Давид Черкасский: «Раньше я бегал за девицами, а теперь, дай Бог, доползти»
Фильмы Давида Черкасского, на которых выросло несколько поколений детей, давно вошли в золотой фонд украинской мультипликации: «Приключения капитана Врунгеля», «Доктор Айболит», «Остров сокровищ». Мастер вот уже более 20 лет не снимает кино, хотя задумок, идей и персонажей у него огромное количество. Сейчас Давид Янович, которому в конце лета исполнится 82 года, иллюстрирует книги, рисует для рекламных роликов и создает компьютерные игры. Его день начинается со встреч с продюсерами, а заканчивается в компании старых друзей, в одном из киевских ресторанов. Несмотря на возраст, Черкасский не отказывает себе в маленьких удовольствиях, часто подшучивая не только над окружающими, но и над самим собой.
— Ой, ну и хорошо же мы вчера дали, — с ходу включился в разговор Давид Янович.
— И что давали?
— Водочку давали, холодец. Я, надо признаться, не соблюдаю пост. Уж извините. Настроение у меня с утра прекрасное, да жизнь вообще замечательна. Кстати, такой она у меня была всегда. А знаете, почему? Потому что я любил свою работу.
— А это главное?
— На мой взгляд, если у человека есть любимая работа, считайте, его жизнь удалась. Идти на службу с радостью — это счастье. А мне повезло вдвойне, поскольку моя супруга тоже мультипликатор и, по сути, мы все время работали вместе и были совершенно довольны своей жизнью. Все остальное ерунда!
— И даже то, что происходит сейчас вокруг всех нас, живущих в Украине?
— Я уже настолько стар, что могу предположить, чем дело закончится. Еще когда началось противостояние на Майдане, я говорил, что к власти в конце концов придут те, кого мы хорошо знаем, никого нового. А увидев не так давно выступление женщины с косой, понял, что все вернулось на круги своя. К сожалению. А Россия… Она просто ждала своего часа, когда сможет откусить Крым. Успешно это сделала и наверняка уже его не вернет. Все говорят сейчас о движении в Европу. Ну, был я в этой Европе, а через пять дней пребывания там мне уже хотелось домой. Одно время даже работал в Германии вместе с художником-мультипликатором Радной Сахалтуевым. Можно было и остаться. Но об этом не хотелось даже думать, потому что все друзья в Киеве. А тут еще проблема с языком. Ведь для того, чтобы «склеить» барышню, нужно было с ней заговорить, а в немецком я слабоват.
— К тому же немки не ровня украинским красоткам.
— Не скажите, там тоже есть свои жопастенькие. А для меня это главное.
— Все-таки вы хулиган, Давид Янович.
— Просто говорю то, что думаю. Я ведь ребенок, взрослевший во время войны. А тогда, знаете ли, не до сантиментов было. Когда мне исполнился всего месяц, мама вместе со мной приехала из родного городка Шпола (Черкасская область) в Киев к отцу. Папа в то время занимал хороший пост — был помощником украинского наркома юстиции. Мы жили в огромной коммунальной квартире в доме на углу улиц Пушкинской и Прорезной. Квартира состояла из шести больших комнат, одна из которых была нашей. Знаете, я никогда не испытывал неудобств в отношении того, что рядом живет большое количество людей. Как-то и ванную, и туалет делили. Соседи были дружные, как одна большая семья. Во время войны мы с мамой уехали в эвакуацию, а когда вернулись, нашего дома уже не было. Его разбомбили немцы.
Именно в Киеве я впервые попал в кинотеатр. Вернее, меня привел туда папа. Напротив нынешнего кинотеатра «Киев», в торце Пассажа, был маленький зальчик на 30 человек. Там я и увидел мультипликационный фильм. Четко помню, что с тех пор стал мечтать тоже рисовать мультики. А мне тогда было лет пять.
— Вы так рано начали рисовать?
— Даже не знаю, когда это случилось. Мне кажется, что рисовал всю жизнь. При этом я так и не получил специального образования, не ходил ни в какие художественные кружки. Рисовал на бумаге обычным карандашом. Никаких красок, все черно-белое.
— Тем не менее после окончания школы вы не стали поступать в творческий вуз, а получили крепкую профессию инженера-строителя.
— В те времена, в начале 50-х, для евреев было проблематично поступить. Многие высшие учебные заведения, в том числе и творческие, становились практически недоступными. А вот в Киевском инженерно-строительном институте проблем не возникло. Я легко поступил и закончил вуз, получив специальность «строительные изделия и детали». Но, знаете, я как-то умудрился уберечь свою голову от больших знаний о строительной науке. Как-то так проскочил, особо не учась. При этом все время продолжал рисовать, практически ни на что не надеясь. Просто для себя. Ведь мы все живем, насилуя свое детство. А поскольку я в числе первых книг прочел «Три мушкетера» и «Гаргантюа и Пантагрюэль», их герои и оживали в моих рисунках. Большей частью это были карикатуры.
После окончания института я, как и положено молодому специалисту, три года оттрубил на государство. Все изменилось весной 1959 года, когда мне позвонил приятель, услышавший, что в Киеве открываются курсы мультипликации. Оказалось, на студии научно-популярных фильмов был объявлен конкурс на должности художников-мультипликаторов. Собственно, в то время украинской мультипликации как таковой не существовало. В конкурсе принимали участие довольно много художников, среди них был и я. Помню, пришел показывать свои работы на студию, где, кроме меня, собралось уже огромное количество молодых людей, державших под мышкой полотна своих работ. Зашел и я к директору, показал ему свои картинки, написанные карандашом. Там были изображены греческие боги, которые выпивают, закусывают и хватают девок за задницы. Директор был человеком необразованным в этой сфере, но ему показалось, что именно так и должны выглядеть мультипликационные работы.
