Вячеслав Шаповалов: «Не разрушайте репутацию мне подобных, закрывая их в тюрьму. Это не приближает победу»

— Господин Вячеслав, начнем с очень прямого вопроса: дело, по которому вас арестовали, имеет хоть малейшее отношение к теме яиц и завышенным ценам на питание в Минобороны?

— Нет, никакого.

— Вас задержали сразу после «яичного» скандала. Это всего лишь совпадение?

— Считаю, что это не совпадение. В то время, когда прогремел известный скандал с яйцами, общественность требовала наказания хоть кого-либо. Я занимал должность заместителя министра обороны, и, насколько понимаю, мое заключение должно было утолить общественный запрос на борьбу с коррупцией. Мол, вот смотрите — целого замминистра посадили.

В глазах общественности меня изобразили как величайшего коррупционера. Правда заключается в том, что инкриминируемое мне дело вообще не связано ни с коррупцией, ни с яйцами, ни с другими продуктами питания. К сожалению, эти важные детали уже никого не интересуют.

Меня подозревают в якобы препятствовании законным действиям ВСУ в особый период. При этом готовившее подозрение Государственное бюро расследований не предоставило никаких доказательств наличия такого намерения в моих действиях.

Мои защитники работают над тем, чтобы доказать всю абсурдность и несправедливость этого дела. Мы живем в правовом государстве. Поэтому надеюсь, что суд в итоге вынесет справедливое решение, которое будет базироваться и на законности, и на здравом смысле.

— А расследование против вас началось когда?

— Уголовное производство начато в июне 2022 года — задолго до скандала с яйцами. Но узнал я о нем только 1 февраля этого года, когда ко мне пришли с обыском, вручили подозрение и ходатайство об избрании меры пресечения. Яичный скандал разразился 21 января. Следовательно, могу предположить: мой арест, который произошел сразу после этого, имеет не только юридическую составляющую, но и политическую.

— Перейдем прямо к тому, в чем вас обвиняют. ГБР вручило вам подозрение в препятствовании ВСУ. Следователи считают, что вы специально закупили средства индивидуальной защиты ненадлежащего качества. Почему вы как заместитель министра, отвечавший за тыловое обеспечение армии, не позаботились о том, чтобы в контрактах на поставку амуниции были пункты о качестве?

— Для начала стоит отметить то, что договоры, на которых базируется дело против меня, подписывал не я лично, а Департамент закупок Министерства обороны. Я лично не давал указаний Департаменту закупок, что именно и у кого именно нужно покупать, но поставщики имели сертификаты качества или соответствия стандартам, и не просто стандартам, а стандартам НАТО. Также у них были баллистические сертификаты.

— Речь идет о закупках амуниции, которые начались сразу после полномасштабного вторжения рф в Украину?

— Еще до войны министр отправил меня с делегацией в Турцию изучить вопросы производства и возможность поставки жилетов и шлемов для ВСУ. И мы разработали тендерную документацию для Prozorro по поводу покупки «брони» от украинских производителей и нерезидентов.

После начала вторжения численность Вооруженных сил возросла с 250 тыс. в несколько раз. Все мы видели тысячи добровольцев, выстроившихся в очереди к военкоматам. Каждого надо было срочно одеть, накормить, научить и вооружить. Мы начали срочно собирать готовую амуницию по всему миру.

Я, как заместитель министра обороны, который формирует и отвечает за политику обеспечения армии, а также Департамент закупок, осуществляющий эту политику, немедленно начали решать проблему: нужно было купить много амуниции, средств защиты и одежды «на вчера». На время военного положения система закупок была существенно упрощена.

— Следователи апеллируют к тому факту, что в результате таких упрощенных процедур и договоров без требований к качеству украинская армия получила некачественную продукцию на более чем 1,1 млрд грн.

— Речь тогда шла, повторяю, об очень быстром обеспечении армии, которая увеличилась в несколько раз. Общая сумма заключавшихся тогда контрактов составляла десятки миллиардов гривен. Та амуниция, которая оказалась не соответствующей украинским стандартам качества, составляла лишь небольшую часть закупок. Эксперты брали образцы, проводили осмотр и испытания — так и стало известно, что не все товары отвечают нашим требованиям.

— И что с этими некачественными товарами теперь?

— Как только было установлено, что какая-то единица или партия некачественные, сразу же со стороны Министерства обороны началась претенциозная работа: от поставщиков и производителей потребовали устранить недостатки, заменить товары или вернуть деньги. Этот процесс продолжается и по контрактам, которые мне инкриминируют.

То, что было признано некачественным, ни минуты не использовалось армией и не причинило вреда. Поэтому нельзя говорить, что деньги украинских налогоплательщиков были выброшены на хлам без компенсации.

