«В конце лета россияне могут решиться на финальную попытку взятия Киева», — американский военный эксперт Филлип Карбер

— Филлип, главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный в интервью The Economist сказал, что в феврале россия может осуществить новую попытку масштабного наступления. Готовы ли ВСУ к худшему развитию событий?

— Это сложный вопрос, поскольку первый аспект состоит в том, чтобы спросить себя, где будет это наступление. Будет ли он возобновлено на юге в направлении Херсона? Я так не думаю. Потому что если бы россияне этого очень хотели, то не ушли бы оттуда. А форсировать реку вторично очень тяжело.

Наступление также может быть на юге в направлении Запорожья. Но пока они были достаточно пассивными в этом районе. Однако это не значит, что они не могут добавить туда больше сил.

Сейчас основная концентрация их сил в Бахмуте и около него. Понять логику россиян по Бахмуту легко. Если они совершат прорыв в том районе, следующими станут Краматорск и Славянск, которые находятся не только в радиусе действий их артиллерии, но и могут оказаться в потенциальном окружении. После этого они могут прорваться в степь.

Это для меня всегда была самая большая опасность, ведь между этим районом, где сейчас ведутся бои, и движением на запад у ВСУ на самом деле нет значительных оборонительных позиций и нет большой реки вплоть до Запорожья или Днепра. Так же если подниматься с юга: как только они прорвутся туда, там почти до Полтавы классическая территория для танкового наступления.

Думаю, что вероятное направление наступления россиян в феврале будет зависеть от определенных параметров — погодных условий и состояния почвы. Действительно ли там будет грязь? Будет ли местность настолько влажной, чтобы замедлить потенциальное наступление? Потому что ценность той местности состоит в том, что бронетехника, когда территория сухая, может действовать на ней без привязки к дорогам.

В прошлом году, когда русские пришли с северо-востока, они были в основном привязаны к трассам и железным дорогам именно из-за местности и грязи. И это значительный недостаток по сравнению с защищающимися.

Вполне возможно, что они захотят соединить два направления удара.

Читайте также: «Никто не проявлял во время войн большей жестокости и садизма, чем россияне», — генерал Виктор Назаров

РЕКЛАМА

То, что они бросают в район Бахмута войска, чтобы вы их перемололи, как мясо на колбасу, — бесполезная трата человеческого потенциала. Это просто невероятно. Я понимаю, что эти люди осуждены, но вы, очевидно, знаете, что они дрались достаточно хорошо. Почему они хотят тратить этих ребят, являющихся обученными убийцами, создавая условия, чтобы их там перемололи? Возможная причина того, что они это делают, чтобы вырваться на это пространство. Именно в этом состоит ценность Бахмута на первом этапе.

А вторым этапом будет обновленное бронированное наступление, когда рельеф местности и погодные условия позволят.

Русские фактически вывели свои войска со всего северо-востока. Думаю, что они туда всегда могут вернуться, ведь к северу от Сум и Конотопа есть очень скоростной маршрут, прямая дорога в Киев. И опять же, как только они прорвутся через реку возле Конотопа, там до пригорода Киева в сухой сезон открытая местность.

Однако нет никаких доказательств того, что они скапливаются в этом районе. Так что если бы они это планировали, не думаю, что это может произойти раньше лета. Хотя, возможно, это будет поздняя весна или начало лета. Если вы спросите меня, я бы поставил на то, что в конце лета они могут решиться на своего рода финальную попытку взятия Киева, чтобы свергнуть действующую власть.

А вот место, где они скапливаются, это беларусь. Этому есть определенные объяснения. Россияне вытянули подразделения из относительно близких к Украине районов российской федерации. 1-я гвардейская танковая армия, 20-я и 8-я гвардейская армия были вовлечены в боевые действия в полном составе. С других они стянули батальонные тактические группы и использовали их частями, то есть не как целые армии и дивизии, а в большинстве случаев даже не как бригады. Это 49-я и 58-я армии с юга, пять армий с Дальнего Востока, 2-я танковая и 41-я армия из центра и элементы 6-й армии с севера.

Почему? Поскольку там было только около 40 процентов контрактников, остальные — срочники. Путин научился во время Чеченской войны не бросать срочников в бой. Но в первые четыре-пять месяцев войны против Украины, когда они ввели те армии, потом вроде бы вывели их с севера и перевели на харьковское направление, потери были настолько тяжелыми, что они использовали эти силы для затыкания дыр. Поэтому в этих силах стало меньше военных с опытом, которые могли бы учить новобранцев. Теперь в этих частях не осталось никого способного их тренировать, потому что все, у кого есть опыт, уже были использованы во второй волне.

