«У нас крайне мало средств ПВО, но F-16 сможет все исправить», — спикер Воздушных Сил ВСУ Юрий Игнат

— Юрий, террористы никогда не прекращали обстреливать юг, но в последнее время они совсем озверели. Под «ударами возмездия», как они это называют, порты, причалы, жилые дома, торговые сети, церкви, музеи. Это их месть за повреждение Крымского моста, а еще таким образом кремлевский фюрер хочет заставить Запад пересмотреть условия зерновой сделки и вообще добиться ослабления санкций и посадить Киев за стол переговоров. Россияне цинично лгут, что целятся исключительно в военные объекты, мол, «у нас же высокоточное оружие». Начнем с ликбеза о российских ракетах.

— Надо разделить все их оружие на современное, то есть то, которое они сейчас изготавливают, и устаревшее советское.

Высокоточным и дальнобойным оружием можно считать такие их ракеты, как «Калибр», Х-101, «Искандер-М», «Искандер-К», «Кинжал». Это то, что более-менее попадает, скажем так. В прошлом году я видел последствия прилета трех ракет в Виннице. Мы через две минуты приехали на место, было видно, что реально попало. Точно так же в Харькове ОГА разнесли, в Днепре были попадания и т. д.

Но одновременно у россиян дефицит этих ракет. Они уже дошли до неприкосновенного запаса (НЗ нельзя тратить, его хранят на чрезвычайные случаи), а по некоторым видам даже уже перешагнули предел, но все равно его применяют. Почти весь стратегический запас этого дальнобойного высокоточного оружия они израсходовали осенью и зимой, пытаясь уничтожить наш топливно-энергетический сектор. Им это не удалось, поэтому они меньше обстреливают энергетические объекты, но, к сожалению, все равно продолжают это делать.

Теперь о советском оружии, которое у них есть. Это зенитные управляемые ракеты С-300, которые могут лететь на расстояние до ста пятидесяти километров, но обычно выпускают до ста километров. Это управляемые авиабомбы, которые они модернизировали из старых советских фугасных авиабомб. Тоже бьют неточно, но хотя бы летят на семьдесят километров.

Это советская старая ракета Х-22, которая при благоприятных условиях может пролететь до шестисот километров, это максимальная ее дальность. Мы их тоже когда-то имели, но в 1990-х передали россии за газовые долги. Запускают эту ракету с Ту-22 М3. Основное ее предназначение — уничтожение авианосных групп на море, поэтому ее и называли «убийцей авианосцев». Она уничтожала все, куда попадала. В ней предполагалась как ядерная боевая часть, так и фугасная (девятьсот пятьдесят килограммов). Допустимая погрешность при поражении — шестьсот метров. И этими ракетами государство-агрессор бьет по густонаселенным городам.

Читайте также: «Никто не проявлял во время войн большей жестокости и садизма, чем россияне», — генерал Виктор Назаров

— Вы сказали, что это самые разрушительные и самые неточные ракеты, каие имеет враг.

— Это явный терроризм, другим словом не назовешь. О каком-то высокоточном ударе этой ракеты речи быть не может. Мы видели ужасные последствия обстрела торгового центра в Кременчуге, в Днепре, когда они пытались попасть в ТЭЦ, а попали в дом, в других городах.

Собственно, этих ракет у них было более двухсот пятидесяти. По меньшей мере, сто пятьдесят они уже использовали с начала полномасштабного вторжения. Больше их не производят, впрочем, есть модернизированная версия — Х-32, которую они взяли на вооружение в 2016-м.

Х-22 часто не долетают до целей. То есть могут взорваться в воздухе, упасть в поле или море. Именно поэтому их запускают в большинстве случаев из районов, где нет населенных пунктов или с Азовского и Черного морей.

— Юг еще обстреливают «Ониксами».

— Эта ракета предназначена для поражения кораблей противника. Она пролетает с большой скоростью — более трех тысяч километров в час — и поражает как плавсредства, так и наземные цели в прибрежной зоне. Запускают ее из берегового ракетного комплекса «Бастион». Летит она сначала высоко, то есть более десяти тысяч метров, что позволяет экономить горючее и обеспечивает большую дальность полета (потому что на высоте более разреженный воздух), затем спускается, чтобы ее не было радиолокационно заметно. Может прижиматься к воде на высоте 10−15 метров.

