«Человек в состоянии алкогольного опьянения сообщил мне по телефону, что мой муж, офицер ВСУ, погиб»: какие проблемы с извещениями о гибели военных
В Киеве состоялась презентация крайне чувствительного проекта движения «Veteranka», который называется «Центр силы «План Б». Его задача — профессионально исследовать проблемы, с которыми сталкиваются родственники, любимые, друзья и коллеги погибших на войне защитников и защитниц. Руководителем проекта стала Татьяна Борис, муж которой вместе с отцом пошли добровольцами в армию на второй день полномасштабного вторжения. Татьяна дала интервью «ФАКТАМ».
«Мы с моим мужем общались часа за три до его гибели»
- С моим мужем Алексеем мы познакомились в 2019 году на концерте группы «Океан Ельзи» — так что наши отношения начались с песен Святослава Вакарчука, — рассказала «ФАКТАМ» Татьяна Борис, руководитель проекта «Центр силы «План Б», который был на днях презентован в Киеве движением «Veteranka» — первой и единственной организацией женщин с боевым опытом. — Алексей был по специальности юристом. Когда мы познакомились, работал в Антимонопольном комитете. А я тогда заканчивала университет. Когда началось полномасштабное вторжение, муж пошел в армию добровольцем вместе со своим отцом. Двадцать четвертого февраля посадил меня на поезд (фактически заставил эвакуироваться), а на следующий день утром вместе со своим папой Анатолием явился в военкомат. Как я к этому отнеслись? Еще до большой войны мы это обсуждали. Муж говорил, что отсиживаться дома не станет. Это его выбор — обоснованный, понятный, логичный, и я его уважала, всячески поддерживала. В студенческие годы Алексей окончил военную кафедру, получил офицерское звание. Поэтому сначала стал командиром взвода противотанковой артиллерийской батареи, затем были другие должности. Участвовал в обороне Черниговщины, затем — Сумщины. После этого воевал на востоке — оборона Лисичанская, Бахмута, Соледара. Отпусков почти не получал — за весь период службы был дома дней где-то пять.
Читайте также: «Все ждут скорой победы, но должны быть те, кто будет ее приближать»: капеллан из Черкасс и двое его братьев служат в ВСУ
— Как вам сообщили о гибели вашего мужа?
- Мне позвонил гражданский, которого я знаю. По тому, как он говорил, было понятно, что человек находится в нетрезвом состоянии.
Часа за три до этого мы с моим мужем общались. Поэтому когда поступил звонок с ужасным известием от гражданского человека, который, еще раз скажу, находился в состоянии алкогольного опьянения, я не поверила, что он говорит правду — решила, что этот мужчина рассказывает такие страшные вещи, потому что пьяный. В течение нескольких следующих минут стало появляться осознание, что его слова все же могут быть правдой. Ни один из телефонов моего мужа не отвечал.
Затем к его родителям пришли представители военкомата вместе с медицинским работником (это предусмотрено процедурой оповещения родных).
— При каких обстоятельствах погиб ваш муж?
— Это произошло по вине его командира. Они ехали на автомобиле. Командир был за рулем, мой муж — на месте пассажира. Водитель заснул, из-за этого произошло ДТП. Суд признал командира виновным, но в приговоре — условный срок. Так что виновник остался на свободе, продолжает служить.
— Накануне гибели Алексея у вас было предчувствие, что это произойдет?
- Была тревожность — как у всех, у кого, родные на фронте. Она обострялась, когда Алексей находился непосредственно в зоне боевых действий: Лисичанск, Лисичанский НПЗ и в других местах. Муж берег меня — дозированно рассказывал о том, что переживал. По его кратким, без деталей рассказам я понимала, что там, где он находится, очень горячо.
— Кто тот человек, который сообщил вам о гибели Алексея?
— У меня были связи с людьми, которые помогали, в том месте военным и местным. Поэтому у одного местного жителя был мой номер, и он мне позвонил, когда произошло то роковое ДТП.
Читайте также: «Я в Днепре до войны никогда не был, а сейчас этот город знаю по моргам»: как ищут пропавших без вести
— Алексей служил вместе с отцом?
- Нет, они были в разных частях. Мой муж служил в артиллерийском подразделении в 58-й отдельной мотопехотной бригаде имени гетмана Ивана Выговского.
— Отец Алексея продолжает воевать?
— Да. Он восстанавливался после событий на Херсонском направлении, сейчас снова в армии.
«Хотим охватить максимально широкий круг, поэтому специалисты будут исследовать опыт не только родственников, но и близкого окружения погибших героев»
— Как появилась идея проекта «Центр силы «План Б»?
- Он возник на личном опыте — как моем, так и других участниц движения «Veteranka». Идея создать «Центр силы «План Б» появилась во время разговора, когда мы делились друг с другом пережитым из-за потерь родных и близких людей на войне. Нам стало понятно, что нередко возникают проблемы с тем, как женам, матерям, любимым сообщают о гибели родного человека, как их поддерживают, как происходит организация погребения
— Ваш проект направлен на анализ опыта людей, потерявших родных на войне?
