Владимир Мирзоев: "Я уверен, что Пореченков ни секунды не думал о последствиях"
Российский театральный режиссер Владимир Мирзоев, работавший на сценах Театра имени Вахтангова, «Ленкома», Театра имени Станиславского, известен как один из самых активных противников путинского режима. Еще четыре года назад Владимир Владимирович подписал обращение оппозиции: «Путин должен уйти». Участвовал в картине «Болотная лихорадка», посвященной известным событиям в Москве, избирался в координационный совет российской оппозиции, а затем один из первых подписал письмо киносоюза «Мы с вами!» в поддержку Украины. Не так давно Владимир Мирзоев подписал заявление к российским властям с требованием «прекратить агрессивную авантюру и вывести войска с территории Украины». Правда, режиссер не очень верит в силу подобных акций, считая, что больший эффект будет иметь глубокий политический и экономический кризис России. Занятие политикой не мешает активному творчеству Мирзоева.
— Говорят, актер Михаил Пореченков, стрелявший по украинским военным в донецком аэропорту, стал в России персоной нон-грата среди российских культурных деятелей.
— Надеюсь, не только среди них. Кстати, кинокомпания, созданная Пореченковым и еще несколькими продюсерами, называется «ВВП альянс» — это многое объясняет. Доброму «хозяину» нужно служить, не задумываясь о последствиях, не рассуждая о таких призрачных вещах, как этика, совесть, ответственность перед обществом. Меня поступок Пореченкова не удивил. Я уверен, он ни секунды не думал о последствиях, не понимал, что, надев каску с надписью «Пресса», подставляет журналистов. В его преданной голове был лишь «хозяин» и желание угодить.
— Почему люди творчества в России оказались столь сильно вовлеченными в политику?
— Потому что в Российской Федерации правящая группировка имеет монополию на ресурсы. Власти распоряжаются деньгами налогоплательщиков по своему усмотрению, ни перед кем не отчитываясь. Некоторые статьи расходов (ВПК, спецслужбы) полностью закрыты от общества и даже от депутатов. Хотя наш парламент давно выродился в коллектив своекорыстных лоббистов. Любые независимые источники финансирования — в том числе и культурных проектов — уничтожаются. Такова неумолимая логика режима: элиту нужно купить, сделать зависимой и управляемой. А тех, кто упрямится и не желает подписывать «контракт с Мефистофелем», отрезать от финансов.
— Иосифа Кобзона, поддержавшего сепаратистов, не отрезали. Никиту Михалкова тоже…
— Я бы назвал это корпоративной солидарностью. Индивид вынужден отказаться от общечеловеческой нормы, от своих эмоций и принять этику корпорации, иначе его отторгнут, отлучат от ресурсов. В корпоративном государстве не принято задавать вопросы, ставить под сомнение приказы и поступки вышестоящих товарищей и особенно «хозяина». Правда, талантливый человек платит за этот выбор очень высокую цену — его дар сжимается, как шагреневая кожа. Подозреваю, что в момент подписания «контракта» все не так очевидно, кажется, что бонусы с лихвой покрывают потери. И лишь потом наступает прозрение. Думаю, с Кобзоном, Михалковым, Охлобыстиным ситуация именно такая.
— А что тогда сделали с простыми россиянами, которые вмиг в украинских братьях увидели бандеровцев и фашистов?
— В глобальной «промывке мозгов» причин множество. Но главная, по-моему, такая: население России многократно и страшно травмировано XX веком. Революции, войны, голодоморы, ГУЛАГ, несколько волн эмиграции, поэтапный распад империи, потеря огромных территорий. И все на глазах трех поколений. Эти травмы по-настоящему не осознаны, не залечены культурой, большей частью они вытеснены в «коллективное бессознательное», в глубинные слои психики.
Поэтому сознание россиянина реактивно и инфантильно, поэтому им так легко манипулировать, ведь основное содержание личности недоступно для самой личности. Попросту говоря, люди не понимают мотивов своего поведения, собственных эмоций. И еще одно следствие этой ситуации: желание избавиться от психоза, создать целостную, комфортную картину мира. Отсюда доверие к любой мифологии, особенно такой, в которой есть только два цвета — черный и белый, где «наши» всегда на стороне добра. А «не наши» — немцы, враги, фашисты — на стороне зла. Это кажется невероятным: взрослые люди, порой облеченные немалой властью, рассуждают, как дети. Но именно так работает травма — она замораживает личность, не дает человеку усложняться, делает его инфантильным. Не хочется думать, что это состояние вечное, но одной человеческой жизни, чтобы проснуться, россиянам может и не хватить.
— Вы следили за событиями уже почти годичной давности, разворачивавшимися на Майдане?
— Приходя с репетиции, я просто припадал к компьютеру. Смотрел прямую трансляцию, не мог оторваться. Спал в те дни очень мало.
— Могли ли тогда предположить, что события будут развиваться столь стремительно и приведут к войне между Россией и Украиной?
— В какой-то момент — когда снайперы стали убивать людей — я понял, что Майдан может изменить ход постсоветской истории. Конечно, не мог даже предположить, что Путин решится нарушить международное право, аннексировать Крым и затеять «гибридную» войну. Но когда процесс пошел, я не слишком удивился, потому что уже какое-то время было острое чувство, что Россия соскользнула в поток кармы. Лояльные в отношении Кремля политологи называют это по-другому: «Россия вернулась в большую историю». Наверное, можно и так квалифицировать почти хаотический обвал всех соглашений, планов, институтов. Но мне ясно одно: «возвращение в историю» нанесло России такой экономический и политический ущерб, что лучше бы нам лежать на обломовском диване и читать романы Владимира Сорокина.
