Игорь Иртеньев: "Вы даже себе не представляете, насколько страшным оказывается влияние телевидения"
Российский поэт Игорь Иртеньев — один из тех, кто с первых дней Майдана поддерживает революционные изменения в Украине. Игорь Моисеевич открыто высказывает свою гражданскую позицию по поводу вторжения российских войск в Украину. В начале мая в составе делегации интеллигенции, поддержавшей нашу страну, он приезжал в Киев, а затем все лето следил за войной, развязанной Россией на территории Украины. Его стихи, часто с ненормативной лексикой, очень доступно разъясняли, что происходит и кем является Владимир Путин. Поэт, известный не только своими произведениями, но и работой в проекте Виктора Шендеровича «Итого», стал одним из тех, кто в минувшее воскресенье вышел на Марш мира в Москве, открыто заявляя, что война развязана именно Россией.
*На Марше мира в Москве 21 сентября собралось 50 тысяч человек, шествие растянулось на три километра (фото с «Фейсбука)
— Спасибо, что поддержали Украину во время Марша мира, который прошел в Москве в минувшие выходные.
— Я не мог поступить иначе. Накануне Марша разослал своим друзьям приглашения, чтобы они поддержали шествие. Честно говоря, впечатление от Марша удивительное. По примерным подсчетам, в Москве собралось 50 тысяч человек, чтобы выразить свое отношение к войне, которая ведется в Украине. Я был и на предыдущем Марше мира в Москве. На этот раз людей, готовых поддержать вашу страну, собралось в три раза больше! Мы шли в центре Москвы по двум сторонам широкого бульвара. Зрелище впечатляющее. Процессия растянулась практически на три километра. Повезло с погодой, было яркое солнце, тепло, все улыбались друг другу. Это действительно был Марш мира. Люди собрались совершенно разные, но все хотели как-то выразить свою любовь к Украине: шли с ленточками, флагами или значками с вашей национальной символикой. Был очень трогательный момент, когда я увидел, что поддерживаемый друзьями в колонне идет инвалид на костылях. И он тоже был с украинской символикой. Знаете, такое просто берет за сердце и ты понимаешь, что добрые чувства наших народов друг к другу все же должны победить эту страшную войну.
На пересечении нашего маршрута с другими улицами мелкими группками стояли ребята, которые якобы поддерживают так называемую «ДНР». Скорее всего, это были провокаторы. Милиция их сдерживала, не допуская соединения с нашими участниками. Впрочем, «дэнээровцев» было такое ничтожное количество по сравнению с теми, кто шел в колонне мира, что, мне кажется, они сами робели.
— Думаете, подобные марши могут что-то изменить в головах россиян?
— Не могу сказать, что я преисполнен оптимизма. Конечно, у меня было праздничное настроение по окончании Марша мира, но я не думаю, что такого рода мероприятия способны кардинально изменить ситуацию. Нас собралось около 50 тысяч человек, а население Москвы 15 миллионов. О чем тут говорить?! В других городах вообще вышли единицы. Понятно, что большой перемены после нашего выступления не случится. Мне кажется, сейчас самым сильным оружием могут оказаться только санкции. Это эффективно и показательно. Когда народ наконец-то почувствует на своей шкуре экономические трудности, это перевернет что-то в их головах. Понимаю, что это скажется и на мне, поскольку никакого золотого парашюта я не имею. Но, видимо, никакими иными способами, кроме как через желудок, нельзя достучаться до голов россиян.
— Вас уже давно называют поэтом-правдорубом.
— Много лет назад в телепередаче Виктора Шендеровича «Итого» была рубрика «Правдоруб», которую я вел. С тех пор ко мне приклеилось это слово, хотя не могу сказать, что в особом восторге от подобного довеска. Программу давно закрыли, но меня по инерции продолжают называть правдорубом. Слава Богу, в последнее время все реже. 
Хотелось бы думать, что мой профиль и возможности, по крайней мере в литературе, шире, чем рамки слова «правдоруб».
*Игорь Иртеньев: «Куда ты прешь, моя безмозглая, моя бесхозная страна?»
— Тем не менее в вопросе отношений Украины и России вы заняли довольно активную гражданскую позицию.