— Да, прежде всего, это исследование опыта семей, потерявших на войне своих родных. Хотим охватить максимально широкий круг, поэтому специалисты будут изучать опыт не только родственников, но и близкого окружения погибших героев.
Подробно выясним, что и на каких этапах пережили эти люди. Что из их опыта можно использовать, чтобы по возможности помочь другим людям прожить горе утраты. Соответствующие советы дадим в отчете, который будет представлен по результатам проекта. Определенные рекомендации можно назвать уже сейчас.
— Какие например?
- Всем понятно, что, когда человек потерял любимого или любимую, сына или дочь, он некоторое время находится в фактически нетрудоспособном состоянии. Мозг ведь направляет все усилия на то, чтобы пережить трагедию. Так что на других вещах он долго сосредотачиваться не может. Точно знаю, что если речь идет о работе с цифрами, то ее выполнение временно становится невозможным.
— То есть такому человеку нужен отпуск?
- Да. На сколько нам известно, в США в таких случаях предоставляется отпуск из сочувствия. Мы намерены адвокатировать эту возможность среди работодателей — как государственных, так и бизнесов.
— Вы упомянули о специалистах. Кого привлечете к выполнению проекта?
- Ведем переговоры с командами профессиональных исследователей — социологов, психологов, аналитиков. Выберем одну из них с помощью тендера. Замечу, что этот проект реализуем при грантовой поддержке международного фонда «Відродження» и Европейского союза. Завершить исследование планируем до ноября этого года.
«Многие в ритуальных службах имеют профессиональную деформацию сознания. Их коммерческие манипуляции — это неуважение к погибшим военным»
«Все, с кем я пересекался за 25 месяцев службы в армии, отмечали, что с вопросами прощания с погибшими бойцами либо плохо, либо не очень хорошо, — сказал на презентации проекта «Центр силы «План Б» председатель Института национальной памяти Антон Дробович.- Мы знаем, что командиры, как правило, отпускают побратимов на похороны погибших защитников и защитниц. В таком случае, в чем проблема? Дело в том, что система оповещения о гибели, которая прописана в Уставе ВСУ (это очень важно — Авт.), где-то в 90 процентах случаев не выполняется. Как эта система должна работать? О гибели военнослужащего или военнослужащей воинские части должны сообщить в ТЦК. Далее представитель ТЦК лично (желательно вместе с врачом) должен пойти к родственникам погибшего известить о трагедии. Эти официальные лица должны поддержать родственников. К тому моменту, когда они приходят, тело погибшего уже должно быть доставлено в населенный пункт или быть в пути к нему. Повторю, это требования Устава ВСУ, а он обязателен для выполнения. Однако как происходит уведомление в большинстве случаев? Командир взвода, или командир роты, ходя кругами, переживая потерю человека, наконец решается позвонить по телефону родственникам и сообщает о случившемся. На этом все. После этого жена, родители погибшего не знают, где сейчас тело, когда его привезут? Нужно ли за ним ехать? К кому обращаться? И все это из-за того, что нарушена система оповещения. То есть проблема в том, что базовые процедуры оповещения о гибели нарушаются с самых первых этапов».
«От людей, причастных к движению „Veteranka“, знаем о ненормальных ситуациях, с которыми нередко сталкиваются семьи погибших, — заявила на презентации проекта общественный деятель Анна Демиденко, эксперт в сфере ветеранских дел, адвокационный менеджер движения „Veteranka“. — Пан Антон Дробович сказал о проблемах в системе оповещения. Есть они и на последующих этапах. Возьмем, например, общение родственников погибших с ритуальными службами. Многие в этих службах имеют своего рода профессиональную деформацию сознания. О чем идет речь? Они говорят, показывая на гробы, венки: „Вот бесплатно, а это — платно“. Понятно, что бесплатное выглядит не слишком презентабельно. Если мама может заплатить, то возьмет платное. Со стороны ритуальных служб такого рода коммерческая манипуляция — это фактически неуважение к погибшим военным. Мы сталкиваемся с таковым с 2014 года».
Анна Демиденко еще рассказала о такой практике в Израиле, которую, возможно, следует перенять в Украине: те, кто приходит в семьи известить о смерти их родственника, не нажимают звонок, а стучат в дверь. Это чтобы чуть ли не каждый звонок в дверь не начал потом ассоциироваться с гибелью родного человека.
Присоединиться к проекту «Центр силы «План Б» можно в качестве эксперта или респондента. Присылайте свои предложения по адресу: [email protected]
Ранее «ФАКТЫ» писали о том, что рф уже год не обменивает пленных азовцев.
На фото в заголовке Алексей и Татьяна со свидетельством о браке
Фото предоставлено Татьяной Борис
293Читайте нас в Facebook
