«Мы выломали решетку камеры, выбрались из нее и освободили 150 гражданских пленных»: два года назад произошло успешное контрнаступление на Харьковщине

«Россиянин гаркнул: «Мне тебя легче застрелить, чем пса!»

Оккупанты арестовали Сергея Ткачука 16 мая 2022 года. Вырваться на свободу ему удалось, когда шестого сентября началось Слобожанское контрнаступление украинских войск (длилось до 22 октября — Авт.) и российские оккупанты вместе со своими приспешниками бежали из Купянска, где в местном следственном изоляторе они содержали гражданских пленных.

— Когда началось полномасштабное вторжение, вы служили пограничником? — задаю вопрос Сергею Ткачуку.

- Нет, я уволился в 2019 году из-за маленькой зарплаты — дешевле было оставаться дома, чем ездить на службу. Пограничником я был 15 лет.

— Вы надеялись, что оккупанты за вами не придут, что как-нибудь обойдется?

- Фактически нет. Понимаете, чтобы у меня были средства выехать с семьей и где-то поселиться, мы бы поехали. А раз такой возможности не было, остались в оккупации.

— Как производился арест?

- Россияне нагрянули в наше село где-то в семь утра. Было издалека слышно, что они приближаются: залаяли собаки, доносился грохот моторов — ехали так называемые «буханки» (микроавтобусы «УАЗ» — Авт.). Прислушался — на один угол села поехали, потом на другой. Через полчаса, когда я стоял на обочине дороги, возле меня остановилась «буханка». В ней — шесть человек с автоматами. «Ты Сергей Ткачук, атошник?» И началось. Завели меня в мой двор. Залаяла собака, и россиянин рявкнул: «Мне тебя легче застрелить, чем пса!» Из этих его слов я понял, что, вероятно, на месте меня не пристрелят. Начался обыск. Нашли бронежилет, военную форму, охотничье ружье.

Читайте также: Заставляли носить военную форму наизнанку: даже в плену военный медик вытаскивал осколки из тел раненых побратимов

— Вы знаете, кто конкретно на вас навел оккупантов?

— У нас в Ольшанском районе все друг друга знают. Поскольку я пограничник, участвовал в АТО, вот коллаборанты меня и сдали. Когда меня арестовали, сразу глаза не завязали, поэтому я увидел в машине, в которую меня посадили, местного жителя, некоего Романа Коваленко. Вскоре стало ясно, что он ездит с оккупантами, показывает, где кто живет.

«Угрожали расправиться с семьей»

— Россияне вас избивали?

- Да, начали бить еще в селе. Было так: УАЗик, в котором меня везли, подкатил к пекарне, возде которой находился российский командир. Он упрекнул подчиненных, что не завязали мне глаза. Они исправили эту «ошибку», потом бросили на землю и кинулись бить ногами.

Всех, кого в то утро арестовали в нашем селе, погрузили в машину и увезли. Из разговоров россиян я подумал, что — в Троицкое, а оказалось — в Купянск, в местный изолятор временного содержания. Когда меня туда завели, глаза оставили завязанными, поставили под стенку и стали безжалостно избивать. Это происходит с каждым новым заключённым: человека ставят у стенки, руки или за спиной, или приказывают прижать к стене. Кричат, чтобы не опускал руки и бьют (в том числе, по голове) — трубой или резиновой дубинкой, а также ногами. А уже после этого бросают в камеру.

— Это то, что россияне называют «приемка»?

— Именно так — первичная «приемка». После этой экзекуции меня всего трясло, не понимал, вообще выживу ли (честно скажу — не до геройства было). Сутки меня не трогали, но потом вывели из камеры, натянули на глаза шапку (чтобы ничего не видел), сковали наручниками, заставили сильно нагнуться и в таком положении повели в помещение для допросов. Там усадили на стул — и началось: «Называй сбушников, таможенников!» Отвечал, что никого не знаю, и за это меня избивали. Натянули на голову пластиковый мешок — чтобы нечем было дышать. Я чуть не задохнулся. И таких допросов было три. Старший на допросах (его кличка «Борода») сажал меня перед собой и после каждого вопроса бил. Было еще такое, что зашли какие-то фсбешники, сказали подняться и лупили пока не падал на пол.

