«Скажи мне, пожалуйста, какой дурак придумал это слово — „перестройка“?»

Владимир Васильевич Щербицкий более четверти века занимал высшие государственные посты в Советской Украине. Дважды возглавлял Совет министров УССР — с 1961-го по 1963 год и с 1965-го по 1972-й. После смещения Петра Шелеста стал первым секретарем ЦК КПУ и проработал на этом посту в течение 17 лет. В сентябре 1989 года Щербицкий написал заявление об отставке в связи с выходом на пенсию. А через пять месяцев, 16 февраля 1990 года, за день до своего 72-летия Владимир Васильевич скоропостижно скончался.

Когда траурный кортеж с его телом двигался по Крещатику, в небо выпустили более двух сотен голубей. Первый секретарь ЦК КПУ очень их любил, имел две голубятни. Один из тех, кто выпускал птиц на похоронах Щербицкого, вице-президент Всеукраинской ассоциации голубеводов Николай Ковалев рассказал «ФАКТАМ», что сегодня, в день рождения Владимира Васильевича, над его могилой обязательно взлетят голуби. В конце 1980-х годов первого секретаря ЦК КПУ называли «последним апостолом застоя» и во время митингов таскали его чучело по Крещатику. Ведь при Щербицком начался новый активный этап борьбы с инакомыслием в УССР. Однако за 23 года, прошедших со дня его смерти, страсти поутихли, и в сегодняшних реалиях жизни страны значительная часть украинцев вспоминают его едва ли не как символ утерянных стабильности и благосостояния. Личными же воспоминаниями о бывшем руководителе Советской Украины с «ФАКТАМИ» охотно поделились работавшие под его началом известные политики.

Леонид Кравчук, Президент Украины (1991−1994 гг.). С 1980-го по 1988 год — заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК КПУ:

— Владимир Щербицкий делил людей на «членов партии» и «коммунистов». Себя он называл «настоящим коммунистом», каковым в действительности являлся. Твердый в своих убеждениях, Владимир Васильевич обладал невероятной работоспособностью, был требовательным к себе и жестко спрашивал за невыполнение решений партии и правительства. При этом, обладая большой властью и пользуясь неограниченным доверием Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, который даже публично обращался к Щербицкому по имени и называл его своим преемником, он оставался уравновешенным, доступным руководителем, никогда не превышал своих полномочий. Леонид Ильич даже предлагал Владимиру Васильевичу должность председателя Совета министров СССР, но тот отказывался: хотел жить и работать в Украине.

С такой поддержкой Щербицкий мог многое сделать для республики. Например, не допустить строительства Чернобыльской атомной электростанции в непосредственной близости от Киева. Тем более что академик Борис Патон мотивированно объяснил ему всю опасность сооружения второй очереди ЧАЭС (третьего и четвертого ядерных энергоблоков) на реке Припять, впадающей в основную водную артерию республики — Днепр. Но в ЦК КПСС решили иначе, а партийная дисциплина для первого секретаря ЦК КПУ — превыше всего. Хотя в других случаях, в частности когда речь касалась поставок ресурсов, Щербицкий действительно пытался отстаивать интересы Украины. Помню одно из совещаний у него. Владимир Васильевич вернулся из Москвы и рассказал, что Политбюро ЦК КПСС требует от Украины заготовить и сдать в центр больше мяса. У нас же тогда все забирали в общесоюзный фонд, только кости оставляли. Щербицкий тогда поднялся и сказал: «Даже если вы меня самого порежете на мясо, 700 тысяч тонн мы в общесоюзный фонд поставить не сможем». Защищал он и металлургическую промышленность. Возмущался: «Все миллиарды рублей, заработанные на украинской металлургии, мы вынуждены отправлять на Дальний Восток, а на модернизацию устаревшего производства не получаем ни копейки».

Все знают, как много Владимир Васильевич сделал для отечественного футбола. Болельщик номер один, Щербицкий посещал почти все матчи киевского «Динамо». И фактически сам играл в футбол: даже когда смотрел игру по телевизору, вскакивал, замахивался ногой… Киевские матчи «Динамо», особенно встречи с московским «Спартаком», для болельщиков всей республики становились событиями особой важности. Накануне таких игр на традиционных совместных обедах Владимира Щербицкого с членами и кандидатами в члены Политбюро ЦК КПУ только и обсуждали, как поступит Валерий Лобановский, кто первым забьет… Вечером все шли на футбол, в том числе и те члены Политбюро, которым он был совсем неинтересен: раз болеет Первый, значит подчиненные тоже должны стать футбольными фанатами.

