За светлую душу его называли Светлячком: как Полтавщина прощалась с погибшим на Донбассе земляком
Но 18 февраля в районе Золотого-4 Луганской области, где осенью прошлого года состоялось разведение войск от линии разграничения, боевики предприняли попытку прорыва. Максим в составе группы нес боевое дежурство на наблюдательном пункте, который противник рано утром начал атаковать. Солдат Хитайлов открыл ответный огонь из пулемета. А тем временем за ним следил снайпер с той стороны. Его пуля попала Максиму в глаз, не оставив шансов на жизнь…
«Односельчане с флагами и лампадками ждали возвращения земляка до половины второго ночи»
— Это так рассказывают пятеро бойцов, которые были в дозоре вместе с Максимом, — подавив слезы, отвечает на мои вопросы дядя погибшего солдата Александр Самотуга из села Выришальное Лохвицкого района Полтавской области. — Они находились несколько позади от Максима. Ребята тогда получили от взрыва боеприпаса осколочные ранения и контузии — противник применил тяжелую артиллерию. Сейчас они лечатся в харьковском госпитале.
Но это только одна из версий случившегося, как мне кажется, самая правдоподобная. Все разное говорят… Правды, я думаю, мы уже не узнаем. Да и нужно ли ее искать? Все равно ничего не изменить. Ни один командир, ни один генерал не возьмет на себя ответственности за смерть солдата на войне. Это называется боевая потеря…
42-летний Александр Григорьевич был для Максима как отец. Мальчик ходил в четвертый класс, когда сестра Александра Вита после развода с мужем вернулась с двумя сыновьями из Запорожской области к маме в Выришальное. Старший сын Виталий с детства имел твердый характер — весь в маму. А Максим рос очень мягким, добрым, светлым, неконфликтным — как дядя. Наверное, поэтому они были очень близки. Младший племянник частенько забегал к дяде (их хаты стоят почти рядом), чтобы поговорить, а если надо — помочь.
— Муж чуть вслед за Максимом не пошел на тот свет, — вступает в разговор жена Александра Оксана Cамотуга. — Когда он увидел племянника в гробу, потерял сознание. Смотрю, побледнел и начал сползать со скамейки. Я так закричала, что, говорят, на две соседние улицы было слышно. Виталий бросился откачивать его. Хорошо еще, что бригада скорой недалеко находилась. А вообще, от переживаний за те дни Саша похудел на четыре килограмма.
Он не находил себе места, пока не привезли Максима, даже в Полтаву на прощание собирался ехать, да мы отговорили. Волонтеры, доставлявшие гроб, обещали в одиннадцать вечера быть в Выришальном. Но по разбитой трассе быстро не поедешь. И Саша добрых три часа поджидал колонну на границе нашей территориальной громады — хотел ввезти племянника в село. Четыре километра ехал на своей машине впереди микроавтобуса с надписью «Груз 200». Последние несколько сотен метров — через живой коридор, который создали односельчане, стоявшие с флагами и лампадками, ожидая возвращения земляка. Была половина второго ночи…
Оксана говорит, что долго не знала, как сказать о постигшем горе своему девятилетнему сыну Денису, который вырос вместе с Максимом.
— Нашему ребенку было два годика, когда я вышла на работу после декретного отпуска, — рассказывает женщина. — Утром заводила малыша к свекрови, вечером забирала. Максимка был для Дениски и няней, и другом. Мы старались при сыне не говорить о том, что случилось 18 февраля, тем более что сами до конца не верили в произошедшее. А когда тело уже передали нашим военным и они подтвердили, что это действительно Максим, я решила не скрывать от ребенка смерть его двоюродного брата. Подошла, обняла за плечи и говорю: «Максима больше нет». А он в слезы: «Я так боялся, чтобы ты этого вслух не сказала!» И сердечко так быстро-быстро забилось, как у воробушка…
«Как раз накануне гибели Максима брат купил ему кроссовки, как он просил»
За добрый характер и светлую душу многие называли Максима Светлячком.