— И все-таки россиян охватил трепетный восторг при словосочетании «Крым наш».
— Слишком долгое время империя теряла территории, а если приобретала, то потом все равно их теряла. Почему потомки русских крепостных крестьян мыслят кусками земли, гектарами, а не абстрактными сущностями, например, в категориях политической или экономической целесообразности? Думаю, это связано с остановкой в развитии, ведь тоталитарный режим в СССР подморозил крестьянскую империю, остановил приход капитализма, дал архаическому слою надежду. Впрочем, надежды оказались ложными — большевики без всякого сожаления уничтожили традиционно настроенное крестьянство. Такая вот диалектика.
— Вы, начиная с 2010 года, когда подписали обращение оппозиции «Путин должен уйти», активно заявляете о своей точке зрения. Не боитесь, что это может быть чревато последствиями?
— В каком-то смысле у меня нет выбора. Ведь режиссура — это работа с тонкими материями, с сознанием: собственным и других людей. Ты связан в одну сложную систему с актерами, зрителями — без них не можешь практиковать. Если идешь против своей совести, убеждений или даже просто благоразумно молчишь в тряпочку, сразу попадаешь в ловушку оруэлловского двоемыслия. Это духовный и профессиональный тупик.
Мне кажется, миссия интеллектуала в любой стране, в любую эпоху остается неизменной — честно говорить, что думаешь, несмотря на изменчивую конъюнктуру. Причем, не на отвлеченные темы, а о самом главном, болезненном, часто о том, о чем публика не желает слушать или хотела бы забыть. Что мы, люди искусства, можем сделать, чтобы остановить войну? Ничего. И очень многое. Если я христианин и пацифист, то буду последователен в этом. Если патриот, буду думать о том, в чем заинтересована моя страна, а не мутные дяди в погонах.
— А если артист — выступали бы в стране-агрессоре?
— Я знаю, что некоторые украинские артисты продолжают гастролировать в России. Что ж, это их выбор. Возможно, они хотят «разрядить обстановку», снизив градус обоюдной вражды. Может, просто не желают отказываться от жирных гонораров. Война пытается вернуть человека в первобытное состояние, обнажая пласты пещерной архаики. Уже поэтому интеллектуал не имеет права поддерживать агрессивную войну.
— Думаете, в головах россиян может наступить просветление?
— Постсоветский человек вопреки распространенному мнению не политическое животное. Средний россиянин — человек экономический. Это хорошо понимают в Кремле. Падение экономики в России началось до украинского кризиса, рост прекратился, когда цена нефти была более 100 долларов за баррель. К этому плачевному итогу страна упорно шла все нулевые годы: монополия в политике, главных направлениях экономики, рейдерские захваты, деградация высшего и среднего образования, бегство мозгов и капитала за границу… Список фатальных управленческих ошибок длинный, но суть простая: экономический, а следом и политический обвал системы стал неизбежен. И вот в этот момент началась «маленькая победоносная война». Теперь все наши беды можно объяснять санкциями и происками врагов. Сможет ли общество трезво оценить эту коллизию? Сможет, но, боюсь, не раньше, чем через год-полтора, когда в экономике России грянет настоящая катастрофа. Пока же инфляцию ощутили все, но, по мнению специалистов, это только цветочки, ягодки впереди.
— Вопрос, который задают себе сейчас многие, по крайней мере, в Украине, будет ли война?
— Разве она уже не идет?! Три тысячи погибших на юго-востоке — неужели этого мало? Если вы спрашиваете об отторжении Луганской и Донецкой областей, полагаю, это возможно. Иначе зачем было огород городить? Ведь санкции все равно не отменят, пока не будет восстановлена территориальная целостность Украины. Поход танковой армады на Киев сегодня кажется маловероятным, а завтра — кто знает?..
— Это и есть конечная цель Путина?
— Его цель — сохранить личную власть. Другие иллюзорны, даже если он ясно видит их внутренним зрением.
— А как же тогда создание так называемой новой империи под условным названием «Русский мир»?
— Для меня «Русский мир» — это русская культура, не существующая отдельно от культуры европейской и мировой. Империя — отживший термин. В современном мире не любят насилия, ХХ век поставил в этом вопросе жирную точку. Страны шарахаются от агрессора. В этом году из России эмигрировали более 200 тысяч граждан. И ведь это все лучшие люди: с харизмой, высшим образованием, самостоятельные.
В ХIХ веке «патриоты» грезили о «славянском братстве». Довели страну до поражения в Крымской, Японской, Первой мировой войнах. Потом «патриоты» сталинской империи стали грезить о «пролетарском братстве». Результат — Финская, Вторая мировая. Про «мелкие» войны в интересах мирового коммунизма (Вьетнам, Афганистан) я не говорю, но люди ведь тоже гибли тысячами. Общие потери генофонда за весь XX век оцениваются антропологами в 100 миллионов жизней. Это настоящая катастрофа. И вот теперь снова: «Русский мир», бессмысленный и беспощадный.
— О чем мечтаете вы?
— О мире, конечно! Я желаю Украине мирного строительства новой жизни, настоящей, не фэйковой демократии. Не теряйте присутствия духа. И помните — русская Европа смотрит на вас с надеждой и восхищением.
18062Читайте нас у Facebook