Интересно, что у беларуси есть достаточно неплохие тренеры с точки зрения российского уровня. У них, в сущности, такая же система, как в россии. Также в беларуси есть средства, которые имеют те же характеристики, как российские, например, танки или артиллерия. Так что это удобное место, куда можно отвезти мобилизованных и обучать их на учебных базах и полигонах. Или, по крайней мере, можно подготовить значительную часть мобилизованных. Это не обязательно означает, что россияне откроют там фронт, но если привлекут достаточное количество людей, это будет возможным.

Я видел сообщение, что 1-я гвардейская танковая армия и 20-я армия снова были переброшены в беларусь. Итак, сначала они пришли на северо-восток, потом их перевели на восток, где их перемололи во второй раз, а теперь, кажется, по крайней мере, их командные пункты и некоторые подразделения снова переехали в беларусь.

Вы задумываетесь, зачем они это делают, поскольку эти части не были заполнены бойцами с опытом? Но с учетом мобилизации и учений в беларуси они могли выполнять определенные тренировочные функции. Важно напомнить, что на учениях «Запад — 2017» обе эти армии уже были в беларуси. Плюс, по крайней мере, части обеих присутствовали на учениях в 2021 году. Следовательно, не удивительно, что эти армии там. Теоретически они могут создать новую угрозу для Киева.

Есть еще момент, о котором россияне говорили даже в 2014 году: если они смогут пройти через припятские болота, то потом возможно прорваться на юг и отрезать Украину от Запада. Украинских сил там сейчас немного, потому что вы используете свои лучшие силы на востоке и юге. Это заставляет ВСУ вводить в действие дополнительные силы территориальной обороны и резервистов.

Читайте также: «Мы не должны врать себе о цене, которую заплатим за Победу», — генерал Сергей Кривонос

Но опять же ключевым фактором является то, что эта болотистая и лесистая местность плоха для танковых и бронированных наступлений даже летом, когда земля сухая. А лес замедляет наступление бронетехники. Кроме того, он позволяет проникать пехоте. Чтобы не ехать через него со скоростью 30 километров в час, просто пройдите со скоростью три километра и через 10 дней все равно попадете в то же место. Как только они пройдут лес на севере, опять же выйдут на достаточно открытую местность, которую легко пересекать в направлении на юг.

Поэтому думаю, что ваши силы хорошо расставлены и готовы к ближайшей угрозе с учетом того, сколько потерь вы понесли. И все же мы должны следить, скажем, когда наступит конец весны — начало лета или как только станет сухо, усилится ли угроза со стороны белорусов. А позже, может быть, и с северо-востока. Я ответил бы так.

— Военные всегда подчеркивают, что недооценивать армию врага нельзя. Россияне наделали много ошибок, но они тоже обретают опыт на этой войне.

— И мы, и российское руководство переоценили российскую армию год назад. Они совершили ряд ошибок, я их называю глупыми, потому что это такие ошибки, которые профессиональные военные никогда не совершили бы. Их могли бы сделать политики или те, кто сильно недооценивает противника.

Российские войска выглядели бы и действовали бы гораздо лучше, если бы наступление прошло на сухой почве. Это пункт первый.

Пункт второй. Вторжение прошло в надежде, что в течение 72 часов им удастся обезглавить Киев, а украинцы будут бегать по улицам с цветами, а не с коктейлями Молотова. Это был просто бред.

Поэтому вместо согласованного общевойскового подхода с глубокими проникновениями в разных местах большими силами они просто вторглись широким фронтом, а затем были изолированы. Как результат потерпели кровавые тактические поражения в нескольких местах. Дошло до того, что даже не могли обеспечивать свои силы, которые перекидывали между разными участками, и в итоге вынуждены были отступить.

Они не были хорошо обучены. Их офицеры, в отличие от украинских, не проявляют индивидуальной инициативы или им это просто не позволено. Они в основном выполняют задачи, а затем, когда что-то идет не так и им нужна помощь, звонят по телефону наверх. А туда или дозвониться нельзя, или сидящий на связи человек может не понимать ситуации или тоже не проявлять инициативу и т. д.

Читайте также: «Пригожин формирует в ПВК „Вагнер“ бригады, которые в час „Ч“ будут готовы к решительным действиям внутри россии», — Владимир Осечкин

Есть еще один фактор. Они не добились хороших результатов потому, что силы половины армий были вытащены по частям, как батальонные тактические группы, и у них не было ни бригадной поддержки, ни бригадных грузовиков, ни дивизионного управления или управления дивизионом противовоздушной обороны, не говоря уже об армейской поддержке. Но создалось такое впечатление, что они были обречены на поражение еще до того, как вторглись. Так что, на мой взгляд, план был неудачен и выполнен ненадлежащим образом.