Максимальная ее дальность тоже шестьсот километров, а если она будет с начала маршрута лететь низко, то дистанция может снизиться вдвое. То есть расстояния из Крыма до Одессы хватает. Что, собственно, и происходит. Именно с временно оккупированного полуострова не раз атаковали и Одесскую область, и Николаевщину. Поэтому это не первый случай использования этих ракет.

Читайте также: «Русских нужно забить под землю на полтора метра за все, что они натворили», — писатель Ян Валетов

— Ракеты часто меняют маршрут. Они программируют это? Или можно по ходу движения корректировать?

— Самые современные российские ракеты воздушного базирования Х-101, как и «Кинжалы», имеют свои «мозги».

Х-101, по данным из открытых источников, стоит тринадцать миллионов долларов. Каждая такая ракета — это фактически беспилотный самолет. Она имеет высокотехнологичные комплектующие (микросхемы, чипы и т. д), которые россия сама не может производить. Условно говоря, там могут сделать 70% ракеты, но 30% - нет. Даже если нет одной запчасти, она не полетит.

Маршрут каждой ракеты, прежде чем подвесить ее на самолет, обычно программируют таким образом, чтобы на пути к цели максимально эффективно преодолеть нашу систему противовоздушной обороны. Они пускают их по рельефным местностям, по рекам, меняя маршрут. Ракета может, допустим, отправиться с юга на Киев по Днепру, потом — раз, повернуть на Львов, или облететь Киев и направиться в Черниговскую область.

Так же работают и «Шахеды», для которых тоже программируют маршрут к цели, пытаясь облетать потенциальные зоны поражения, которые дает их разведка.

То есть россияне программируют маршруты таких крылатых ракет, как «Калибр», Х-101, «Искандер-К». Баллистические ракеты, «Искандер-М» и «Кинжал», просто «падают» на свои цели с большой высоты. В конце концов, крылатая ракета Х-22 тоже заходит на цель по баллистической траектории, поэтому сбивать ее могут только такие системы, как Patriot.

Читайте также: «Россияне ненавидят указанного им врага, но еще больше — друг друга», — Роман Безсмертный

— Давно написала в «Фейсбуке», что, когда на будущем параде Победы по Крещатику пойдет колонна ПВО, аплодисменты будут слышны за пределами Киева. Невозможно подсчитать, сколько жизней спасли эти замечательные ребята, которых мы каждый день благодарим за их работу. Но статистика недавних чудовищных атак по югу была не очень хорошей. Мы же привыкли, что всегда результат сбитий 80−90%. А здесь было гораздо меньше. И еще. Люди не могут понять всех сложностей. Часто в соцсетях возмущаются: «Почему сбивают не в поле? Почему эти ракеты и „Шахеды“ долетают до центров городов?»

— Я на каждом эфире разъясняю этот вопрос, включаюсь в разные платформы, чтобы охватить максимальную аудиторию. Иногда даже те, кто должен разбираться, не понимают этих сложностей. «А почему такой маленький процент сегодня? Вчера было 90%».

Объясню еще раз. Но сначала напомню, что ракеты, летящие по баллистической траектории (Х-22, С-300, «Искандер-М» и другие), невозможно сбить обычными средствами ПВО. Только Patriot может, что он и продемонстрировал в мае-июне с Х-47 «Кинжал».

19 июля противовоздушной обороне удалось уничтожить тринадцать «Калибров» из шестнадцати. На следующий день — два из трех. Это такой же результат, как всегда, — 70−80%. Так же это касается дронов-камикадзе.

Что до Х-22, это крылатая ракета, но при вхождении в зону поражения наших ПВО она уже летит по баллистической траектории, сбивать ее обычными зенитными ракетами невозможно. Ни одной ракеты из ста пятидесяти, которые россияне применили, не было сбито в течение этой войны. Возможно, Patriot ее может сбивать. Но сколько у нас Patriot? Потому такой процент.

