные отражатели, чтобы посмотреть, будет ли по ним работать наша система ПВО, и как-то постараться выявить новые точки размещения зенитно-ракетных комплексов и локаторов. А байки, которые пишут в соцсетях, не читайте. Там столько бреда. Следует соблюдать информационную гигиену.
— Радует, что западные партнеры активизировали поставку танков. Военные говорят: как только у нас появится бронированный кулак, мы сразу пойдем вперед.
— Армия сильна технологической составляющей. Чем она выше, тем армия мощнее и тем меньше потерь при выполнении наступательных задач. Тяжелая техника и легкая броня выполнят задачу прорыва любого участка фронта и прикроют живую силу, то есть спасут жизни нашим бойцам. Есть формулы для расчета количества необходимых сил при наступательных действиях, в том числе брони. Нам ее дают. Как только будет достигнуто нужное количество, ситуация может измениться.
Но это не бронированный кулак. Просто будут выполнять наступательные действия не с помощью автоматов, а с помощью тяжелых танков, которые очень сложно уничтожить. И эти наступательные действия приведут к деоккупации территорий.
— Все ожидают контрнаступления ВСУ. Какими могут быть сценарии? Вплоть до деоккупации Крыма?
— Однозначно будем военным путем выходить на границы 1991 года. Крым намного легче освобождать, чем Донбасс. Так что последовательность будет именно такой. По-другому нельзя. Если начнем возиться с Донбассом, то повторится то же, что было год назад. Мы удерживали врага на Донбассе, а из Крыма вышли их подразделения и ударили в тыл. Чтобы это не случилось второй раз, нужно сначала задавить их в Крыму, а потом двигаться уже фронтально по Донбассу в сторону россии.
— ВСУ нужен резерв, поскольку за этот год у нас было много погибших и раненых. Сейчас повсюду массово раздают повестки. Но для подготовки людей необходимо время.
— Те, кто дает команду раздавать повестки, малахольные либо дебилы. Дело в том, что летать может один из тысячи, а воевать — один из ста. При отборе будущего летчика учитывают очень много важных критериев — скорость реакции, скорость прохождения импульса, объем внимания
— Это была судьбоносная ошибка…
— … украинского народа, который выбирает непрофессионалов. Люди выбирают верховного главнокомандующего — человека, который командует всеми силами и средствами армии, а наш президент плохой военный, мягко говоря. Он мастер разговорного жанра. Так что это вопрос к самим себе.
Сейчас верховный главнокомандующий начал раздавать повестки народу, который его избрал. Понятно, что гражданские люди не могут выполнять боевую задачу. Они не знают, как вести себя с оружием, могут ранить своих товарищей, отстрелить себе палец или голову, заглянув в дуло (откуда там пуля летит?), или очень быстро стать жертвой вражеского огня. Потому идиотизм полный с этими повестками.
Что сейчас было бы правильно сделать, исходя из ситуации, в которую все наши правительства за тридцать лет независимости загнали Украину? В армии должны служит люди мотивированные и профпригодные. Нужно призывать только таких. У нас они есть. Возьмите систему МВД. Эти ребята готовы идеологически, мотивированы и профпригодны, умеют обращаться с оружием. Потому надо однозначно забыть о повестках, идти в районные отделения внутренних дел и их призывать. Но отправлять не целой ротой, а обязательно рассредоточить по воинским частям. Это очень важно.
В эту категорию потенциальных мобилизованных входят работники МВД, прокуратуры, СБУ, охранных фирм
Читайте также: «Это реально третья мировая война, которая набирает обороты», — Тамара Гориха Зерня
— Утром 24 февраля кремлевский фюрер заявил: «Цель специальной военной операции — защита людей, которые восемь лет подвергаются геноциду со стороны киевского режима. И для этого мы будем стремиться к демилитаризации и денацификации Украины». Потом его подельники — песков, лавров, захарова, шойгу — множество раз меняли версии о целях войны. Чего добился путин? Каковы итоги года для него, его армии и «глубинного российского народа»?
— Путин добился даже большего, чем ставил себе задачу. Он получил сухопутный коридор в Крым, получил воду в Крым, вышел на границы Луганской области. Завяз пока на Донецкой, но не критично. Так что однозначно за этот год у него очень большие приобретения. Правда, вопрос — какой ценой? Да, потерял 150 тысяч человек. Но это один россиянин из тысячи. Если честно, цена вполне удобоваримая.
— Как думаете, та сторона уверена в победе? Если не с экрана телевизора говорить об этом, конечно.
— Тут надо понимать, что имеется в виду под победой, какую победу видит путин. Если они сейчас убегут из Украины, для них это тоже будет победа: «Мы удержали границы россии 1991 года». Они же что угодно могут сказать.
Военная кампания проиграна. Российские военные это точно понимают. Они к ней не были готовы и об этом четко предупреждали. Где эта кампания остановится, это уже вопрос к политическому руководству, даже не к военному. Где остановите, там и остановится. Армия же как машина: ее завели, она поехала, не завели — стоит. Вот и все.
Их генералы понимают, что кампанию не выиграют. А что с этим делать, их вообще не волнует. Военных никогда, кстати, не волнует завершение таких походов. Повторю — это машина. Им поставили задачу — зайти, накошмарить, они зашли и накошмарили. А дальше пусть разбираются политики.