И выбранное время было тоже неудачным. Хотя я понимаю выбранное время. Путин отчаянно стремился получить поддержку Китая, а Си Цзиньпин не хотел, чтобы Олимпийские игры были испорчены из-за российской агрессии. Поэтому кремлю все равно пришлось ждать. А потом россияне упустили возможность наступать по мерзлой земле, потому что она буквально превратилась в грязь.

— Улучшилось ли состояние их армии, если сравнить его с февралем 2022 года?

— Знаете, у войны есть дарвиновский способ, уничтожающий некомпетентность. То, что россияне потеряли многих офицеров, еще не означает, что их преемники обязательно лучше. Но люди учатся, поэтому мне кажется, что, по крайней мере, некоторые их высшие командиры становятся умнее и рассудительнее.

Мне также кажется, что теперь путину приходится полагаться на другой подход, чем его предыдущий «оптимистический» в начале вторжения. И это привело к двум его решениям. Первое — это использование наемников типа группы «Вагнер» как дополнение к армии, которое может быть полезно в краткосрочной перспективе, но опасно в долгосрочной. Но у него есть и другая альтернатива.

Второе — лучше обучать войска, использовать подразделения как общевойсковые в формированиях больших, чем батальонные тактические группы. На выполнение этих обеих задач требуется больше нескольких месяцев.

Учитывая потери, понесенные ими, армия должна быть наполнена с помощью мобилизованных. Но при этом из россии уже уехали около семисот тысяч человек, потому что не хотели быть мобилизованными. Теперь там собираются ввести более жесткий контроль выезда из страны и даже попытаться вернуть людей. Все идет к тому, что россия с точки зрения внутреннего подавления протестов все больше будет выглядеть похожей на Советский Союз. Это уже происходит.

Итак, получат ли они дополнительную массу? Да, наверное. Будут ли они хорошо обучены в краткосрочной перспективе? Нет. Разве что очень небольшая часть.

Читайте также: «Россияне еще даже не показали всего, на что реально способны», — Роман Костенко

— То есть есть смысл смотреть на то, как быстро российская армия учится. Потому что ВСУ очень заметно прогрессируют.

— Безусловно, если сравнить их армию в феврале и сейчас, россияне многому научились. Но слабость россиян состоит в том, что они работают лучше, когда сражаются на подготовленных позициях. Они хорошо организуют копку окопов, все еще имеют существенное преимущество в артиллерии и действительно могут достаточно качественно удерживать занимаемые позиции. Думаю, вы это видите.

Благодаря Господу, украинцы имели три больших контрнаступления: сначала на севере, потом на Харьковщине и позже на юге. Но если мы их разберем, то они не были контрнаступлениями, а своего рода контрэкслуатациями. То есть вы не шли напрямую в наступление, а находили слабые места противника и наносили удары, но ни разу массово не выбивали россиян с их позиций. Это была не сила украинцев, заставившая россиян отойти, а их чрезмерное растяжение сил и неспособность организовывать и обеспечивать эти силы, из-за чего они были уязвимы. Потому они сами решили отойти. Конечно, отходили с разбитым носом.

Я не хочу умалять важность украинского сопротивления и борьбы. Но это не было ваше молниеносное наступление, которое привело бы к тому, что украинская бронетехника ездила бы у них в тылу и заставила бы их отойти. Да, они этого боялись. Сначала отступили на север к границе. В Харьковской области вернулись за линию реки, которая разделяет эту область и Донбасс. А на юге переправились через реку. Прорывать подготовленные позиции гораздо труднее, чем преследовать отступающего врага. Думаю, мы это увидели. И дело не только в погоде.

Действительно, россияне понесли огромные потери, но украинцы также их понесли. Поэтому, размышляя о том, насколько хороша российская армия, вопрос в том, с чем ее сравнивать. В нынешней ситуации я все еще отдаю предпочтение Украине, но вам нужно значительное пополнение современного оружия, а еще понадобится значительный дополнительный призыв людской силы, потому что впоследствии вероятно будут изнурительные кровопролитные бои, а не быстрое контрнаступление или контратака. С правильным вооружением я был бы более оптимистичным, но его нужно гораздо больше прямо сейчас.

Что касается пополнения потерь, Украине, в конце концов, нужно сделать кое-что, похожее на действия россиян. Ваш территориальный резерв был создан только в первых числах января. Когда война началась, всего два-три территориальных резерва были заполнены хотя бы на 50%. Эти подразделения не имели должной подготовки, у них не было командования и управления, своей техники и отлаженного снабжения. Вы использовали их, по сути, как легкую пехоту, и несли значительные потери.

