«Власть не демонстрирует желание быть достойной своего народа», — политолог Евгений Магда

— Евгений, настрой общества сегодня подавленный. Нам страшнее, чем в первые недели открытого вторжения, когда враг стоял под Киевом. Пугают ракетные и дроновые атаки на города и активизация россиян на передовой, падение экономики и уменьшение западной помощи, полная неопределенность будущего и ощущение, что ситуация зашла в тупик, а власти вообще не знают, что делать. Мы должны трезво смотреть на происходящее. Речь не о пессимизме, а о жестком, но честном реализме. Какие сценарии нас ждут в ближайшее время? Какой самый плохой вариант развития событий?

— Знаете, мы живем во времена, когда Украина как независимое государство впервые переживает столь масштабную войну. И ощущаем и плюсы, и минусы этой ситуации.

— Простите, а какие плюсы?

— Они в том, что есть подъем, что мы доказали то, что Украина является государством, которое важно для миллионов ее граждан.

Возможностью отстоять свое государство с оружием в руках могут похвастать далеко не все страны в современном мире. Россия нам очень долго навязывала образ «failed state» — несостоявшегося государства. Но мы общими усилиями доказали, что это не так. Потому уверен, что переживем то, что с нами происходит сегодня.

В феврале-марте 2022 года россия играла на эффекте неожиданности. Она хотела нас взять практически голыми руками, добиться своих целей малой кровью. Поэтому, собственно, атаковала, прежде всего, Киев для того, чтобы принудить власти Украины к капитуляции, сменить ее, а затем двигаться дальше. Выстояв в тот период, мы теперь должны бежать марафон. Возможно, для общественного покоя тогда было важно услышать про «две-три недели», поэтому кому-то казалось, что война закончится быстро. Но это не так. И так не будет.

Нам нужно готовиться к длительному противостоянию с врагом, который хочет нас уничтожить и имеет для этого достаточно много ресурсов. То есть мы должны рассчитывать свои силы, укрепляться в разных сферах — создавать более эффективное законодательство, осуществлять более прозрачный суд, поддерживать наших военных, помогать энергетикам, которые тоже ведут свою войну, защищая Украину от блекаута, поддерживать наши порты, которые обеспечивают поступление валюты в Украину и так далее. Должны действовать асимметрично и метко, играть на опережение.

Мы выстояли в гораздо более трудных условиях. Но сейчас от нас нужны действия, которые продемонстрируют, что Украина не остановилась на уровне деклараций и каких-то правильных слов.

Читайте также: «Мы заходим в столетие очень серьезного силового противостояния в мире», — Роман Безсмертный

— У людей руки опускаются. У одних уже нет денег донатить на ВСУ, отдают последние, у других не складывается с работой из-за упадка экономики, третьих возмущают действия или бездействие власти.

— Да, я это понимаю, поскольку сам живу в тех условиях, в которых живут миллионы украинцев.

Мы хотим для себя осознавать, как будет развиваться ситуация. Для этого диалог власти с гражданами должен быть постоянным, эффективным и максимально честным. К сожалению, я не вижу готовности к такому диалогу. Это очень досадно, это уменьшает наши шансы на Победу, однако не нивелирует их полностью. Просто мне удивительно, как президент, пришедший к власти в результате эффективной информационной кампании, сейчас достаточно часто демонстрирует неэффективную информационную политику. Почему я говорю именно о нем? Потому что наша государственная и информационная политика замыкается на президенте.

— «С обществом нужно говорить, как со взрослым, а с нами говорят на языке телемарафона», — отметил недавно известный аналитик Валерий Пекарь. Однако власть выбрала именно такое общение с народом. К тому же нам постоянно подбрасывают темы для обсуждения — от Майдана-3, который, по словам Зеленского, готовит россия, до текстов Фарион и Безуглой. У вас нет ощущения, что людей таким образом отвлекают от чего-то важного, от своих ошибок и просчетов? Мы постоянно дискутируем в соцсетях о чем-то второстепенном, тратим силы и время на такие споры вместо того, чтобы обсуждать какие-то фундаментальные вещи.

