Ирина Апексимова: «Хотелось бы быть слабой и ранимой, но не получается»
Ирина Апексимова — одна из самых экстравагантных и смелых актрис современного театра и кино. Выпускница специализированного театрального класса одесской средней школы № 37 стала одной из ведущих артисток легендарного МХАТа. Режиссер Юрий Грымов снял ее в своих эпатажных картинах «Мужские откровения» и «Му-му», Денис Евстигнеев пригласил в «Лимиту», а Владимир Басов — в фильм «Бездна». Снялась Апексимова и у французского режиссера Жан-Люка Годара. На счету актрисы более полусотни ролей в художественном кино и свыше трех десятков — на театральных подмостках. Однако не только творческими достижениями известна наша землячка. Из-за чрезмерной (с точки зрения руководства МХАТа) самостоятельности Апексимова была уволена из театра с нарушением законодательства, но в суде сумела доказать свою правоту. Правда, сразу после восстановления на работе подала заявление об уходе. Сегодня неподдельный интерес вызывает творческий альянс Ирины с возмутителем театрального спокойствия Романом Виктюком.
— Ирина, известно, что с Одессой у вас связан определенный период жизни.
— «Связан» — здорово сказано. Я себя ощущаю одесситкой, потому что все детство и частично юность провела именно здесь. Хотя я уроженка Волгограда, но каждое лето проводила у бабушек и дедушек в Одессе, а затем наша семья и вовсе переехала сюда. Мои родители познакомились в Одессе. По сегодняшний день здесь живут мои родственники, а на местном кладбище покоятся близкие и дорогие мне люди.
Всякий раз, бывая в Одессе, я прихожу в одно из самых памятных для меня мест — квартиру бабушки. Ее самой уже нет в живых, в квартире давно поселились другие люди. В старинном доме уцелела дверь с особенным замком. И ключ цел до сих пор. Он необычной формы, напоминает отмычку. Ключом этим пользовалась моя прабабушка. Именно им и теперь отпирают дверь.
— В школе вы были примерной ученицей?
— Я не интересовалась учебой, но ходить в школу нравилось. На последнем звонке просто рыдала. Меня школа не напрягала, это было клевое время. Я не была отличницей, имела чем там заняться, кроме учебы. Продавала своим одноклассницам этикетки от жвачек. На этом деле наварила 20 рублей, на которые купила джинсовый сарафан. Думаю, если бы я осталась в Одессе, не поехала бы в Москву и не поступила в артистки, то стала бы фарцовщицей. Шучу, конечно. Вот почему я работаю директором театра. До меня это только сейчас дошло.
Я росла абсолютно театральным ребенком, с детства меня окружали талантливые люди — друзья родителей. Отец преподавал в консерватории, а мать была хормейстером в Театре музыкальной комедии. Свободное от занятий время я, как правило, проводила за кулисами, поэтому вопрос о том, кем быть в этой жизни, не стоял. Я стремилась стать актрисой.
— И поступать решили в Москве?
— А где же еще, ведь столица — театральная мекка. Да и мои учителя в один голос твердили, что такая способная, красивая, изящная девушка, как я, которая умеет танцевать, играть на пианино, декламировать, обязательно поступит. Однако меня постигла неудача: в школу-студию МХАТа не приняли. Сказали, из-за одесского говора. Я вернулась в Одессу и поступила в местный Театр музкомедии, где стала танцевать в кордебалете. Мое вхождение в труппу оказалось делом непростым. После премьеры почувствовала, что разбила пальцы на ногах в кровь. Сняв туфли, обнаружила в них толченое лезвие от станка для бритья. Впрочем, такое поведение театральных соперниц три десятилетия назад лишь добавило мне куража. И вот теперь, когда в Театре музыкальной комедии прошел премьерный показ ленты с моим участием, я даже прослезилась от воспоминаний.
Взять штурмом Москву попробовала еще раз — и опять провал. Поехав в третий раз, решила для себя, что он станет последним. Но меня приняли — судьба! Оказалась в школе-студии МХАТа на курсе Олега Табакова.
— Как вы решились стать директором Театра Романа Виктюка?
— Наверное, мне просто стало скучно в своей профессии. Полное отсутствие приличных ролей. Выбирать, к великому сожалению, не из чего. Настоящее большое кино в нашей стране оставляет желать лучшего. Сериалы, снимающиеся постоянно, находятся не на очень высоком уровне.
.jpg)
И когда мне предложили стать директором театра, эта «роль» показалась безумно интересной. Понятно, довелось столкнуться с ворохом проблем, о которых раньше не догадывалась. И находить способы их решения, отыскивать телефоны знакомых. Голова кругом идет, однако я уверена, что все одолею. Говорят, уже получается, даже сам Роман Виктюк хвалит. Но при этом была и остаюсь актрисой, для реализации которой необходимы сценические и киношные роли.
