Ян Левинзон: "После репатриации я выпускал солнечные бойлеры"
Три десятилетия назад, выступая в составе кавээновской команды «Одесские джентльмены», молодой Ян Левинзон, картинно глянув в зеркальце, произнес: «Я вот тут думал: „В чем все-таки наша главная сила?..“ А теперь вижу — в красоте!» То был монолог «О красоте», который продолжался одиннадцать с половиной минут, хотя предполагалось его читать максимум три. Это время заполнили овации зрителей, умирающих от смеха, а член жюри чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров несколько раз буквально падал со стула.
— Ян, за что любите КВН?
— За то, что мне вот сейчас задают вопросы, а я повыкаблучиваюсь и что-то отвечу.
— В вашей семье были юмористы?
— Моя мать, как и положено еврейской женщине, была учительницей русского языка и литературы. Отца у меня не было, но зато имелся дед, которого я шибко любил, именно он занимался моим воспитанием. Он был очень религиозным человеком. Вначале я закончил физико-математическую школу, затем — технический вуз. Как положено еврейскому мальчику, поступил на факультет атомной энергетики. После окончания — неплохая карьера: начальник цеха, замдиректора предприятия. Когда наша команда выиграла первенство Союза по КВН, я еще и в Одесском университете умудрился преподавать. Время, когда играл за «Одесских джентльменов», было лучшим в моей жизни. Это воистину была команда равных по духу ребят. Мы бились, дрались за победу.
— С чего начинался ваш артистический путь?
— У меня было не так много премьер. В жизни мне очень повезло: в отличие от приличных артистов, работающих в этом жанре, я играю только то, что хочу. Если мне что-то не нравится, имею возможность не играть. Если же человек работает актером, он вынужден играть бред сивой кобылы, написанный как бы драматургом. Но я прекрасно помню, как в Одесском политехническом институте шел спектакль «На войне как на войне», в котором мне досталась роль грузина. Режиссером был Эдуард Колтынюк, замечательный человек, которого я очень люблю.
Как-то мы поехали с самодеятельностью политеха в другой город. С нами находился какой-то человек, руководитель делегации, почему-то он был военный. Я оказался с ним в одном купе. По дороге он рассказывал, что ему очень понравился спектакль, а особенно — грузин. Однако я не сознался, что это был я — вначале упустил момент, а потом испугался — мой попутчик был такой здоровый.
— Как появился в КВН ваш знаменитый монолог о красоте?
— Его идея родилась за 10 минут. Он стал событием в первую очередь за счет текста, созданного гениальным одесским писателем Гариком Голубенко. Увы, уже покойным. Текст он сочинил буквально за одну ночь. Ход с зеркалом, на мой взгляд, по-режиссерски очень сильный, тоже он придумал. Правда, есть в этом и заслуга моей супруги. На сцене в руках я держал именно ее зеркальце, которое принес из дому. Потом много с ним выступал, а когда уезжал в Израиль, подарил его Гарику.
— Отличается ли КВН времен «Одесских джентльменов» от сегодняшнего?
— Полагаю, сравнения здесь уместны. То, что показывают сегодня, на мой взгляд, смотреть невозможно. Поменялось время. Все намного медленнее и спокойнее. Мне кажется, что КВН — такая игра, которая отвечает духу времени. Нынче она абсолютно соответствует тому, что происходит вокруг. Нам было сложнее, потому что каждый раз играли только две команды — один на один. Сегодня одновременно могут играть пять команд. Им к игре нужно гораздо меньше готовиться. Кроме того, нет импровизационных конкурсов. Собственно, как и с самой Одессой — той, которой она была тогда, нынче уже нет. В лучшую ли сторону изменения — не знаю.
— Тогда был звездный час. Исполнив монолог, вы в одночасье стали известным. Был ли у вас памятный провал?
— Думаю, что все нас ждет впереди.
— Переехав в Израиль, продолжали заниматься творчеством?
— После репатриации я работал на заводе в кибуце — выпускали солнечные бойлеры. Кстати, когда кавээновская сборная Израиля в первый раз встречалась со сборной СНГ в 1992 году, я был простым рабочим, затем дослужился до инженера-технолога.
