Заставляли носить военную форму наизнанку: даже в плену военный медик вытаскивал осколки из тел раненых побратимов
— Сон был такой: я стою, передо мной сидят судья и прокурор. Прокурор спрашивает по-русски у судьи: «Вы уже решили, что с ним делать?», — рассказал «Фактам» Сергей Коршун. — «Его нужно освободить», — ответил судья. «Может, пусть еще пару месяцев посидит?» — «Нет, освободить немедленно». И уже на следующий день меня в составе большой группы из нашей колонии (всего около 100 человек) повезли на обмен. Это, кстати, очень нетипичный случай — обмен такого большого количества пленных из одной зоны.
«Горстка каши в день и вода из труб для охлаждения оборудования»
— Я служил и продолжаю служить в Национальной гвардии Украины, но во время обороны Мариуполя попал в одно из подразделений морской охраны (пограничников), вместе с другими медиками оказывал медицинскую помощь раненым в полевом госпитале, — рассказал в интервью «ФАКТАМ» Сергей Коршун. — Сперва наш госпиталь находился возле «Азовстали», а потом мы перебрались непосредственно на это предприятие. С медикаментами, да и со всеми остальными припасами (водой, едой) там было очень плохо. Приходилось пить на «Азовстали» техническую воду из труб. Это была вода, которая применялась для охлаждения оборудования. По качеству она примерно такая же, как в батареях отопления. Но другой не было — кипятили и пили. Некоторые, у кого хватало духу, пили и некипяченую. Что касается еды — горстка каши в сутки.
Оккупанты по несколько раз в день бомбили город с самолетов. Сбивать их возможности не было. Они сбрасывали очень мощные бомбы — весом 250, 500, 1000, 1500 килограммов. Есть сведения о применении даже трехтонных. При попадании самой легкой из них — весом 250 килограммов — дом полностью складывался. Кстати, я до сих пор довольно болезненно реагирую на гул ракеты или самолета.
— У вас была возможность связываться из Мариуполя с родителями, с женой?
— Только в первые дни обороны города. Потом враг уничтожил центральную электроподстанцию, поэтому прекратилось питание оборудования на мачтах операторов мобильной связи.
— Это правда, что когда в мае 2022-го поступил приказ сдаться в плен, некоторые бойцы решили его не выполнять и остались на «Азовстали»?
— Я слышал о подобных случаях, но лично таких людей не знаю. Не исключено, что, если это не легенда, а правда, то они остались для партизанской работы.
— После того, как вы с побратимами по приказу сдались в плен, где вас удерживали?
— В колонии города Свердловск Луганской области. Оттуда до границы с россией где-то 20 километров.
«Надзиратели внушали, что мы для Украины предатели, если вернемся, то нас загребут в СБУ»
— Вам пришлось пережить допросы?
— Да. На допросах спрашивали, кто что делал во время обороны Мариуполя, имел ли отношение к «Азову», «Айдару» и другим добробатам, защищающим Украину с 2014 года. У оккупантов нездоровый интерес к этим подразделениям.
— Вас на допросах избивали?
— Меня, нет (видимо, потому, что медик). Относительно других такого, к сожалению, сказать не могу. Вообще тема пыток такая чувствительная, что я далеко не все могу рассказать. Ведь большая часть моих побратимов до сих пор находятся в плену, поэтому откровенные рассказы об издевательствах над нашими ребятами могут еще больше ухудшить их положение.
Здесь следует сказать, что некоторых из наших оккупанты приговорили к большим срокам заключения по выдуманным обвинениям. Все знали, куда и зачем их увозят из нашей зоны. Ведь перед этим их таскали к эфэсбэшникам, следователям. Если пленному говорят, ты сделал то и то, значит, неизбежно будет суд и приговор — оправдываться нет смысла.
— Другие бывшие пленники рассказывали мне о так называемой «приемке» (избиении), которую устраивает охрана пленным, только что прибывшим в их колонию или тюрьму. Вам приходилось пережить подобное?
— «Приемка» была — как без нее? Опять же о подробностях рассказывать не хочу.
— Какие методы морального давления враг применяет к пленным?
— Нам все время говорили: «Вы никому не нужны — вы же видите, что вас не обменивают. Вы понимаете, что вы предатели, что от вас все отказались. Вам лучше здесь пересидеть. Как только вернетесь, вас загребет СБУ, а потом погонит в окопы». И так далее. Все это мы слышали чуть ли не каждый день.
— Вас специально собирали на «политинформацию», чтобы такое вдалбливать?
— Нам вбивали это в головы при любой возможности и любых обстоятельствах. То есть надзиратели имели задание повторять нам нарратив «вы никому не нужны» как можно чаще, поэтому они и старались.
Также нас заставляли смотреть пропагандистские фильмы о том, как мы «Донбасс бомбили». Кроме этого ежедневно мы смотрели передачи российского телевидения. И, знаете, это было источником новостей — мы отбирали из потока лжи объективную информацию.
