Самая опасная — «черная вдова»: чтобы убивать и калечить украинских саперов, оккупанты массово ставят мины-ловушки
— На освобожденных территориях мы разминируем как украинские минные поля, так и российские. Между ними очень важное отличие, — рассказал «ФАКТАМ» сапер с позывным «Санта», главный сержант первой роты батальона гуманитарного разминирования Государственной специальной службы транспорта Минобороны Украины. — Нам не попадалась ни одна украинская мина с ловушкой. А под российскими полно ловушек. Например, во время одного из разминирований возле каждой противотанковой мины мы обнаружили по 2 маленькие противопехотные, которые оккупанты поставили специально против саперов. Враг рассчитывал на то, что противотанковая будет «забивать» на металлоискатели сигнал от противопехотных, установленных рядом.
«Минируют даже свалки»
— Во время разминирования случалось, что ваша жизнь висела на волоске? — задаю вопрос «Санте».
— Было и такое. Здесь уместно сказать, что эти твари (российские оккупанты) миновали даже свалки. В одном из сел местный председатель попросил нас разминировать свалку, потому что надо же вывозить бытовые отходы. Мы обнаружили там шесть мин и уже, когда я объяснял ребятам, что мы будем делать дальше, один из них заметил на расстоянии 10−15 сантиметров от моей ноги маленькую противопехотную мину ПМН-2 (ветром подняло кусок пластикового кулька и эту мину стало видно). «Сергей, стой на месте — за тобой ПМН», — сказал побратим. Я попросил сапера, который был за пределами этого участка, принести пинпоинтер — особенно чувствительный миноискатель, работающий в радиусе пяти сантиметров. Мы вывели ребят из зоны поражения и с одним из коллег сняли 12 мин ПМН-2.
— Какую мину можно назвать самой опасной?
— Это так называемая «черная вдова» (официальное название ОЗМ-72). Она оснащена механизмом, который выталкивает ее на высоту 60−90 сантиметров — мина подлетает вверх и взрывается. В ней находятся 2400 осколков! В радиусе 25 метров уничтожает всех. На расстоянии до 50 метров наносит частичное поражение (то есть у человека есть шанс выжить).
— Каков вес снаряжения сапера во время выполнения заданий?
— До 30 килограммов, хотя мы и стараемся, чтобы вес снаряжения не был слишком большим. Прилично весят сумки саперов, заполненные разнообразным снаряжением. Все ребята одеты в средства защиты — бронежилеты, каски, на глазах — баллистические очки. Сначала мы не обращали внимания на баллистические очки. Но когда что-то рядом взрывалось, то вторичные осколки (почва, щебень) травмировали глаза.
Кстати, прошлым летом в июне меня прооперировали — я не мог ходить, потому что приходилось таскать с ребятами очень тяжелые авиабомбы (в том числе 500-килограммовые), кассетные боеприпасы. Работа сапера, мало что требует быть максимально внимательным, так еще очень тяжелая физически — ты должен копать, переносить. Плюс сильные психологические нагрузки: на работе ты должен быть максимально собран и внимателен — ни на секунду нельзя расслабиться. Мало того, что следишь за сигналами приборов, так еще нужно контролировать обстановку вокруг на все 360 градусов. Ведь растяжки могут находиться где угодно, натянутые на любой высоте.
«Зарплата у нас 20 тысяч гривен. Но сейчас ситуация с денежным довольствием улучшилась»
— Вы стали сапером после начала большой войны?
— Именно так. Материально-техническое снабжение у нас было слабеньким. Я стал искать волонтеров. В этой ситуации нам очень помог и продолжает помогать благотворительный фонд «Вернись живым» и мои друзья. Но все равно нам не хватает полноприводных машин. Они особенно актуальны в холодное время года, когда из-за осадков грунтовые дороги превращаются в сплошное болото.
— Какое было ваше первое задание как сапера?
— Обследовать и очистить мост в Харьковской области, на котором враг установил растяжки, а на подъезде к нему — противотанковые мины. Это было место боев, так что поблизости стояла подбитая и сожженная техника, лежали трупы россиян и, к сожалению, украинских бойцов. Адреналин у нас зашкаливал, ведь это был наш первый выход. Мины мы снимали «кошками» (специальными металлическими крюками), потому что под обычными минами могли находиться мины-ловушки (оккупанты устанавливают их, чтобы убивать саперов).
Свой первый мост мы очистили успешно, но избежать трагедии в тот день, к сожалению, не удалось. Метрах в 250 от нас под охраной ребят из ВСУ работали энергетики. Бригадир решил проехать не по уже разведанной дороге, а по другой. Напоролся на противотанковую мину, раздался мощный взрыв, мужчина погиб. Находившийся неподалеку человек получил ранения. Мы остановили кровотечение. Чтобы вынести раненого, пришлось разминировать дорогу. Кстати, недавно произошел подобный случай: на тракторе подорвались крестьяне. Они поехали не по нашим маячкам, а по неразведанной обочине. Слава Богу, выжили. Но один получил сильную контузию, а другой, вероятно, останется без глаза. К сожалению, такого рода несчастных случаев немало.
— В вашем подразделении были случаи гибели саперов?
— К сожалению, были. Первыми погибшими у нас стали мой командир взвода (он подорвался именно на «черной вдове») и водитель, который и задел растяжку, что привела в действие эту мину. Они вместе шли по участку, растяжка была натянута очень низко (ее не было видно в траве) и, как я уже сказал, водитель ее задел. Перед этим по тому участку прошли другие ребята. Им повезло ничего не задеть. Уже после того, как взорвались командир и водитель, в нескольких метрах была обнаружена еще одна растяжка.
— По вашим наблюдениям, у командира и водителя было предчувствие скорой гибели?
— Нет, такого не было. Хотя к предчувствию мы относимся серьезно. Вот реальный случай: один из наших саперов сказал как-то утром: «У меня плохое предчувствие». «Хорошо, ты сегодня будешь стоять на охране машины», — решил я. Не исключено, что, если бы я не учел его слова и он вышел на разминирование, случилась бы беда.
— Как проходит обучение пополнения?
— Мы, опытные уже саперы, очищаем участок, потом ставим холостые растяжки и привозим туда новеньких. Они не знают, что растяжки ненастоящие. От психологического напряжения некоторых из них даже дергает. И это хорошо — расслабляться смертельно опасно.
— В вашем подразделении зарплата, как на передовой?
— Нет, за такую опасную работу нам платят 20 тысяч гривен, плюс за каждый поднятый ВНП (взрывоопасный предмет). Это несправедливо. Ситуация сейчас улучшилась: подписаны документы о том, чтобы нам платить премии.
Что касается передовой, то следует сказать, что часть наших ребят становятся саперами в штурмовых группах — одна из самых опасных работ на войне.
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали о созданном командой из Одессы так называемом летающем роботе для саперов — аппарате, который «видит» мины на глубине до полуметра под землей.
Фото Общественного
2201Читайте нас в Facebook
