«Пока кремлю удается реализовывать свою стратегию по Украине», — координатор «Информационного сопротивления» Константин Машовец

— Константин, недавно издание The Time написало, что кремль надеется вернуть инициативу в свои руки до наступления зимы. Враг активизировался почти повсюду, но он вязнет в боях, потому что наши военные дают ему достойный отпор. По вашим словам, «каждая из сторон пытается получить в ближайшее время какие-то весомые обозримые результаты». Каковы, по вашему мнению, итоги летне-осенней кампании ВСУ? Какова общая картина боевых действий сегодня? Что ждет нашу армию в зимний период?

— Противник сейчас реализует наступательную операцию по крайней мере на одном оперативном направлении. Для него оно Авдеевское, для нас — Донецкое. Еще россияне пытаются проявлять активность (насколько я понимаю, это в рамках одного плана) на Купянском направлении и ведут активную оборону на Крымско-Таврическом, Мелитопольском и Мариупольском направлениях.

— В чьих руках сейчас стратегическая инициатива?

— Борьба идет, поэтому невозможно определить, именно в чьих. Летом она была у Вооруженных Сил Украины, которые готовили и начинали свою наступательную операцию оперативного масштаба. А противник проводил подготовку и организацию боевых действий на отдельных оперативных направлениях в рамках своей оборонной операции в Южной и частично Восточной операционных зонах.

Сейчас российское военное командование определило, что украинское наступление в Южной операционной зоне потерпело неудачу, что оно сошло на нет, поэтому решило, что настал подходящий момент вернуть себе стратегическую инициативу и приступить к наступательной операции на Авдеевском направлении, где сосредоточило значительные силы и средства. Эта операция продолжается, поэтому о результатах говорить еще рано. То есть на данный момент это и есть смысл борьбы за стратегическую инициативу.

Практическая реализация стратегии с обеих сторон продиктована не только военными факторами, но и политическими, военно-политическими, внешнеполитическими — целым набором, не буду сейчас их перечислять, я много на эту тему писал и говорил.

Что ждет нас в зимнюю кампанию 2023−2024 года? Очевидно, на нее влияет ряд факторов. В первую очередь — военно-политических. Последние заявления представителей кремлевского режима говорят якобы об их готовности к политическому разрешению конфликта. Шойгу в Китае на днях заявил: «В случае создания необходимых условий сохраняем готовность к политическим дискуссиям на реалистических началах — как о постконфликтном урегулировании украинского кризиса, так и о параметрах дальнейшего сосуществования с Западом в целом». Так же и в заявлениях их «царя», которые мы слышали раньше, прозвучало несколько аналогичных, скажем, замечаний. Это не просто так было сделано, а именно в рамках реализации определенной стратегии противника.

Читайте также: «Если Запад позволит вам вести эту войну как наступательную, все закончится очень быстро Победой Украины», — историк Юрий Фельштинский

Однако проблема заключается в том, что выход на политические консультации в рамках этой войны пока невозможен из-за коренных разногласий между сторонами. Россияне хотят оставить за собой оккупированные территории, а военно-политическое руководство Украины, конечно, не соглашается ни на какие переговоры, пока не будут освобождены наши земли по состоянию на 1991 год. Поэтому пока какие-либо реальные шаги к политическому урегулированию невозможны, хотя кремль очень желает принудить Украину к консультациям. Это одно из основных положений его нынешней стратегии. А как заставить военным путем? Правильно — завести боевые действия в так называемый позиционный тупик. То есть когда ни одна из сторон не может организовать, подготовить и провести со значительными шансами на успех какую-то глубокую наступательную операцию с решительными целями.

— Сейчас же так и есть. Или нет?

— Еще этого нет, но кремль пытается, чтобы так было.

— Ситуация в Авдеевке и Бахмуте сверхсложная. 30 октября командующий Сухопутными войсками генерал-полковник Александр Сырский заявил, что в районе Бахмута противник перешел от обороны к активным действиям.

— Он несколько недель назад перешел к ним.

— Вражеское наступление под Авдеевкой стало самым масштабным с 2014 года. Россияне штурмуют город почти круглосуточно, несмотря на то, что несут потери живой силы и техники. Есть ли у нас силы держать оборону Авдеевки, которая очень важна для обеих сторон?

