Артист андрей федорцов (вася рогов из фильма «убойная сила»): «если вдруг брошу актерскую профессию, уверяю вас, не пропаду. Могу барменом быть, лекарем, учителем. Да хоть табуретки делать! »

За исключением «Брата», где, убей, не вспомню, что же за роль у актера по фамилии Федорцов, не видел ни одного фильма с его участием. Но на улице Андрея узнал сразу. Вот он, феномен телевидения: можешь не смотреть «Ментов» и «Убойную силу», но их герои постоянно мелькают перед глазами, и в память невольно впечатываются если не фамилии, то хотя бы облик актеров. Потом встречаешься случайно и начинаешь мучительно вспоминать: где-то я вас точно видел! Ах да, узнал: вы же Вася Рогов…

«Во мне видят простачка, недотепу… »

-- Вы, извините, в каком звании будете?

-- В смысле?

-- Ну ваш герой, Василий.

-- Он старший лейтенант.

-- Так вот, товарищ старший лейтенант. Хочу сделать чистосердечное признание.

-- Делайте.

-- Я не смотрел ни одной серии «Убойной силы».

-- Ага, это такой тонкий ход… Вас специально ко мне прислали… И о чем же мы разговаривать будем, если вы телевизор не смотрите?

-- О вас. Об Андрее Федорцове. Подозреваю, и вы от Васи должны были порядком устать.

-- Тот, кто знаком со мной по театральным работам, меня Васей никогда и не называет. Понимаете, на то и медаль, чтобы иметь две стороны. Вспомните Александра Демьяненко. После «Кавказской пленницы» к нему приклеился образ Шурика. И что этому прекрасному актеру было делать, наизнанку выворачиваться, доказывая, что он другой? К таким вещам надо спокойно относиться. Если я убедительно сыграл Васю и люди поверили моему герою, надо только радоваться. Во мне видят простачка, недотепу, значит, образ сложился. Совсем необязательно всем рассказывать, что я закончил театральную академию, двенадцать лет отыграл на сцене и кое-что соображаю в профессии. Если кому-то хочется отождествлять меня с Васей, пожалуйста. Мои любимые актеры -- Китон, Чаплин, Папанов, Миронов, Евстигнеев -- не стеснялись показаться смешными, но при этом могли сыграть и трагедию. Высший пилотаж!

Когда на улице подходят люди: «Ой, Васенька… », я вежливо говорю, что меня зовут Андрей. Обычно следует продолжение: «Ой, Андрюшенька… » Как-то переправлялся на пароме из Севастополя в город… в город… сейчас не вспомню название, но это и неважно. Речь о другом. Из старой, ржавой «копейки» вылез дедушка, подошел ко мне и говорит: «Одна надежа на тебя, сынок. Из всех радостей в жизни только и осталась «Убойная сила». Не подведи». Что тут скажешь? Другое дело, если жлоб за плечо хватает: «Братан, пошли махнем». Таким хочется дать в торец. Стараюсь сдерживаться, но иногда и посылаю. По-простому, по-русски. Не слишком приятно чувствовать себя пальмой, на фоне которой снимается семейство, но я понимаю: издержки профессии. Однако существует предел. Никто не заставит меня пить с несимпатичными людьми. Это вопрос личного выбора. К тому же, я почти не употребляю спиртное.

-- Да? А в газетах писали, будто вы и роль в «Убойной силе» благодаря пиву получили.

-- Это я раньше его уважал… Сидел в буфете «Ленфильма» с кружкой, когда вызвали в актерский отдел на смотрины. Я так и прибежал -- с красным лицом, небритый… Потом гепатитом переболел, а после него пить нельзя. Поэтому максимум -- кружка в неделю.

-- Держите норму?

-- Я все держу. В жизни всякие ситуации случались. Если бы хотел сорваться, давно мог бы это сделать.

-- Да, читал вашу биографию. Поколбасило вас.

