«Сын закричал: „Мама! На нас едут танки!“»: звезда сериала «След» об испытаниях во время большой войны

«Я почувствовала себя брошенной»

— Елена, как изменилась ваша жизнь после 24 февраля?

— Оно изменилось кардинально. Произошла переоценка ценностей. Многие близкие родственники и друзья выехали за границу. С одной стороны, я почувствовала себя заброшенной, потому что мои родители тоже уехали из страны. Но это был их выбор, и я уважаю его. А с другой стороны, я увидела настоящую искренность и великодушие от других. Фактически чужие люди открыли дверь своего дома в селе для нашей семьи, даже кровать свою отдали, чтобы мне с ребенком было комфортно, а сами поехали обратно в Киев. Это много значит…

— Что из вашей жизни уже ушло навсегда?

— Люди. Те, которые были рядом ради какой-либо выгоды. Война показала, кто есть кто. Те, для кого я не имела никакого значения, просто исчезли из моей жизни бесследно.

— Чувствовали ли вы, что большая война все-таки произойдет?

— Вовсе нет. Может, потому, что в то время мое сердце желало чувствовать только ребенка, которого я под ним носила. Хотя мой папа еще в декабре предлагал всей семьей уехать из страны на несколько месяцев. Но я не хотела рожать за границей и ни в коем случае не изменила бы решения, даже если б и знала о войне.

«Я едва двигалась по квартире из-за анемии»

— Какой была ваша ночь полномасштабного вторжения?

— В ночь, когда это началось, я крепко спала. В 8 утра муж меня разбудил со словами — «Леночка, просыпайся, началось!». Я не поняла, что началось, но интуитивно взглянула в окно. И увидела огромную пробку на Южном мосту. Машины просто стояли и не двигались. Первый вопрос был «Что делать»? Сразу подумала, что надо собирать вещи и ехать в деревню. Вдруг с ужасом вспомнила, что наша машина на ремонте. Муж быстро собрался и поехал за ней на метро через весь город. А потом в супермаркет и аптеку. Очереди были километровые. Вернулся домой он уже где-то в 17:00.

Я все это время собирала чемоданы, было тяжело, я едва двигалась по квартире из-за анемии и каждые 10 минут ложилась в постель (Елена была на последних месяцах беременности. — Авт.). И, конечно, я не успела собраться, потому начала паниковать и говорить, что никуда не уеду. Вдруг услышали новость, что в сторону Киева запустили очередную баллистическую ракету. И тогда муж спокойно, но решительно сказал мне: «Выбирай, или ночь в подвале, или ночь в селе». И мы уехали, как тогда я думала, на три дня. А в результате прожили там до конца лета.

Читайте также: «Я стояла на сцене, а моя дочь под обстрелами ехала эвакопоездом»: оперная прима Людмила Монастырская о пережитом за время большой войны

— Каким тогда был ваш самый большой страх?

— Когда мы уехали в село, то оставили дома морскую свинку. Это любимец моего сынишки. Я боялась, чтоб она не умерла. Поэтому мы с мужем позже устроили серьезную операцию по ее спасению. А еще я очень опасалась за своих родителей. Они не поехали с нами в село, остались дома. Но с утра в соседний с ними дом был прилет. До сих пор помню чувство страха за родных.

— Как сын воспринял начало войны? Как вы ему объясняли?

— Танаим очень испугался, хотя и пытался это не показывать. Когда мы ехали в село, то разминулись с колонной танков. Мой сын в тот момент закричал: «Мама! На нас едут танки! Это война, мама!» В тот момент я тоже окончательно осознала весь ужас происходящего. Сына мы успокоили, объяснили, что это наши мужественные военные поехали защищать страну. Говорили, что все будет хорошо, и мы будем в безопасности. И действительно, там в селе нам было спокойнее — мы не слышали взрывов и сирен. Лишь время от времени над головой пролетали истребители.

— О чем вы тогда думали?

— О будущих родах. Я планировала рожать в Киевском роддоме по программе «Роды в воду». Именно так я родила своего старшего сына. Но судьба распорядилась по-другому. Схватки начались, когда мы жили в селе, поэтому я поехала в районную больницу. Роды были стремительными, мы едва успели. В 7 утра приехали, а в 7:40 я уже родила. Очень быстро. Но эти 40 минут ощущались как вечность.

Мужа не хотели пускать на роды, мне не разрешали принять позу, в которой я хотела рожать, я молила, чтобы мне дали попить, но меня никто не слышал. Врач только кричала, что я рожу мертвого ребенка. Стоял такой шум и крик, что я чуть не сошла с ума. Но я взяла себя в руки, повернулась к мужу и сказала: «Делай то, что я скажу, и не обращай внимания ни на кого». Мы спустились на пол, легли на мат и через несколько минут уже держали Ариадну на руках. Но чего нам это стоило!

