«Мы заходим в столетие очень серьезного силового противостояния в мире», — Роман Безсмертный

— Роман Петрович, в этом году ни ВСУ, ни враг не достигли своих целей. Общая картина сейчас следующая: кардинальных изменений на фронте не стоит ждать, в 2024-м там будет происходить то же, что и сейчас, — кровавая изнурительная борьба за каждую посадку и позицию, ракетные и дроновые атаки на энергетическую инфраструктуру усилятся, то есть снова впереди тяжелая зима.

Анализ ситуации, сложившейся и на передовой, и внутри общества, и в странах наших союзников, не дает поводов для оптимизма. Честно говоря, пугает то, что иногда в соцсетях очень умные люди начали задавать вопросы типа «что будет, если Украина проиграет?» Понятно, что все хотят хотя бы в общих чертах понимать возможные сценарии развития событий. Чего нам ждать в ближайшее время?

— Знаете, я не вижу такой трагической коннотации в развитии событий.

Первый. Перемены на фронте будут, и они будут в пользу ВСУ.

Второе. Ситуация в Украине тоже будет меняться, причем в положительном плане.

Здесь что главное? То, что понемногу до политического руководства доходит, что нам крайне важно иметь свою оборонную промышленность. И как бы того хотелось или не хотелось, какой бы ни была западная помощь — большей или меньшей, но уже многим, даже отмахивающимся от этой проблемы, уже понятно, что без построения серьезной оборонной промышленности вести войну очень трудно, иногда сложно, иногда просто недопустимо.

Отсюда очевидно, что нужно развивать и открывать целый ряд производств. А это повлечет интегрирование Украины в европейскую отрасль оборонно-промышленного комплекса. И тогда даже европейские и мировые скептики увидят колоссальную живучесть нашей экономики, увидят, насколько у нас сильна, прежде всего, интеллектуальная подготовка инженерных и рабочих кадров, несмотря на то, что война унесла немалое количество жизней и добавьте еще тех, кто эмигрировал.

Создание современной оборонной промышленности будет способствовать позитивному взгляду на Украину — чтобы мы как можно быстрее интегрировались в европейское сообщество.

Читайте также: «Эта зима будет легче предыдущей», — политолог Михаил Савва

— Но мощный толчок в развитии оборонной промышленности — это процесс на годы. Это работа на перспективу, причем в очень тяжелых условиях — от нехватки финансов до ракетных атак на заводы. Способно ли наше государство переформатировать экономику на военные рельсы?

— Не вижу здесь проблем, как не видел их и раньше. Мы же с вами не раз говорили на эту тему. Что, начиная с 2014 года, не нужно было терять время, потому что было понятно, к чему все идет. Однако я не хотел, чтобы наши разговоры выглядели драматичными, поэтому не говорил о перспективах. В частности, таких, о которых говорят Виталий Портников и многие другие журналисты и аналитики.

Но, безусловно, перспектива требует развития долговременной программы перехода целого ряда производств на оборонные нужды плюс открытия и строительства совершенно новых технологических производств.

Здесь есть еще одна вещь. Западу стало понятно, что не удастся проморгать российско-украинскую и ирано-израильскую войну, что придется в том числе изменять подходы к развитию оборонной промышленности и в Европе, и в Соединенных Штатах Америки. Причина в том, что наша война показала неготовность западных оборонных промышленностей обеспечить такую интенсивность ведения боев. Украина все эти годы была полигоном, где изучали и анализировали ситуацию.

Выводы, сделанные сейчас в подавляющем большинстве цивилизованных стран, и принятые правительственные документы предусматривают укрепление мощностей оборонной отрасли. И если даже в первых документах об увеличении объема выпуска военной техники, особенно бронетехники и боеприпасов, я уже не говорю о производстве современных надводных и подводных беспилотных аппаратов, воздушных судов и т. д., речь шла о пяти-десятилетних программах или проектах, то сейчас она уже идет о трех-пятилетних сроках, а в некоторых случаях — об одно-двухлетних. То есть у Украины есть шанс не только получить колоссальную поддержку, но и задавать тренды развития оборонной промышленности и показывать, что в этом плане является наиболее ликвидным.

