«Нас ждет очередной развал российской империи. Я уверен»: Григорий Герман о жизни во время большой войны
Сейчас Григорий Герман, Юлия Зорий и Сергей Лиховида — единственная команда информационного шоу «Ранок у великому місті», которое в обновленном сезоне выходит на канале ICTV2.
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Григорий Герман рассказал о своих самых страшных воспоминаниях, ракетных обстрелах столицы и мечте после нашей Победы.
«ИПСО со стороны россии „валит“ очень мощно»
— Григорий, какие у вас сейчас чувства, когда большая война длится почти два года?
— Есть усталость, но, конечно, и уверенность в нашей Победе. Понятно, что это не будет просто и не кончится через две-три недели. Но я абсолютно уверен, что в конце концов произойдет.
— Есть те, кто говорит, что у них появляется неверие.
— Но оно ни к чему не ведет! Я человек эмоциональный, но во многом рационален. Поэтому чувствую, что уныние — бесперспективно. И поскольку сам работаю с информацией, понимаю, что и к чему ведет. Я знаю, что неверие — деструктивное ощущение. И важно отдавать себе отчет, что это именно то, на что работает вся машина российской пропаганды. Иногда ей это удается, но мы должны противостоять.
— Как уберечься от этого простому человеку?
— Начиная с лета 2023 года ИПСО со стороны россии «валит» очень мощно. Даже мощнее, чем российская армия на фронте. Что делать? Есть три признака, по которым можно узнать информационную атаку: эмоциональность сообщения, источники, которые нельзя проверить, и желание реагировать здесь и сейчас. Там не дебилы сидят, они создают месседжи, прямо требующие мгновенной и эмоциональной реакции, распространения. Но если сдержать себя и не поддаваться этому желанию, то через короткое время информационный вброс опровергается. Бывает, что и подтверждается. Но это происходит довольно редко.
«Дети боялись сами спать»
— Вы ожидали в начале вторжения, что подобное может произойти?
— Кажется, никто этого не ожидал. Хотя, скорее, все ожидали, но никто не верил, что такое может произойти. Так же и я. Поэтому стараюсь меньше опираться на веру, а больше — на факты. Моя семья застала полномасштабное вторжение в Киеве. Накануне мы с женой до четырех часов утра 24 февраля обсудили многое, конечно, размышляли, что будем делать, если начнется война. Затем на короткое время заснули и в пять тридцать нас разбудили взрывы. Мы быстро собрались, взяли детей и переехали на другой берег Днепра. Несколько дней еще находились в Киеве. Затем компанией родственников из 11 человек поехали за город в небольшой двухкомнатный дом. Через некоторое время, посоветовавшись с друзьями, которые в то время были в Силах обороны, решили, что лучше вывезти детей на запад Украины.
— Как дети реагировали на происходящее?
— Они не слышали взрывов 24-го утром. Потом, когда мы ехали через город в пробках и повсюду раздавалась сирена, они спросили: «Это что, зомби апокалипсис?» Я ответил: «Похоже на то». Дети знали, что в стране началась война, что на нас напали россияне. Мы решили ничего от них не скрывать. Моя жена — психолог, она разговаривала с детьми и настроила их так, что ни разу у них не было паники или слез. Да, было время, когда они боялись сами спать, но, по большому счету, полагаю, что нам удалось уберечь детскую психику.
— Не думали, что лучше было бы жене уехать вместе с детьми за границу?
— Я думал, но жена и дети сразу четко сказали, что они не хотят никуда уезжать. Мы решили быть вместе всей семьей. Несколько месяцев провели на западе Украины и вернулись в Киев при первой же возможности.
Читайте также: «Дочка забивалась в уголок, закрывалась руками и дрожала»: Геннадий Попенко о жизни во время оккупации
— Тогда телевидение перешло на «Единый марафон» и ваших проектов уже не было.