Читайте также: «В мою детскую комнату прилетел обломок кассетного боеприпаса»: популярная актриса о жизни во время большой войны

— Что было самым сложным во время первого месяца после родов?

— Я не очень об этом рассказывала, но вторую беременность я тяжело перенесла и морально, и физически. С мужем мы переживали семейный кризис, отношения были напряженными, и это сильно влияло на течение беременности. У меня была анемия, я все время чувствовала усталость, удушье, учащенное сердцебиение. Первый триместр меня сопровождал нереальный токсикоз. Даже положили в больницу, под капельницы, потому что я не могла пить обычную воду. Было обезвоживание, я ничего не могла есть. А дальше — еще хуже. Из-за постоянных переживаний мы едва не потеряли нашу дочь. На 30 неделе мне поставили диагноз угроза преждевременных родов. А это означало — снова больница. Потому что нельзя ходить, нельзя волноваться, нужно постоянно лежать.

— Почему вы все же решили не уезжать из страны?

— Это моя родная страна, потому что это земля, где я родилась, где родились мои дети. И я хочу, чтобы они росли именно здесь. И кто-то должен остаться в тылу, когда мужчины идут на войну. Мы донатили, сколько могли, волонтерили, оберегали наших детей. Кроме того, отец и бабушка моего мужа — инвалиды 1-й группы, поэтому им тоже могла понадобиться помощь. Семья должна быть вместе.

«Мечтаю повезти детей на наше украинское море»

— Война прервала съемочный процесс сериала «Слід». Какими были ваши чувства, когда вернулись к работе?

— Была безграничная радость, съемки стали глотком свежего воздуха. Хотя работать было непросто. Я кормила ребенка, и мне нужно было успеть сделать это в обед. Потому все время была на нервах. Ариадне уже год и девять месяцев, но я до сих пор продолжаю ее кормить. Хотя сейчас это уже больше о психологическом контакте, чем о питании.

— Что изменилось за время большой войны на площадке?

— Я обожаю нашу команду — они самые лучшие. Для меня они остались теми же «безбашенными» киношниками (смеется). Но, конечно, поменялся каждый из нас. Мы начали ценить вещи, на которые раньше даже не обращали внимания. Исправная кофеварка и наличие кофе утром перед съемкой — это уже был залог удачной смены. Как мало нужно человеку для счастья, не правда ли?

— Все верно. Известно, что вы учились на факультете внутренних дел. Пригодились ли вам знания?

— О, да (улыбается). Я долго думала, зачем это было. Пока не попала в кино и не принялась играть оперативников или врачей. В сериале «История одного преступления» я целый год играла майора Покровскую, допрашивала и задерживала преступников приемами рукопашного боя, стреляла из оружия. Дальше другой сериал, где я играла врача-терапевта. И вот наконец-то в сериале «Слід», а потом «К.О.Д.» соединилось все — и оружие, и медицина. В университете у нас было два интересных предмета — «Криминалистика» и «Судебно-медицинская экспертиза». Несколько раз мы посещали морг. Поэтому все эти знания и достижения теперь я могу использовать в кино.

Читайте также: «Полтора месяца мы просто жили в коридоре»: звезда «Козаки. Абсолютно брехлива історія» об изменениях во время большой войны

— Известно, что ваш сын Танаим играет вместе с вами в сериале.

— Да. Моя героиня Небесная время от времени попадает в разные истории, больше связанные с семьей и особенно с детьми. Мой старший сын теперь играет сына Небесной Мишу. Возможно, дальше в сериале «К.О.Д.» появится и моя дочь Ариадна, которую по сценарию зовут Лина. Война очень сильно на всех нас повлияла, добавила нам новые страхи, испытания и изменила нас, все это влияет и на работу, это видно в кадре. Я чувствую, что изменилась очень сильно, а значит, другой будет и моя Небесная.

— О чем мечтаете после нашей победы?

— Мечтаю повезти детей на море, наше украинское море, на котором я выросла — Азовское. Кирилловка, Бердянск — это места моего счастливого детства, когда я могла побыть вместе с обоими родителями. Поскольку мой папа — пилот, то из-за регулярных рейсов он дома бывал нечасто, и поэтому поездки на море всегда воспринимались как определенное объединение нашей семьи. И я хочу показать эти места своим детям, поделиться с ними своими детскими воспоминаниями.

Ранее «ФАКТЫ» сообщали, что в Украине снимают новую медицинскую драму «Шпиталь» о врачах и добровольцах из разных уголков мира, объединяющих свои силы, чтобы спасать жизнь.

Читайте также: «Мой муж вернется совсем другим»: Наталья Денисенко поразила признанием

Фото предоставила Елена Вознесенская

Читайте нас в Facebook

Сделайте «ФАКТЫ»
избранным источником
в Google News