И здесь очень важно выполнение рутинной технологической работы, которая увязывала бы все составляющие этого процесса. Объясню, о чем говорю. Да, есть и будет сложность работы в условиях бесконечных бомбардировок, обстрелов, ракетных и дроновых атак. Поэтому нужно будет выстраивать систему оборонной промышленности в рамках европейского сообщества. А это означает размещение отдельных производств на территории и за территорией Украины. И это будет одним из уникальных инструментов нашего интегрирования в европейскую экономику. Причем на таких составляющих, как рабочие руки, технологии, вооружение, армия и так далее.

Читайте также: «Если Запад позволит вам вести эту войну как наступательную, все закончится очень быстро Победой Украины», — историк Юрий Фельштинский

Простите, но лучшего шанса за всю историю человечества, чем интегрирование, в котором заинтересованы и Европейский союз, и Украина, трудно найти. Я не раз подчеркивал: несмотря на трагизм войны как условий существования, это прекрасная площадка, которая обеспечивает очень быстрое интегрирование.

Почему я об этом говорю так смело и уверенно? Дело в том, что последние доктринальные документы, разработанные и принятые правительствами отдельных европейских государств, четко заявляют, что победа Украины — это гарантия того, что россия и ее сателлиты не будут воевать с европейскими странами. Ведь сегодня никто не может утверждать, что россия не будет штурмовать их. Поэтому связь, о которой я сказал, является условием, если хотите, в том числе реализации вступления Украины в Европейский союз и НАТО.

— Вы назвали два аспекта. Какой третий?

— Что касается вещей, связанных с политикумом, потому что они больше всего привносят эту негативную коннотацию в жизнь украинцев, вплоть до, скажем, декадентских настроений в обществе, то здесь важны кадровые решения, которые необходимо очень хорошо продумать и делать. Они в основном связаны с политическим сектором.

Объясню почему. В Украине за тридцать лет независимости традиционно сложилось так, что живучесть кадров длится в пределах девяти-двенадцати-пятнадцати месяцев. Почему это важно? Потому что эти кадровые изменения рождают надежду. Отсюда необходима правильная кадровая политика, которая давала бы обществу возможность не терять ее. Одним из стимулов, которые меняли бы атмосферу внутри страны, являются кадровые изменения в системе органов власти, местного самоуправления и т.д. Война и правовой режим военного положения обуславливают определенную законсервированность всей этой системы из-за того, что законы диктуют соответствующие запреты на выборы, и это правильно. Но это не значит, что Верховная Рада не может изменять структуру комитетов, например.

Далее. Надо людей, доказавших свою преданность и профессиональность, ставить руководителями соответствующих парламентских комитетов. То же касается и правительства. То есть нельзя снова делать то, что издавна происходит в Украине, когда информационная политика и политические решения крутятся вокруг людей, доверие к которым упало до нуля.

Не буду называть фамилии, потому что, честно говоря, стыдно их называть. Когда смотрю, что этих людей в очередной раз назначают руководителями каких-то временных комиссий, каких-то подкомитетов Верховной Рады… Неужели не видно, что у них нулевое реноме не только среди специалистов, но и в обществе к ним негативное отношение. Мой почти пятнадцатилетний опыт работы в парламенте показывает, что там есть 30%, которые тянут все. Почему бы этих людей не продвигать по соответствующим ступеням в Верховной Раде, не давать им возможности работать руководителями комитетов?

Зачем мы этих старперов, которые опозорили себя и свои политические силы, все время тянем и рассказываем, какие они способные к разговорам? Они, а также молодые нулевые и неинтеллектуальные политики, привносят нервозность в общественные настроения. С моей точки зрения, политика как искусство, как профессия говорит о том, что такие люди не должны доминировать в деятельности той или иной политической силы, той или иной системы. Это не значит, что их не должно быть. Они должны быть, потому что Святое Писание пишет: «Всякого есть, всякого и нужно». Но зачем на них делать ставку в этой работе?

Читайте также: «Ставить Бога и Залужного рядом? Давайте не будем так поступать. Потому что это, кажется, в вас говорит отчаяние», — волонтер Диана Макарова

— Даже у рядовых граждан, уже не говорю об аналитиках и пассионарной части общества, очень много вопросов к власти, которая уже давно сосредоточена в Офисе президента. И о неподготовке к великой войне, и о трагических событиях на юге в начале вторжения, и о судьбоносных решениях, которые очень ослабили Украину. Однако власть называет тех, кто ее критикует, агентами кремля, и говорит, что не время разбираться с такими вопросами.