Пытки происходили и днем, и поздно вечером — после 22 часов. Некоторых пытали током.

Читайте также: «Чудо» накануне годовщины массового убийства «азовцев» в Еленовке: россия дала возможность трем из выживших обратиться к президенту Украины

— Они вас шантажировали угрозами расправиться с семьей?

— Шантажировали — что убьют ребенка, изнасилуют жену. На мой взгляд, типы, которые надо мной издевались, люди недалекие: они сами же проговаривали, что должен сказать. Какой-либо логики в их вопросах не было.

— Россияне прятали свои физиономии?

— Да — боятся, что заключенные их запомнят. Лица не скрывали только надзиратели, которые стерегли нас в камерах.

— Как пытки отразились на вашем здоровье?

- Была сильно разбита голова, отбиты печень и почки. Вся задняя часть тела стала даже не синяя, а черно-синяя, где-то зеленая — от побоев. У меня до сих пор болят ноги и суставы, ведь били берцами по коленям. Русские, которые это делали, патологично жестокие.

На четвертый день заключения меня вывели под конвоем на работы — рыть блиндажи и строить укрепления у въезда в здание полиции. Копали, носили песок, доски… Только у меня почти не было сил работать из-за жестоких побоев.

— Заключенные в камере поддерживали друг друга?

— Да, и это давало силы пережить этот ужас. В моей камере сидели атошники. Их несколько меньше избивали, чем меня, и заставляли работать. Некоторым россияне давали «стишок» — то есть лист с текстом против украинской армии, который надо наговорить на камеру. Эти записи выкладывали в Интернет. При мне два узника начитали такие «стишки» на камеру и их отпустили.

«В нашей камере сидел коллаборант бывший мэр Купянска Мацегора, недавно ликвидированный украинскими спецслужбами»

— Кого россияне бросали за решетку?

— Арестовывали, конечно же, участников АТО, теробороны, людей, причастных к украинской власти и различным учреждениям (например, купянский военком, главный врач бальнеологической больницы), коллаборанта и бывшего мэра Купянска Геннадия Мацегору. Чем-то этот Мацегора не угодил своим русским хозяевам, поэтому они бросили его за решетку, но сильно не били. Когда мы все вырвались из тюрьмы, оттуда скрылся и горе-мэр. Он побежал к оккупантам, потом оказался на территории россии. Там примерно месяц назад его и нашли украинские спецслужбы — предатель был ликвидирован. Слышал по телевидению: наши спецслужбы признали, что его ликвидировали.

Скажу еще о таком: в конце лета 2022-го полицаи (полицейские-коллаборанты) совсем распоясались: находили селян, которые курили «травку», хватали и заставляли рассказать, у кого плантации конопли и кто ту коноплю продает. Полицаи ехали к этим людям, забирали деньги, заставляли выдавать партнеров по наркоманскому «бизнесу». И потом грабили и тех партнеров. Приходили к их родителям с предложением выкупить сыновей. Но многих из этих арестованных все равно потом убивали.

Читайте также: «Мой муж попал в плен, а отец пропал без вести»: путинский режим жестоко манипулирует чувствами родственников узников

— Как вы об этом узнавали?

— Смотрите: бросают в ту или иную камеру новенького — уже избитого, синего. Он рассказывает другим заключенным, что у него нашли наркотики. Некоторое время его выводят на работу, а потом он вдруг исчезает. От узников из других камер мы узнавали, что тот или иной задержанный за наркотики исчез, а также, когда жены или родители кого-то из них приносили передачи, администрация изолятора временного содержания ответила им: «Так мы выпустили вашего. Если он не дошел домой, мы не виноваты». Выходит, застрелили их россияне. Других приемлемых объяснений нет.

— Какие были условия содержания заключенных?

- Поскольку это не импровизированный, а настоящий изолятор временного содержания, в камеры подведена вода, есть маленькие умывальники. Правда, по ночам тюремщики, бывало, перекрывали воду — наверное, это был дополнительный способ издевательства.

Что могу сказать о питании? Дважды в день нам давали миску каши с куском хлеба. Так что выжить можно. Другое дело, что конкретным заключенным некоторое время не давали есть и даже пить — это в дополнение к другим пыткам.

— Кроватей хватало или приходилось спать по очереди?

