"На митингах за единую Украину в Донецке поклонники "русского мира" кричали нам: "Вон из Донбасса!"
Проректор Донецкого национального университета имени Василя Стуса (Винница), профессор, доктор политических наук Татьяна Нагорняк в интервью «ФАКТАМ» рассказала, как на Донбассе боролись против «русской весны», и почему, по ее мнению, война затягивается искусственно.
«Донбасс раскололся на тех, кто с Украиной в сердце, и тех, кто просто «за мир»
— Первого марта 2014 года над зданием Донецкой облгосадминистрации под крики толпы «Донецк — русский город!», «Ра-си-я!», «Фашизм не пройдет!» и песню «Вставай, страна огромная» водрузили российский триколор. Дальше события развивались просто с невероятной скоростью…
— Увы, мы тогда не понимали, что все это очень серьезно и надолго, — рассказывает Татьяна Нагорняк. — На ежедневных пророссийских митингах дончан заверяли, что в город пришла беда. Кругом сновали вооруженные люди, на улицах появилась военная техника, обстановка была очень накалена. Закономерно ли это было? Да! Русский ли город Донецк? Нет!
В марте 2014-го остановить начавшиеся процессы силами интеллигенции было уже невозможно… Но это не снимает ответственности с интеллектуальной элиты региона, в том числе и с меня, потому что мы должны были предвидеть это. И тогда, когда население Донбасса превращали в разменную монету, формируя прецедент массовых протестных выступлений для решения политических вопросов (шахтерские забастовки 1993 года). И тогда, когда в 2004 году стали педалировать тему федерализации Украины. Помните, как проигравшие президентские выборы «регионалы» вместо создания действенной оппозиции организовали в Северодонецке так называемый Первый всеукраинский съезд депутатов всех уровней, куда по поручению Путина даже Лужков (экс-мэр Москвы. — Авт.) примчался? Они там рассуждали о создании Юго-Восточной автономии и о федеральном устройстве страны. И тогда, когда господин Барышников (Сергей Барышников — экс-ректор фейкового университета так называемой «ДНР», активист «русской весны», уволенный за взятки новой «властью». — Авт.), работавший со мной на одной кафедре, публично демонстрировал «паспорт гражданина Криворожской республики».
Вот в этих и в других случаях интеллектуальная элита Донбасса должна была объединиться для защиты национальных интересов страны. Впрочем, думаю, что в этом же ряду причин стоит и отсутствие государственной региональной политики, которая обязана была принести в регион со 130 национальностями элитарную и массовую украинскую культуру.
Подытоживая эту тему, скажу, что история заселения Донецкого края; формирование рабочих поселков; приграничная ментальность; то, что больше 30 процентов населения региона — старше 60 лет; байки, что Донбасс кормит Украину (в то время как он всегда был дотационным); то, что западные области завоевывали независимость, а восток страны ее просто получил, — все это факторы, которые РФ использовала для распространения идей «русского мира» и информационной войны на этих территориях.
— Население Донбасса той весной раскололось на сторонников «русского мира» и тех, кто за Украину.
— Да, это происходило буквально в каждом коллективе. В нашем университете тоже. Он до войны представлял собой площадку, где царил плюрализм мнений. Академию НАТО (проект Центра информации и документации НАТО в Киеве по приобщению молодежи к процессам евроинтеграции Украины. — Авт.) и круглый стол представителей «русского мира» могли проводить в соседних аудиториях. Обстановка в марте-апреле уже была очень сложной. Мы спешили быстрее завершить учебный год, чтобы ребята получили дипломы, сдали сессии, зачеты и так далее. Были уверены, что осенью все будет, как прежде, что надо только переждать.
Однако летом окончательно убедились, что в наших краях началась настоящая война. Прятавшиеся в подвалах домов люди научились отличать на слух грохот «градов» от звуков гаубиц, «прилеты» и «ответку». Донбасс раскололся на тех, кто с Украиной в сердце, и тех, кто просто «за мир».