— Демократия — это универсальный инструмент, и думать о том, что ее законы и правила не должны действовать в условиях войны, — это вредить себе. Поэтому мы обязаны свято соблюдать все, что касается сохранения демократических основ. Не надо путать преступления против государства, против общества, против человека со, скажем, попытками критиковать власть и требовать чего-то от нее. Власть должна всегда быть критикована средствами массовой информации, общественными и социальными сетями и т.д. В любом случае эти механизмы не могут прекращать свою деятельность. Иначе любая власть скурвится.

Зачем существуют правила и принципы демократии? Чтобы каждый день в течение 24 часов определялись эти красные линии, за которые не имеют права переходить ни властная система, ни властный орган, ни лицо во власти. Отсюда не следует путать нормы Конституции и законодательства о соблюдении правого режима военного положения с попытками выступать против государства, или президента, или правительства. Надо четко понимать, что есть те, кто служат государству Украины и украинскому народу, и что да — они критикуют, потому что не может быть ни одного государственного органа, ни одного должностного лица вне критики даже в условиях войны.

Обращаю внимание многих на то, как сегодня работает система в Израиле. Когда там журналисты требовали через суд пресс-конференции Нетаньяху, — это пример того, что, что бы ни было, а должны работать и судебная система, и цивилизованные подходы к деятельности и открытости медиа. Поэтому мне непонятно, когда у нас подменяют понятия, когда под лозунгом патриотизма или соблюдения закона сворачивают средства массовой информации, служащие основам демократии.

Иное дело, когда есть резидентура ФСБ в виде РПЦ. Это преступление и нарушение соответствующего законодательства. И не надо эти вещи путать.

Читайте также: «Как только закончится война и историки получат доступ к определенным документальным источникам, много легенд просто будут разрушены», — Виктор Муженко

— Еще одна очень чувствительная тема. На Банковой призывают не раздувать конфликт между властью и военными, уверяют, что его нет, однако президент Зеленский в интервью британскому изданию The Sun отметил принципиальное несогласие с утверждениями Залужного, что война зашла в своего рода тупик, а также предостерег военных от участия в политике. Главкома ВСУ уже открыто атакуют люди из команды президента, а западные СМИ пишут о расколе в высшем военно-политическом руководстве Украины. Офис президента пытается внушать нам мнение о том, что Победа зависит исключительно от командования ВСУ. Понятно, что к Залужному есть вопросы, потому что война такого масштаба не бывает без просчетов и ошибок. Но когда власти искусственно создали такое противостояние сугубо из-за зависти Зеленского к популярности Залужного, это уже какая-то аномалия.

— Где здесь проблема? В полномочии и функциональной нагрузке на соответствующие подразделения и структуры, а еще хуже — в дублировании функций в системе органов власти.

Я иногда смотрю на нашего министра иностранных дел и думаю: наступит ли тот момент, когда он скажет правду своему дублеру, который действительно пытается играть большую роль, и решится ли он хоть когда-нибудь объяснить ему, что нельзя делать так, потому что в Украине это не воспринимают? Но при таких традициях, какие сложились у нас, это еще не вся трагедия. Трагедия там, за границей, когда они не могут понять, зачем это дублирование и унижение работы Министерства иностранных дел и дипломатического корпуса. Отсюда очевидно, что первое лицо должно всем четко указать на их компетенцию: где они должны заниматься и чем. И тогда даже в условиях крайних испытаний не будет этих претензий.

Функциональные компетенции начальника Генштаба, главнокомандующего ВСУ, верховного главнокомандующего достаточно хорошо расписаны в украинском законодательстве. Каждый должен выполнять свою работу. Если есть претензии друг к другу, то для этого существуют соответствующие коллегиальные органы — такие, как Совет Безопасности, где можно обсудить все эти вещи и провести, если необходимо, кадровые перестановки и замены.

Читайте также: «Если Зеленский будет продолжать узурпировать власть, это будет очень опасно и для него, и для страны», — политтехнолог Сергей Гайдай

Но в условиях войны совершенно недопустимо выносить наружу особенно то, что касается управления военными подразделениями и системой обороны. И вопрос здесь не в том, что что-то там говорят или про что-то молчат, а в том, что возникает целый ряд проблем из-за того, что мы строим демократию в условиях войны. А еще более серьезная проблема — это строительство армии в демократическом государстве. А еще более сложная — это строительство армии демократического государства в условиях войны.