То же и П-800 «Оникс». Если она прижимается к воде, то ее радиолокационно обнаруживать крайне трудно, а тем более сбивать. Вероятно, подавлять эти ракеты можно средствами радиоэлектронной борьбы. Думаю, что наши Силы обороны это делают, поэтому часть «Ониксов» не долетает до своих целей.

Что касается больших городов, у нас недостаточно средств, чтобы сделать большое кольцо ПВО вокруг них. Чем больше расширяется это условное кольцо, тем больше нужно средств ПВО, чтобы не пропустить ракету. Тем более зенитные ракетные комплексы и не стоят в городах, но есть нюансы. Вот возьмем Одессу. Куда поставить ЗРК, чтобы защитить портовую зону? В море не поставишь. Поэтому ПВО будет стоять где-то недалеко. И будут падать обломки, к сожалению. Так же Киев. Это огромный город. ПВО находится где-то в окрестностях, в отдалении. Плюс следует отметить, что защитники неба вынуждены постоянно менять позиции для того, чтобы враг при планировании атак не смог фиксировать их местонахождение.

Зенитные ракетные комплексы, находящиеся на вооружении Воздушных Сил, имеют небольшой радиус действия. Всего на сорок километров максимум могут поражать крылатые ракеты Бук-М1, NASAMS и IRIS-T. С-300 — до 75 км! Поэтому количество зенитных ракетных подразделений, которое есть сегодня, военное руководство использует наиболее рационально, насколько это возможно. Поверьте, иного способа нет!

Конечно, они пытаются уничтожить ракеты и дроны еще до городов. Удастся сбить — супер. Не удастся, надо их догонять дальше. Даже уже подбитая ракета может пролететь еще как минимум пять километров. Обломки с высоты могут улететь вправо, влево, вперед, назад. Потому и говорят всем нам, что нужно прятаться, даже если вы уверены в успешной работе нашей ПВО.

Читайте также: «На месте российских военачальников я ни в коем случае никакого результата их руководству не гарантировал бы», — Михаил Забродский

— По вашим словам, с такими массированными ударами противника никто в мире не сталкивался. Где-то читала, что в сбитие одного дрона вовлечены сотни людей. Как все происходит, когда мы слышим сигнал «воздушная тревога»?

— Об этом можно рассказывать долго. В системе противовоздушной обороны государства (это зенитное ракетное прикрытие снизу и истребительное сверху) очень много составляющих, в том числе ПВО Сухопутных войск и других подразделений Сил обороны. Даже истребительная авиация Воздушных Сил, дежурящая на аэродромах, тоже входит в систему противовоздушной обороны (в мирное время также). Еще есть радиотехнические войска, которые обнаруживают воздушные цели как внутри Украины, так и за сотни километров за пределами нашего государства. Радиотехнические войска — глаза Воздушных Сил.

А большинство сбитых воздушных целей — на счету зенитных ракетных войск. У них есть Бук-М1, С-300, С-125, западные системы NASAMS, Patriot, IRIS-Т, которые предоставили нам партнеры. Плюс есть мобильные огневые группы, войска связи, радиоэлектронной борьбы, части снабжения. Всем этим управляют органы военного управления.

Поэтому сказать вам, сколько военных привлечено, чтобы сбить один дрон, трудно. Это сотни, тысячи человек.

Все происходит очень быстро. Сначала поступает информация от радиотехнических войск. Все видят эти воздушные цели на своих мониторах. Соответственно, принимается решение, какими средствами их уничтожить в том или ином районе.

Если появилась группа дронов, конечно, их будут пытаться сбить там, где есть открытые участки, мобильными огневыми группами. Но у них довольно небольшой боевой радиус, как и в ПВО Сухопутных войск.

Понятно, что принимают решение об использовании более рациональных, то есть более дешевых способов — стрелковое оружие, крупнокалиберные пулеметы, ПЗРК, ЗУ. Пулеметы стреляют на два километра, ЗУ немного больше, ПЗРК — до пяти километров.