-- Нет, у меня другой подход. Я всегда делал то, что интересно. Когда понимал: это не мое -- уходил.

Как я в мореходку попал? Купился на мечты о море и красивую форму. Что может знать о жизни четырнадцатилетний пацан? Ничего! На огромном сухогрузе обошел вокруг Европы и понял: романтикой в море и не пахнет.

-- А чем пахнет?

-- Там разные запахи. Есть очень неприятные.

«Мне не нравится, когда говорят одно, а делают другое»

-- Зато за рубежом в юном возрасте побывали. В советские времена это было целое событие. На берег вас ведь пускали?

-- Да. В сопровождении двух коммунистов.

-- Чтобы приглядывали?

-- Конечно. Я не мог купить пластинки «Блэк Саббат», «Назарет» и даже «Лед Зеппелин». Все, что мне нравилось, попало в запрещенный список. Приходилось доставать тайком через друга.

-- Он ходил без сопровождающих?

-- Он состоял в КПСС, но в душе был антикоммунистом.

-- А вы?

-- Меня в партию никто не звал. Мал, да и вообще… Я человек открытый, увидел, какой бардак творится на корабле, как люди, произносящие красивые слова о чести и достоинстве советского человека, втихаря загружают в трюмы тюки с сэконд-хэндом, и стал все это фиксировать. Мне не нравится, когда говорят одно, а делают другое. Я оформил стенгазету с фотографиями и повесил возле своей каюты. Через день газету сорвали, а меня вышвырнули с флота со зверской формулировкой: «За поведение, недостойное советского моряка». Так закончилась моя карьера.

-- Вы рассчитывали на иную реакцию?

-- Нет, наверное, именно ее я и добивался. Обидно было -- это да. Работал я очень хорошо. Собственно, по-другому не умею.

-- А вы ту стенгазету в одиночку мастерили?

-- Вместе с другом Димой Михайловым. Сегодня он, на мой взгляд, один из лучших питерских архитекторов, а тогда мы жили в одной каюте… Дима стал моим настоящим первым учителем. Кроме него еще Марк Аврелий и Сенека.

-- Хорошая компания…

-- Да. Дима взялся наставлять меня на путь истинный. Первым делом выкинул все книжки про море, которые я собирал. Дал Эмиля Золя, заставил прочитать. Я чуть умом не подвинулся. Потом был Моэм, «Луна и грош». После этого пошло, пошло… Дима сказал, что потерял загранпаспорт, и списался на берег вместе со мной, поступил в Репинскую академию художеств, а я пошел в армию. Сам явился в военкомат и попросил меня призвать. Была минута молчания, а потом вопрос, давно ли я ходил на прием к психиатру? Честно ответил, что давно, зато у меня есть плоскостопие. После этого мне сказали, что плоскостопные психи им нужны, и призвали. Через пару дней я был в части. Служил в Москве, ушел в запас сержантом, командиром минно-подрывного взвода.

-- Какая ценная у вас специальность!

-- Да, могу, грубо говоря, сходить в магазин, где продаются удобрения, взять краски, смешать два состава и сделать штучку, которая всю эту площадь поднимет на воздух. Пиротехника -- вещь достаточно простая, надо лишь знать химию и соблюдать пропорции… Честно говоря, я еще до армии увлекся этим делом. У нас и на круизном кораблике, на котором я ходил до сухогруза, была настоящая пушка, адская машина. Устраивали салюты, фейерверки. Даже взрывпакеты мастерили, которыми бросались друг в друга. Они издавали громкий звук, не причиняя вреда. Так совпало, что и в армии я во взрывники угодил. Школу прошел отличную.

-- О срочной службе сегодня редко можно услышать хорошие слова.