— Почему выбор Кремля пал на таких малосимпатичных персонажей, как «народный губернатор» Губарев?
— Да для картинки на ТВ «губернатором» мог быть любой человек! Кто — не имеет значения.
Кстати, Губарев окончил исторический факультет нашего университета. Знаю, что он часто бывал в горсовете у Николая Левченко (экс-парламентарий-«регионал», бывший секретарь Донецкого горсовета. — Авт.), известного своими антиукраинскими высказываниями задолго до войны.
«Война с максимальной резкостью раскрывает суть человека»
— Теперь о том, как Донбасс пытался противостоять оккупантам. На митинги за единство Украины в Донецке люди ведь приходили по зову сердца?
— Абсолютно! В них участвовали студенты, болельщики «Шахтера», металлурги, горняки, преподаватели вузов, учителя, бизнесмены, пенсионеры. Активистов за это наказывали на работе. Не знаю, насколько руководство предприятий и учреждений верило в какие-то псевдореспублики и в идеологию Кремля. Скажу лишь одно: сдержать сопротивление Донбасса тогда было нереально.
— Известно, что в участников митингов «титушки» бросали камни, били арматурой, травили газом. А 13 марта убили «свободовца» Дмитрия Чернявского.
— Злоба и ненависть к патриотам просто захлестнули наших сограждан. Нам постоянно кричали: «Вон из Донбасса!» Они считали, что именно мы должны покинуть родной город.
Но активисты в Донецке не сидели сложа руки: они выпускали проукраинские газеты, размещали информацию на билбордах, клеили листовки в подъездах. А сколько раз за ночь центральную улицу города украшали желто-голубыми лентами, сколько раз раскрашивали скамейки и столбы в цвета украинского флага! А каким был марш протеста 28 апреля! На одной из центральных улиц люди стояли с украинскими флагами, им в ответ сигналили проезжающие автомобили, звучал гимн нашей страны… Скажу больше — было много акций, о которых сейчас даже страшно вспоминать.
— Каких?
— «Завтрак под пулями», например. Летом, уже после «референдума», люди выходили с украинской символикой, демонстративно располагались на траве, ели и общались, а вокруг было полно вооруженных террористов, все грохотало и громыхало.
Мы верили, что еще можем все отстоять, что это какое-то безумие, недоразумение, сюр. Нам же ведь еще говорили, что войну можно закончить за две недели…
Лето 2014-го — самое страшное в моей жизни. Однажды в дом по соседству с нашим попал снаряд. Мы пытались погасить пожар всем, что нашлось под рукой. У хозяйки дома случился сердечный приступ. Позвонили в «скорую». Там спросили: «Есть ли ранения?» Ответили, что нет. «Мы на такое не выезжаем». Стало ясно, что происходят какие-то чудовищные перемены.
Точно поняла, что из Донецка надо уезжать, когда друзей, соседей и знакомых начали забирать «на подвалы». Некоторые дончане звонили в «МГБ». Сообщали о тех, кто говорил на украинском, об украинских ленточках, обо всем, что им казалось подозрительным. И никаких денег им за это не платили, не обещали какие-то назначения или мгновенную карьеру. Но они «стучали». «Стучат» и сейчас. Война помимо прочего еще и с максимальной резкостью раскрывает суть человека.
— Часто общаюсь с теми, кто живет на неподконтрольной территории. Там очень неоднородные настроения.
— Безусловно, сегодня жители оккупированного Донецка отнюдь не едины в самоощущениях. Есть достаточное количество тех, кто ждут Украину, рассчитывают на поддержку президента и очень болезненно воспринимают то, что государственные чиновники редко вспоминают о патриотах Донбасса, вынужденных оставаться в оккупации. Есть группа местных жителей, которые верят и строят псевдореспублику. Третья категория до войны не имела никакого отношения ни к Украине, ни к Донбассу. Это люди с российскими паспортами, которые сейчас живут в Донецке и других городах, приехавшие «защищать» русскоязычное население Донбасса. Они убеждены, что государство под названием Украина никогда не существовало, что это какая-то искусственная территория, что это часть их «русского мира», их Отечества.