Беспилотник обычно один не летает. Группа рассредоточивается, каждый движется по своему маршруту. Дрон-камикадзе сложная цель, к сожалению. Его непросто сбить. Если нет возможности уничтожить этими средствами, принимают решение о применении зенитной управляемой ракеты или поднимают истребители. Пилоты пытаются сбить эти дроны по маршруту следования. Если удается таким образом уничтожить хотя бы 30%, остальные сбивают на подлетах к городам зенитными ракетными системами.

У наших воинов уже наработан серьезный опыт. Они сбивают цели по всей территории страны, а она огромная. ПВО локально защищает крупные города, стратегические объекты и критическую инфраструктуру. К сожалению, средств ПВО у нас очень мало.

Читайте также: «Мы не должны врать себе о цене, которую заплатим за Победу», — генерал Сергей Кривонос

— По вашим словам, у россиян преимущество по самолетам количественно в пять-шесть раз, а если принимать во внимание технологии, то в десять. Превосходство в воздухе позволит нам рассчитывать на серьезные успехи на всей линии фронта. В скором времени украинские пилоты начнут обучение на современных истребителях F-16. Вы говорите, что это долгосрочная программа, что перед этим нужно было сделать некое домашнее задание. Где-то читала, что Польша переходила на эти истребители несколько лет.

— Это правда.

Но сначала о другом. У наших летчиков сегодня нет другой возможности, как воевать на том, что есть.

Поляки до сих пор нам передают обещанные МиГ-29 (в марте 2023 года Польша вместе со Словакией объявили, что поддержат ВСУ истребителями МиГ-29 вместо F-16 — Авт.). На днях наш посол в Польше Василий Зварыч сказал, что нам дадут еще двадцать МиГов. Это, собственно, из той партии, которую передавали раньше. Конечно, мы благодарим партнеров. Это усилит наши возможности. Но это не совсем то, что нам очень нужно. Эти МиГ-29 ничем особо не отличаются от наших, надо четко сказать.

Там была проведена незначительная модернизация системы связи и навигации. Но она ничем не поможет в боевых действиях. Система связи требует соответствующей адаптации. К тому же нам не подходит натовская система распознавания «свой-чужой», потому что у нас еще советская. Поэтому нужно ее переустанавливать. Плюс самолеты нужно исследовать, производить проверку систем, выяснять, в каком они состоянии. Это тоже накладывает на нас некоторые трудности в условиях войны.

Но в любом случае это техника, которая помогает нам восстанавливать боевые возможности истребительных бригад. Двигатели, узлы, агрегаты или другие запчасти можно ставить с одного самолета на другой. Мы так уже давно технику восстанавливаем. Когда есть три неисправных самолета, из них можно сделать один исправный. Иного выхода нет. Потому что у нас вся авиационная техника советского производства. многое делают на украинских авиаремонтных предприятиях, но есть уникальные запчасти, которые производят только в россии.

Таким образом, мы за счет словацких и польских МиГов можем усилить возможности трех бригад, в которых они находятся на вооружении. Но это лишь усиление для выполнения текущих задач. Сразиться на равных с российскими «сушками» — без шансов.

Да, невероятными усилиями нашим пилотам иногда удается поохотиться на крылатую ракету или дрон-камикадзе. Но процент сбития авиацией низкий.

Су-27 и МиГ-29 — это советские истребители 1970-х. Они не созданы для уничтожения дронов-камикадзе и крылатых ракет, о которых тогда и не думали. Это малозаметные цели, которые трудно обнаруживать и сбивать средствами тех времен. Бортовой радар, мягко говоря, устаревший, а ракета Р-27 — с полуактивной головкой самонаведения. То есть после пуска цель нужно подсвечивать радаром, пока ракета не попадет. Пилоты выжимают из техники все, что могут, действуют на грани возможностей, но…

Вот поэтому нам нужен F-16! Этот самолет прошел несколько этапов глубочайшей модернизации. Но даже тот, у которого меньшая из этих модернизаций, может благодаря своему прицельно-навигационному комплексу, радару и ракетам, имеющим активные головки самонаведения, а не полуактивные, как наши, сбивать такие воздушные цели, как «Шахеды» и крылатые (не баллистические!) ракеты врага. Вот F-16 для защиты Украины от ракетного терроризма подошел бы идеально.