Сначала, когда мы еще ходили в военной форме (особенно надзирателей раздражал мультикам, потому что они сами в нем ходили), администрация заставляла пленных носить форму наизнанку. Впоследствии нам выдали черные робы со светоотражающими полосками. Надзиратели смеялись: «Это чтобы вас машина не сбила!»
— Жили в бараках?
— Да. Наш был переполнен — там жили 193 человека. Поэтому в помещении очень высокая влажность воздуха и стоит не слишком приятный запах.
— В колонии вы продолжали оказывать ребятам медицинскую помощь?
- Да. Даже осколки удалял — когда это железо уже фактически торчало из тела. Подтянуть его наверх и удалить было вполне возможно даже в тех условиях. По крайней мере, если имеешь соответствующий опыт. А у меня он есть.
Если осколок застрял глубоко в теле, в мышцах, то извлечь его, понятное дело, я не мог. Но если в нижних слоях кожи (у человека кожа состоит из трех слоев), то она сама выталкивает осколки на поверхность. Моей задачей было извлечь их полностью.
А еще я вправлял ребятам позвонки (и во время службы, и в плену). Ведь в свое время, выучившись на фельдшера, прошел еще и курс подготовки мануального терапевта (костоправа). Среди военных проблемы с позвоночником довольно распространены — возникают из-за ношения бронежилетов, имеющих немалый вес.
— У вас были в колонии медицинские инструменты?
— Только один зажим, да и тот, как говорится, «битый жизнью». Мне его дали в колонии.
— Обезболивающих у вас не было?
— К сожалению, нет.
— После того, как удаляли осколки, раны зашивали?
— Нет, они сами заживали.
«Некоторые зацикливаются на своих проблемах, далеких от реалий неволи»
— Чем вас там кормили?
— Баландой. То есть, тем, что есть, когда очень голоден, можно, но по большому счету не стоит.
— Это какая-то каша?
— Каши, макароны самого низкого качества, супы. Иногда давали блюдо «борщ». Но от настоящего борща у него было только название. Плюс — хлеб (иногда глевкий).
— Получается, белковой пищи не было?
— Нет, не было.
— Каково моральное состояние пленных?
— Каждый по-разному переживает плен. Одни сконцентрированы на том, как будет складываться жизнь дальше, кого и что они потеряли на войне. Кто-то зацикливается на своих проблемах, причем даже далеких от реалий неволи. Например, человек может переживать из-за того, что не показал жене, как заводить машину. Безусловно, все волнуются за своих родных.
— Чем чаще всего болеют в плену?
— Болезни терапевтического профиля: острые респираторные заболевания, ларингит, синусит, трахеит, тонзиллит, ангина, грипп. К тому же обостряются все хронические заболевания. Незадолго до того, как меня обменяли, по всей зоне была эпидемия гриппа. Хотя не исключено, что на самом деле это был ковид, ведь симптомы слишком уж специфичные.
— Вам дали возможность написать хотя бы одно письмо родным или позвонить им по телефону?
— Нет, к сожалению. Было другое: ребят водили в штаб и давали читать копии писем, которые направляли им родственники через Международный комитет Красного Креста. Эти копии ребятам не отдавали: прочитал — и иди обратно в барак.
— Ваши родные знали, что вы выжили в Мариуполе, находитесь в плену?
— Они об этом узнали от бывших пленых из нашей колонии, которых удалось обменять еще в 2022 году.
— Когда начались первые обмены, пленные в колонии поняли, что людей повезут на подконтрольную Украине территорию, а не в другое место лишения свободы?
— Да, потому что на этап забирают по-другому. То есть по определенным признакам мы догадывались, что ребят забирают именно на обмен. После этого каждый из нас стал жить надеждой, что очередь дойдет до него.
— Что вам снилось в плену?
— Я волновался, чтобы в мой дом не попала ракета, поэтому, вероятно, часто снился именно дом. А еще сильнее переживал за родителей и жену — чтобы с ними ничего плохого не случилось. Иногда снилась война, иногда — что меня куда-то этапируют.
— Как плен отразился на вашем здоровье?
— Появилась постоянная боль в спине. Сильно пострадали желудок, зубы (и, собственно, посыпалась вся пищеварительная система). Думаю, что проблемы с зубами возникли из-за плохого качества воды в колонии. Скажу еще о других ребятах: у некоторых появились болезни кожи — дерматиты разных видов и этиологии. Ну и у всех расшаталась психика — неволя, особенно российская, бесследно для ментального здоровья не проходит. Но я уже дома. Прохожу реабилитацию, так что уверен, что восстановлюсь и все будет хорошо.
Ранее «ФАКТЫ» сообщали, что из-за бесчеловечных условий содержания в российском СИЗО скончался «азовец» Александр Ищенко.
Читайте также: Как россияне убивали украинских пленных в Еленовке в июле 2022 года: подробности расследования Associated Press
Фото из открытых источников
1845Читайте нас в Facebook
