Илья резник: «мы с аллой пугачевой как брат и сестра. Романа между нами так и не случилось»
Илья Резник впервые за последние десять лет приедет в Украину. Сразу после своего семидесятилетнего юбилея, который знаменитый поэт-песенник еще раз отпразднует в Киеве 18 мая. В гости ожидаются Ирина Аллегрова, Лайма Вайкуле, Тамара Гвердцители, Борис Моисеев, Людмила Сенчина, Эдита Пьеха и сама Примадонна. С юбилейного концерта Ильи Резника канал «Интер», пригласивший поэта в Киев, начинает серию грандиозных шоу с участием звезд первой величины.
Перед поездкой в Киев Илья Рахмиэлевич заметно нервничал. Согласился дать лишь одно интервью накануне концерта — специально для «ФАКТОВ». «Я очень люблю Украину, у меня там много друзей, хочу, чтобы все прошло на высшем уровне!» — признался Резник по телефону. Последние полгода знаменитый поэт живет в маленькой деревеньке под Москвой — в большом доме из красного кирпича.
«Сочиняю я ночью. В темноте»
— Таким количеством звезд, готовых следовать за своим поэтом-песенником, похвастаться немногие могут…
— Ну… уважают, значит.
— И Алла Пугачева приедет в Киев?
— Должна быть. По крайней мере, мы договорились, что возвращаться в Москву я буду в ее вагоне. Так что выхода у нее иного просто нет. Кстати, счастлив, что вновь приеду в Киев.
— Сколько лет вы здесь не были?
— Ой, сразу и не вспомню, дело давно было. Последний раз я приезжал на программу к Верке Сердючке, когда она была еще просто проводницей. Мы тогда с Сашей Злотником написали красивую песню для Тани Недельской «Вальс золотых дождей». У вас в городе, честно говоря, прекрасно пишется.
— Муза — девушка капризная.
— Вот-вот. Но в Киеве ей, похоже, нравится. Кстати, я пишу в основном ночью или под утро. В темноте. Придумываю целый блок стихотворений, затем включаю свет и записываю. Потом опять начинаются видения.
— Так и до бессонницы недалеко.
— Но в этом есть свой кайф! А если, например, импровизация, да еще и с юмором, как это было в «Звездах», там уже кураж. Стихи рождались за три минуты! Члены жюри ведь не знали, что будут петь звезды, все закамуфлировано. В последней передаче даже Миша Боярский пытался со мной соревноваться по части сочинительства. Смешно получилось…
— Говорят, в предыдущем проекте «Две звезды», где вы тоже оценивали участников, у вас произошел конфликт со Львом Лещенко.
— Я называю это небольшой интригой. У Левы Лещенко оказался слабый дуэт с синхронисткой. И мы его пораньше удалили. Ну, Лева обиделся. Пошел жаловаться руководству проекта: мол, их унизили. Начальство решило задолго до окончания шоу заменить жюри «Двух звезд». Вместо Талызиной, меня, Матвиенко сели Бабкина, Мазаев и Лещенко. Совсем другой состав. Но в этот раз я «отсидел» по полной.
— С Лещенко теперь на ножах?
— Что вы! Я же понимаю, что артисты — люди самолюбивые и обидчивые. С Левой у нас все в порядке. Как и со многими другими.
— Но ведь были времена, когда вы достаточно долго не общались с Аллой Пугачевой?
— С Аллой мы работаем вместе уже 32 года. Конечно, какие-то размолвки случались. Могли по полгода не разговаривать. То она на меня обидится, то я на нее. Ну и что? Муж и жена что — не ссорятся?!
— У вас были столь близкие отношения?
— Ну, скажем, как брат и сестра. Романа между нами так и не случилось. У нас просто замечательные отношения. А последние годы стараемся не обижаться и не конфликтовать. Мы уже практически все друг о друге знаем. Алла прекрасно понимает, что я не люблю, когда мне навязывают тему. На 95 процентов все наши совместные проекты — это мои идеи. Недавно Алла исполнила песни: «Спасибо, любовь» и «Синее небо». Если получится поехать в Ригу к Раймонду Паулсу, мы ей напишем новую песню. По крайней мере, пообещали Алле, что соберемся «старой гвардией». Обманывать нельзя.
«Мне всегда неловко, когда спрашивают: «Сколько стоит ваша песня?»
— Алла Борисовна не возражает, что вы активно приглашаете в свои концерты и Филиппа Киркорова?
— Конечно, нет! Филя был у меня на юбилее. Я даже читал стихи, посвященные ему. Когда мы будем выступать с концертами в Ростове и Краснодаре, Филипп планирует с нами работать. А сейчас он занят вашей участницей «Евровидения» Ани Лорак.
— Слышали ее песню?