— Ситуация тяжелая и сложная. Потому что противник сосредоточил и развернул там главные силы, по крайней мере двух общевойсковых армий и частично еще одну.

— СМИ пишут, что в том районе находятся около 40 тысяч российских солдат.

— У меня нет таких данных.

Россияне попытались на начальном этапе достичь оперативной внезапности, у них это не получилось, да еще и понесли значительные потери. Затем они провели перегруппировку сил и средств. И сейчас продолжают реализацию своего плана. То есть наступают несколькими оперативно-тактическими ударными группами с северного и южного фаса. Главная их цель — выйти в район сел Орловка и Ласточкино, в тылы Авдеевского района обороны, чтобы заставить Вооруженные Силы Украины покинуть эту территорию под угрозой окружения. Это классическая операция на окружение согласно теории советско-российской школы военного искусства. Ничего нового и креативного они в этом смысле не придумали. Если сказать простым языком, нагнали туда много войск и путем создания преимущества на избранных участках пытаются проломить систему обороны ВСУ.

Читайте также: «Русских нужно забить под землю на полтора метра за все, что они натворили», — писатель Ян Валетов

— СМИ уже сравнивают Авдеевский коксохимический завод и «Азовсталь», которую россияне стирали с лица земли весной прошлого года.

— Единственная параллель — что там и там плотная промышленная застройка. Атакующим войскам вести наступательные действия в таких условиях тяжело. Но гипотетически организация и ведение боевых действий противником на территории Авдеевского коксохима и на заводе «Азовсталь» отличаются коренным образом. Во-первых, «Азовсталь» была оцеплена. Наши подразделения были изолированы, а их позиции в режиме нон-стоп враг сравнительно свободно разбивал почти в щебень артиллерией и авиацией с применением тяжелых боеприпасов. Во-вторых, на «Азовстали» противник имел возможность выбирать момент, направление и участок для проведения атакующих и штурмовых действий по собственному усмотрению. У него там были в этом отношении все бонусы.

Что касается коксохима, там ситуация кардинально другая. Враг не может применять авиацию в той мере, в какой применял в Мариуполе, потому что в районе Авдеевки достаточно эффективно действует система военной ПВО наших подразделений. Да и украинская артиллерия тоже эффективно ведет контрбатарейную борьбу. Превратить коксохим в щебень артиллерийскими средствами у россиян на данный момент не получится, потому что они не могут свободно вести постоянный огонь по его территории. Для этого, по крайней мере, нужно предварительно полностью подавить нашу артиллерию и получить огневую инициативу на этом направлении.

Более того, коксохим не оцеплен. Прорваться на его территорию противник в настоящее время может только с одного участка — так называемой позиции «террикон», которую они взяли под свой контроль. Но об угрозе с этого направления хорошо известно и украинскому командованию, которое вполне может осуществлять эффективное противодействие такого рода попыткам.

Да, на эмоциональном уровне некоторые определяют коксохим как «крепость». Но я в этом смысле не сторонник таких подходов к оценке, поскольку больше опираюсь на другие вещи.

Читайте также: «Ракетные удары россияне будут наносить до последнего дня этой войны», — военный аналитик Петр Черник

— У фюрера ставка на Авдеевку. Есть слухи, что он приказал занять город, от которого остались только руины, до 4 ноября, когда россия будет праздновать день национального единства, и что именно там должна решиться осенняя наступательная кампания врага.

— Я не телепат и не занимаюсь конспирологическими версиями. Что происходит в кругу военно-политического руководства российской федерации, мне не известно.

— Теперь о ситуации на юге, где тоже ад.

— На Токмакском направлении противник ведет активную оборону, пытаясь не допустить продвижения передовых подразделений Вооруженных Сил Украины. Там он организовал эшелонированную систему обороны, состоящую из полосы обеспечения и двух позиций главного рубежа. Но наши бойцы сумели преодолеть как полосу обеспечения, так и завязать бои за первую позицию главного рубежа обороны противника между поселками Новопрокоповка и Вербовое. По крайней мере, сейчас идут бои на первой позиции. Противник пытается восстановить свое положение, то есть оттеснить оттуда наших военных.

