«Пшеничное поле было залито кровью и усеяно трупами бойцов»
— Перед вашим приходом пельменей налепил! — хвалится Леонид Андреевич, встречая меня на пороге своей квартиры. — Хотите, угощу?
Ветеран живет очень скромно. В гостиной на столе стоят два старых телевизора: один дает изображение, второй — звук. На серванте расположены фотографии фронтовых друзей. Леонид Биденко бережно берет один из снимков.
— Эта фотография сделана в мае 1945 года, — объясняет ветеран. — Опубликуйте, пожалуйста, фамилии моих однополчан, вдруг откликнется кто живой. Чиборенко Иван, Шматок Паша, а еще Земцов, Косяков и Курень — имен, к сожалению, не помню. Все они из Украины. Я обращался на передачу «Жди меня», но ответа не дождался. Может, письмо не дошло, как вы думаете?
«Не менее полутысячи самолетов летели буквально впритык. Казалось, что они цепляют крыльями друг друга»
У 98-летнего Леонида Биденко до сих пор прекрасная память, хороший слух и зрение. Он внимательно следит за политической жизнью страны и осенью собирается идти голосовать на выборы в Верховную Раду.
— Это ж сколько людей ни за что пострадало! — возмущается Леонид Андреевич недавними взрывами в Днепропетровске. — Те, кто это сделал, похожи на фашистов. А у меня с фашистами особые счеты.
— Где вас застала война?
— Родом я из Краснодарского края, станица Переправная, — рассказывает Леонид Биденко. — Когда пришло время служить в армии, получил распределение в Ростов. А за месяц до демобилизации меня в составе 265 отдельного батальона связи неожиданно переправили эшелоном в село Трушки Белоцерковского района. Здесь сначала шепотом, а потом и вслух все только и говорили о грядущей войне с немцами. В первых числах июня нас переобмундировали, выдали новенькие шинели, а также капсулы, куда велели вложить все личные данные. После этого уже никто не сомневался, что скоро придется воевать.
В ночь на 22 июня 1941 года Леонид Биденко стоял в карауле и поэтому не спал.
— Как сейчас помню, около четырех часов утра неожиданно стало темным-темно и раздался странный шум, — продолжает ветеран. — Я подумал, что сейчас начнется гроза, и посмотрел вверх. То, что там увидел, заставило меня содрогнуться — небо было черным от огромного количества фашистских самолетов. Они двигались так низко, что можно было даже различить их свастику. Не менее полутысячи самолетов летели буквально впритык. Казалось, что они цепляют крыльями друг друга. Гул стоял невыносимый, он разбудил весь личный состав нашего батальона.
На улицу выбежали и офицеры, и рядовые. Офицеры не командовали, потому что сами не знали, что предпринять. А в это время самолеты шли своим курсом, не обращая ни малейшего внимания на суетящихся внизу людей. Нас легко можно было расстрелять из пулеметов, но у фашистов была иная цель. Утром мы узнали, что бомбили Киев. В 12 часов по радио выступил Молотов, он объявил о начале войны с фашистской Германией. В тот же день всем выдали по винтовке с пятью патронами, посадили в эшелон и перебросили в Белоруссию. Мы были в пути почти сутки, за это время фашисты заняли значительную часть белорусской территории.
Помню, прибыв на место, сразу стали налаживать связь. Неожиданно в небе появился фашистский самолет и начал поливать нас градом пулеметных пуль. Когда он улетел, на дороге показались фашисты. Мотоциклисты и велосипедисты двигались в сопровождении нескольких десятков танков. Каждый из нас выстрелил в немцев свои пять патронов, а дальше что делать? Дали команду отступать. То ли из-за неправильного ориентирования, то ли еще по какой-то причине большая часть наших солдат пошла не в ту сторону и оказалась у немцев. Многих расстреляли на месте, других захватили в плен. Вместе с водителем и радистом мы ехали на грузовой машине и успели сориентироваться. Это нас спасло.
Через какое-то время в составе отступающих частей я оказался под Смоленском, где довелось вплавь пересекать Днепр. Там река не настолько широкая, как в Украине, но все-таки полноводная. Вода была не синяя, а красная от крови наших бойцов. То справа, то слева от меня кого-то догоняла пуля. Нужно было не только спастись от пули, но и найти в себе силы плыть дальше. Уж не знаю, где те силы взялись, но желание жить было так велико, что мне хватило духа доплыть до другого берега.