 — Нет, не хватало. Камера, в которой я находился, рассчитана на шесть человек, а в нее загоняли 18-ть, а то бывало и 21-го. Приходилось спать не только на нарах, но и под нарами и просто на полу. Когда ложились спать, не было места, где стать. Такими были бытовые условия — очень тяжелыми.

«Сейчас с женой и детьми живу в Норвежском королевстве»

— Что происходило в тюрьме, когда началось украинское контрнаступление?

— Приблизительно в три утра украинская артиллерия попала хаймерсами по зданию таможни, потому что россияне и их приспешники из так называемой лнр завозили туда оружие (знаю это, потому что заключенных заставляли разгружать то оружие). К тому же в гаражах таможни враг разместил боевые машины пехоты. Также во дворе таможни была кухня оккупантов.

Россияне и коллаборанты явно запаниковали: в камерах было слышно, что началось активное движение машин. Помню, я еще сказал: «Что-то заваривается. Как бы нас не расстреляли». Утром заключенных вывели разгребать завалы (меня тогда не вывели). Оккупанты сказали, что от взрыва один погибший — водитель БМП. Но мы понимали, что вранье — на самом деле россиян положили человек 30. Также наши поразили здание Центра занятости. Если честно, то была ложная цель — следовало бить по зданию, которое находилось метрах в 70−100 от Центра занятости.

Дальше было так: никого из нас не вывели на работу. Оставались закрытыми так называемые «кормушки» — окошечки на дверях камер. Я стал стучать в дверь нашей камеры, чтобы пришел контролер. Слышим — никто не идет. Тогда мы разобрали пластиковое окно. Мэр-коллаборант Купянска Мацегора говорил, что не следует трогать окно, но мы его не послушали. Далее: до четырех утра вместе с заключенным-сварщиком вырывали решетку, нам помогали другие хлопцы из камеры. Наконец справились с решеткой и выбрались во внутренний дворик. Никого из тюремщиков не было. Поднялись на крышу здания полиции (потому что изолятор временного содержания пристроен к ней). С крыши было видно, что горит оккупационная администрация Купянска. Мы все были очень уставшими. Спрашиваю: «Что будем делать? Сварщик и говорит: «Давайте хоть женщин выпустим». Мы вернулись. Разбили окно в здании полиции, забрались в какой-то кабинет на втором этаже, оттуда спустились по лестнице на первый этаж. Там лежали поддоны, и мы выбили ими дверь следственного изолятора. Нашли ключи от камер и открыли их. Так освободили из российской неволи около 150 человек.

Вышли в город. На блокпостах никого не было. Я пошел в свое село.

Читайте также: Состояние — на грани жизни и смерти: родственники предложили, как спасти 1300 пленных морпехов из 36-й бригады, защищавших Мариуполь

— За почти четыре месяца заключения похудели килограммов на 15−20?

— На 15, может, и нет, но на 10 — точно.

— После освобождения украинские власти направили вас в больницу на реабилитацию?

- Нет. Вышло так, что с Украиной я до сих пор не встретился. О чем идет речь? Во время контрнаступления наши войска не дошли до моего села Ольшана километров пять — то есть оно до сих пор в оккупации. Я вернулся. Пришлось говорить захватчикам, которые ко мне пришли с автоматами, что я за россию, видите ведь, вернулся. А что оставалось делать? Ольшана — село прифронтовое. Надо было эвакуироваться. Вскоре из села выезжала эвакуационная колонна гражданских машин. Я со своей семьей и соседями присоединился к ней. Выезжали через территорию россии. На границе меня часов шесть не пропускали — что-то там проверяли по своим базам. Но, к счастью, отпустили. Сейчас с женой и детьми живу в Норвежском королевстве.

На видео село Ольшана, каким его увидел Сергей после возвращения из плена.

P. S. С Сергеем Ткачуком мы общались по вайберу. Благодарим волонтерскую инициативу PR Army за помощь в подготовке интервью.

Ранее «ФАКТЫ» публиковали интервью с майором Владимиром Бабенко (позывной «Фагот») об Иловайской трагедии, расследование причин которой может и не завершиться: «Будто в тире россияне расстреливали нас из пушек и пулеметов».

Фото из открытых источников

164

Читайте нас в Facebook