«Мы все время „на стреме“, все время готовы к чрезвычайной ситуации»: студент медуниверситета работает медбратом в трех операционных
В Славянскую горбольницу Илья Черников, 22-летний студент медуниверситета, сначала попал как пациент. А в результате решил там остаться как медик, и сейчас работает медбратом в травматологии и трех операционных и обеспечивает больницу необходимым в условиях войны оборудованием, которое покупает благодаря друзьям и волонтерам. Успевает Илья и помогать украинским военнослужащим, лично отвозя помощь на передовую. О том, как ему удается все это совмещать и как с приходом полномасштабной войны кардинально изменилась его жизнь, Илья Черников рассказал «ФАКТАМ».
«После каждого обстрела идет поток раненых. И у тебя нет времени на то, чтобы страдать и бояться»
Работу в Славянской горбольнице сейчас можно назвать фактически работой на передовой — город практически каждый день подвергается вражеским обстрелам.
- Когда я только начал работать в больнице, было непросто к этому привыкнуть, — говорит Илья Черников. — К тому, что не спишь ни днем, ни ночью, что после каждого обстрела идет поток раненых. Вот привезли семь раненых — и каждому из них помощь нужна сию секунду, потому что от этого зависит их жизнь. А следующий раз привезли уже 20 человек. И у тебя нет времени на то, чтобы страдать, бояться, думать о чем-то плохом. Ты просто включаешься и работаешь. Есть четкая задача — спасти этих людей. Ты ее выполняешь. С одной стороны жить и работать в таких условиях нелегко, но с другой, именно работа помогает не сойти с ума.
.jpg)
Мы все время на стреме, все время готовы к чрезвычайной ситуации. Даже если я сегодня не на дежурстве, я знаю, что в случае массированного обстрела города, я сразу поеду в больницу, где бы я ни находился. И также поступят мои коллеги. Потому что в больнице не хватает рук. Собственно, по этой причине я и решил остаться в больнице как медработник.
Когда началась полномасштабная война, Илья был студентом второго курса медуниверситета и не имел медицинской практики. Все началось с травмы ноги, которую он получил год назад.
Читайте также: «Таня была на восьмом месяце»: на Херсонщине беременная женщина погибла, пытаясь спасти своих бабушку и дедушку
- Это произошло 29 июня, — рассказывает Илья. — Дома не было воды, и мы вынуждены были мыться и стирать вещи в реке Казенный Торец. Там это и случилось — я напоролся ногой на ржавую трубу. Помню огромную лужу крови и госпитализацию. Несмотря на то, что работы у врачей было выше крыши (было много раненых в результате обстрелов) мне очень быстро и профессионально оказали помощь. Меня поразило то, как оперативно и самоотверженно медперсонал делает свою работу. Десятки раненых, экстренные операции, борьба за жизнь тяжелых пациентов. Люди работают на пределе и каким-то образом еще успевают поддерживать в больнице чистоту и порядок, сохранять спокойствие и уделять внимание каждому пациенту. Это трогало до слез. Я смотрел на них и думал: я ведь тоже кое-что умею. Да, я пока не дипломированный врач. Но я знаю, как оказывать первую помощь, имею кое-какие знания. Почему же я не здесь?
Решение было принято мгновенно. Думаю, мои родители тоже поняли это без слов — когда увидели, как у меня загорелись глаза. Они пытались меня отговорить. Особенно мама. Она так за меня переживает, и ведь ни для кого не секрет, что российская армия очень часто прицельно обстреливает больницы. Но я попросил ее попытаться меня понять. Еще в самом начале полномасштабной войны мы решили никуда не уезжать. И мне кажется, лучше работать и быть полезным, чем сидеть дома и считать взрывы за окном.
Как только нога Ильи стала заживать, он пришел в госпиталь уже в белом халате. Илья говорит, что приняли его радушно, потому что в больнице действительно катастрофически не хватало рук.
- Сначала это была стажировка, — говорит Илья. — Манипуляционный кабинет в отделении хирургии, затем пропускной пункт. Многие думают, что работа в пропускном пункте — это просто записывать данные пациентов, но это совсем не так. Там работы хватает, первую помощь раненым мы часто оказываем именно там. Для меня это был бесценный опыт. До того, как я туда попал, мои знания были больше теоретическими. А тут вместо манекенов — реальные люди, которым срочно нужна помощь. Совсем другая реальность, ответственность…
«Еще один метод борьбы со стрессом — это волонтерство»
- Потом меня перевели в отделение травматологии, — продолжает Илья. — Сейчас я операционный медбрат, на мне три операционных и гипсовая. Мы оказываем помощь раненым в результате обстрелов, пострадавшим в ДТП, людям, которым покусали бродячие животные. Их сейчас в Славянске очень много, в том числе и породистых. Уезжая от войны, люди оставили их на улице, и теперь распространяется бешенство. К нам поступает все больше пациентов с укусами.