— Что касается Майдана-3, то там ошибка в формулировке, надо было просто подчеркивать, что это российская спецоперация под названием Майдан-3, тогда все будет понятно. С диалогом власти с обществом все складывается сложнее. Когда люди теряют жизнь, здоровье, жилье, имущество, перспективу, очень сложно говорить о фундаментальных вещах. Для этого нужно вести диалог на других принципах — не на таких, на каких его ведут с нами. Необходимо говорить о том, что сегодня Украина как государство состоялась, но у нас есть фундамент, а стены мы можем и должны построить сами.

К сожалению, мы оказались в ловушке завышенных ожиданий по поводу быстрого завершения войны. Из нее власть может выйти только через неординарные для всех нас и Украины решения. Например, формирование правительства национального единства, реальные антикоррупционные расследования, смену токсичных фигур во власти, восстановление легитимного порядка управления как парламентско-президентской республики, а не как военно-полевой демократии, в какой она существует сейчас.

Вопрос в том, что эффективность государственной власти не зависит от того, чтобы ее представители были одеты в достаточно дорогие костюмы в стиле милитари. Необходимо, чтобы была реальная работа и реальное управление. И это достаточно непростой и серьезный вызов всем нам.

По сути, сегодня Украина пожинает плоды своего выбора 2019 года. Изменить их законным способом нельзя. Изменения возможны только вследствие доброй воли самой власти. Соответственно, мы должны ждать от нее реальных предметных изменений. Потому и говорят о правительстве национального единства.

— Израиль после атаки террористов мгновенно создал его. Их политики и чиновники в такой решающий период забыли обо всех раздорах и объединились.

— Да, они смогли это сделать.

При этом должен сказать, что наша нынешняя ситуация не требует обязательного проведения выборов. Более того, считаю, что продвижение этой темы сегодня — это российская информационная спецоперация. По одной простой причине: выборы в демократическом обществе — это конкуренция между разными политиками. Можем ли мы ее позволить в условиях войны?

С большой досадой наблюдаю за той ревностью, которую испытывает Офис президента и его функционеры по отношению к Валерию Залужному. Это говорит о том, что на Банковой просто не понимают, что главнокомандующий ВСУ ведет самую главную войну своей и нашей жизни. Он не пойдет на выборы до того, как это противостояние закончится, так мне кажется. Если он скажет: «Не хочу больше воевать, а хочу баллотироваться в президенты», его популярность исчезнет, как роса на солнце. Это же совершенно очевидно.

Читайте также: «Если Зеленский будет продолжать узурпировать власть, это будет очень опасно и для него, и для страны», — политтехнолог Сергей Гайдай.

— Мир был в восторге от того, как мы в прошлом году держали удар, однако теперь на Западе с удивлением, мягко говоря, смотрят на то, как мы снова танцуем на наших традиционных граблях. В то время как на фронте борются за существование Украины, в тылу нарушают Конституцию и создают коррупционные схемы, проваливают работу в дипломатическом сегменте и судят разведчиков. Это стыд и позор. Почему в воюющей стране такой беспорядок?

— У нас происходит подмена понятий и подмена инструментов эффективного государственного управления с инструментами информационного запинга, то есть переключение каналов, прежде всего каналов привлечения внимания. Вместе с тем никто же не может в нынешних условиях критиковать государственную власть, чтобы его не назвали российским агентом. Это с одной стороны.

С другой, государственная власть не демонстрирует желания стать более адекватной и реальной и избавиться от токсичных персонажей. Если хотите, власть не демонстрирует желания быть достойной своего народа. Звучит немного пафосно, но я так думаю. И это действительно плохо. Потому что существующие кризисные явления будут только накапливаться, так или иначе вылезут в украинском обществе и могут создать огромную проблему.