*Ирина Апексимова любит принимать неожиданные решения, рассчитывая при этом исключительно на собственные силы (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Кого хотели бы сыграть?
— Персонажей хватает. Например, Анну Каренину.
— Разве вы ее не сыграли?
— Это было еще до «Буржуя». Вы, очевидно, имеете в виду фильм Жан-Люка Годара «Эти странные русские», другое название — «Дети играют в Россию». Эта лента — абсолютно не то, о чем я мечтаю. В ней были лишь эпизоды-монологи и единственная сцена в костюме, когда Анна бросается под поезд.
Годар очень своеобразен и непредсказуем. По его прихоти съемки проходили в экстремальных условиях. Снимали на Курском вокзале в Москве, но администрацию этого транспортного учреждения ставить в известность не сочли нужным. Помнится, я стояла по одну сторону рельсов, а оператор с камерой — по другую. Мне пришлось бросаться под товарный поезд, машинист которого даже не подозревал о том, что кто-то рядом снимает кино. Все могло закончиться настоящей трагедией.
Поезд двигался на солидной скорости и в какой-то момент «перекрыл» меня от взглядов людских. Тогда-то и донеслись волшебные киношные слова: «Стоп! Снято!» При этом машинист поезда чуть не получил инфаркт, увидев хрупкую женщину в двух шагах от путей. Самое интересное, что при этом я даже глазом не повела — так вжилась в образ своей героини.
— Случай с Карениной убеждает в том, что имидж «железной» женщины вам действительно присущ. А есть ли у вас слабости?
— Хотелось бы быть слабой и ранимой, но не получается — не в моем характере. Вообще, я нормальный, но очень увлекающийся человек. Ничто женское мне не чуждо. Когда что-то загорелось — все мозги в отключке, я теряю контроль над собой.
— Для исполнения ряда ролей требуется хорошая физическая форма. Взять хотя бы спектакль «Наш Декамерон XXI века», где минут десять вас бросают по сцене, потом вы стоите, согнувшись, вниз головой, а затем без одышки произносите текст.
— Спортом, физкультурой не занимаюсь. Единственный стимул для меня — работа на сцене. Тем более в таком замечательном спектакле Романа Виктюка, поставленном по пьесе Эдварда Радзинского. Я сказала бы даже, необычном для меня спектакле. На «Декамероне» много странных вещей происходит. Виктюк когда-то из-за него поругался со своим художником по костюмам. Когда я начала репетировать эту пьесу, в моей жизни стали происходить просто катастрофические ситуации: уход из МХАТа, развод... Начала ловить себя на том, что произношу текст героини спектакля и в жизни... Но все равно актерская профессия безумно нравится.
— А кто впервые разглядел в вас актрису?
— Мама. Она работала в театре, поэтому с самого детства я играла разных белочек, девочек. Мама всегда верила, что из меня выйдет актриса. Несмотря ни на что. После окончания студии я пошла к Олегу Ефремову. Он меня увидел и тоже почему-то поверил — дал главные роли (Софья в «Горе от ума», Елена Андреевна в «Дяде Ване»). Но заново меня открыл Виктюк, которого я безмерно обожаю.
— На вашем счету немало киноролей, в том числе и в Голливуде.
— Громко сказано. В 1997 году благодаря посредничеству компании «Три Т» Никиты Михалкова снялась в фильме голливудского режиссера Филиппа Нойса «Святой», сыграв роль Фрэнки. Там также снимались звезды Голливуда Вэл Килмер и Элизабет Шу.
— Почему отечественных актеров за границей не воспринимают, зато наши режиссеры счастливы позвать в фильм звезду из-за океана?
— Наши актеры там не нужны, как и их актеры у нас. Голливудская звезда в фильме — это рекламный трюк, на который покупаются зрители, относя деньги в кинотеатр.
— Ирина, вы хорошо поете...
— Имею смелость подчас позиционировать себя как поющая актриса. Одни актеры любят петь, другие — танцевать, третьи — полетать, на коньках покататься, но это не значит, что они фигуристы или цирковые артисты. Актер — синтетическая субстанция, которая должна уметь все. Я пою для собственного удовольствия.
— Вы явно скромничаете, ведь уже проводятся ваши сольные концерты.
— Пробовала петь в программе «Две звезды», несколько раз выступала на концертах памяти Владимира Высоцкого, но это были робкие пробы. Сейчас набралась смелости и наглости, сделав сольную программу старинных одесских песен. В основном, блатных, но есть и лирические вещи.
— Вы пели вместе с Ларисой Долиной.
— Близко познакомилась с ней на программе «Две звезды». Давно знала, что она моя дальняя родственница. А во время программы мы этот вопрос выяснили досконально.
Фото в тексте Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»
4306Читайте нас у Facebook