Эти территориальные силы уже находятся в главной армии, а главная армия больше не является территориальной, она уже не защищает города, поселки и объекты в тылу. По-видимому, половина из территориальных сил сейчас на фронте. Поэтому их резервы необходимо восстанавливать и восполнять, и это происходит. На вашем месте я сейчас набрал бы дополнительный человеческий ресурс с возможностью его обучать и готовить, провел бы его оснащение, улучшил возможности, а не использовал как неподготовленную пехоту.

Читайте также: «Мы сейчас на фронте вынуждены работать как огромная мясорубка», — журналист Константин Реуцкий

— Насколько может повлиять на ситуацию на передовой мобилизация полмиллиона россиян в долгосрочной перспективе?

— Я уже упоминал, что для обучения этих людей нужно время. Разобьем их на части. Приблизительно треть этих мобилизованных, вероятно, будет иметь определенное влияние весной или в период между сейчас и весной. Еще одна треть — от конца весны до конца лета. Последняя треть будет привлечена уже ближе к осени. То есть сейчас относительно небольшой эффект, поскольку очевидно, что чем больше у них будет времени, тем лучше они подготовятся и организуются.

Также следует смотреть, как будет использоваться это пополнение. Может, как замена. Если, например, у вас есть мотострелковый взвод, в котором обычно 20−30 человек, но из-за потерь он сократился до 15, было бы хорошо добавить к нему пять новобранцев. А если вы возьмете взвод с 30 совершенно новыми ребятами, то его боевая ценность будет достаточно невысокой по сравнению с тем взводом. Лучше будет интегрировать этих мобилизованных в действующие силы, либо использовать на линиях снабжения, либо пусть они займутся какими-нибудь вопросами в тылу. Знаете, не нужно много тренироваться для того, чтобы помогать загружать снаряд в артиллерийскую установку или управлять грузовиком. Есть много специальностей и задач, которые спокойно может выполнять только мобилизованное гражданское население без какой-либо армейской подготовки.

Завершая эту тему, скажу, что дальше нужно смотреть, кого они отправляют в беларусь, почему пытаются вернуть туда эти две армии, которые создают новые силы и куда смогут пойти.

— Россияне пытаются уничтожить нашу энергосистему, запугать нас воздушными атаками на города и села. В последнее время мы слышим, что у них вроде есть проблемы с пополнением арсенала ракет и дронов. Это отвечает действительности? Эксперты прогнозируют дефицит боеприпасов у рашистов уже в ближайшее время, потому что страна-агрессор под санкциями и «бавовна» на складах взрывается все чаще.

— На мой взгляд, у них все еще хранятся большие запасы традиционных боеприпасов. Известно, что их основная артиллерия — это 122 и 152 мм снаряды, которых у них достаточно. Думаю, что очень много пуль для винтовок, снарядов для минометов и так далее. Знаете, у всех есть ограниченные запасы современного оружия. Поэтому когда вы ее активно используете и она заканчивается, затем очередь доходит до систем предыдущего поколения. Русские их накапливают. А мы на Западе, в отличие от них, стараемся избавиться.

У них еще много запасов 30-летней давности. Но это не высокоточное оружие. Даже когда у них в начале было его много, его наведение происходило не в реальном времени и довольно неорганизованно. Но потом они оптимизировали эти процессы. Бить по вашей энергетической системе у них получается гораздо лучше.

Вместо того чтобы искать цели по всей стране, они сосредотачиваются на определенных целях в некоторых регионах. Такие атаки стали намного эффективнее, они наносят довольно значительный вред, поскольку вы до сих пор сидите без света. Я очень сильно переживаю, сколько еще атак украинская энергетическая система может выдержать перед тем, как выйдет из строя уже на месяцы. Следует также заметить, что у вас ограниченное количество запасных частей для электрической отрасли. Конечно, люди могут использовать генераторы. Но они работают на топливе, которое поступает из скважины или его нужно доставлять по железной дороге.

Более 50% ваших локомотивов междугородного сообщения работают на электричестве. Если его не будет, поставка оружия, боеприпасов, горючего будет лишь небольшой частью от того, что есть сейчас. И это меня пугает. Опять же вопрос не только в ракетах или целях, а в том, как и для чего россияне эти ракеты пытаются использовать.

Сейчас у нас есть свидетельства того, что они все еще производят ракеты. Но для того, чтобы восстановить запас, им нужно время. Также я видел отчеты о том, что они получают некие боеприпасы из Северной Кореи. Но не знаю, сколько действительно идет оттуда. А еще такое впечатление, что никто не знает, что делает Китай.