— Да. Но я все равно пытался работать и делать то, что могу. В первые дни и месяцы большой войны почти каждый день давал интервью многим иностранным каналам, рассказывая о том, что происходит в Украине. Я был постоянно на связи с командой проекта «Ранок у великому місті» — мы все старые друзья. И в какой-то момент они предложили мне делать программы для YouTube-страницы ICTV. Через месяц у нас уже были миллионные просмотры — это указывало на то, что мы все делаем правильно. Уже потом стала выходить полноценная утренняя программа «Ранок у великому місті».
— Известно, что до полномасштабного вторжения вы много времени уделяли кулинарии.
— К сожалению, для этого сейчас времени не хватает. Но думаю, что я обязательно вернусь к своему увлечению и, возможно, это произойдет в рамках «Ранку у великому місті». Но полноценно, думаю, это будет, когда война закончится.
«Не надо ожидать, что это скоро завершится»
— Чего сейчас вам больше всего не хватает?
— Пожалуй, чувства стабильности во всем, что не касается работы: постоянные тревоги, обстрелы, новости с фронта, тыла, новости из-за границы бросают из горячего в холодное. Думаю, такая ситуация сейчас у каждого украинца. Еще с осени 2023 года мне не хватает ощущения единства украинского народа, которое было в начале вторжения. Но я верю, что это вернется очень скоро. Если говорить о простых вещах, то не хватает возможности путешествовать. Потому сейчас часто с семьей мы мечтаем, куда поедем вместе после Победы. Культивируем эти планы внутри себя.
Читайте также: «Страшно не было, только безумно лупашил адреналин»: звезда «Козаки. Абсолютно брехлива історія» о пережитом во время войны
— Говорят, что очень полезно строить планы и представлять их .
— Надо жить, насколько это возможно. А планирование и является признаком нормальной жизни, которой нам не хватает.
— Как вы пережили две новогодние ракетные атаки на столицу?
— Для меня было главным, что дети в это время спали. Мы не спускаемся в укрытие, а защищаемся по правилу двух стен. В этом безопасном месте мы раскладываем один из матрасов, и дети могут проспать там всю ночь. Так и произошло 29 декабря и 2 января. Проанализировав возможные угрозы, мы заранее уложили детей в безопасном месте. Жена тоже проспала, а я уже был на дежурстве возле них.
Читайте также: «Мама до сих пор остается там»: известный актер о семье в оккупации
— Какой промежуток времени за эти два года стал для вас самым сложным?
— Конечно, начало войны. Тогда была ответственность наивысшего уровня: перед семьей, страной, будущим. Много неизвестного, новые условия, другой уровень ответственности. Затем пришло спасительное чувство, что это уже новый мир, в котором мы живем. Это не временно. Просто новая реальность со своими условиями.
— Говорят, человек ко всему может привыкнуть.
— Тут речь не о привыкании — невозможно привыкнуть к тому, что в твоей стране идет война. Но к этому можно адаптироваться. Психологически. Не следует ожидать, что это скоро закончится. Иначе можно получить еще один «шрам на сердце», когда напрасные надежды не оправдаются. Надо беречь свою психику и работать над своим психическим здоровьем. Это все также ради Победы.
— Что в вашу жизнь уже никогда не вернется?
— Наверное, безмятежность. Нужно понимать, что рядом с нами некоторое время будет сосед, который хочет нас убить. И относиться к этому спокойно, хладнокровно. Так, как люди живут возле вулкана, понимая, что им нужно делать, когда над его вершиной появляется столб дыма.
Читайте также: «Если ракеты летят с нашей стороны, я узнаю это быстрее других»: Валентина Хамайко об изменениях в жизни во время большой войны
— Вы говорите «некоторое время»…
— Потому что этот бешеный сосед будет не всегда, я абсолютно в этом уверен. Мое знание истории, мои разговоры с экспертами подтверждают, что он исчезнет, но это будет не завтра. На это может уйти с десяток лет. А может, несколько. Но нас ждет очередной развал российской империи. Первый был в 1917 году, второй — в 1991-м, и сейчас пришло время третьего. И у нас есть неплохой шанс стать свидетелями этого.
Ранее популярный актер Юрий Фелипенко рассказал «ФАКТАМ» о съемках в Гостомеле, проявлениях ПТСР и изменениях в личной жизни во время российского вторжения.
3219Читайте нас в Facebook