— Так уж случилось, что я действительно стал много писать, думать о том, что происходит сейчас между нашими странами. Это отнюдь не значит, что я начал интересоваться политикой. Выражаю лишь свою позицию человека, который привык думать. Я следил за событиями в Украине еще с осени прошлого года. С того самого времени, когда в Киеве собрался Майдан. Конечно, это событие перевернуло мое сознание. В конце ноября 2013 года я написал такие строки:
Я верю — поздно или рано
Наступит он, желанный час,
Когда повергнув власть тирана,
Воспрянет креативный класс.
Когда у гробового входа
С табличкой «Enter» на стене
Нас примет радостно свобода
И удивится: «Вы ко мне?»
С Майданом многие люди в России связывали свои надежды на построение свободного общества. Ведь у нас до этого уже было нечто подобное на Болотной площади в феврале 2012 года. Конечно, не в таком объеме и довольно быстро «рассосалось». Но я помню, какие настроения тогда бушевали в обществе. Это был подъем, все только и говорили о том, что надо идти на митинги. Я, естественно, тоже ходил на Болотную. Поэтому, когда в вашей стране начался Майдан, мы ждали развязки, затаив дыхание. Не могу сказать, что все, происходящее там, вызывало у меня безоговорочные аплодисменты. Понятно, что было насилие. Другой вопрос, вынужденное или нет. Но я до сих пор помню кадры, когда майдановцы забрасывали «коктейлями Молотова» «Беркут». При всем моем расположении к украинской оппозиции и совершенно инстинктивной неприязни к силам правопорядка, людям в черных масках и шлемах, майдановцы не вызывали сочувствия.
— Но в ответ «Беркут» стрелял.
— Я это понимаю. Известно, что любая революция чревата кровопролитием. Но насилие не может у меня вызывать положительный отклик, хотя я прекрасно понимаю, что народ был доведен до высшей точки кипения. К тому же это было после жестокого избиения студентов на Майдане. Кстати, в России к подобному поведению органов правопорядка, избивающих демонстрантов, уже давно привыкли, это не вызывает бурю возмущения. В Украине все по-другому. Конечно, мои симпатии еще с осени были на стороне тех, кто собрался на Майдане.
— Как вы следили за событиями?
— В то время я практически не отлипал от компьютера, потому что смотреть телевизор было невозможно. Впрочем, как и сейчас. Там подавалась совершенно искаженная картина происходящего. Рассказывая об Украине, через слово неслось «фашисты», «бандеровцы». Совершенно оглушительная пропаганда, которая вышибает мозги в течение многих месяцев, даже на людей думающих начинает действовать. Вы себе не представляете, насколько страшным оказывается влияние телевидения, которое 24 часа в сутки долбит мозги словами «хунта», «фашисты», «бандеровцы». В итоге это впивается в подкорку даже у людей, которые не склонны к безоговорочной поддержке властей. Это ужасно, с этим бороться сложно и надо признать, что пока государство побеждает.
— Вы давно были в Украине?
— Я приезжал в конце весны, когда в Киеве устраивали конгресс интеллигенции, поддерживающей политику Украины. Ходил на Майдан, который в то время больше напоминал какое-то туристическое место. Вспомнился Майдан 10-летней давности, еще при Ющенко. Я тоже тогда приезжал в Украину. Страсти уже отбушевали, и на Майдане продавали сувениры, футболки, оранжевые шарфики. Наверное, это какие-то неизбежные процессы. К счастью, пока они миновали нашу Болотную. Весной увиденное на Майдане меня волновало. Но чувствовалось, что момент необходимости в нем уже прошел. Киевляне были недовольны невозможностью ходить в центре города, ездить по нему, гулять. С точки зрения практической жизни судьба Майдана была совершенно предсказуема.
— Объясняете для себя как-то позицию российской интеллигенции, ваших коллег, которые с пеной у рта доказывают правоту Путина?