— Уйдя с завода, вы занялись туризмом.
— Это было не занятие, не увлечение, а моя служба. Мало кто поверит, но я всякий день ходил на работу к девяти утра, а заканчивал в 17.00. Когда было полно работы, мог засидеться и допоздна. Это был ключевой источник доходов — моих и моей семьи.
— Попутно еще и в рекламе снимались?
— Я в десять раз больше отказывался, чем соглашался сняться в рекламе. А когда соглашался, неизменно за этой рекламой стояло что-то серьезное: то друзья, которым хотелось помочь, то прилично денег платили. Сейчас я уже немолод — больше в медицинском туризме, занимаюсь связями с общественностью.
— Однако главным в вашей жизни оставался КВН?
— Да нет, Бог с вами. КВН, по большому счету, для меня закончился до моего отъезда, еще в Одессе.
— Тем не менее вы участвовали в становлении израильского КВН.
— В Одессе была команда, за которую я выступал, а в Израиле — за которую отвечал. Это, выражаясь сугубо по-одесски, две большие разницы. Там я уже не получал того кайфа, что был в «Джентльменах». В Израиле внятно понимал, что нужно совершать и как выступать. И, как мне кажется, удалось составить весьма приличную команду.
— Как бы то ни было, все-таки КВН дал вам все то, о чем мечтали.
— Что вы имеете в виду?
— Популярность, славу, достаток…
— Прежде всего он мне дал знакомство с людьми, с которыми я дружу и общаюсь до сих пор.
— Много воды утекло с тех пор. Вы — известный телеведущий и актер, уже четверть века не живете в Одессе, но регулярно приезжаете сюда — то выступать на театральной сцене, то сниматься в кино или телепроектах.
— На родине бываю три-четыре раза в год. Однако мысленно возвращаюсь сюда намного чаще. В Одессе я родился, вырос, прожил более половины своей жизни. Несмотря на то что объездил практически весь мир и повидал многое, именно Одесса — мой любимый город. Отсюда большая часть моих героев. Кстати, израильский юмор очень похож на одесский. Я на иврите рассказываю то, что было в Одессе. А здесь по-русски — то, что происходит в Израиле. Удобно и экономически выгодно.
— В родном городе вы представили комедийный моноспектакль «Мужчина перед зеркалом».
— Это большая и серьезная работа, на которую потрачено много сил. Авторы спектакля — одесситы Евгений Каминский, проживающий в США, и Владислав Царев, который живет в Одессе, а исполняю я, живущий в Израиле. Режиссер — известный в театральных кругах москвич Михаил Чумаченко. Он ставил спектакли у Райкина, Петра Фоменко.
— Штаты, Израиль, Россия, а постановка — в Украине.
— Самое интересное, что в силу сложившейся в последнее время ситуации весь репетиционный процесс проходил в Минске.
— Рассуждения уже не о красоте. Сейчас тот же герой смотрит на свое отражение в зеркале, а видит в нем всю былую жизнь.
— Что прошло, должно быть мило, глупо воевать с собственным прошлым, поносить прожитые годы. Даже если в них был, допустим, скудный быт. «Мужчина перед зеркалом» — это уже другой герой, его рассуждения о дне сегодняшнем. Такая комедия с элементами ностальгии и претензией на знание жизни. Вообще, это спектакль для женщин и их ближайшего окружения. Ироничный монолог от имени поколения, выросшего в эпоху красных пионерских галстуков и черно-белых отечественных телевизоров. Это откровенные признания только для взрослых, вернее, для бывших детей.
Главный герой дает, наконец, ответы на вечные вопросы. Что думает мужчина, глядя на постороннюю женщину? И думает ли он в этот момент вообще? Почему мы так рано женились? Нужно ли давать детям соску? Чего бояться на встрече одноклассников? Так ли уж вредно курение? Кто такой супермужчина? Что может украсть честный человек? Кто из супергероев родился в СССР? Куда делись автоматы с газированной водой, а заодно и знаменитые граненые стаканы? Неужели, если у мужчины есть внуки, то это обязательно означает, что он дед? К чему приводит долгий брак? Есть ли секс после 50-ти? А после 55-ти?.. Другими словами, все, что вы всегда хотели знать о взрослом мужчине, но стеснялись у него спросить.