Также как украинские, так и российские войска активно действуют на флангах этого вклинения. Идут бои за контроль над определенными позициями в лесополосах, на высотах, позволяющих контролировать прилегающую местность. Обе стороны применяют весь спектр имеющегося у них оружия и военной техники. Бои носят напряженный, ожесточенный характер.

Противник провел определенную реорганизацию системы командования на этом направлении. Ранее за весь так называемый сухопутный коридор между Крымом и Донбассом отвечало группирование «Восток». Теперь на Запорожском направлении отдельно действует группирование «Запорожье», а на Новопавловском (для нас это Мариупольское и Бердянское направления) — «Восток». То есть он разделил эти направления и организовал отдельные группировки войск с целью повышения эффективности оперативного и боевого управления в этой зоне.

Что касается Крымско-Таврического направления, то на днях россияне поменяли командующего — назначили так называемую «восходящую звезду», так сказать талантливого генерал-полковника Теплинского. Это бывший командующий воздушно-десантными войсками. Он уже, кстати, исполнял обязанности командующего группировкой «Днепр». Насколько я понимаю, генеральный штаб и путин поставили ему задачу — не допустить развития активных действий ВСУ через Днепр в сторону Крыма.

В настоящее время ВСУ смогли создать несколько тактических плацдармов на левом берегу Днепра в районе сел Крынки, Песчановка, Олешки и Антоновского железнодорожного и автомобильного мостов. Также в течение прошлых недель украинским войскам удалось зачистить Большой Потемкинский остров в нижнем течении Днепра (ВСУ сейчас достаточно активно действуют в его пойме) и вытеснить оттуда подразделения вооруженных сил российской федерации. Главная задача вражеских войск на этом направлении состоит в том, чтобы не допустить, чтобы эти тактические плацдармы превратились в один или два оперативных, то есть больших по масштабу и значению. Для этого они там развернули 70-ю мотострелковую дивизию из состава своих недосформированных стратегических резервов, очевидно, имея в виду именно эту задачу.

А в Крыму россияне создали отдельную группировку «Оборона Крыма» и формируют еще две дивизии на территории полуострова.

Читайте также: «Мы вытащим весь пепел из кремлевской стены и сровняем мавзолей с землей», — заместитель командира легиона «Свобода россии»

— Украина истекает кровью. За каждый метр освобожденной земли мы платим сверхвысокую цену. Некоторые западные эксперты считают, что новую фазу этой затяжной войны на истощение Украина может не выдержать. Такое может произойти?

— Западные СМИ делают этот вывод из предположения, что могут поменяться власти в ключевых странах-партнерах, которые оказывают нам помощь, и соответственно могут поменяться подходы к нашему военно-техническому сотрудничеству с союзниками, и тогда Украине придется самостоятельно организовать получение большой части средств ведения войны. Но я действительно не столь пессимистично настроен, как западные СМИ.

— У общества были очень завышены и искажены ожидания по поводу летнего наступления ВСУ, поскольку нас уверяли, что армия российской федерации слаба, что это пушечное мясо, которое легко перемолоть. Но это одна из самых больших армий мира, у которой есть огромные запасы человеческих ресурсов и оружия. К тому же коварный враг умеет учиться и делать выводы. Там тоже есть стратеги высокого уровня. Есть ли у вражеской армии прогресс, если сравнить ее состояние в начале полномасштабного вторжения и сегодня?

— Это очень пространный вопрос. Я не могу вам коротко описать состояние российского войска. Оценить и охарактеризовать любую армию можно по многим параметрам. Есть, например, количественное измерение, есть ряд качественных параметров. Если к нам ворвалась группировка численностью примерно 150−160 тысяч, то сейчас их уже 440. Еще много измерений, которые определяют боеспособность, боеготовность и морально-психологическое состояние армии.

— Боеспособность россиян сегодня выше, чем раньше?

— Она достаточная. Есть два уровня боеспособности как критерия оценки войск: тот, который позволяет выполнять боевые задания, и тот, который не позволяет их выполнять. На данный момент уровень боеспособности российской армии вполне позволяет выполнять им подавляющее большинство боевых задач на всех трех уровнях — тактическом, оперативном и стратегическом. Кроме, конечно, главного — разгрома ВСУ и достижения целей войны.