В настоящее время я лично не видел никаких данных, свидетельствующих о том, что санкции работают или через шесть месяцев могут быть какие-то ограничения в производстве ракет, на которое влияют санкции. Но многие говорят, что их влияние, в частности на технологии, все же существует. Однако это гипотеза.

— Путин готовит страну к длительной великой войне. Как думаете, это может вызвать какие-то протесты внутри россии, которые привели бы к свержению кремлевского режима?

— Не думаю, что кто-то действительно что-то знает. Я не Нострадамус, и не могу предсказать будущее. Но если рассуждать логично, то мне кажется, что протесты наиболее опасны для власти, когда она к ним не подготовлена.

В начале преобразований, когда служба безопасности и карательные органы еще не укреплены, есть больше шансов на создание каких-то нестабильных условий для успешных протестов. Чем дольше идет мобилизация, чем больше мер безопасности, чем больше давления на общество, тем труднее людям даже встретиться друг с другом. Все диктатуры, как правило, становятся достаточно устойчивыми к таким процессам. Следовательно, такие события могут случиться только там, где изменения происходят очень быстро или режим по тем или иным причинам ограничен в применении силы. Не думаю, что путин сейчас в такой ситуации.

Мобилизация полумиллиона человек в любом случае приведет к определенным социальным возмущениям. Процесс так называемой частичной мобилизации был очень плохо организован. Людей выбирали почти наугад. Но теперь они начали их регистрировать, отслеживать их перемещения. Если кого-то не могут найти, начинают даже оказывать давление на семьи, чтобы узнать место нахождения потенциальных мобилизованных. Не думаю, что в этот раз будет настолько много людей, которые бегут из россии. Потому что сейчас это труднее сделать.

Опять же все зависит от того, как путин будет это делать. Если вдруг сделает призыв пятисот тысяч человек, куда он их отправит, где будут тренировочные лагеря, какая будет организация? А если будут призывать по сто тысяч каждые два-три месяца, это, по крайней мере, будет легче контролировать, а системе — легче приспосабливаться. А если система сможет справиться с такой массой (сто тысяч), то у протестующих будет гораздо меньше возможностей создать опасность для режима. Думаю, что все меньше и меньше шансов, что внутри случится массовый протест. Разве что, например, произойдет попытка государственного переворота, который приведет к массовому протесту.

Читайте также: «Война для нас закончится, когда будет полностью перезагружен российский режим», — Павел Климкин.

— Кремлевский фюрер загнан в тупик. Он пытается получить хоть какой-то перерыв на фронте. При каких обстоятельствах у него может появиться подобная возможность?

— С одной стороны, думаю, что и у вас кто-то хотел бы перерыв. Россияне точно хотят получить режим прекращения огня, как в прошлые разы, когда это продолжалось до тех пор, пока им было удобно.

Здесь уместно вспомнить одного немецкого философа, который говорил: «Нас не обманывают, это мы обманываем сами себя». Если мы продолжаем верить, что подпишем соглашение с этим парнем и он будет его соблюдать, то такого не будет. И это вызов для Украины. Если бы это зависело от меня, я никогда не соглашался бы на любое прекращение огня. Если это произойдет, они просто укрепят контроль над новыми оккупированными областями, и это даст им время привлечь дополнительные резервы. Предположим, что обе стороны согласились на прекращение огня и это продлится дольше нескольких недель. Это пойдет на пользу в первую очередь россиянам, которые будут активно мобилизоваться.

А если Киев согласится на перемирие, это будет катастрофа для Украины. Возможно, на вашем месте я был бы первым, кто хотел бы перерыв. Но потом вам будет очень тяжело и сложно нарушить это перемирие, чтобы продолжить наступательные действия. Даже если не будет официального соглашения, но боевые действия прекратятся, вы получите ситуацию, похожую на ту, какая сейчас в Корее. То есть перемирие, а не конец войны, потому что армии останутся на своих местах. После этого россияне накопят силы, заберут еще одну часть Украины, пройдет время — еще одну.

Они уже фактически забрали большую часть вашего юга и вашу индустриальную зону. Вы уже понесли большие потери. И хотя они не выиграли, такая ситуация, на мой взгляд, ставит вас в очень уязвимое положение. Потому что это дает им еще больший плацдарм для будущих наступательных сделок.