-- А мне понравилось! Не знаю, как у других, а передо мной стоял выбор: или я становлюсь мужчиной, или -- тряпкой. Многие превратились в чмырей, два года охраняли тумбочку дневального и драили полы в казармах и сортирах. Я понимал, что первый бой с «дедами» надо выдержать любой ценой. Помогло, что у меня позади была школа загранфлота, где пришлось иметь дело с матерыми мужиками. В первую же ночь ко мне пристал сержант с дружками. Я сказал им фразу, которую услышал в каком-то фильме и запомнил: «Вы можете меня избить, но хотя бы одному я вцеплюсь в глотку и задушу». Руки у меня действительно были сильные -- когда-то занимался дзюдо и вольной борьбой, а на флоте швартовка добавила мышцам крепости. «Деды» на меня посмотрели и не стали трогать, пошли «мочить» молдаван и хохлов. Правда, фотографию Высоцкого потом все-таки порвали, гады…

-- А Владимиру Семеновичу за что досталось?

-- До сих пор не могу понять. Видимо, комплекс неполноценности вымещали. Они же слушали «Ласковый май», а я Высоцкого… Вряд ли объясню, чем он дорог для меня, но… дорог. Скажем, был у меня флотский друг Саша Толмачев. Он всегда мечтал поступить в фермерскую школу и основать собственное хозяйство.

-- Что за школа?

-- Ее в Питере при помощи итальянцев основали. Запала года на три хватило, потом все закрылось. Сперва наши студенты ездили на стажировку в Италию, а итальянцы -- в Россию. Но нежные южане не выдерживали испытаний российской действительностью, особенно, когда их посылали куда-нибудь под Псков… Однако я про Сашу говорил. После очередного рейса он пропал на несколько дней, а потом его нашли в Неве. То ли утонул, то ли еще что… Сашины документы в фермерскую школу были у меня на руках, и я пошел туда вместо него.

-- Зачем?

-- Не знаю, как объяснить… Саша мечтал стать фермером, и я подумал: может, ему будет приятно, если его желание исполнится, может, он Оттуда все увидит? И я закончил эту школу. Два года грязь месил, говно носил…

«Писать стихи не умею. Это, пожалуй, единственное, что мне не дается»

-- А в Италию на практику ездили?

-- Там было замечательно! Например, меня научили в хороших винах разбираться. Нас специально возили по лучшим винным погребам Италии.

-- Отличите по вкусу «Монтепульчано» от «Брунелло» или «Бароло»?

-- Ну-у-у… Названия сейчас, конечно, позабывал, однако друзья до сих пор зовут оценить качество напитка. Фальшивку или домашнюю настойку с настоящим вином не спутаю.

… Да, тот месяц в Италии был сказочным. Правда, фермером я все равно не стал. В 1992 году ни землю в аренду не давали, ни кредиты…

-- Но вы были готовы, как в песне, жить за того парня, за своего Сашу?

-- Почему, как в песне? Как в жизни… Однако, повторяю, из затеи ничего не получилось, я извинился перед другом и пошел в театральную академию, поскольку к этому времени уже успел на общественных началах поработать актером в студии «След».

-- Это где ж такая?

-- При детском доме. Советовал бы всем начинающим актерам пройти подобную школу. Двенадцатилетнего подростка, успевшего повидать на своем коротком веку всякого, на мякине не проведешь. Он фальшь нутром чует. Начнешь заигрываться, зал встанет, пошлет тебя на три буквы и уйдет. Поэтому в академию идти мне было совсем не страшно. Тем более, что я поступать туда не собирался, лишь хотел себя проверить.

-- И как?

-- Взяли…

-- Знаю, вы еще литературный журнал выпускали.

-- Поэтический. «Мансарда» называется. Нам присылали стихи со всей России, а мы их издавали. В этом году журналу десять лет.

-- Вы тоже рифмоплетством балуетесь?

-- Нет, стихи писать не умею. Это, пожалуй, единственное, что мне не дается.

-- Скромное заявление.

-- Может, и нескромное, но справедливое. Если вдруг брошу актерскую профессию, уверяю вас, не пропаду. Могу барменом быть, лекарем, учителем. Да хоть табуретки делать!