Читайте также: «Мы ужаснемся от цифры погибших воинов в этой войне, но должны устоять», — волонтер Диана Макарова

— Центр национального сопротивления пишет, что в армии рф участились этнические конфликты. Из недавнего — столкновения между тувинцами и россиянами. Что происходит внутри армии противника?

— Вполне возможны частные случаи на каком-то уровне. Не без этого. Но они не имеют сейчас решающего объема и характера, который влиял бы на способность российского войска выполнять поставленные задачи, в том числе в области морально-психологического состояния личного состава. В этом смысле «развала фронта» у россиян в ближайшее время вряд ли стоит ожидать.

— Многие аналитики утверждают, что в первые месяцы мы почти уничтожили российскую кадровую армию. А что сейчас у них с кадрами?

— Это не совсем соответствует действительности. Если брать по категориям, у них есть соединения и части, где значительное количество штатного личного состава — это кадровые военнослужащие. Есть добровольческие формирования, есть формирование так называемых территориальных войск, есть формирования мобилизационного резерва, есть кадровые номерные части и соединения еще «довоенной формации». Различных категорий формирований в составе вооруженных сил россии, по крайней мере той группировки, которая действует на территории Украины, немало. Они комбинируют их в разных нужных для них конфигурациях.

Читайте также: «На Западе боятся эскалации войны и непредсказуемости россии», — Павел Климкин

— ВСУ уничтожили тысячи «вагнеровцев», кадровая армия поредела. Стала ли российская армия слабее?

— Ослабла — это очень расплывчатое понятие. Группировка, ворвавшаяся на начальном этапе так называемой СВО на территорию Украины, в основном состояла из военнослужащих контрактной службы. То есть это были профессионалы, по крайней мере, формально.

Сейчас в значительной части вооруженные силы российской федерации и, в частности, их группировка на территории Украины комплектуют из мобилизованных военнослужащих, в том числе из категории младшего командного состава, даже частично старшего, потому что этого звена не хватает. Противник провел частичную мобилизацию и существенно нарастил численность войска. Ему нужно было сделать это.

Они сейчас строят преимущественно свои соединенные части по такому принципу — боевое ядро составляют профессиональные военнослужащие, контрактники, добровольцы, а основную массу — мобилизованные. Это достаточно разумно, ведь позволяет почти гарантированно организовать как процесс боевого согласования и в целом боевого обучения того или иного формирования, так и ведение им боевых действий непосредственно на фронте.

— Что касается нашей армии. Воюющие с 24 февраля, не говорю уже о тех, для кого война началась весной 2014-го, истощены морально и физически. У нас много потерь, много раненых. Это очень серьезная проблема.

— Я не комментирую ничего о Вооруженных Силах Украины.

— Цитирую вас: «Военно-политическому руководству Украины этой осенью, к сожалению, придется (желает оно того или нет) сделать несколько нелестных выводов и оценок собственной стратегии ведения войны. Причем это касается не только сугубо военных вопросов, а всего комплекса взаимосвязанных сфер деятельности государства — от внешней политики до административно-государственной сферы и экономики страны. Если оно это не сделает (или лучше сказать будет неспособно это сделать), последствия могут быть в высшей степени отрицательными. При этом такие категории, как „несокрушимость“, „мужество“ и т. д., здесь будут неуместны. Нужна будет только одна вещь — трезвый расчет».

— По сути, что такое стратегия? Это ваши упорядоченные действия по ведению войны. К примеру, любой набор знаний, навыков, умений преобразуется в науку, когда он систематизирован. Так и в военном деле. Если вы упорядочиваете свои действия, сначала определяете истинную цель, пусть даже только для себя, а затем — необходимые этапы и последовательность шагов для ее достижения, это, упрощенно говоря, и есть стратегия ведения войны.

В этом смысле я имел в виду, что для определения дальнейшей стратегии следует исходить из реальной адекватной оценки и анализа. А эмоции, связанные с политическим пиаром, с целесообразностью, еще с какими-то совсем неуместными в военном деле факторами или, скажем так, смыслами, здесь лишние.

Это хорошо, когда для повышения морально-психологического состояния своих войск или для снижения его в войсках противника вы употребляете слова «мужество», «несокрушимость» и другие. Но когда планируете исключительно военные действия, то опираться на эмоциональный фундамент неуместно.