— Он всегда улыбался, никогда ни на что не жаловался, его всегда все устраивало, — продолжает Оксана Самотуга. — Был непривередлив ни в еде, ни в одежде. Не было такого, чтобы требовал от матери чего-то. Вот только в тяжелых берцах ему, невысокому щуплому пареньку, ходить было неудобно. Поэтому просил передать ему кроссовки — свою любимую обувь. И Виталий как раз накануне его гибели их купил. Да вот обуть их Максимке не пришлось. Вита положила те кроссовки в гроб. Чтобы на том свете сыну было легко.
Читайте также: «Наша доченька только научилась выговаривать „папа“. А папы больше нет…»
Одноклассники обычно называли Максима Масиком. Говорят, он был одним из лучших математиков в классе, помогал тем, кому не давался этот предмет.
— Скоро пять лет, как мы окончили школу, — вытирает слезы Татьяна Мусенко. — Когда Масик приходил осенью в отпуск, мы с ним говорили о встрече выпускников. Он очень хотел приехать на эту встречу, всех увидеть.
— Максим был нашим лучшим учеником, нашей гордостью, — вспоминает директор школы Александр Пятницкий. — Принимал участие в предметных олимпиадах и в различных соревнованиях. Никогда не стоял в стороне. Война на Донбассе — проблема Украины, и неудивительно, что Максим Хитайлов оказался на передовой.
После девятого класса парень забрал документы из школы и отправился в Миргород получать профессию технолога в художественно-промышленном колледже. По словам директора заведения Александра Дубины, Максим хорошо учился, увлекался научно-исследовательской деятельностью, литературой, музыкой, спортом. Это первый выпускник колледжа, погибший на российско-украинской войне.
Читайте также: Долгий путь домой: на Полтавщине перезахоронили бойца, погибшего в 2014-м под Иловайском
Высшее образование Максим получал в Учебно-научном институте архитектуры и строительства Национального университета «Полтавская политехника». Однокурсникам и преподавателям он запомнился как скромный, отзывчивый, дружелюбный и в то же время сильный духом человек.
На третьем курсе студент принял решение взять академотпуск и подписать контракт с Вооруженными Силами Украины.
— Я говорил ему, что лучше за границу поехать, денег заработать, нежели туда, под пули идти, — рассказывает лучший друг Максима Игорь Пьявка. — Но его никто не мог остановить: ни мама, ни родные, ни друзья.
— Максим точно не ради денег пошел воевать, — говорит Оксана Самотуга. — Он не пил, не курил, по барам и кафе не ходил. Последним готов был поделиться. Когда приезжал домой с учебы, маме с бабушкой по хозяйству помогал. Он очень их любил. А в селе как? То сажать огород надо, то полоть, то дров нарубить… Армия точно была не для него, но это его выбор.
Кстати, почти все деньги, которые ему платили по контракту, лежали на банковской карточке. Она осталась у тех, кто его убил. Боевики забрали кошелек и мобильный телефон Максима.
«Он погиб и находится на нашей стороне», — ответил сепаратист"
— Племянник был доволен службой, — продолжает Александр Самотуга. — Может, многого нам и не рассказывал, чтобы мы не волновались. На наши вопросы отвечал: «Постреливают, а в основном спокойно». Хотя на тех позициях, где стояла их бригада, уже после разведения войск четырех служащих накрыло, и блиндажи противник разбивал, и машины скорой помощи…
А около пяти часов утра 18 февраля, согласно оперативной сводке штаба операции Объединенных сил, оккупационные войска провели масштабную атаку позиций подразделений ООС вблизи населенных пунктов Новотошковское, Орехово, Крымское и Хутор Вольный Луганской области. Позже начальник Генштаба ВСУ Руслан Хомчак сообщил, что атака началась с артобстрела из всех систем по позициям 72-й и 93-й бригад с трех направлений. После чего штурмовые бригады боевиков атаковали наблюдательные посты этих бригад. Самый жесткий бой завязался возле наблюдательного пункта «Баня» 72-й бригады под Хутором Вольным. Это была не провокация, а спланированная попытка боевиков отвоевать 300—500 метров позиций, приуроченная к годовщине боев под Дебальцево, чтобы продемонстрировать военный успех «своему населению и тем, перед кем они отчитываются».