Совок, который периодически там выскакивает, недопустим в демократической армии. Я его очень хорошо вижу, потому что служил в советское время. Поэтому еще раз хочу апеллировать к нашим офицерам. Посмотрите, пожалуйста, на отношения рядового, сержантского, офицерского состава и старших офицеров в армии Израиля. Обратите внимание, как солдаты даже целыми фронтами, реагируют на приезд начальника Генштаба, командующих подразделениями, премьер-министра. Как они позволяют себе публично критиковать руководство, выражая несогласие с теми или иными решениями, причем выполняя их. На самом деле это очень болезненная тема для Украины, особенно для нашей армии в условиях войны. Часто видно, как принимают решения, которые никогда не могли бы быть приняты в армии демократического государства.

— Например, какие?

— Когда неподготовленные части бросают на соответствующие участки ведения боя, когда солдаты выражают недовольство, а им почему-то предъявляют претензии, что они, не имея вооружения и средств индивидуальной защиты, должны выполнять команды. Я много слышу о таком. Поэтому еще раз повторю, что такие ситуации требуют пересмотра уставов, потому что в наших уставах есть огромная составляющая совка.

Следующее. Мне бы искренне хотелось, чтобы то, о чем сейчас говорю, говорили военные. Пусть они меня простят, но кто-то должен сказать о том, что недопустимо возвращение совка и в принципе недопустим совок в армии демократического государства. Ибо войску будет сложно выполнять свои функции, если то, что происходит сейчас с бумажной рутиной, будет продолжаться. Некоторые военные уже криком кричат о том, что необходимо вносить соответствующие изменения.

Я не случайно апеллирую к тому, как выстроены отношения в армии обороны Израиля между солдатами и младшими и старшими офицерами, между офицерами во время войны. Хотя не говорю, что это самая лучшая армия в мире, но, пожалуйста, сравните отношение друг к другу у них и у нас. Это я веду к тому, что без реализации основ армии демократического государства очень трудно говорить о том, чтобы выдерживался его потенциал и чтобы оно выполняло свои функции.

Читайте также: «Ракетные удары россияне будут наносить до последнего дня этой войны», — военный аналитик Петр Черник

— Часто общаюсь с военными. Иногда они говорят, что в штабах идет борьба за звездочки на погонах, за должности, за награды.

— Война, к сожалению, не снимает проблемы, она на многих из них только акцентирует внимание. Это первое.

И второе. Сегодня украинские политики должны понять, что идет эра украинских Эйзенхауэров и Кеннеди. Я это постоянно подчеркиваю. Поэтому не нужно делать вещи, которые добавляют искусственные проблемы. Просто надо хотя бы дилетантски отдавать себе отчет, что не только война — это серьезно и надолго, а что ситуация в мире такова, что мы заходим в столетие очень серьезного силового противостояния.

Для этого нужно, чтобы в системе органов власти, в управлении государством были те, кто понимает, что такое война, что такое оборонная промышленность, что такое доктринальное, региональное, континентальное, глобальное противостояние, и что в нем силовая составляющая будет играть преимущественную роль.

Поэтому нам никуда не деться от того, чтобы строить сильную оборонную промышленность и армию. Уже очевидно, что сегодня на Украину смотрят как на гарантию безопасности в Европе как минимум. А как максимум — на государство, которое своей Победой обеспечит формирование нового порядка в мире. Потому что промежуточная роль, которую сейчас выполняет Украина, дает время для того, чтобы европейские государства подготовились к противостоянию с Осью зла.

— Коррупцию считают самой серьезной проблемой Украины после войны. Но у нас имитируют борьбу с ней, потому что эффективность почти нулевая. Недавно прочла фразу, которая все характеризует: «Люди гибнут, а они воруют».

— Давайте так. Почему коррупция снова себя проявила? Потому что вернулась централизация. Война, не война, а децентрализация ресурсов, особенно бюджетных, и общественный контроль должны работать. Принципы демократии должны работать не только в общественных социальных отношениях, но и в бюджетных и межбюджетных.

Обратите внимание: в начале войны, в 2014 году, когда продолжались процессы децентрализации, мы на самом деле гораздо меньше говорили о коррупции. Но как только началось объединение этих ресурсов, какая-то централизация, она моментально начала лезть и там, и там — из всех щелей.