— Сложный вопрос. Наверняка здесь срабатывают несколько факторов. Присутствует и страх за себя, свое дело, будущее. А часть людей (к сожалению, и представители российской интеллигенции) свято верит бреду, который выливается из федеральных каналов. Вообще, сейчас в российском обществе как никогда чувствуется поддержка агрессивной политики правителей. Почему? Думаю, от глубокой закомплексованности наших людей. Но если посмотреть здраво, то даже в Москве уже начинают ощущаться санкции, которые применила Европа к России. Повышаются цены на многие из товаров, увеличиваются тарифы на жилищно-коммунальные услуги. Это ожесточает людей, такое впечатление, что народ в своей массе хочет еще сильнее прижать хохлов. Не могу сказать, что санкции разрушают нашу экономику, потому что пустых полок в магазинах я не видел. По крайней мере в Москве этого нет даже близко. Да, с прилавков исчезли пресловутые голубые сыры, но, поверьте, большая часть населения России прекрасно без них обходилась. Да дело даже не в этом. Ведь сейчас только самое начало проявления санкций, раскачка. К тому же многие, глядя на какие-то экономические негаразды, с воодушевлением начинают кричать: «Зато Крым наш!»
— Еще один информационный козырь Кремля.
— Я бы козырем это не назвал. Особо чужим Крым и раньше-то не чувствовал. Бывал в Крыму раз в два года и совершенно комфортно там себя чувствовал. Этим летом в Крым я решил не ехать. Осознанно отказался от участия во всех культурных мероприятиях, устраиваемых на побережье. Ни в каких литературных фестивалях принимать участия не собирался. Мои друзья уже многие годы живут в Коктебеле и к ним я для себя дорогу не закрыл. Глупая формулировка «Крым наш» меня откровенно раздражает. Не считаю Крым российской территорией.
— У вас не было конфликтов с властями, знающими о вашей проукраинской позиции?
— В режиме конфронтации с властями я существую уже достаточно много лет. В отличие от Виктора Шендеровича, ко мне пока еще санкции не применялись. Понимаю, что для меня закрыты эфиры любых государственных каналов, но особо не расстраиваюсь по этому поводу. Нынешнее телевидение меня вовсе не интересует. Я по-прежнему печатаю в литературных изданиях стихи не обязательно политического содержания. Активен в социальных сетях. Более того, уже два с лишним года являюсь еще и гражданином Израиля и, собственно, живу на два дома. Просто последние полгода задержался в России. А уехал в Израиль не по политическим соображениям, а по медицинским, которые, к счастью, в свое время не подтвердились. Я спокоен из-за того, что имею возможность в любой момент уехать из России. Может быть, и этим объясняется моя политическая активность.
— Пишется ли вам сейчас?
— Да, и вполне активно. Одно время многие сочинения писал о Путине, но, согласитесь, он не может быть постоянным источником вдохновения. Сколько же его мочалить, пускай этим занимаются другие. Могу лишь пожелать Украине стойкости в том, чтобы пережить тяжелую зиму, которая надвигается. Не знаю, остановится ли Путин в своем желании воевать в Украине, но то, что он притормозил, не вызывает никаких сомнений. Хотя, признаюсь, далеко не все, что сейчас происходит в Украине со стороны правительства вашей страны, вызывает у меня сочувствие. Все-таки очень много насилия в отношении мирного населения. К сожалению, это неизбежно во время проведения военных действий. Происходит озверение с обеих сторон. Чтобы отдавать себе отчет в том, что мы имеем сейчас, надо помнить, кто, собственно, все начал, чьи флаги появлялись на захваченных административных зданиях, чьи (пусть даже переодетые) военнослужащие оказываются воюющими на стороне другого государства, кто поставляет оружие. То, что Россия развязала эту войну, для меня абсолютно несомненно.
Погода на дворе промозглая,
Стоит гриппозная весна.
Куда ты прешь, моя безмозглая,
Моя бесхозная страна?
Еще с большим трудом любимая,
Худой, видать, я патриот,
Никем пока непобедимая,
Хотя похоже, что вот-вот.
Не вражья сила закордонная,
Не злобных недругов навет,
Самой собою замордована
Сама себя сведешь на нет.
Не презирай расчета голого,
И нас, убогих, не губя,
Включи хоть раз ты буйну голову,
Или чего там у тебя.
13 марта 2014 год.
8905Читайте нас у Facebook