Несмотря на то, что человек ко всему привыкает, иногда выдержать напряжение очень сложно. Особенно, когда гибнут люди. Когда родители теряют детей или маленькие дети — родителей. Навсегда запомню мальчика, которого спасатели достали из-под завалов разрушенного снарядом дома. Вся его семья погибла, он остался совсем один. Я никогда не забуду его глаза… От таких историй невозможно абстрагироваться, как ни пытайся.
Читайте также: «Оккупанты только на меня одного использовали противотанковую ракету. Считаю — это уровень»: история войны Дмитрия Устименко
Наверное, у каждого здесь свои ощущения, свои страхи. Я, например, до сих пор боюсь ночей. Хотя днем вероятность обстрела ненамного меньше, именно ночью почему-то страшнее. Я часто просто сижу и вслушиваюсь. Ловлю каждый звук — чтобы понимать, где «прилетело» и через сколько минут к нам привезут раненых. Чем ближе — тем быстрее… Не раз были ситуации, когда снаряды пролетали прямо над крышей нашей больницы. Но даже в такой ситуации ты должен быть собранным, потому что от тебя зависит чья-то жизнь.
Для Ильи еще один метод борьбы со стрессом это волонтерство. Началось все с закупки некоторых вещей, крайне необходимых для работающей в прифронтовой зоне больницы.
- У военных врачей есть все необходимые средства защиты — каски, рации и прочее. А у обычных врачей в прифронтовой больнице — ничего из вышеперечисленного, — говорит Илья Черников. — Когда мы обсуждали вероятность проведения операций в бомбоубежищах, где нет мобильной связи, я брякнул: «Нам нужны рации». Коллеги спросили, где же их взять. Я прежде никогда не занимался волонтерством, ни на что не собирал деньги. А тут решил попробовать. Стал обзванивать своих друзей. Позвонил ребятам, с которыми мы вместе занимаемся рыболовным спортом. Их помощь была очень существенной. Так мы смогли купить первые четыре рации.
Затем были бронежилеты для медперсонала. Их тоже удалось купить за собранные Ильей деньги.
— Подключились знакомые волонтеры из Волынской, Полтавской и Одесской областей, которым я очень благодарен, — говорит Илья. — За полторы недели мы смогли собрать деньги на восемь комплектов бронежилетов и каску. Затем купили противоосколочные тактические очки. До этого я не верил в свои силы и не думал, что могу быть волонтером. А тут понял, что с такими друзьями я могу сделать много чего полезного. Мы смогли наладить поставки необходимых нам медикаментов из других стран. Потом я начал помогать и ВСУ. Собирать деньги на дроны, на другие необходимые приборы. Я спрашиваю у ребят, которые сейчас «на нуле», что им нужно. Они сообщают, я начинаю сбор. А потом стараюсь лично все это им привозить. Я был и в Бахмуте…
Читайте также: «После Победы мы будем жить в Бердянске»: история любви британца и украинки
Очень благодарен маме, которая меня понимает и, несмотря на переживания, не препятствует этим поездкам. Она по профессии фотохудожник, но фотографировать свадьбы в Славянске сейчас не очень актуально. Чтобы быть полезной и не сидеть без дела, она пошла работать в супермаркет. В городе осталось не так много людей, а продуктовые магазины должны работать. У нас были ситуации, когда я шел встречать ее с работы и мы вместе попали под обстрелы… Жить в прифронтовой зоне нелегко, но лично мне помогает держаться чувство, что я не один. Что практически все, кто сейчас остался в городе — это команда. Мы друг за друга горой, в любую минуту готовы прийти на помощь. Был период, когда на весь город оставалось три или четыре «скорых». При постоянных обстрелах с десятками пострадавших это ничто.
Но мы справились — потому что развозить людей по больницам помогали полицейские, военные, спасатели. Подключались и простые люди, у которых были машины. Никто не сидел без дела. Наверное, это действительно самое главное — что мы есть друг у друга.
Ранее «ФАКТЫ» писали о жене основателя хаба «Халабуда», исчезнувшего в Мариуполе год назад, которая продолжает его поиски и проект: «До последнего искал возможности эвакуировать людей».
1020Читайте нас в Facebook