Второй момент — это удар по средствам массовой информации, которые раньше могли на первом шаге ловить эти вещи и говорить о них громко. А теперь нам начали рассказывать о какой-то недопустимости. На самом деле серьезные медиа и публичный контроль за общественными средствами — это святая вещь. Ее нельзя ущемлять даже во время войны. Эта академия жизни, которую мы проходим, строя демократическое государство и демократическое войско как институт государства, дается очень тяжело, в том числе и кровью. Ибо многие не понимают, что демократия — это не проблема в ведении войны, это, наоборот, огромная помощь и армии, и обществу, и власти.

Читайте также: «Картинка после Победы будет несколько иной, чем мы представляем сейчас», — политолог Олег Саакян

— Аналитики предупреждают, что после Победы нас ждут не менее серьезные вызовы, чем сейчас. Первые недели после полномасштабного вторжения были сверхтяжелыми со всех точек зрения. Однако мы выдержали этот ужас. Затем, когда ВСУ начали освобождать территории, появился сдержанный оптимизм. По-вашему, в этой войне именно как общество мы уже прошли самый тяжелый этап? Или он еще впереди?

— Украина как государство, наша армия и наше общество тогда сдали очередной экзамен, и он уже позади. Другое дело — это то, с чем мы встречались уже не раз. Революция на граните победила, а дальше мы переминались с ноги на ногу. Оранжевая революция, Революция достоинства — то же самое.

Так и здесь. Наносили сокрушительный удар по врагу, опустили его в непонятную яму, где дна вообще нет и падение туда будет продолжаться, а теперь очень важно этот процесс обеспечить необходимыми технологическими, кадровыми, организационными, промышленными решениями, которые выдерживали бы этот полет и доказывали ежедневно, что Украина способна не только на сиюминутное достижение успеха, но и может побеждать в обыденной рутинной работе. Неслучайно я говорю об интегрировании в европейскую оборонную промышленность.

Кстати, здесь есть один нюанс, который должен подчеркнуть. Собственно, в этом сегодня больше всего нуждаются Европа и НАТО, где не меньше проблем в становлении современной оборонной промышленности и налаживании согласованных циклов между странами. Потому что принятие большого количества государств в эти организации породило массу вопросов, касающихся технологических стандартов, нормативов, организационных параметров и т.д. Таким образом, теперь в этой части технологическая работа, общение, создание совместного производства, объединение рабочих рук, технологических циклов, информации — все это имеет огромное значение. И здесь очень важно понимать, что есть место для публичной политической работы, которой занимается политическое руководство, для инженерной и технологической деятельности, для деятельности военных, которые должны испытывать все это и давать быстрые выводы.

Еще раз хочу подчеркнуть, что на самом деле война — это трагедия, это беда, это несчастье, но любая война дает и шанс. Не могу не сослаться на цитату президента США Джозефа Байдена, который в своем обращении к нации, а затем и в статье в Washington Post, сказал, что «да, война — это большая беда, но многие страны выходили из войны обновленными во всех составляющих».

Отсюда у Украины есть колоссальный шанс, решая все эти вопросы, укреплять демократию, тем самым противостоять коррупции и интегрироваться в европейское сообщество и НАТО. Надо спокойно объяснять Европейскому Союзу и Альянсу нашу позицию. Безусловно, и там есть огрехи и проблемы. А как иначе можно назвать ситуацию в Словакии и Венгрии или принятое, но не выполненное решение о предоставлении нам миллиона боеприпасов? Слава Богу, что наконец-то месяц назад было сказано, что «мы не можем технологически это сделать, потому что у нас нет мощностей».

Вы думаете, это не было понятно еще три-четыре года назад? Как и понятно то, почему не работал ленд-лиз. Он на бумаге просуществовал год и исчез бесследно. И вместо того, чтобы совместными усилиями отвечать на вопросы, показывают пальцем друг на друга. Да не показывать нужно, а работать. Демократический цивилизованный мир в очередной раз в истории человечества стоит перед колоссальными испытаниями. Для того чтобы их пройти, необходимо объединиться, и не только на словах, а армиями, командованиями, промышленностями. И сообща противостоять врагу. Потому что ситуация в Украине и в Израиле — это не последние примеры агрессии, к сожалению.

Читайте также: «Давайте сейчас не пугать себя проблемами, которые будут после войны», — Алексей Гарань

2565

Читайте нас в Facebook