Помню еще один интересный случай. Владимир Васильевич был за границей, когда на апрельском пленуме ЦК КПСС 1985 года Генеральный секретарь Михаил Горбачев впервые произнес слово «перестройка». По заведенному тогда порядку, после этого пленума аналогичные собрания должны были пройти во всех союзных республиках. Назывались эти мероприятия примерно так: «Об итогах пленума ЦК КПСС и наших задачах». Я был в числе тех, кто готовил доклад Владимиру Щербицкому. Начинаю читать о планах реформ, направленных на ускорение социально-экономического развития страны, провозглашенном курсе на перестройку… «Стоп, — говорит Щербицкий. — Скажи мне, пожалуйста, какой дурак придумал это слово «перестройка»? «Мы все переглянулись, затем осторожно говорим: дескать, Горбачев такой термин сформулировал. «Ну вы же прекрасно понимаете, что перестраивать сложнее, чем строить, — эмоционально продолжил говорить Щербицкий. — Что нам перестраивать? Что у нас плохого в Советском Союзе? У нас все хорошо!».

*Леонид Брежнев очень любил Щербицкого и предлагал должность председателя Совета министров СССР, но Владимир Васильевич отказывался: хотел жить и работать в Украине. Охотничье хозяйство «Залесье» на Киевщине, 1976 год

«Владимир Васильевич похоронил идею строительства канала Дунай — Днепр и тем самым спас от экологической катастрофы юг Украины»

Витольд Фокин, премьер-министр Украины (1990−1992 гг.), с 1972 года — заместитель, с 1987-го — председатель Госплана УССР:

— Владимир Щербицкий был талантливым и мудрым руководителем. Он оставил после себя мощную и известную во всем мире республику, чья экономика занимала одно из ведущих мест в Европе. Сейчас от былого величия даже воспоминаний не осталось. Новые «керманичi» завели Украину в такой тупик, из которого, кажется, выхода уже нет. Одни долги и проблемы. Я горжусь, что мне довелось знать Владимира Васильевича и работать вместе с ним. Он жестко отстаивал интересы Украины перед центральным руководством. Конечно, не все ему удавалось. Мало кто знает, что помимо Чернобыльской АЭС в УССР намечали построить еще две крупнейшие атомные станции. Щербицкий выступил категорически против этих планов. Кроме того, Владимир Васильевич похоронил идею строительства канала Дунай — Днепр и тем самым спас от экологической катастрофы юг Украины — самую плодородную часть республики, которая в случае реализации проекта могла бы превратиться в болото.

Совместно с учеными Одесского филиала Института биологии южных морей были собраны материалы, доказывающие абсурдность строительства «украинского БАМа». Ведь канал, работающий как насос, втянул бы в себя и выплеснул в землю соленую морскую воду. Эта внешне привлекательная идея таила в себе угрозу для всего Черноморского побережья, для нерестилищ рыбы, гнездовий птиц… Я подготовил доклад и передал его Щербицкому. Владимир Васильевич, несмотря на сильное давление ЦК, взвесил все «за» и «против» и вынес окончательный вердикт: прекратить обсуждение и больше к этому вопросу не возвращаться.

По инициативе первого секретаря Московского горкома КПСС Бориса Ельцина был разработан Генеральный план реконструкции Москвы. Планировалось, что грандиозную идею воплотят в жизнь союзные республики. Украина за счет собственных бюджетных средств должна была построить в Белокаменной пять высококлассных гостиниц, 16 крупных специализированных магазинов, несколько театров и кинотеатров, проложить километры транспортных магистралей, осуществить реконструкцию Киевского вокзала, станций метро и многое другое. Особенно неприемлемой выглядела идея возложить на Украину ответственность за реконструкцию прилегающего к Красной площади района с его вековой давности проблемными подземными коммуникациями, очистными сооружениями… Для выполнения всего этого нашей республике пришлось бы на годы забыть о собственных программах социально-культурного развития.