— Одни аналитики считают, что самый страшный период противостояния с мировым злом мы уже прошли, другие — что он еще нам предстоит. Кто прав?
— Психологически мы уже победили. Прекрасно понимаем, что россиян разобьем и однозначно вернем свои территории. Когда веришь в свои правильные действия и видишь, как все можно сделать, это уже больше половины победы.
Однако впереди тяжелая борьба. Потому что уничтожить 200 тысяч, которые пришли в прошлом году, и 400 тысяч, которые придут в этом, — это работа не покладая рук. И мы будем давить, и нас будут давить. Но мы все равно выполним задачу по освобождению территорий.
— Секретарь СНБО Алексей Данилов недавно заявил: «У россии сейчас стоит задача сделать корейский вариант. В кремле уже поняли, что полностью захватить нашу страну они не могут, и они будут делать план «Б» — так называемую «вторую Украину». Насколько реален такой сценарий, коль о нем заговорили?
— Говорят как раз те, кому важно как-то эту тему озвучить. Народ Украины такое вообще не воспринимает. Мы будем выходить на границы 1991 года. Никто не собирается останавливаться и ни с кем ни о чем договариваться. Политики начинают вкидывать эту тему в информационное поле для того, чтобы как-то оставаться у дел. Сейчас народ и армия занимаются зачисткой территорий. Когда стоит задача убрать навоз, людям, которые это делают, политика не нужна, им навоз убирать нужно.
Здесь та же самая картина. Если политики где-то о чем-то не будут договариваться, возникнет вопрос, нужны ли они. Потому они придумывают разные вбросы, сами их разгоняют, а СМИ им в этом помогают, что неправильно.
Когда начинают говорить пушки и проливается первая кровь, смысла разговаривать уже нет. Этим следовало заниматься до того. А после все эти мастера разговорного жанра, какими является наш президент и его окружение, уже не нужны. Они это прекрасно понимают. Потому как-то где-то хотят вставить свои «пять копеек».
Таким грешат все политики. Не только наши, но и российские, и мировые, которые тоже хотят договариваться. Вот они полностью проср… ли политическое решение вопроса, довели до войны, а теперь хотят порисоваться. Не будем давать им этого шанса.
Читайте также: «Думаю, честно будет сказать, что мы не знаем, когда закончится эта война», — Павел Казарин
— Вы родом из Макеевки. Видели своими глазами, как все начиналось на Донбассе весной 2014 года. Что нам потом делать с коллаборантами?
— Ничего не надо делать.
— Их тысячи.
— Их миллионы. На самом деле все просто. Причем россияне это уже показали, и не один раз. Когда они уходили с правого берега в Херсонской области, там много коллаборантов осталось?
— Говорят, практически все удрали.
— Правильно. Когда фронтально заходит армия, коллаборанты попадают под огонь. Они это прекрасно знают. Потому нельзя говорить ни о каком политическом урегулировании, иначе нам потом придется решать вопрос, что делать с ними.
Они рванут впереди паровоза. За Уралом окажутся быстрее, чем мы дойдем до границ 1991 года. Потому не берите дурного в голову. Это вообще не проблема. Вспомните толпы на пропускных пунктах, когда они удирали с Херсонщины, из Изюмского котла. Начнет заходить фронт на Донбасс, в Крым — ни одного не останется. Потому что их просто перемелет. Эти скоты, которые притащили нам в Украину это российское г… но, оказывается, жить хотят. Представляете? Так что побегут. Мы это уже видели и еще увидим.
— Какие эпизоды из пережитого за этот год будете помнить всю жизнь?
— Я участвовал в подготовке нашей армии ко вторжению. Все военные знали, что оно начнется в четыре утра 24 февраля, и действовали очень грамотно. За несколько часов, а иногда даже за несколько минут до первого удара взлетела наша авиация. Таким образом спасли самолеты и спасли себя. Система противовоздушной обороны успела перегруппироваться. Очень показательно, что в течение нескольких дней в армию вернулись те, кто служил последние восемь лет. Люди сами без повесток и комендатур пришли в свои части и встали в строй. Армия сразу разрослась в несколько раз. Да и народ знал, что делать. За считанные часы в воинских частях появились карематы, еда, вода, коптеры
При этом многие политики обоср… лись и разбежались. Все эти Ермаки, Тимошенки, Бакановы тупо удрали из страны. Их найти не могли несколько дней и даже недель. А народ с армией без команды сверху выполнил все задачи. Вот это единение реально впечатлило. Навсегда.
Когда мы эту заразу выбросим за территорию Украины, думаю, разберемся с политиками. Они не были готовы к войне и вообще занимались не своим делом. В результате тысячи украинцев были убиты.
— Наша власть активно готовится ко второй каденции.
— Они пойдут очень далеко. Мы пока занимаемся россиянами, до них черед не дошел. На вопрос, почему не было введено военное положение, ни один не ответил. А это как раз прямая причина того, что погибло столько людей.
— О чем мы с вами будем говорить через год — о восстановлении Украины или о войне?
— Однозначно о войне. Пока россия не развалится, будем воевать. Но где, на каких рубежах — это вопрос. Если дадут оружие — на рубежах 1991 года. Не дадут — будем возиться с ними в Крыму, на Донбассе. Так что лет на десять затягивайте пояса…
4706Читайте также: «Никто не проявлял во время войн большей жестокости и садизма, чем россияне», — генерал Виктор Назаров
Читайте нас в Facebook