— Да, хорошая. И Ани — славная девочка. Я помню ее такой хрупкой, маленькой. А сейчас она взрослая певица, невероятно сексуальная. Думаю, у нее есть все шансы попасть, по крайней мере, в тройку финалистов. Диана Гурцкая едет с хорошей песней…
— Но Россию-то будет представлять Дима Билан.
— Да, хотя меня он мало волнует… Я очень лояльно отношусь к «Евровидению», несмотря на то, что его называют «конкурсом для домохозяек». А что еще смотреть?! Ведь шоу такое яркое! И когда мне говорят, что в конкурсе замешана политика, я отвечаю, что все это чушь собачья! Если Алсу прилично пела, то она и заняла второе место. Зрителя не обманешь, уж я-то знаю, поверьте.
— Верю. Ваши песни бьют все рекорды популярности. Недавно слушала «Золушку», которой в следующем году исполняется 40(!) лет.
— Да, ее первой исполнила в 1969 году Людочка Сенчина. А в 1972-м был еще один громкий успех — песня «Посидим, поокаем», которую спела Пугачева.
— Она ведь тогда не была еще такой популярной?
— Нет, конечно. Алла пела с ансамблем Олега Лундстрема. Я пришел на ее концерт, уже будучи автором известных песен. На эстраде тогда блистала Галина Ненашева. И вот я после концерта попросил Аллу, чтобы она мне подпела. Хотел показать Ненашевой песню «Любовь должна быть доброй». Алла сразу согласилась. Мы показали песню Галине, но она ей не понравилась. Тогда я говорю Алле: «Возьми себе». Пугачева ответила: «Мне тоже не нужна. А что-нибудь другое у вас есть?» И я вытащил из нотника «Посидим, поокаем». Алла тут же воскликнула: «Эта мне подходит!» В 1974 году Пугачева с этой песней стала лауреатом Всесоюзного конкурса. Это было за год до «Арлекино». Если бы она не спела «Посидим, поокаем», не было бы и «Арлекино», потому что Пугачеву просто не послали бы на конкурс «Золотой Орфей» в Болгарию от Советского Союза… Это право имели только лауреаты.
— Тем не менее Пугачеву высокие чины не особо жаловали.
— В начале ее карьеры было много преград. Алле ведь и звание заслуженной артистки дали со скрипом. Она всегда была слишком неординарна, не похожая на других певиц, стоявших, как памятники, у микрофонов. Одним словом, АКТРИСА.
— Вас самого на театральные подмостки не тянет?
— Теперь уже только как автора. В Театре Сатиры полгода идет мюзикл «Черная уздечка белой кобылицы», который я написал со своим сыном Максимом. В главной роли — Юрий Яковлев. Блистательный спектакль!
— Вы же и сами семь лет прослужили актером?
— В Театре имени Комиссаржевской в Ленинграде. А потом стало скучно. Актерство интересно для определенного возраста. Когда ты можешь больше, пропадает желание повторять чужие слова. Изо дня в день одно и то же. Это не для меня.
— Вы ушли на вольные хлеба… Появилась возможность зарабатывать творчеством?
— В театре какая зарплата была? 100 рублей. А тут авторские пошли, приличные деньги. К тому же мы все были под защитой закона, не то что сейчас.
— Говорят, сегодня многие целый год живут на продаже одного хита.
— Ну, может Фадеев или Довбыш, которые это дело поставили на колесики. А у меня нет коммерческой жилки. Мне всегда как-то неловко, когда спрашивают: «Сколько стоит ваша песня?» Я говорю: «Да она бесценная!» Поэтому детские песни пишу бесплатно, для российской армии тоже. Просто язык не повернется сказать: заплатите мне за это. Раньше никто не платил за песни деньги — ни Пугачева, ни Вайкуле! Было вполне достаточно авторских отчислений.
— Хотите сказать, что и сейчас денег не берете?
— Нет. Хожу, как за подаянием, с протянутой рукой: «Товарищи спонсоры, дайте денег на концерт!»
— С вашим именем можно и по телефону вопросы решать.
— Это точно. На самом деле не могу сказать, что я сказочно богатый человек. У меня даже дачи своей нет. Живу на съемной, в деревне. Есть квартира в Москве. Одну (большую) я продал. Деньги отдал детям. (У Ильи Резника их трое — Максим, Евгений, Алиса. — Авт. ) Теперь у нас с женой небольшая квартира в бетонном доме, без особого ремонта. На воздухе куда лучше. У меня здесь собаки-найденыши, кошки. Полгода живу за городом.
«Все концертные костюмы покупаю в Париже»
— Было время, когда говорили, что Резник уехал в Америку.
— Я отправился туда со своим театром на полтора года. Это был 1991-й, очень тяжелые для России времена. Мы сделали спектакль «Ностальгия по России» и думали, что заработаем там денег. Но ничего из этого не получилось. В Америке я и написал все эти эмигрантские песни для Шуфутинского и Успенской: «Кабриолет», «На другом конце стола», «Кривые зеркала».