— Наш народ умеет терпеть. Но терпение может лопнуть. Это тоже пугает, кстати.

— Ну, мы все понимаем, что наш главный враг находится в кремле, и что нам сегодня больше нужна Победа, а не выборы. Поэтому думаю, что нам вполне по силам делать соответствующие вещи. Мы действительно должны сосредоточиться на Победе. Каждый должен делать для нее то, что может, и там, где это нужно.

Надо отдавать себе отчет, что популярных шагов для достижения Победы не осталось. Нас ожидает и уменьшение мобилизационного возраста, и, возможно, изменение правил мобилизации (это я говорю как отец трех несовершеннолетних детей), и многое другое. Но если мы не будем преодолевать коррупцию, переводить экономику на военные рельсы и т. д., нам будет очень сложно. К сожалению.

— Писатель Ян Валетов на днях написал: «Вся история Украины — это история упущенных шансов. Но не судьба виновата, что мы эти шансы упустили. Виноваты те, кто не сумел объединиться в единый кулак, в один народ ради победы, независимости, ради будущего». А известный политик Роман Безсмертный считает, что война — это горе, это беда, но и шанс реформировать страну. Мы вроде понимаем, что это очень нужно, но надеемся, что сделаем это потом, когда-нибудь.

— Понимания мало. Требуются реальные действия. Мы с вами уже пришли к выводу, что сменить власть в условиях войны нереально. Поэтому нужно, чтобы она изменялась сама. А мы слышим от лидера президентской фракции, что есть депутаты, которые просто хотят уйти из Рады. В сложившейся ситуации это называется дезертирством. Подобные случаи играют против нас всех. Мы должны это максимально четко осознавать.

У нас неэффективное правительство. Его практически нет. Скажу, что это первое правительство, где большинства фамилий министров я не знаю. Вместо исполнительной власти у нас построена вертикаль советников — людей без политической ответственности, без официального делегирования полномочий, которые могут оказывать непосредственное влияние на ситуацию в государстве.

Ну, если выходит так, то военная диктатура будет более честной в нынешней ситуации, хотя и менее демократичной, безусловно. И, соответственно, это плохо. Потому что на самом деле это позорно.

Мы должны меняться уже сегодня. И война не повод для того, чтобы не делать реформы и преобразования. Она, напротив, должна стать поводом к тому, чтобы мы делали необходимые для нас и страны вещи уже сейчас. Потому что потом будет сложнее, поздно и гораздо труднее их делать.

Читайте также: «Пока кремлю удается реализовывать свою стратегию по Украине», — координатор «Информационного сопротивления» Константин Машовец

— Власть всячески избегает неудобных вопросов о ее ответственности за неподготовку к войне, о том, зачем ее представители — не военные! — обещали обществу блестящее контрнаступление, за провалы почти во всех сегментах. Надеются, что война все спишет? Впрочем, многие люди тоже считают, что сейчас не время разбираться с судьбоносными ошибками. Мол, после Победы за все спросим, а сейчас не надо нагнетать, это раскачивает лодку, в кремле будут открывать шампанское, когда мы начнем досконально разбираться с произошедшим и происходящим. Они правы?

— Надо отдавать себе отчет в простой вещи: ответственность понесут те, кто провалил многое, после смены власти в Украине. Это украинские реалии, когда многие не понимают наличия простой зависимости: чем больше полномочий, тем больше будет ответственность. Знаю, что достаточно много людей фиксируют события и действия нынешней власти. Но не могу сказать, что они будут любой ценой сейчас расшатывать ситуацию. Поскольку совершенно понятно, что россия это использует. Они большие специалисты в этом вопросе. Например, эту ревность между Офисом президента и Залужным использовала максимально. Как и многие другие сюжеты.

Вижу, как использовано происходящее с военкомами. И предполагаю, что это элемент российского влияния. Точно так же и с натягиванием целесообразности проведения выборов в воюющей стране. То есть мы должны находить границу между тем, чтобы не давать власти терять берега, и тем, чтобы сохранять государство в том виде, в каком оно есть. Потому что мы еще не победили.