Знаете, в чем самая главная проблема, на мой взгляд? В том, что на самом деле точка невозврата уже пройдена. Я о том, что война искусственно затягивается. К сожалению, ее не могут закончить обе стороны. И речь идет не о беспомощных людях, сами понимаете. Просто война стала бизнесом.
— Причем очень серьезным и для некоторых — весьма перспективным.
— Безусловно. Именно поэтому, когда говорят о будущей реинтеграции Донбасса, уверена, что де-юре он, безусловно, останется территорией Украины и что мы непременно дождемся, когда там будут развеваться украинские флаги. Станет ли де-факто эта территория украинской, для меня большой вопрос. К сожалению, у меня есть большие сомнения и по поводу возвращения Крыма. Мы проигрываем информационную войну и не боремся за свою территорию.
Анализируя период независимости страны, нельзя не заметить, что государственную политику Украины часто определяла финансовая элита Донбасса. Искусственно организовывая протесты, население региона зачастую использовали для решения политических вопросов. Таких прецедентов можно назвать немало.
В 1993 году искусственно создали так называемый профсоюз независимых горняков Донбасса — под досрочные выборы президента. Надо было Кравчука поменять на Кучму. Потом была акция 2002 года «Повстань, Україно! Україна без Кучми!». Позже «оранжевая революция», вошедшая в историю как первый украинский Майдан. Потом Революция достоинства и начало войны, которую наши чиновники часто называют войной на Донбассе, а не в Украине. Как будто это отдельная территория…
Еще один штрих. Сегодня приграничная ментальность и территории «прикордоння» стали небезопасной приманкой для стран-соседей. Помните выражение Черчилля «репутация государства точнее всего определяется той суммой, которую оно может взять в долг»? Если проанализировать наши долги, станет понятно, почему Украину разрывают РФ и МВФ. Это же не просто внешние долги, это векторы влияния.
Между тем наша страна теряет население. Люди уезжают, погибают на войне. Территория, где идет АТО, разрушена. Да еще и военные действия активизировались в последнее время. Снова на ум приходит мудрый Черчилль: «Фашисты будущего станут называть себя антифашистами»!
Пророссийские силы побеждают сегодня в разных странах мира: в Польше, Греции, Болгарии. И это небезопасный для человечества тренд — установление нового миропорядка в присутствии русской гегемонии и шовинизма. Наверное, я вас разочарую, но скажу, что после смены Путина многим покажется, что он не такой всесильный игрок, как мы думаем сегодня. В Кремле ведь далеко не единый взгляд на установление мирового порядка. Господин Сурков и его окружение — это один подход, Путин и его команда — другой.
— Как живет Донецкий университет в «эмиграции»?
— Сложно. Давайте обратимся к цифрам. Осенью 2014-го сюда, в Винницу, приехали первые десять человек, а сегодня нас почти семь тысяч. Однако мне кажется, что государство до сих пор видит в нас политический проект, не понимая, что за ним — судьбы людей, выбравших свободу.
Сегодня зарплата преподавателя и стоимость аренды жилья плюс оплата коммунальных услуг практически сравнились. Только вера в Украину и в свой коллектив, обязательства перед студентами и партнерами делают нас «незламними». Наш слоган сегодня: «Имя обязывает!» Понимаете, мы ведь все — представители университета имени Василя Стуса.
В заключение расскажу об одном эпизоде. Буквально после переезда меня и нашего ректора Романа Гринюка пригласили в филармонию на праздник соборности. На весь зал было лишь двое «донецких». В партере сидели ребята, только что вернувшиеся из АТО.
Так вот, основная мысль всех выступавших, начиная от губернатора и заканчивая юным чтецом (уверена, что никто заранее не сговаривался), была следующей: «Донбасс, прости. Наверное, мы тебя недолюбили. Мы виноваты, что Донбасс думал, что он одинок».
Фото EPA/UPG
8319Читайте нас у Facebook