— Не раздумывали над тем, чтобы остаться за океаном навсегда?
— Не дай Бог! Это скучная жизнь. Что там делать? В Сан-Франциско были проданы все билеты на мой концерт, а я не поехал. У меня не вызывает эмоций публика, живущая интересами тридцатилетней давности. Они милые люди, но куража никакого нет. А мне нужен кураж! Несмотря на преклонные годы…
— Чепуха! Вот Роману Виктюку, несмотря ни на что, никогда не бывает больше двадцати.
— Рома — уникальная личность. Фонтан идей и юмора! Слава Богу, нас таких «двадцатилетних» еще есть несколько человек — Слава Зайцев, Говорухин, Мережко… Гвардия молодых. Вот показывали интервью с Андреем Вознесенским. Честно говоря, он просто в ужасном состоянии, еле-еле говорит.
— Вы с ним были дружны?
— Что вы! Большие поэты всегда относились к нам со снисхождением. В 1981 году я написал программу Пугачевой «Монологи певицы». Спектакль шел в Театре эстрады. 18 песен на мои стихи, одна — на стихи Беллочки Ахмадулиной, автором еще одной был Евгений Евтушенко. Он тоже пришел на концерт. Выступление прошло с блеском. После песни «Старинные часы» Евтушенко, подвигнутый эмоциями, вдруг рванул ко мне, обнял, поцеловал, сказал, что это гениально. А со следующего дня… перестал со мной здороваться. И только полгода назад, когда у «Мосфильма» открывали мемориальную плиту Коленьке Караченцову, посвящение ему читали Евтушенко и я. После 27 лет молчания Евтушенко со мной второй раз поздоровался. Хотя считаю, нельзя осуждать поэта, актера. Они все самолюбивые, ревнивые… К тому же отрицательные эмоции плохо сказываются на здоровье.
— И что делать?
— Заниматься спортом. Я вот проплыл в бассейне вчера километр. Больше не могу — устаю и хочется спать.
— Я думала — кушать?
— Я не привередлив в еде. Мне достаточно чашки кофе и бутерброда с креветками. Сам могу мясо на решетке приготовить. Шашлыки не люблю. А моя слабость — картофельные оладьи.
— Драники называются.
— Они! Я недавно новый рецепт узнал, по телевизору услышал. Сначала пожарить лук, потом натереть картошку, добавить соль, перец, яйцо. Жирновато, правда. Но когда все это с хрустящей корочкой да со сметаной!.. Объедение! Я пару лет назад в «СМАКе» с Андреем Макаревичем приготовил драники. Вся съемочная группа просто визжала от восторга!
— Да жене вашей просто повезло! Может, вы сами себе и гардероб подбираете?
— По крайней мере, сценические костюмы сам покупаю. Раз в два года приезжаю в Париж и иду в небольшой магазинчик, где продаются только концертные костюмы. Там даже повесили две мои фотографии для привлечения российских покупателей. Так вот, тройка в этом магазине обходится мне в две тысячи евро. А в Москве за такую же нужно выложить десять. Кстати, на сцене в Киеве я появлюсь в одном из таких парижских костюмов.
— Говорят, киевский концерт будет даже круче московского?
— Да, за счет репертуара. «Самоцветы» в Москве пели одну песню, а здесь исполнят три, Аллегрова три песни споет, Лайма Вайкуле. Лайма — стопроцентно моя певица. Она творческий человек, с необузданной фантазией, очень стильная. Я написал четверостишие: «Лайма в стиле танго, чей-то сон и чей-то плен. Лайма, тайна парижанки, на подмостках Сен-Жермен». Для Тамары Гвердцители недавно написал стихи на музыку Чайковского из «Лебединого озера». Потрясающе красиво!
— Илья Рахмиэлевич, вы счастливый человек?
— Несчастным себя не считаю, но и абсолютного счастья не бывает. Разве что радостное состояние, ведь светит солнце, есть любимая женщина, друзья, дети… Я — оптимист. Зависть, злость съедают человека. Он и стареет раньше. Вот вам и секрет долголетия… Кстати, когда я учился в девятом классе, мы с бабушкой поехали в Мироновку (недалеко от Канева). Жили там все лето. Я, помню, прочитал «Тихий Дон» на украинском языке, потому что других книг не было. Но самое большое впечатление произвел на меня «Заповiт» Тараса Шевченко. С тех пор помню его. «Як умру, то поховайте мене на могилi, серед степу широкого, на Вкращнi милiй… » (Практически без акцента Резник до конца дочитывает стих. — Авт. )
— Браво! Выступите на концерте?
— А что, идея отличная! Только акцент надо немножко подправить. Спасибо за совет… Как думаете, аншлаг в Киеве будет?
— Думаю, да.
— Ну и хорошо…
560Читайте нас у Facebook