«Я словно услышал голос с небес: «Иди к воротам, тебя пропустят. Не стой, не теряй время»
Из Курска, где происходило переформирование воинских частей, Леонида Биденко отправили на Украину.
— Так я оказался в селе Семеновка, недалеко от Глухова Сумской области, — говорит ветеран. — Почти сразу мы приняли бой, в котором меня ранило в ноги. К счастью, пули не задели кость, и я мог передвигаться, хотя было очень больно. Когда бой затих, поздно ночью пробрался к сараю на окраине села, чтобы перевести дух и перевязать раны. Внутри сарая увидел пятнадцать раненых бойцов. Хозяйка, у которой на руках были маленькие дети, не побоявшись фашистов, накормила нас и обработала раны. Мы старались не шуметь, но все же, видно, каким-то образом выдали себя. Утром немцы окружили сарай и предложили сдаться, в противном случае грозили всех сжечь живьем. Пришлось с поднятыми руками выходить наружу. Что интересно, немцы отбирали абсолютно все — ножи, ценные вещи, но солдатскую ложку не трогали. Эта ложка у меня сохранилась до сих пор. С ней я прошел всю войну и берегу как самую дорогую реликвию.
Немцы погнали военнопленных в Глухов.
*Этот снимок Леонида Биденко с однополчанами сделан в мае 1945 года (на фото Леонид Андреевич крайний слева в нижнем ряду)
— Рядом с украинцами, белорусами и русскими шли пленные грузины, таджики, армяне, узбеки, — продолжает Леонид Биденко. — Не знаю почему, но гитлеровцы на моих глазах беспричинно застрелили нескольких человек азиатской внешности. По прибытии на место нас заставили таскать метровые бревна — фашисты запасались дровами на зиму. Пленных охраняли автоматчики, а сама территория, на которой мы работали, не была ограждена колючей проволокой. Осмотревшись по сторонам, решил попроситься в туалет. Охранник взглянул на мои бинты, из-под которых сочилась кровь, и разрешил. Я отошел подальше к кустам, а затем, сколько было сил в раненых ногах, побежал.
Не зная никого в здешних местах, решил снова обратиться к доброй женщине из Семеновки. Она покрасила мою форму в черный цвет, сменила пуговицы со звездами на обычные. Я стал похож на гражданского, и у меня появился шанс добраться до наших. Документы спрятал в старую порванную шапку и отправился в путь. Поначалу пошел в Сумы, но город уже заняли фашисты. Нужно было всяческими путями пробираться за линию фронта. По дороге встретил еще одного отбившегося от своих. Стали мы с Павлом пробираться вместе. Помню, идем по пшеничному полю, а оно залито кровью и усеяно трупами бойцов, разутых и раздетых до нижнего белья. На это было страшно и больно смотреть. Мы шли, стараясь не останавливаться. Поймите, просто физически невозможно было вдвоем похоронить такое огромное количество погибших. Для этого понадобились бы месяцы.
Далеко уйти не удалось. В поле напоролись на фашистских мотоциклистов, которые захватили нас в плен. Пригнали в какое-то село и закрыли на территории церкви, огражденной со всех сторон кирпичной стеной с металлическими штырями. Здесь фашисты устроили лагерь. Мы увидели около двух сотен военнопленных, среди которых захваченные советские офицеры — капитаны, майоры и даже полковники. Первое, что подумал — все, хана, попал в такую клетку, что не выбраться. У ворот охрана с пулеметом, расстреляют и фамилию не спросят.
В саму церковь дверь была открыта, и все желающие могли войти внутрь. Однако погода позволяла остаться на улице. Неожиданно открылись ворота, и въехала машина. Вышел немецкий водитель и стал чинить какую-то неисправность. Я понял, что это мой шанс. Подошел к немцу и спросил, что случилось. По образованию я механик, мог в два счета разобрать и собрать любую машину. Немец жестами показал, что по какой-то причине газы попадают в салон и он задыхается. Я дал понять, что сам слесарь и попробую ему помочь. Тоже жестами объяснил, что нужно снять глушитель и поставить в него новую прокладку. Водителю, похоже, понравилась моя идея, он оставил мне инструмент, а сам куда-то ушел. Я снял глушитель и тут словно услышал голос с небес: «Иди к воротам, тебя пропустят. Не стой, не теряй время». Мне даже показалось, что кто-то силой подталкивает меня в спину. С трудом переборов страх, я положил глушитель на плечо и направился к воротам. К моему удивлению, охранник пропустил меня.