— Ян, вам смешно сейчас или «тогда» было смешнее?
— Есть хорошая притча: старика спрашивают, когда было лучше — сейчас или при Сталине? А он говорит: «Конечно, при Сталине. Тогда и детки были моложе, и зубы целы». Лично мне смешно было что тогда, что сейчас. Правда, по диаметрально различным поводам. Убежден: лучший юмор — тот, который создан и исполняется умными людьми. Не просто остроумными, острословами, веселыми и находчивыми, а именно — умными. Такими, например, как Михаил Жванецкий. Послушаешь его и после этого уходишь, став хоть чуточку умнее.
— По-прежнему считаете юмор делом серьезным?
— Считаю, что юмор гораздо серьезнее, например, драматического искусства. Любой спектакль можно посмотреть (самый ужасный, самый отвратительный), выйти и сказать: «А мне понравилось. Вот я так вижу». Практически каждый режиссер скажет то же самое. Это же любимая фраза режиссера: «Я так вижу». При этом неважно, что вы проспали два с половиной часа. Больше того. Бывают случаи, когда человек смотрит фильм хорошего режиссера, но может два часа проспать. Но, зная, что это хороший режиссер и зная текст, который нужно произнести, он выходит и говорит: «Это было потрясающе, необыкновенно!» С юмором так не проходит. Если зал не смеется — это все, катастрофа. Уже никто не скажет, что было хорошо. Ведь здесь имеется лакмусовая бумажка.
— Отслеживаете юмористические и сатирические передачи?
— Да, причем достаточно внимательно — и в Израиле, и в Украине, и в России.
— Можно ли утверждать, что нынче юмор политизирован?
— Ни в коем случае. В особенности в России. Разве кто-то рассказывает анекдоты или шутит по поводу Владимира Путина?! А вот в Израиле и в Украине — таки да, политизирован. Взять, например, тот же «95-й квартал», который в 2014 году очень жестко критиковал власть.
— В Израиле критиковать премьер-министра, посмеиваться над ним — нечто вроде национального вида спорта. Он — звезда многих развлекательных программ, притом вне зависимости от конкретной личности и фамилии.
— Считаю это абсолютно нормальным. Юмористический поток — своеобразная плата верхов за многочисленные недостатки и упущения в их работе. Встречаются, безусловно, и перегибы, но, как правило, критика справедливая. Если шутить не на актуальную тему, никто смотреть не будет. Израильтяне категорически против, чтобы кто-то о них шутил, но о себе шутить очень любят.
Немного отвлекусь. Всевышний решил пообщаться с теми руководителями стран, к которым он как-то лучше всего относится, скажем, снисходительно. Вызвал к себе Меркель, Путина и нашего премьера. Обращаясь к ним, сказал: «Задайте мне по одному вопросу, и я вам отвечу на него». Меркель спрашивает: «У нас сейчас в Германии что-то не очень с экономикой, поскольку вся Европа на нас присела. Вот скажите, пожалуйста, будет когда-то в Германии по-настоящему хорошо экономически?» Господь говорит: «Понимаешь, Меркель, будет хорошо, но уже не в твою каденцию». Ну, она отошла в сторону. Путин интересуется: «Будет в России политически как-то хорошо?» Бог отвечает: «Да, будет хорошо, но только уже не в твою каденцию». Последним спрашивает израильский премьер: «А у нас будет хорошо?» Бог говорит: «Да, будет. Конечно, будет и у вас хорошо, но только уже не в мою каденцию». Вместе с тем, считаю, что граница должна быть. Нельзя смеяться, например, над какими-то физическими недостатками. Если человек заикается — это не тема для юмора.
— А можно анекдот для души?
— Англичанин имеет жену и любовницу. Любит жену.
Француз имеет жену и любовницу. Любит любовницу.
Украинец имеет жену и любовницу. Просто любит иметь.
Русский имеет жену и любовницу. Любит выпить.
Еврей имеет жену и любовницу. Любит маму.
4849Читайте нас у Facebook