Находясь на различных аэродромах (а у нас по всему государству оперативных аэродромов много), F-16 мог бы реагировать на летящие в любом направлении угрозы и эффективно уничтожать их. То есть использоваться как часть ПВО.

А еще F-16 нужен для того, чтобы отогнать российскую авиацию с ее управляемыми авиационными бомбами от линии фронта, противодействовать на море кораблям и, соответственно, завоевать преимущество в воздухе там, где россияне сейчас властвуют, то есть над временно оккупированными украинскими территориями и акваторией Черного моря. Там же летают, кстати, Ту-22, с которых совершают пуски и которые прикрывают российские истребители. Противостоять таким угрозам можно только мощным самолетом, имеющим технологические ракеты. «Ониксы» (береговой ракетный комплекс «Бастион») уничтожать лучше вообще в Крыму, откуда их запускают. Это абсолютно реально. Но нужно иметь данные разведки и иметь, желательно, АTACMS.

Читайте также: «Если Запад позволит вам вести эту войну как наступательную, все закончится очень быстро Победой Украины», — историк Юрий Фельштинский

— В Украине сейчас развивается отрасль производства беспилотников, потому что ВСУ требуется много ударных и разведывательных дронов. На днях началось строительство завода по производству Bayraktar. По словам министра обороны Резникова, на вооружение уже взяли более двадцати совершенно новых дронов, обучают тысячи операторов. Но, к сожалению, у нас с опозданием все это началось. Специалисты говорят, что мы существенно отстали от россии.

— Почему это все не делалось годами? Это вопрос не ко мне, а ко всем, кто был у власти, кто распределял бюджетные средства все годы независимости. Это ответственность тех, кто финансировал армию по остаточному принципу.

В конце 1990-х офицеры по полгода не получали зарплату. Потому о чем говорить? У нас самый «молодой» самолет 1991 года. На выставках «Оружие и безопасность» десятки разных фирм предлагали свою продукцию, в том числе БПЛА, но дальше дело не пошло. А как по-другому, когда министрами обороны назначали российских агентов?

Хорошо помню, как в 2013 году, когда нужно было принять решение, какой курс выберет государство, путин сказал: «265 украинских предприятий работают на наш оборонно-промышленный комплекс. Мы не можем Украину взять и отпустить». Это было четко заявлено перед оккупацией Крыма. Я еще тогда удивился. Думаю: точно, у нас только крупных авиационно-ремонтных предприятий было двенадцать, плюс есть другие. Было действительно много «оборонки». Где же оружие? Имелись только старые арсеналы советского оружия.

Где «Гром-2» (или ОТРК «Сапсан»), который таскали по выставкам и парадам? Его дальность поражения — пятьсот километров. Запросто доставал бы до москвы. Потратились бы один раз, сделали тысячу таких ракет, и никто бы никогда на нас не напал. Потому что грохнули бы по всем их аэродромам всю их авиацию. И ничего бы они не сделали. Но многие такие проекты не финансировали. Вот именно в этом и проблема.

Что касается дронов, то Воздушные Силы не являются основными пользователями беспилотников. Из лучшего, что у нас есть, это Bayraktar. Такие же, но еще лучше по дальности, есть у Военно-Морских Сил. Bayraktar хорошо показали себя в первые месяц-два полномасштабного вторжения, когда россияне шли колоннами. Главнокомандующий Валерий Залужный тогда обнародовал видео, как взрывается их «Бук», как пылают цистерны. Bayraktar бросил маленькую бомбочку, зато попал очень точно.

А сейчас, когда линия фронта уже стабилизировалась и россияне развернули свое ПВО, Bayraktar, к сожалению, тоже становится целью. Поэтому сейчас их использовать как ударную единицу нерационально. Но они ежедневно работают в любом случае по разным направлениям. Bayraktar хороший разведчик, в условиях хорошей видимости он дает хорошую картинку. Это очень важно.