Все эти договоры — это сугубо хозяйственные отношения между сторонами, и эти отношения можно урегулировать законным способом, скажем, в хозяйственном суде или в международном арбитраже, если нужно.

Почему ГБР в форме договора внешнеэкономической деятельности типичной формы видит уголовное правонарушение? Это же хозяйственная деятельность, и ответственность за нее точно не уголовная. Но кому-то нужно было, чтобы замминистра обороны показательно сидел за «криминал».

Дело против меня совершенно ничтожно. Наличие в поставках товара, не соответствующего украинским стандартам качества, не свидетельствует о мошенничестве или другом злом умысле.

— Какое количество амуниции вам вообще удалось закупить?

— Скажу так: никто не верил, что мы купим хотя бы 16 тыс. бронежилетов и касок, а мы купили в 50 раз больше.

К началу большой войны на складах было 1,2 тыс. жилетов и около 500 касок. И это при том, что численность армии на тот момент составляла 250 тыс. и уже требовалась замена изношенных жилетов и касок. Запасы были нулевые. Эту проблему нужно было решать срочно и в кратчайшие сроки.

— Следствие считает, что вы нарушили инструкции, потому что, во-первых, в контрактах не было пункта о качестве, а во-вторых, Минобороны закупало средства защиты с полной оплатой или предоплатой.

— После оглашения военного положения мы получили законное право на прямой импорт. Отсутствие в международном договоре отдельного пункта о качестве вовсе не означает, что можно покупать и поставлять все, что угодно, и какого угодно качества, поскольку в договорах четко прописаны спецификации и ответственность сторон договора, в том числе за качество. В отдельном пункте не было нужды.

Важный момент: если проанализировать, где именно находятся упомянутые в подозрении поставщики, то все они из стран НАТО. География широкая — США, Турция, Польша, Греция, Словения и т. д. Поэтому у Департамента закупок не могло возникнуть никаких оснований заранее считать, что, имея сертификаты, они поставят некачественную продукцию.

Немногие знают о другом важном обстоятельстве, с которым мы столкнулись в начале широкомасштабного вторжения. Россияне заранее постарались, чтобы максимально усложнить нам возможность найти снаряжение для армии за рубежом. Наши враги специально контрактовали по всему миру все, что было необходимо нам. Они платили за это деньги и даже не забирали продукцию. Главное — чтобы она Украине не досталась.

— А 100-процентные предоплаты от Украины в таких условиях были вынужденным шагом?

— Никто не хотел продавать нам товар с оплатой по факту доставки. Большинство иностранных поставщиков были уверены, что Украина не выдержит больше трех суток или недели. В это верили правительства разных стран, и их производители ориентировались на мнение руководителей государств.

— Как вы расцениваете определение Печерского районного суда города Киева, в котором говорится, что у вас был умысел препятствовать ВСУ? В чем мог быть ваш умысел?

— Думаю, что ни сам прокурор, ни следователь не понимают, в чем мог быть мой умысел и как это доказать. Просто выбрали такую странную формулировку.

В теории, если пользоваться их логикой, то все должно выглядеть так: я намеренно купил некоторый процент некачественных касок и бронежилетов, их одело некоторое количество наших военных и потому они погибли.

Правда заключается в том, что закупленные товары, признанные не соответствующими, на фронт и вообще в использование армией не попали. Контракты были заключены на десятки миллиардов гривен, большинство амуниции подошло — так в этом умысла никто не видит. А часть товара поставщики прислали некачественной — это уже мой злой умысел. Удивительная логика обвинения. Это я что, хотел препятствовать ВСУ на условных 3−5%?

— Какими вы видите перспективы данного производства?

— Мои адвокаты работают над тем, чтобы доказать несправедливость, ничтожность и абсурдность этого дела.

— В одном из своих редких интервью вы недавно сказали: «Войдя в кабинет, ты уже потенциально подсудим». Ни такие слова, ни дело против вас не вдохновляют работать на высоких государственных должностях.

— В сложные моменты кто-то должен брать на себя ответственность, чтобы рискнуть всем ради защиты и спасения страны. Я осознаю, что мой пример может многих демотивировать. Но с другой стороны: если бы мы тогда в Минобороны следовали исключительно сложным бюрократическим процедурам и прятались бы за инструкциями, где бы сейчас была наша страна?

Контролирующим органам, часть из которых в первые месяцы войны спешно покинули Киев, я бы посоветовал не заниматься популизмом на фоне общественного запроса «найти и наказать». Не разрушайте репутацию мне подобных, закрывая их в тюрьму. Это не приближает нас к победе над врагом.

Читайте также: «Подло. Мерзко. Противно. Отвратительно»: Мочанов об аресте экс-замминистра обороны Шаповалова

1386

Читайте нас в Facebook