— Мы искренне благодарны Западу за помощь. Но почему, по-вашему, нам дают столько оружия, чтобы мы держались, но не шли в наступление? В сентябрьской статье главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного и первого заместителя главы парламентского комитета по вопросам нацбезопасности, обороны и разведки Михаила Забродского названы конкретные цифры, сколько и чего нам нужно для успешного контрнаступления и освобождения территорий.

— Весной мы с генерал-лейтенантом в отставке Тревором Кадье (Канадские вооруженные силы) сделали отчет для НАТО «Воссоздание Вооруженных Сил Украины для активной обороны, контрнаступления и освобождения оккупированных территорий». Очень многие идеи Залужного и Забродского звучат так же, как в нашем отчете. Полностью соглашаюсь с их оценкой того, что нужно. Я глубоко уважаю Залужного как человека, возглавляющего украинскую армию в такое сложное время, и прекрасного боевого генерала Забродского. Приятно видеть, что они работают вместе. Этот тандем — динамичная и эффективная комбинация.

Читайте также: «Россия не столь сильна, какой хочет казаться, но и не столь слаба, как мы бы этого хотели», — военный эксперт Сергей Грабский

Да, вам действительно нужно гораздо большее вооружения. Вы получаете его маленькими партиями. К примеру, вам дали 15 французских танков. Возможно, в скором времени получите восемь британских Challenger. Еще вам дадут 50 американских Bradley. Вы можете использовать все, что вам дают. Но мне кажется, что ваш министр иностранных дел Дмитрий Кулеба совершил огромную ошибку несколько месяцев назад, когда начал критиковать Запад за недостаточную поддержку.

Понимаю, что вам дают не столько, чтобы это оказало существенный эффект на ход боевых действий. Но действительно хочу еще раз подчеркнуть момент, который доводит меня до бешенства. «О вы даете столько, чтобы мы могли устоять, но недостаточно того, чтобы победить. Вы на Западе смотрите, как Украина истекает кровью».

Вот здесь я буду жестче. Это не наша вина, что вы, ребята, продавали в страны третьего мира изделия своей оборонной промышленности для получения прибыли вместо того, чтобы строить собственные Вооруженные Силы. Даже после семи лет с начала этой войны вы продолжали это делать. Вы производили ракеты дальнего радиуса действия. Однако сделали всего четыре штуки. А теперь говорите, что мы даем вам недостаточно. Но это вы не делали ничего, чтобы у вас это все было. Вы должны стыдиться.

Я всегда был величайшим вашим лоббистом, чтобы вы получали много всего. Однако в итоге вы получили даже больше, чем я рассчитывал. Но понимаю, что других на Западе реально раздражает, что вы просите, поскольку вы не строили собственные современные технологии и не производили вооружение.

К примеру, ваш Харьковский танковый завод — один из лучших заводов в мире. Ваши конструкторы взяли танк Т-72, у которого была очень уязвимая башня, поставили на нее немецкую пушку, а место для боеприпасов сделали сзади за башней. И сделали из него отличный танк, идеально подходящий для вашей местности. На мой взгляд, он был бы великолепен не только для вас, а, например, для стран Балтии. Но вы его не начали производить, это был только прототип.

Вы могли бы делать боевые машины пехоты, причем гораздо лучше Bradley. У вас были для этого технологии. Но вы этого тоже не делали. Поэтому не вините нас. Я уже молчу о том, что вы не мобилизовались и не готовились, когда еще за шесть месяцев до вторжения были очевидны все признаки будущей войны.

Безусловно, Украине нужно еще больше тяжелого вооружения. Как минимум триста боевых танков, хотя в своем отчете я написал больше. Не думаю, что в Европе достаточно Leopard для того, чтобы закрыть эту позицию. Вы знаете, что немцы и испанцы все еще испытывают большие проблемы с поставкой боеприпасов из-за того, что они швейцарские. Швейцария блокирует эти поставки. И это просто безумие.

Читайте также: «С Путиным все может произойти. А россиян нужно просто изолировать. К сожалению, это потерянная ветвь развития цивилизации», — Сергей Гайдай

В конце концов, думаю, Великобритания может вам поставить множество Challenger, которые она имеет. Но при этом Challenger тяжелее, чем другие модели танков. И у вас могут быть проблемы на почве из-за их веса. Потому, с моей точки зрения, вам нужны М1. Если бы это решение зависело от меня, вы получили бы их уже весной.

Можете представить, что мне понадобилось пять лет, чтобы вы получили первые Javelin. А с самого начала вторжения я всем объяснял, что вы должны получить Bradley. Только сейчас было договорено об этом. Надеюсь, как только вы начнете получать что-то маленькими партиями, вскоре пойдут те же вещи большими партиями.