Читайте также: Даже потеряв ступню, найду способ отомстить оккупантам за погибшего друга, — ветеран АТО
Российско-оккупационным войскам удалось захватить наблюдательный пункт «Баня», который находился впереди всех наших позиций и на котором стоял Максим Хитайлов. «Тактически это ничего не меняет, но для людей на войне каждый метр земли, который они обороняют, дорог, потому что полит кровью», — заявил по этому поводу Руслан Хомчак.
Подразделения ООС дали адекватный ответ противнику. Враг потерял четырех бойцов, еще шестеро получили тяжелые ранения.
Украинские войска потеряли гранатометчика Максима Хитайлова. Три наших бойца были ранены, два контужены. Но контроль над своими позициями удержали.
Та сторона попросила режима тишины, чтобы забрать тела погибших. Однако забрали лишь тело нашего бойца, чтобы иметь основания для торга.
.jpg "Максим Хитайлов прикрывал отход раненых побратимов, пока пуля снайпера не оборвала его жизнь")
— Максим всегда звонил маме (Вита работает диспетчером в районных электрических сетях. — Авт.) утром и вечером, — продолжает Оксана. — Но в то утро не позвонил. У нее, да и ни у кого из родственников не было плохих предчувствий. Поэтому Вита, справившись со всеми домашними делами, перезвонила сыну сама. Его телефон находился вне зоны досягаемости. На sms-сообщения тоже не было никакого ответа. Только ближе к обеду ответил мужской голос: «Он погиб и находится на нашей стороне».
Конечно, нам хотелось верить, что тот сепаратист сказал неправду. Мы думали, может, Максим попал в плен. Двое суток была надежда, пока тело не вернули на подконтрольную территорию.
— С обеда 18 февраля в Интернете появилась информация о том, что наш земляк погиб, — рассказывает сельский голова Выришального Наталья Слепухова. — Хотя официальное подтверждение от районного военкома я получила ближе к вечеру. Максим стал третьим участником российско-украинской войны из Выришального, который отдал свою жизнь в борьбе с оккупантом.
«Возмущению нет предела! — написала в Facebook глава Министерства по делам ветеранов Оксана Коляда, комментируя поспешность „достоверных источников“, которые обнародовали фамилию погибшего бойца в сети. — У меня вопрос: до каких пор родственники и близкие погибших на фронте защитников будут узнавать о своей личной трагедии из лент публичных новостей и с телеэкранов?»
Министр также сообщила, что сейчас ведомство разрабатывает «адекватный процесс сообщения родственникам об их потере. Они заслуживают узнать страшную новость по-человечески, цивилизованно, в корректной форме и с психологической поддержкой».
…Заместитель председателя Полтавского областного совета, участник боевых действий Анатолий Ханко сделал все для того, чтобы достойно проводить в последний путь молодого солдата. Он лично вместе с ветеранами АТО и волонтерами ездил на границу с Харьковской областью встречать спецавтомобиль. Первыми почести погибшему отдали жители райцентра Чутово, граничащего с Харьковщиной. Затем попрощаться с Максимом Хитайловым смогли полтавчане — на площади возле ОГА был установлен гроб и прошла траурная церемония. Несмотря на позднее время (было уже 20:00), сотни горожан пришли отдать дань уважения защитнику, став перед ним на колени. Святые отцы провели молебен.
— Максим был хорошим человеком, — сказал на церемонии прощания заместитель командира мотопехотного батальона 72-й ОМБР, старший лейтенант Роман Усенов. — Охарактеризовать его можно как смелого парня, борца. Он, оставаясь один, прикрывал отход раненых побратимов, но вражеская пуля снайпера оборвала его жизнь.
Родные и односельчане, собравшиеся на похороны в Выришальном, увидели юного солдата Максима Хитайлова не таким, каким знали его раньше: с отросшей бородой, возмужавшего. Но в душе он, конечно же, остался все тем же Светлячком. А душа не умирает…
Читайте также: Вражеский снайпер видел, что стреляет в женщину-медика, и все же цинично нажал на курок
Тем временем в среду, 26 февраля, на Донбассе погиб очередной украинский военнослужащий — боец подорвался на неизвестном взрывном устройстве. За 2019 год, по данным Генштаба, боевые потери ВСУ составили 97 погибших.
1449Читайте нас в Facebook