— Теперь получается, что соображал он очень хорошо.
— Да, потому что собралась крепкая команда мультипликаторов. Пришел новый директор — Борис Остахнович, сумевший быстро поднять студию, сделать ее одной из самых заметных в Советском Союзе.
— В этом году у вас получается двойной юбилей: 55 лет с момента прихода на «Киевнаучфильм» и 50 лет вашей первой мультипликационной режиссерской работе.
— Вы знаете, я не живу прошлым. И будущим тоже. Существую только здесь и сейчас. Даты меня вообще не интересуют, даже в смысле того, чтобы за них выпить. У меня и без этого достаточно поводов. Но самая первая работа была действительно заметной. Мы ее сделали по заказу пожарных. Приехали два сотрудника этой службы к нам на студию и заказали мультфильм о противопожарной безопасности. Более того, они принесли и свой сценарий, очень примитивный. Мы со сценаристом Сергеем Шварцзоидом написали сценарий симпатичной картины, которая называлась «Тайна черного короля». Она даже получила премию «За лучший дебют» на международном фестивале анимационных фильмов в Румынии. Надо признать, время тогда было замечательное, да и мультипликаторы, с которыми я работал, стали родоначальниками этого вида искусства в Украине: Володя Дахно, Алла Грачева, Рэм Пружанский. Из Москвы к нам приезжал знаменитый Федор Хитрук и даже признавался, что завидует нашей свободе. В отличие от «Союзмультфильма», работы нашей студии не контролировались партийными органами.
— Что это за история, когда вы временно вдруг были переведены на должность осветителя?
— Не хочу об этом рассказывать. Ну, пошалил немного на новогоднем банкете.
— Что, много выпили?
— Я тогда вообще не пил! Сейчас расскажу, с чего началось мое «очищение». Во время эвакуации мы с приятелем, будучи еще мальчишками, сделали самокрутки из газетной бумаги, набив ее какой-то жуткой махоркой. Зашли в подъезд, выкурили по сигарете и стали абсолютно зелеными. Родители вызвали нам «скорую помощь», нас забрали в больницу. С тех пор я не курю. Потом мы с другом нашли бутылку с непонятной жидкостью. Выпили ее, это оказалась водка. Нас увезла «скорая помощь». С того момента я спиртного в рот не брал (только в 32 года начал). Вместо сахара в эвакуации нам по карточкам давали соевые конфеты. Мама приходила домой и прятала их от меня за печкой, выдавая крошечными порциями. Но я нашел ее нычку, все съел, меня забрала «скорая помощь», и шоколад я не ем до сих пор. Знаете, от чего я прихожу сейчас в ужас? Попадись в то время мне какая-нибудь барышня и попробуй я это дело, до сих пор оставался бы девственником.
— Значит, из всего вышеперечисленного вы изменили привычке только в выпивке.
— Да я не пьяница, просто люблю выпить в хорошей компании, за хорошим разговором и при хорошей закуске. Дома не пью вообще, тем более один. Употребляю только водку, раньше предпочитал коньяк. До сих пор могу взять на грудь одну, две, три, четыре и даже пять рюмок.
— Так вот в чем секрет вашей молодости?
— Ай, перестаньте! Думаю, за это должен благодарить лишь матушку-природу и своих родителей. Я родился оптимистом, а это, считаю, подарок судьбы. Наверное, в этом я очень похож на своего мультипликационного героя — неунывающего капитана Врунгеля.
— Вы его делали по заказу?
— Причем, от Центрального телевидения. «Приключения капитана Врунгеля» Андрея Некрасова была любимой книгой моего детства, которую я прочитал еще до войны. Помню, там были замечательные рисунки Константина Ротова. Когда 
предложили работу над «Врунгелем», я сразу же согласился. Кстати, яхта у меня точь-в-точь такая, какой она была нарисована у Ротова, а вот Врунгель другой. Впрочем, это уже история.
*"Приключения капитана Врунгеля" — один из самых известных и любимых несколькими поколениями детей мультфильм Давида Черкасского
С мультипликацией я давно завязал. Моей последней работой стал «Остров сокровищ», а вот картину «Безумные макароны», к съемкам которой приступил в 1992 году, закончить так и не удалось. Сейчас живу тем, что работаю для рекламы и рисую для компьютерных игр.
— Не скучаете по мультипликации?
— Уже переболело. В настоящее время у меня много других старческих радостей. Раньше я бегал за девицами, а теперь, дай Бог, доползти. Но вы знаете, что удивительно, еще «догоняются». Сначала они, наверное, думают, что мне помощь нужна, а потом, как разберутся в чем суть дела… На свидания, правда, с валидолом приходят. Для меня.
— Даже боюсь спросить, о чем вы мечтаете.
— А чтобы пипирочка стояла. Какие еще могут быть проблемы, ведь все оттуда идет. И у вас, у женщин, тоже. Это ведь физиология. Если человек становится импотентом, то у него все ломается, и ни о каком счастье, даже в работе, не может быть и речи.
6371Читайте нас у Facebook
