Вернулся из Германии, чтобы воевать за Украину: команда Ильи Шполянского создала беспилотный «Бекфаер» для ударов по тылам противника
Когда началась большая война, ветеран АТО младший сержант Илья Шполянский из Николаева уже год жил с женой и тремя детьми в Германии. Но, как и в 2014 году, решил добровольцем встать на защиту Украины. 4 марта прошлого года Илья вернулся на Родину. Став командиром одного из подразделений беспилотной авиации, он организовал команду, создавшую ударный беспилотник «Бекфаер». Эти беспилотные самолеты уже нанесли российским оккупантам немалые потери. Сбором средств на этот проект занимается фонд «Герои Украины», руководителем которого является Илья Шполянский.
«На счету наших беспилотников не только уничтожены солдаты и офицеры, но и артиллерия, небронированные автомобили, пункты управления противника»
— Откровенно говоря, я не хотел бы, чтобы русня знала о нас, но необходимость искать финансирование на «Бекфаер» заставляет давать в открытые источники информацию об этом беспилотнике, — сказал «ФАКТАМ» Илья. — Я искренне кланяюсь бойцам, которые сейчас в окопах. Они фактически ценой своих жизней и здоровья завоевывают для нас время, чтобы мы создавали новые высокотехнологичные средства поражения противника. На сегодняшний день мы приобрели всё необходимое для постройки 30 наших беспилотников «Бекфаер». Они находятся на разных стадиях сборки.
— Тридцати достаточно или мало?
— Для фронта нужны тысячи. Но процесс серийного производства очень сложный, разноплановый. Поэтому, чтобы его наладить, нужно время и многое другое, в том числе средства.
— Ваш проект финансируется исключительно из частных источников?
— Да, на сегодняшний день исключительно из частных. Деньги в этот проект вкладывают донаторы, предприниматели, в частности мои друзья, моя семья.
То, что нет финансовой поддержки из оборонного бюджета, нормальным не назовешь: боевые беспилотники должно покупать прежде всего государство, а не волонтеры. А в ситуации с нашим проектом пока наоборот. Это примерно то же самое, если бы народ Израиля скидывался на создание противоракетной системы «Железный купол», а государство не находило бы на это денег.
Но главное, что мы имеем результат — эффективный беспилотник. Заметим, что есть существенная организационная поддержка от Министерства цифровой трансформации и Министерства обороны Украины. Однако этого совершенно недостаточно: реализация нашего проекта происходит медленно по финансовым причинам.
Следует сказать, что мы уже изготовили определенное количество «Бекфаеров», провели на них немало боевых вылетов. Если предположим, что жизнь или здоровье одного российского солдата стоит около 10 тысяч долларов, то потраченные на проект деньги окупились уже несколько раз. На нашем счету не только уничтоженные солдаты и офицеры, но и артиллерия, небронированные автомобили, пункты управления
— Ваши беспилотные самолеты способны уничтожать танки?
— Сжигать танки мы пока не можем. Но в скором будущем нам будет по силам выполнять и такие задачи — нужно еще кое-что усовершенствовать.
— Чем «Бекфаер» отличается у подобных аппаратов?
— Хороший вопрос. Не буду слишком подробно останавливаться на гражданских БПЛА, которые используются на фронте, как, например, широко известные «Мавики» (еще их называют «свадебные дроны», потому что они хорошо подходят для съемок торжественных событий). На первом этапе войны «Мавики» выполнили колоссальный объем работы и принесли много пользы. Но сейчас ситуация с использованием беспилотной авиации существенно отличается от той, которая была в первые месяцы открытого вторжения. Ведь на поле боя сильно увеличилось применение средств радиоэлектронной борьбы. Поэтому эффективность этих дронов упала в разы. То есть становится все сложнее не потерять «Мавик» при выполнении им боевой задачи, поэтому основные усилия оператора тратятся именно на это. И все равно теряют «пачками» — как мы, так и россияне. К тому же при использовании «Мавика» возникает угроза для жизни оператора, так как при запуске и полете можно запеленговать местонахождение оператора. Поэтому растет потребность в боевых беспилотниках, созданных именно для использования на войне — таких, как «Бекфаер». Он относится к тактическим малым ударным беспилотникам автономного действия, самолетного типа. Среди подобных он, безусловно, является одним из лучших.
Важно понимать, что, если бы разными коллективами разработчиков было создано, скажем, десяток моделей подобных беспилотных самолетов и каждый из них выпускался по тысяче штук ежемесячно, все равно для фронта этого, наверное, было бы мало. Понимаете, сейчас актуально не то, какой из тактических беспилотников и чем лучше, а то, что есть большая потребность в таких летательных аппаратах. И мы стараемся ее закрывать хотя бы частично.
«Ни один из наших беспилотных самолетов мы пока не потеряли над территорией, контролируемой врагом»
— Каково основное предназначение «Бекфаера»?
— Нанесение ударов по тылам врага. «Бекфаеры» предназначены для оснащения ими батальонов (подразделений численностью 400−800 бойцов). То есть в каждом батальоне должен быть взвод или даже рота с такими БПЛА, как наш.
— Приблизительно с какой высоты ваши БПЛА поражают цели?
— Где-то с 250−300 метров.
— На фронте много беспилотников сбивают. Подсчитывали, сколько в среднем «живут» в зоне боевых действий «Бекфаеры»?
— Ни один из этих самолетов мы пока не потеряли над территорией, контролируемой врагом. Однако не раз было такое, что они получали разного рода повреждения с нашей стороны фронта (в основном в ходе испытаний). Поэтому мы их находили и восстанавливали. Случай, когда безвозвратно потеряли самолет, был пока один — аппарат взорвался при взлете.
