165 лет назад изобретение двух львовян совершило в мире переворот в освещении городских улиц
В конце 1853 года, несмотря на уже наступившие сумерки, напротив львовской аптеки «Под золотой звездой» (самой большой в то время на Галичине) собралась толпа, с интересом рассматривавшая стоящий в витрине странный цилиндрический сосуд из слюды и жести, заполненный желтоватой прозрачной жидкостью, и с фитилем. Когда стемнело, к сосуду подошел аптечный провизор. Он чиркнул спичкой и поднес ее к фитилю. Толпа восхищенно ахнула: ровное и яркое пламя доселе невиданной лампы осветило не только витрину и помещение аптеки, но и выхватило через огромное окно из темноты часть улицы. Так, по воспоминаниям очевидцев, была зажжена первая в мире керосиновая лампа. На то время — действительно эпохальное изобретение, за которое, наверное, в наши дни могли бы дать и Нобелевскую премию. Даже сейчас, в век электричества, многие держат дома безотказную керосиновую лампу. На всякий случай.
«Чертова кровь» прекрасно обогревала гуцульские хаты вместо дров"
— С незапамятных времен в районе нынешнего Борислава (Львовская область) на поверхность земли обильно просачивалась черная маслянистая жидкость с характерным запахом, доставляя местным жителям немало хлопот, — рассказывает «ФАКТАМ» львовский историк Вадим Гаха. — Нефть, а это была именно она, то появится в колодцах, то испортит урожай овощей в огороде, то сведет на нет посевы на полях, а то вообще разольется целым смердящим озером, отбирая у крестьян и без того скудные в этих местах плодородные земли. Люди в сердцах прозвали эту гадость «чертовой кровью» и, не в силах бороться с ней, попытались приспособить для собственных нужд. Ну, например, наблюдательные мужики заметили, что пропитанные маслянистой жидкостью бревна хат не берет жук-древоточец, не любят ее и клопы с тараканами, «чертова кровь» — отличная смазка для ступиц колес в возах. А как она прекрасно обогревала гуцульские хаты вместо дров! Вот только копоти при этом хватало…
Готовя смазку для телег, нефть обычно нагревали в больших чанах, чтобы она стала гуще и лучше. При этом на крышках чанов оседало густое желтое вещество, которое у мастеров охотно покупали аптекари (из него делали различные мази для натирания и борьбы с паразитами).
*Именно в этой аптеке была придумана и зажжена первая в мире керосиновая лампа
Кстати, аптекари того времени были людьми разносторонне развитыми и грамотными, проводившими свою жизнь в постоянных поисках и исследованиях. Разумеется, они знали о целебных свойствах чудодейственного вещества, известного под названием «нафталан». Добывали его в Азербайджане, шло оно на вес золота и пользовалось огромным спросом. По виду и запаху «нафталан» походил на нефть, только отличался от нее желтым цветом. Соблазн получить подобный бальзам из бориславской нефти, чтобы не платить огромных денег восточным купцам, был очень велик. Особенно настойчиво эксперименты с отечественной нефтью проводили двое аптекарей — ополяченный армянин Игнаций Лукасевич и приехавший из Самбора поляк Ян Зег. В конце 1840-х годов они встретились в крупнейшей и известнейшей далеко за пределами Галичины аптеке «Под золотой звездой».
Эта аптека принадлежала выходцу из Моравии Петру Микулашу. Хозяин, будучи человеком образованным, сразу заметил пытливость и усердие молодого работника Яна Зега и направил его за свой счет учиться на фармакологический факультет Венского университета. По окончании учебы Зег получает степень магистра и возвращается в родную аптеку, в которой вскоре становится заведующим химико-фармакологической лабораторией.
У его будущего коллеги и соавтора изобретения Игнация Лукасевича карьера поначалу тоже складывалась успешно. Он был заведующим фармакологическим отделом львовской аптеки «Под черным орлом». Но участие в польском тайном революционном обществе, призывавшем к активной вооруженной борьбе против австрийских властей и за независимость Польши, в конечном итоге закончилось арестом, приговором суда и длительным сроком заключения в тюрьме «Бригидки» (как это ни странно, но арестанту и там позволяли проводить опыты). Освободила его революция 1848 года. Выйдя через год на волю, Игнаций направился было в свою аптеку, однако бунтовщику указали на дверь. В поисках работы он и пришел в аптеку «Под золотой звездой».