-- А в бизнесе себя пробовали?

-- После Театра комедии пять лет этим занимался. Держал в Питере оптовый склад и четыре магазина. Сейчас передал дело сестре.

-- Чем торговали?

-- Товарами для животных.

-- «Вискас» и «Чапи»?

-- Нет, ассортимент был обширнейший. Я специально рынок изучал, вместе с толковым экономистом месяц бизнес-план писал, в международной выставке участвовал. Мы взяли большой кредит и стали привозить товары из Англии, Франции, Германии. Я процесс организовал, а потом отошел от дел. Мне это не слишком интересно, тут нет творчества. Магазины были нужны ради денег, а работу я ходил искать на «Ленфильм». Долго ничего не предлагали.

«Когда мама была беременна мною, слушала пластинки «Битлз» и Роллинг Стоунз»

-- А в рок-клуб вас каким ветром занесло?

-- Я же музыкальный фанат! Мама была беременна мною и слушала пластинки «Битлз», «Роллинг Стоунз». Отец специально ставил. Я родился под музыку «Квин» и «Блэк Саббат»! Помню, все детство занимался тем, что вместе с отцом клеил ацетоном эту жуткую пленку «Свема» для магнитофона. Скотча ведь тогда еще не было… До сих пор стараюсь каждую субботу пройтись по музыкальным магазинам вместе с двоюродным братом, тоже двинутым на роке. Ходим, слушаем, ищем что-нибудь интересное… Так что в рок-клуб мне была прямая дорога.

-- Поди, со всеми местными знаменитостями за ручку здоровались?

-- Общался с парнями из «Телевизора», «Пикника», «Алисы», АукцЫона»… Я для них афиши делал, клише в типографии заказывал. А с Гребенщиковым и Макаревичем, например, впервые встретился на свадьбе у Максима Леонидова. Но, честно говоря, наших рок-музыкантов лучше слушать, чем водку с ними пить.

-- Что так?

-- В жизни они другие, чем на сцене…

-- Наверное, и о вас можно что-то подобное сказать.

-- Возможно. Хотя для тех, кто меня знает, стараюсь оставаться прежним.

-- А когда на вас снизошла известность?

-- Узнавать стали после эпизодической роли в «Брате». Я тогда еще в метро ездил. А настоящий шквал начался, когда на ОРТ вышла первая часть «Убойной силы».

-- Вдруг не выстрелило бы?

-- Был бы другой сериал. Сейчас много снимают. Актеры нужны.

-- Почему питерцев так охотно берут в кино? Москвичи обходятся дороже?

-- Не в этом дело… Например, на место Хабенского у нас сперва пробовался столичный актер. Называть не стану, но, поверьте, артист хороший. Не подошел. Месяц Рогожкин и Татарский на съемочной площадке бились. Ничего! А потом позвали Костю и -- все. Школа, видимо, иная. Знаете, это как с рыбой. Вроде бы лещ везде лещ. Но в Волге он один, а в Финском заливе -- другой.

-- Так вы еще и рыбак?

-- Заядлый! Едва ночь выдается свободная, сразу хватаю удочки и -- лечу.

-- Почему ночь?

-- Есть разные способы ловли… Честно говоря, иногда за несколько часов ни одной рыбешки вытащить не удается, а настроение все равно хорошее. Порой возникает желание остановиться на бегу, задуматься. Рыбалка к этому очень располагает.

-- И какие думы вас посещают? Тревоги нет? В нужном направлении движетесь?

-- Все в порядке, не беспокойтесь. Если увижу, что не в ту степь зарулил, мигом курс изменю. Всегда помню, что живу один раз, поэтому, извините, не хочу опозориться. В мои планы не входит размениваться, терять самого себя.