Что касается прогнозов живучести «Бекфаеров» на фронте, то мы считаем, что в среднем каждый из них совершит около 10 боевых вылетов. Это значит, что они многократно окупят затраты на их производство.
— Насколько точно ваши беспилотники бьют по целям?
— Проблемы могут возникать не из-за непосредственной меткости, а из-за точности и актуальности разведывательных данных. Если они ложны или уже не актуальны, то боеприпасы, которые несет на борту «Бекфаер», будут потрачены впустую.
Читайте также: «Камикадзе», который возвращается: в Украине разработали для ВСУ уникальный дрон
— Выходит, наведение на цель происходит без участия оператора на земле?
— Да. Перед вылетом в наши самолеты закладывается программа выполнения задания. Это достаточно распространенное стандартное техническое решение. А некоторые нюансы того, как мы достигаем высокой точности, пусть останутся тайной.
— То есть самолет выполняет задачу автономно?
— Именно так, и мы это не скрываем. Такое решение — полет по запрограммированному маршруту — имеет несколько преимуществ.
— Каких именно?
— Основное преимущество в том, что, если аппарат выполняет полет автономно, средства радиоэлектронной борьбы противника не могут помешать ему выполнить задачу. Кроме того, средствам ПВО и радиоэлектронной разведки трудно его заметить, ведь он не излучает и не принимает радиосигналы.
— Но такое решение имеет и недостатки?
— Да, имеет: самолет не может скорректировать программу полета с учетом изменения обстановки. Однако даже если в результате бомбардировки цели не поражены, то все равно атака проносит пользу.
— Какую?
— Осознание оккупантами того, что мы разбомбили место, где они находились, скажем, час назад, создает серьезное психологическое давление — противник понимает, что он фактически находится под прицелом. Следовательно, в любом случае результат есть.
— «Бекфаер» с его нынешними возможностями отвечает требованиям, которые были, когда вы начинали создавать аппарат?
— В значительной степени отвечает. Понятно, что мы продолжаем его усовершенствовать. Чтобы это нагляднее объяснить, возьмем, например, переносные противотанковые ракетные системы «Джавелин». Такими эффективными, как сейчас, они стали в результате длительного усовершенствования ранних образцов. То же самое происходит с нашим «Бекфаером» — постепенно мы делаем его все более результативным. Но и в нынешней модификации он представляет собой достаточно эффективное оружие, способное сохранять жизнь наших бойцов.
Читайте также: «Разведчики могут на нем бесшумно проникать в тыл врага»: в Киеве создан электрический квадроцикл для военных
— Как вы оцениваете возможность выпускать, скажем, по 100 и даже больше таких самолетов в месяц?
— Считаю, что через год выйдем на производство 50−70 самолетов в месяц.
«Очень важно, что в команде люди, которых я сам отбираю — мне насильно никого не навязывают»
— Кроме «Бекфаера», ваша команда занимается еще какими-нибудь проектами?
— Есть еще. Один из них с кодовым названием «Комар». Но пока не следует обнародовать информацию о других наших разработках. Как я вам уже говорил, мы и «Бекфаер» не рекламировали бы, если бы не нужно было искать деньги.
— Расскажите о вашей команде.
— Это конструкторское бюро, объединенное с экспериментальным боевым подразделением. Боевое подразделение предлагает усовершенствования, которые подсказывает опыт применения наших беспилотников на фронте.
— Опыт работы в бизнесе помог в реализации идеи создания армейских беспилотников?
— Считаю, что существенно помог. Я привлек к нашему проекту немало людей из бизнеса. Естественно, в команду входят инженеры, компьютерщики, программисты. А профессиональных военных у нас в коллективе нет. Однако есть люди, которые хорошо разбираются в военном деле. Очень важно, что в команде люди, которых я сам отбираю, мне насильно никого не навязывают.
— Сейчас вы в том же подразделении, в котором воевали во время АТО?
— Нет. Когда сразу после начала войны я вернулся из Германии в Украину, то сначала организовывал в моем родном Николаеве добровольное формирование территориальной громады и волонтерский центр. Когда острая угроза захвата врагом Николаева миновала, я вступил в Силы специальных операций ВСУ, стал командиром отделения аэроразведки. К сожалению, вскоре стало очевидным, что я не нахожу общий язык с руководством: не было взаимопонимания, прежде всего — относительно использования беспилотников. Поэтому я добился перевода в Военно-морские силы ВСУ и остался здесь, потому что встретил офицеров, готовых слушать, обсуждать идеи, поддерживать.
— Как ваша семья отнеслась к тому, что вы вернулись из Германии в Украину на войну?
— Нормально. Правда, после этого мы с женой расстались.
— Простите за вопрос, причиной развода стало то, что вы поехали в Украину на войну?
— Не совсем так. Война актуализировала некоторые важные вещи: пришло понимание, что я хочу связать свое будущее с Украиной. Рядом со мной должен быть человек, который видит свое будущее в нашей стране.
С бывшей женой сохранились хорошие дружеские отношения. Наши трое детей с пониманием отнеслись к произошедшему. После моего возвращения в Украину дважды с ними встречался. Планирую, что скоро они приедут ко мне в третий раз. Мои с ними отношения остаются очень и очень теплыми — такими, какие должны быть между отцом и детьми. На своем примере показываю, что можно сохранить в семье нормальные отношения даже после развода.
Ранее «ФАКТЫ» публиковали точку зрения Максима Музыки, руководителя компании UA Dynamics, разработавшей многоразовый ударный дрон Punisher, который считает, что в войне дронов у нас есть все шансы проиграть россии.
Фото со страницы Ильи Шполянского в фейсбуке
1962Читайте нас в Facebook