Читайте также: «Думаю, честно будет сказать, что мы не знаем, когда закончится эта война», — Павел Казарин

— В сентябре прошлого года у рашистов неожиданно появились иранские «Шахеды». Что еще может появиться у них? Чего нам ждать?

— На такие вопросы не отвечаю никогда, особенно в прямом эфире. Потому что сразу будет вырывание из контекста типа «Игнат заявил, что будет террор».

У нас идет война. В любой момент могут быть применены и старые советские ракеты, и современные, которых они производят около ста в месяц. А дроны им поставляет Иран, плюс в россии строят завод по их производству. Потому наша готовность 24/7. Когда происходит боевая стрельба по воздушным целям, ракеты сразу перезаряжают, а пусковые установки меняют позиции, потому что враг их засекает.

Читайте страницу Воздушных Сил в соцсетях. Мы там оперативно даем исчерпывающую информацию. Просто полистайте, посмотрите на статистику, на инфографику, которую делаем чуть ли не каждый день. Особенно общую картину за май-июнь. Вот такое и ждать постоянно. Поэтому нам нужно наращивать и защиту, и средства нападения, чтобы доставать как можно дальше — туда, откуда они наносят по нам удары.

Мое личное ожидание — я надеюсь на давление всего мира на россию, чтобы санкции работали не только те, которые запрещают ей получать товары двойного назначения, но и против экономики, против всего нефтегазового сектора, против банковской системы и продажи сырья. Ясно, что они будут торговать с другими «странами-союзниками», но никаких преференций и никаких послаблений россии не должно быть вообще. Только так у них закончатся источники финансирования.

— Этого долго ждать.

— А чего долго? Они уже полтора года страдают. Чтобы работал военно-промышленный комплекс, нужно многое — от электроэнергии и комплектующих до денег.

— Их экономика имеет очень мощный запас прочности, говорят аналитики.

— Он был до войны. Их фонды уменьшаются. Потому что триллионы рублей тратят на войну, на компенсации семьям погибших, на закупку и производство техники, оружия и т. д. Нефть и газ продают по «скидкам» Китаю. Эта страна идет в бездну семимильными шагами. Ее нужно просто задавить экономически. Чтобы Запад не играл с ней в поддавки и не покупал вообще ничего российского, хотя деньги не пахнут, чтобы не давал им зарабатывать. Как только мир полностью перекроет им кислород, все посыплется. Пригожинская история является примером.

Поэтому нам нужно защищаться, отбиваться, стараться освобождать потихоньку то, что можем, и усиливаться, пока не получим F-16.

Читайте также: «У нас есть все возможности и все шансы разгромить россию на поле боя», — генерал Виктор Муженко

— Прогнозы это неблагодарное дело. Но о чем мы с вами будем говорить через год — еще о войне или о восстановлении Украины?

— Каждый день приближает нашу Победу, поэтому мы более оптимистично смотрим на происходящее. Но ежедневно гибнут украинцы. И те, кто защищает страну — пехота, пилоты, зенитчики, разведчики, а также мирные граждане. Цена нашей Победы очень высока.

Мы понимаем, что запасы у россии не безграничны в любом случае. Хотя они рассказывают, что наращивают производство БПЛА, самолетов, ракет. Недавно была новость о том, что «еще одна партия Су-35 передана в войска». Но это все картинка на публику, чтобы внушить народу «уверенность в победе». На самом деле, на россии все не просто. Мы уже видим на фронте подержанные танки и другую технику.

Через год, думаю, будем говорить о том, как россия развалится. Надеюсь, что когда после Нового года у нас появятся F-16 и будут поступать все больше и больше, когда партнеры нам предоставят весь спектр вооружения, который может поражать любые цели и в воздухе, и на земле, и на море, можно будет говорить о нашей Победе. Мне лично очень хочется поехать в освобожденный Крым…

Читайте также: «На Западе боятся эскалации войны и непредсказуемости россии», — Павел Климкин

736

Читайте нас в Facebook