-- Правильно. В теории…

-- Для меня -- на практике. Скажем, ни за что не останусь в «Убойной силе», если сериал покатит под гору. Правду говорю, не рисуюсь. При этом, учтите, у меня запасного аэродрома нет. Кроме сериала, только несколько антрепризных спектаклей, кинофильм, который выйдет в сентябре, да еще проект, намеченный на февраль. Все.

«Я наконец-то нашел профессию, которая доставляет и радость, и удовольствие»

-- Что за фильм?

-- «Армейский спецназ».

-- Перекличка с «Убойной силой»?

-- Ничего общего. Это история о «черных» следопытах, ищущих оружие времен Великой Отечественной… Не удивлюсь, если после картины меня станут называть не Васей, а Мозгоклюем.

-- Что за имечко, господи?

-- Увидите фильм, все поймете.

-- Картины со своим участием пересматриваете?

-- Как зритель. Иногда сам над собой смеюсь, удивляюсь, до чего забавно получилось, а порой сокрушаюсь, если неудачно играю.

-- Кто самые строгие ваши зрители?

-- Родители.

-- Они по определению должны быть снисходительны к собственному чаду.

-- Только не мои. Мама меня воспитывала: «Если что-то не нравится, или говори правду, или уходи». Родители все время повторяют: надо работать так, чтобы не было стыдно людям в глаза смотреть. Поэтому и известность я воспринимаю не как повод для расслабухи, а как дополнительный вызов. Выхожу на сцену, зритель готовится увидеть Васю Рогова, и вдруг перед ним оказывается совершенно иной человек. Всякий раз праздную победу, если удается переломить отношение зала к себе.

-- Может, зал и переламываете, но, как мне кажется, отношение большей части публики к героям сериалов все равно остается так себе.

-- Это вам кажется. Типичный снобистский подход! «Я фильм не видел, книжку не читал, но они мне не нравятся». А ты посмотри, прочти, а потом суди! «Убойную силу» снимают очень опытные кинорежиссеры, в картине работают высокопрофессиональные актеры. Думаете, случайно у нашего сериала так много поклонников среди детей и подростков? Их, повторяю, не обманешь. Когда какой-нибудь критик слишком уж развыступается, я приглашаю его к себе домой и предлагаю почитать детские письма. Если и это человека не пронимает, то он, извините, мудак полный, а не критик.

-- А вы не допускаете мысль, что дело не в фильме и не в Васе Рогове, а, к примеру, в джипе, на котором ездит артист Федорцов?

-- Это здесь при чем?

-- При том, что у критика такой машины нет.

-- Если человека жаба душит, ничем не могу ему помочь. А что касается джипа, то, могу успокоить, он куплен не за гонорары от сериалов. Откровенно скажу: если бы даже за кино мне платили совсем копейки, все равно продолжал бы сниматься, а на жизнь зарабатывал бы бизнесом. Я наконец-то нашел профессию, которая доставляет радость и удовольствие. Это такой кайф! Это, если хотите, Сократ, это Платон, это Эпиктет.

-- Хочу.

-- Я ведь в свое время специально изучал философию и психологию. Вплоть до дневников Достоевского и Толстого. А некоторые письма Сенеки до сих пор наизусть помню. Это даже не философия, а наука жить среди людей. Там на любые вопросы ответы найти можно. На любые!

-- Обогатите, Андрей, вечным знанием.

-- Например, искусство быть самим собой, талант найти себя в своем деле.

-- Кого цитируем?

-- Практически все об этом писали. Но по-разному.

-- Тем более нужно выдать на десерт мудрое изречение из классиков. Так сказать, для эффектной концовки.

-- Я всегда говорю это на концертах: «Важно не терять интерес. Пока есть блеск в глазах, мы живы».

-- Чье авторство? Сократа? Софокла?

-- Сам уже не знаю, чье. Сенека любил повторять: «Если я говорю словами Эпиктета, значит, это мои слова». Я понятно выразился?

1131

Читайте нас в Facebook