*После смерти жены и ее юной сестры, сгоревших во время пожара, Ян Зег отошел от дел
Владельца заведения революционное прошлое Лукасевича не испугало. Он взял новичка на должность посыльного — доставлять из Борислава во Львов бочки с нефтью для исследований. Спустя время направил его учиться на факультет фармацевтики сначала Краковского, а затем Венского университета. Став магистром, Лукасевич вернулся в столицу Галичины и начал проводить опыты уже совместно с Зегом. К концу 1852 года исследователи выделили из нефти путем дистилляции продукт, полностью идентичный дорогому привозному веществу под названием «белое каменное масло», которое издавна использовалось в фармакологии. А еще через год получили летучую и горючую фракцию камфин, более известную в последствии как керосин.
«Из-за революционного прошлого авторский патент Лукасевич так и не получил»
— По эскизу Зега жестянщик Ян Братковский изготовил из жести и слюды светильник, больше напоминавший своей внешностью покрытую дырчатой крышкой пивную кружку, — продолжает Вадим. — Она-то и была первой в мире керосиновой лампой, зажженой в конце 1853 года в витрине аптеки «Под золотой звездой». Несмотря на явные преимущества нового светильника перед свечами, расчетливые и прижимистые львовяне не спешили им обзаводиться. Надежда друзей разбогатеть на своем изобретении едва не рухнула. И тут предпринимательскую хватку проявил Лукасевич: благодаря его настойчивости и связям хирурги одного из львовских госпиталей провели операцию при свете новых светильников. Через месяц керосинки освещали уже все помещения и коридоры этого лечебного учреждения.
С этого момента свечи и факелы стали уходить в прошлое. Не прижились и уличные фонари на конопляном масле — кстати, почти по анекдотической причине. Скандал возник в Москве в 30-х годах XIX столетия. Обязанность по заправке маслом и зажиганию фонарей возлагалась на городскую бранд-команду (пожарных). И вот в 1836 году московский брандмейстер доносил генерал-губернатору города о том, что «выделенный вперед на будущий год для освещения Москвы запас конопляного масла стражники с кашей съели».
Во Львове желающих приобрести керосинку стало появляться все больше и больше. Торговля набирала такие обороты, что Зег даже открыл собственный магазин по продаже керосина и ламп, стал поставлять их в Вену. Удача не покидала изобретателей вплоть до 12 февраля 1858 года.
*Благодарные потомки поставили во Львове памятник изобретателю и удачливому предпринимателю Игнацию Лукасевичу и его детищу — керосиновой лампе
— В тот трагический вечер жена Зега и ее младшая 17-летняя сестра не погасили на ночь керосинку, — рассказывает Вадим Гаха. — Прыгнувший на стол котенок опрокинул лампу. Вспыхнувший огонь сжег дом дотла и унес жизни обеих сестер. Похоронили их на Лычаковском кладбище, а на высоком цоколе могильной плиты навечно замерли две обнявшиеся женские фигуры, выполненные замечательным львовским скульптором Полем Эйтелье. После этого всякое упоминание о керосине для Зега стало невыносимым. Он закрыл свой магазин, устранился от дел и переехал в Борислав, где открыл аптеку и женился… на третьей сестре погибших — Марии Облочинской.
После пожара торговля керосином и лампами во Львове пошла из рук вон плохо. Тем не менее импульс делу был дан. Предприятия по переработке нефти Австрийской империи вскоре опять начали развиваться, принося с каждым годом все больше доходов.
— Лукасевич также переехал в Борислав, где удачно женился на дочери нефтемагната, — продолжает собеседник. — Керосинку он не забывал: расширил производство, неоднократно для этого посещая Вену. Резонно рассудив, что после пережитой трагедии Зег не будет оспаривать право на авторство изобретения, Лукасевич решил его присвоить. А материальная выгода наклевывалась огромная — все больше купцов из различных стран интересовались керосиновой лампой. Но тут произошел неприятный казус с австрийской полицией. Когда Лукасевич уже начал оформлять патент на изобретение, ему припомнили революционное прошлое. Всплыли судебные документы, по которым молодой человек проходил как государственный преступник. А по законам империи такие люди лишались права на оформление патентов на свое имя.
Зато оборотистые австрийцы ухватились за «безымянную» новинку — усовершенствовали лампы, придали им внешний лоск изящной фаянсовой отделкой, прицепили абажуры и с триумфом запустили в продажу по всему миру под названием «Венский свет». После этого Лукасевич занимался только нефтепромыслами и стал весьма богат. Умер он в 1882 году. Несмотря на то что лицензии на керосинку Лукасевич так и не получил, вся слава первооткрывателя досталась именно ему. Более того, во времена Народной Польши в 1982 году в рамках серии «Великие поляки» была отчеканена даже монета с его портретом.
2055Читайте нас у Facebook