Читайте также: «Ракетные удары россияне будут наносить до последнего дня этой войны», — военный аналитик Петр Черник

— У нас всеми процессами, кроме военных, и то не уже не факт, руководит Банковая, где работает много токсичных персон, однако Зеленского это устраивает. Ермак вовлечен во все проблемы внутренней и внешней политики, он попал в список самых влиятельных людей Европы по версии американского издания Politico. Ермак ведет международные переговоры, решает кадровые вопросы и раздает задания министрам — просто человек-оркестр. Нет ни одного органа власти, где бы ни было его людей. К чему это приведет и что с этим явлением делать?

— Ну, мы не можем эту ситуацию изменить в настоящее время, и это не слишком хорошо. Но мы все равно должны продолжать выражать свою позицию, даже если это со стороны выглядит совершенно безнадежно. Потому что как только мы перестанем ее выражать, власть решит, что она все делает правильно, а это в условиях войны чрезвычайно опасно. У Ермака как руководителя Офиса президента нет никаких юридических оснований для того, чтобы вести какую-то дипломатическую активность. И мне непонятно, почему вместо того, чтобы организовать визит представителей власти и оппозиции в Вашингтон несколько недель назад, мы увидели там Ермака с его окружением.

— Западные военные эксперты все чаще предполагают, что ВСУ не смогут выйти на границы 1991 года. У них есть сомнения, что мы достигнем этой цели.

— Я не военный и не могу так сказать, но сегодня это серьезная проблема. Однако в любом случае думаю, что этот тезис — выйти на границы 1991 года — существует, будет существовать дальше и никто из украинских политиков от него не отступит. Никто из них не пойдет на то, чтобы, с одной стороны, отказаться от диалога с Западом, а с другой — пойти на переговоры с россией. После всего, что россия сделала в Украине, разговаривать с ней — это поставить точку на своей политической карьере.

Нам нужно не просто остановить агрессора, а создать тренд по демонтажу россии. Мы должны говорить (однако не говорим громко и настойчиво) о том, что она в нынешнем виде создает чрезвычайную угрозу для Европы и мира, что ее нужно останавливать совместными усилиями. Проблема в том, что сама россия не остановится.

Читайте также: «Российская власть уже не контролирует процессы, которые сама запустила», — политолог Михаил Савва

— Идет война на истощение. Мы имеем дело с врагом, который будет идти до конца. Способны ли мы справиться с непростым сегодняшним днем, со всеми очень серьезными вызовами? У людей отчаяние, усталость и эмоциональное выгорание. Где брать силы, на что опираться, как не сойти с ума, когда ни один человек в мире не знает, сколько этот ужас еще будет продолжаться?

— Мы возвращаемся к началу разговора. У нас сегодня есть возможность жить в собственном государстве и строить его. И это реально большое достижение, которое можно использовать как стимул.

Да, Украина потеряла примерно 20% своей территории. Но, с другой стороны, часть утраченных земель она освободила еще в прошлом году. К сожалению, масштаб войны и ее беспрецедентный характер не позволяют однозначно ответить на вопрос, в каких границах Украина завершит эту битву. Для того чтобы мы ответили на него, нужно осуществлять изменения внутри нашего общества и нашу ментальность. Только так мы сможем добиться определенных преобразований, осознать необходимость подготовки новых военных подразделений, построения мощного оборонно-промышленного комплекса и так далее. К сожалению, легких путей нет, в ближайшее время их просто не будет технически.

— Моя подруга иногда говорит: «Ночью просыпаюсь и думаю, с нами ли происходит этот сюр».

— К сожалению, с нами.

Читайте также: «Мы, конечно, можем проиграть, но пока не готовы», — политический психолог Светлана Чунихина

3791

Читайте нас в Facebook