От Владимира Щербицкого потребовались не только настойчивость, но и мужество, чтобы похоронить этот проект. Хотя изрядно досталось и мне, а особенно Виталию Андреевичу Масолу (с 1979 года — глава Госплана, а с 1987-го — председатель Совмина УССР). В состоянии крайнего раздражения Владимир Васильевич сказал: «Конечно, вы умники, не вам же докладывать на Политбюро, а мне. Вы что, забыли, что Москва — это наша общая столица, и уклоняться от ее проблем по принципу „моя хата скраю“ я не позволю». Правда, распорядился при этом составить план минимальных затрат. Но перед отъездом попросил на всякий случай дать ему и первый вариант выступления. С ним он и вышел на трибуну, а потом имел массу неприятностей… Над программой реконструкции мы работали долго, пока Щербицкому не удалось убедить Егора Лигачева (секретарь ЦК КПСС в 1983−1990 годах. — Авт.) в том, что запросы Ельцина необоснованны и чрезмерны.

«Курил безбожно: одну сигарету потушит — вторую сразу зажжет»

Георгий Крючков, народный депутат прошлых созывов, с 1972-го по 1985 год — заведующий отделом организационно-партийной работы ЦК КПУ:

— Владимир Щербицкий как никто другой умел ценить и правильно использовать кадры. Случались, конечно, небольшие перекосы: в какой-то период среди выдвиженцев на должности действительно было многовато днепропетровцев. Очень активным и настырным в вопросе их продвижения был бывший первый секретарь Днепропетровского обкома партии, а с 1976-го по 1984-й — председатель Президиума Верховного Совета УССР Алексей Федосеевич Ватченко. Но Щербицкий имел чутье, умел правильно оценить кадры, это производило на меня сильное впечатление. Хотя назначение в 1972 году Валентина Маланчука секретарем ЦК КПУ считаю ошибкой. Но на утверждении его кандидатуры жестко настаивали в Москве, и в тех условиях Щербицкий не смог противостоять. Секретарю ЦК КПСС по идеологии Михаилу Суслову очень импонировала кандидатура Валентина Маланчука. (Валентина Ефимовича, досаждавшего еще Петру Шелесту, Олесь Гончар назвал «патологическим ненавистником украинской культуры». Маланчук настолько рьяно боролся с «националистическими проявлениями», что Щербицкий, усмотрев в его действиях угрозу собственному положению, заручился поддержкой Брежнева и в 1979 году сместил чересчур активного идеолога с должности. — Авт.)

Владимир Васильевич умел формулировать выражения, и многие из них впоследствии стали крылатыми. Помню, на Политбюро Щербицкий зачитывает мою записку: «Вот Крючков написал: чтобы узнать больше о человеке, нужно предложить ему должность… Добавлю: чтобы еще лучше узнать человека, нужно дать ему эту должность, а чтобы изучить полностью — уволить». У Владимира Васильевича была любимая фраза: «Любое нарушение, любое злоупотребление либо причастность к нему члена партии несовместимы с пребыванием такого товарища на руководящем посту, а зачастую и с пребыванием в самой партии». И эта линия жестко выдерживалась. Правда, то, за что в те годы строго наказывали, на фоне нынешних чудовищных злоупотреблений властью выглядит детскими шалостями. Так, Щербицкий жестко спрашивал за невыполнение тех или иных решений. Но не рубил сплеча, давал время на исправление допущенных ошибок. Однако если дело касалось, например, таких случаев, как незаконное получение кем-то из партийных работников квартиры, был беспощаден. Это сегодня взятки, откаты, «чиновничий рэкет» стали распространенными явлениями. А тогда, помню, едучи в Москву решать какой-то вопрос, максимум, что могли привезти в подарок московским боярам, как называл тамошних аппаратчиков Щербицкий, так это «Киевский торт» и «Горiлку з перцем».

Я от Владимира Васильевича ни разу не слышал матерного слова. Те, кому довелось бывать на приеме у Щербицкого, выходили от него очарованными — настолько доверительной и располагающей была манера его общения. Он был интеллигентен, обаятелен, выдержан, красив, всегда в костюме с иголочки… Курил, правда, безбожно: одну сигарету потушит — вторую сразу зажжет. Но это не мешало ему оставаться масштабной личностью, сильным политиком и незаурядным руководителем.

Фото Владимира Мусаэльяна

Читайте нас у Facebook

Зробіть «ФАКТИ»
обраним джерелом
у Google News