— Однако кого конкретно вы имели в виду — Офис президента или команду Залужного?

— Да никого я не имел в виду. Просто высказал свою точку зрения на эту проблему. Причем здесь Банковая или Залужная?

Каждый из них делает свое дело по мере личной профессиональной пригодности, обретенных знаний и навыков. Если у кого-то не получается, то нужно искать причины, почему не получается, что мешает, как избегать ошибок, препятствий и помех. Мы же люди цивилизованные, осознаем свои действия. Те, кто их не осознает, могут что-то создать исходя исключительно из одномоментного восприятия окружающей среды. Но я надеюсь, что нами руководят люди с разумом, которые могут адекватно отслеживать причинно-следственные связи, в том числе в краткосрочной и долгосрочной перспективах.

Читайте также: «Картинка после Победы будет несколько иной, чем мы представляем сейчас», — политолог Олег Саакян

— В резонансной статье The Times «Никто не верит в нашу победу так, как я», где речь идет о том, как видит Зеленскую войну россии против Украины, говорится в том числе об отсутствии этих связей. Некоторые на Банковой получили холодный душ.

— Очевидно, нужно сделать выводы. Если военно-политическое руководство имеет планы на ближайшую зиму и ставит какие-то цели перед собой в военно-политическом смысле, оно должно сделать анализ весенне-летней кампании и осенней, если угодно. Чего удалось добиться, чего не удалось и почему? Затем сделать выводы и внести изменения в свою стратегию. Текст, который вы процитировали, это мое собственное субъективное мнение на этот счет.

— У многих ощущение, что во время весенне-летней кампании произошли серьезные просчеты относительно быстрого прорыва обороны врага. Время ли о них говорить?

— Может, и время, но не для средств массовой информации. Это тема для внутреннего потребления. Именно в кругу тех, кто имеет прямую причастность к практической реализации замыслов и принятию соответствующих управленческих решений. Это они должны поговорить и оценить события. Конечно, в этом отношении есть два ключевых вопроса. Это получение правдивой реальной информации о состоянии собственного сектора обороны и национальной безопасности, как говорится, снизу, и качественная, всесторонняя разведка, которая должна предоставить полную и исчерпывающую информацию про противника. Без этих данных военно-политическому руководству страны принять адекватные и взвешенные управленческие решения просто невозможно.

— На окончание войны влияют сотни факторов. Прогнозы — неблагодарное дело. Но все же о чем мы с вами будем говорить через год — еще о продолжении войны или о восстановлении Украины?

— Ничего не могу по этому поводу сказать.

— Для многих стал ударом факт, что война будет затяжной.

— Если, например, слушать и разделять мнение экспертов, которые были уверены и рассказывали о продолжительности войны, образно говоря, в две-три недели, конечно, это будет для вас ударом. Но после того, как взятие Киева за три дня не произошло, всем более-менее адекватным людям стало понятно, что будет затяжная война в той или иной форме.

Однако дело в том, что затяжная война также не в интересах действующего кремлевского режима. В нынешнем виде она для них откровенным дестабилизирующим власть фактором. Вот почему одним из основных положений их стратегии является стремление принудить Украину к политическим консультациям и переговорам. Потому что в кремле не дураки. Некоторые у нас считают, что там засели маразматики, отдающие странные, мягко говоря, приказы и якобы выжившие из ума. Это совсем не так. В рамках реализации своей стратегии ведения войны они действуют вполне логично и адекватно.

Как заставить нас военным путем пойти на компромисс и уступки? Правильно — завести ситуацию на фронте в позиционный тупик, когда Украина не сможет достичь поставленных целей, то есть освободить свою территорию с помощью войска. Это первое. А второе — на стратегическом и низшем оперативном уровнях нивелировать все попытки украинского военного командования наступать, собственно, вообще организовывать и делать такого рода попытки. Пока кремлю удается эта стратегия. Именно это я имел в виду, когда писал пост о необходимости изменений в нашей стратегии ведения войны…

Читайте также: «Давайте сейчас не пугать себя проблемами, какие будут после войны», — Алексей Гарань

8404

Читайте нас в Facebook