Сейчас, мне кажется, вы собираетесь использовать Bradley в качестве противотанкового транспорта вместо того, чтобы использовать его как боевые машины пехоты. Если это так, вам нужно как минимум 600 таких машин.

То есть вам нужно: 300 М1, 600 Bradley и еще дополнительно 50 самоходных гаубиц большой дальности. Этого должно быть достаточно для успешного контрнаступления и даст вам необходимые ресурсы для того, чтобы прорваться к берегу Азовского моря, после этого Севастополь будет в радиусе действия вашей артиллерии, а дальше вы можете или продвигаться на запад, чтобы отрезать их силы, которые будут выходить из Крыма, или повернуть на восток, зайти сепаратистам в тыл и отрезать их от россии. То есть придерживаться того пути, который прошел генерал Забродский летом 2014 года во время своего знаменитого рейда (95-я бригада и другие подразделения с 19 июля по 10 августа прошли около 470 км, из которых 170 км по тылу врага. — Авт.). То есть у вас может быть много опций, но вам нужны силы и средства, чтобы это сделать.

— Предоставление нам оружия маленькими частями — это вопрос логистики или принятия определенных политических решений на Западе?

— Это комбинация. Я с этим не согласен, но понимаю отношение администрации Байдена, которое заключается в том, что они пытаются быть очень осторожными, чтобы не превратить эту войну в российско-американскую, которая идет на украинской территории.

Вы знаете, что путин объявил, что это война с НАТО и против всей Европы, а не только против Соединенных Штатов. Думаю, он действительно рассматривает это так. Поэтому если мы будем активно вас вооружать, это будет иметь потенциал к дальнейшей эскалации. Хотя, с моей точки зрения, потенциальная ценность того, что вы можете победить российскую армию на вашей территории, перевешивает существующий риск эскалации. По моему мнению, риск того, что это может превратиться в серьезную вражду между россией и США, преувеличен. Но все же он есть.

Одно из преимуществ того подхода, который использовала администрация Байдена, заключалось в том, что они все делали медленнее, чем делал бы я. Но благодаря этому они смогли привлечь европейцев. Я шокирован тем, что вы получили от Европы. Учитывая то, в каком состоянии Европа была год назад, это просто невероятно.

Читайте также: «Не все на Западе готовы к проигрышу россии»: депутат Европарламента об агентах влияния Кремля, план Маршалла и сроки окончания войны

При этом, конечно, я могу критиковать практически любую европейскую страну, кроме Великобритании, стран Балтии и Польши. В конце концов, США привлекли другие европейские страны и сделали так, чтобы те также взяли на себя ответственность за решение проблемы поставок оружия. Этот подход Байдена с медленным снабжением оружия окупился и имел надлежащий эффект.

Кроме того, есть новые препятствия. К примеру, в Конгрессе началось движение. Пока это меньшинство, но все равно небезопасно. Например, есть левые конгрессмены, которые говорят: «Мы должны остановить это насилие. Мы только подпитываем эту войну, поэтому нужно прекратить посылать оружие и срочно подписать перемирие».

Что касается конгрессменов из правого спектра (есть слухи, которые кажутся достаточно обоснованными, что некоторые из них находятся под влиянием российских агентов), они смотрят на бюджет того, что мы отправили в Украину, и комментируют: «Мы тратим слишком много денег». Но при этом есть вещи, о которых мы забываем. К примеру, в США есть сотни танков M1. Корпус морской пехоты недавно вывел из собственных сил 200 этих танков. Это не хлам. Они в хорошем состоянии.

То есть у нас очень много готового вооружения, которое стоит на складах, включая боевые машины пехоты. Вот если бы мы могли его снять с хранения и отдать Украине, оно бы нам ничего не стоило, потому что американские налогоплательщики давно уже за это заплатили. Расходы на то, чтобы их снять с хранения, провести какое-то обслуживание и отправить, были бы очень небольшой частью тех расходов, если бы мы отправляли новое вооружение. Люди, которые говорят: «О, мы потратили очень много миллиардов на Украину», считают цену нового вооружения. Но мне кажется, мы можем дать вам старое, но достаточно неплохое, и тогда у вас будут просто отличные возможности для проведения успешного контрнаступления. Мы с генералом Кларком говорим об этом почти год. У нас есть прогресс, но эти переговоры идут очень медленно.

— За десять с половиной месяцев большой войны мы пережили много такого, что может присниться только в страшном сне. Каков был самый сложный период войны, на ваш взгляд? Или он еще впереди?

— Думаю, что самым плохим периодом были первые 10 дней. Оглядываясь на прошлое, может казаться, что защита далась достаточно легко. Но на самом деле вы находились на грани. Тогда было несколько моментов, когда украинским военным типа повезло, потому что ситуация могла пойти как в вашу пользу, так и в пользу россиян.