Выйдя за ограду, я повернул в сторону, где не было немцев, и потихоньку стал уходить. Метрах в пятнадцати от церкви было поле кукурузы. Она выросла высокая, густая и стояла, как лес. Я шел и считал расстояние. Десять метров осталось, восемь, пять… Все прислушивался, не щелкнет ли сзади затвор автомата. Когда до кукурузы оставалось около полуметра, бросил глушитель на землю и побежал изо всех сил. Спелые кочаны били меня в лицо, но мне было от этого даже приятно. Не знаю, сколько бежал, как вдруг услышал перестрелку. Оказалось, что это наши выходили из окружения и наткнулись на немцев. Бой длился недолго и закончился поражением фашистов. Получилось так, что наши отбили кукурузное поле и меня вместе с ним. Моему счастью не было границ!
«От расстрела меня спасла профессия»
Правда, после этого Леонид Биденко был обвинен в… шпионаже и отправлен в Ростов в особый отдел для выяснения личности.
— Особистам, допрашивавшим меня, я рассказал все: как в плен попал и как бежал, — вспоминает ветеран. — Однако от расстрела спас не честный рассказ — помогла профессия. Меня еще раз допросили с пристрастием и направили в механизированную бригаду. На полуторке и ЗИСе-5 я перевозил боеприпасы и бойцов. Намучился с этими машинами жутко. Когда американцы предложили свою помощь фронту, стало значительно легче. Уже не было проблем с оружием, обмундированием и питанием, а мы, водители, пересели на шикарные «виллисы», «студебеккеры» и «форды». Чудо, а не техника! На них ездить одно удовольствие.
Леонид Биденко прошел всю войну и встретил победу в Армении.
— Когда между СССР и Турцией обострились отношения, наш полк перекинули охранять границу в Ленинакане. Там я и отпраздновал долгожданную победу. Помню, в небо взлетали частые салюты, а мы от радости палили из автоматов.
В 1946 году Леонида Биденко демобилизовали, и он отправился в Москву. Там устроился работать водителем на фабрику-кухню «Нарпит» — крупное предприятие общественного питания. Повариха, имеющая двух взрослых детей, обворожила молодого шофера, и Леонид Андреевич женился.
— Спустя время родственники жены, проживающие на Ровенщине, соблазнили высокими заработками у шоферов, и мы решили перебраться на Украину, — продолжает ветеран. — С Леной мы прожили счастливых 22 года. К сожалению, общих детей у нас не было. В 1968 году жена скоропостижно скончалась. Через какое-то время я женился вторично. Со второй женой мы прожили 33 года, но также не нажили детей. Десять лет тому назад Нину насмерть сбила машина. С тех пор живу совершенно один. А что, я справляюсь — сам полы мою, носки штопаю, хожу за хлебом.
— Для своего возраста вы замечательно выглядите. Секретом не поделитесь?
— Есть один маленький секрет. Вот, посмотрите, добрые люди посоветовали приобрести массажер. У нас частенько ходят по квартирам и предлагают купить что-нибудь интересное.
Ветеран демонстрирует мне «массажер» — небольшой пластмассовый предмет со шнуром и вилкой для розетки. Весом всего 36 граммов. На коробке читаю надпись — «Ультразвуковое устройство для стирки»(!). В углу пометка: «Предназначено для стирки текстильных изделий».
— А вы обращали внимание на то, что здесь написано?
— Конечно! Но меня заверили, что эта вещица хороша для суставов. Массажер купил лет пять тому назад, тысячу гривен за него отдал. Дороговато, конечно, но что поделаешь, зато помогает быть в тонусе. Каждое утро вожу им по телу 10-15 минут и только после этого приступаю к домашним делам. Наверное, благодаря таким процедурам я так бодро себя чувствую.
1806Читайте нас у Facebook