Вам улыбнулась судьба, причем несколько раз. Многие люди, с которыми я общался, говорили: то, что Зеленский остался в Киеве, стало одним из самых значительных моментов этого периода. Россияне действительно хотели захватить вашего президента, и мы предлагали вывезти его из Украины, но он ответил: «Мне нужно оружие, а не эвакуация». Это напомнило мне Черчилля.

Мне кажется, что этот сложный период определил, что такое Украина. Это было удивительно. Вряд ли путин мог бы сделать еще что-нибудь лучшее, чтобы так объединить вашу страну.

Итак, возвращаюсь к вопросу. Ситуация всегда может измениться к худшей. Как я уже упоминал, россияне могут попытаться полностью выключить вашу энергетическую систему. Речь идет не просто о замерзании населения, но и о существенном влиянии на коммуникации, в частности на транспорт.

Россияне до сих пор имеют преимущество в воздухе, и мы должны подумать, как сделать так, чтобы Украина смогла противостоять этому. Мне кажется, что сейчас Запад не думает об этой проблеме активно. Но с преобладанием россиян в воздухе ситуация всегда может измениться к худшей. Они могут делать ужасающие вещи. Они уже совершили массовые убийства, уже уничтожили некоторые города и превратили их в пыль. И могут продолжать это делать.

Ваши силы очень тяжело сражались в течение года. Когда россияне устраивают мясорубку, о которой мы уже говорили, это уничтожает людей с обеих сторон. У вас много раненых и убитых, много уставших и истощенных. Они нуждаются в замене и ротации.

Россия может использовать ядерное оружие. Наверное, может пойти через беларусь еще раз. То есть ситуация всегда может пойти в худшем направлении. Но, с моей точки зрения, важно надеяться на лучшее. Вспомню древнегреческого историка Фукидида, сказавшего, что «надежда — это достаточно влиятельная эмоция, но она не может стать стратегией». У Украины есть стратегия, которая в принципе сработала. А Запад начал менять свою стратегию, чтобы помочь вам. Если бы еще год назад мне кто-нибудь сказал, что вы получите Patriot, я никогда в это не поверил бы. И я рад, что теперь вы их получите. Вам дадут несколько, но, по крайней мере, это уже начало.

При этом мне кажется, что мы недостаточно работали с вами, чтобы выработать стратегию, которая будет гарантировать, что ситуация не ухудшится, а будет только улучшаться. Думаю, что в наших силах это сделать. И это следующий вызов для обеих сторон — Украины и Запада.

Читайте также: Андрей Пионтковский: «Политическая смерть путина станет причиной его физической смерти»

— Мы все мечтаем о мире и Победе. В последнее время все чаще звучат утверждения наших очень осведомленных специалистов, которые говорят, что весной-летом война может закончиться. Насколько реально, что 2023 год может стать годом Победы?

— Это возможно. Ваше командование может обнаружить слабые места в российских позициях, по которым ваши военные смогут прорваться и сделать так, чтобы россияне отошли даже дальше, чем это сделали. Другая возможность, если путин создаст определенные проблемы для своих военных и начнутся проблемы в силовых структурах россии, которые нанесут серьезный ущерб их системе.

Но если говорить о вероятности, нам нужно оказывать вам еще больше помощи. Мы просто должны вам отдать то, за что американские налогоплательщики уже заплатили. Это будет выигрышная комбинация. Чем быстрее мы сделаем это, тем быстрее вы сможете победить. Иначе это будет стоить Украине еще большей крови и усилий.

С другой стороны, я призываю вас помнить, что Украина не является 51-м штатом Соединенных Штатов Америки. У наших налогоплательщиков тоже есть свои проблемы. Конечно, они не столь велики, если сравнивать с другими странами, но они есть. Также у нас есть обязательства по безопасности в других частях света. Мы не только защищаем Украину, чтобы защитить Европу. У нас есть вопросы безопасности в Азии, вопросы борьбы с террористами и т. д.

Не будьте слишком негативными в вопросах скорости, с которой мы оказываем вам помощь. Не думаю, что есть какая-либо другая страна в мире, которая могла бы вам помочь так, как мы это уже сделали. Хотя опять-таки есть многое, что могли бы еще сделать, и то, что должны. Поэтому давайте лучше сосредоточимся на том, чтобы оставаться объединенными, а не жаловаться друг на друга.

Читайте также: Филлип Карбер: «Успехи Украины привели к тому, чего никогда не было в истории»

26103

Читайте нас в Facebook