Кровавые драки родителей и три года жизни на автостоянках: Мэттью Макконахи дал интервью The Times
Откровений от Макконахи с нетерпением ждут миллионы его поклонников во всем мире. Актер прославился еще в середине 90-х, сыграв в триллере «Время убивать» адвоката, взявшегося защищать темнокожего, который на глазах десятков свидетелей застрелил белого. Затем последовала прекрасная роль в исторической драме Стивена Спилберга «Амистад». Нулевые для Мэттью прошли под символом коммерчески успешных романтических и приключенческих комедий. Многие зрители до сих пор с улыбкой вспоминают «Золото дураков», «Как отделаться от парня за 10 дней», «Свадебный переполох», «Призраки бывших подружек».
Однако Макконахи стремился к большему. Он стал отказываться от таких однотипных ролей. Драма «Даласский клуб покупателей» принесла ему в 2014 году премию Американской киноакадемии, «Золотой глобус», награды Ассоциации кинокритиков Лос-Анджелеса, Вашингтона и Бостона, Гильдии киноактеров США и прочие трофеи.
Зрители и критики с восторгом приняли также роли Мэттью в сериале «Настоящий детектив», фантастическом фильма «Интерстеллар», криминальной комедии «Джентльмены».
В 2020 году актер стал невероятно популярен в соцсетях и YouTube. Он активно борется с пандемией COVID-19, принимает участие практически во всех крупных благотворительных мероприятиях и марафонах, просто делится с пользователями собственными наблюдениями и советами.
Все это делает Макконахи одной из самых заметных фигур в медийном и виртуальном пространстве. Представляя свою книгу, Мэттью дал большое интервью британской газете The Times. С актером беседовал известный журналист Бен Хойл. Он передал разговор с Макконахи в популярном в западной прессе повествовательном жанре. «ФАКТЫ» подготовили перевод этой невероятно откровенной публикации.
Мать пыталась убить отца в присутствии четырехлетнего Мэттью
«Голубые глаза Мэттью Макконахи начинают светиться от счастья, когда он вспоминает, как мать пыталась убить отца в его присутствии. Произошло это однажды вечером в 1974 году на кухне в доме, где жила вся семья. Джим Макконахи пришел домой уставшим после работы, где он пытался продать клиентам как можно больше труб для нефтепроводов, и попросил добавки картошки. Жена Кэй в ответ назвала его жиртрестом. С этого момента ситуация вышла из-под контроля.
Джим был очень похож на большого медведя. Он играл в американский футбол за клуб Green Bay Packers. Услышав ответ жены, он просто перевернул стол и отшвырнул его в сторону. Кэй бросилась к телефону, висевшему на стене, чтобы позвонить в полицию, но вместо этого схватила трубку, словно клюшку для гольфа, вспоминает Мэттью, которому тогда было четыре года. Он спрятался за диваном в соседней комнате и оттуда наблюдал за ссорой родителей. Как только Джим приблизился к жене на достаточное расстояние, она врезала ему со всей силы.
«ВЭЭМ! Такой звук услышал я. Удар пришелся по носу отца. Брызги крови полетели в разные стороны, она потекла ручьем на пол. Он замер. Но нет от боли, а словно от удивления. Мама была в ночной рубашке. Отец — в майке. Она схватила кухонный нож длиной 12 дюймов (30,5 см. — Ред.) и заорала: „Давай, Толстяк! Я вспорю тебе брюхо! Вскрою от самых яиц до твоего горла!“ Отец схватил полупустую бутылку кетчупа, брызнул этим соусом ей в лицо. И они стали кружить друг напротив друга…» — вспоминает Мэттью.
Он вскакивает со стула, в шортах и спортивной кофте с капюшоном, и изображает свою мать. Вот она вытирает кетчуп с лица тыльной стороной кисти. А вот снова размахивает ножом перед лицом мужа.
Теперь Макконахи вмиг преображается в отца. Такое впечатление, что Мэттью становится выше и массивнее. «Папа был крупным мужчиной, но неуклюжим его трудно назвать. Он занимался балетом. Я серьезно! И вот он становится на носки, поднимает одну руку над головой и совершает нечто вроде пируэта. И повторяет свой танец, который выглядит как насмешка над мамой, еще несколько раз…» — продолжает Мэттью.
При этом он продолжает копировать движения отца. Рука взмывает над его вьющимися волосами. В другой он держит воображаемую бутылку кетчупа… «И вдруг все кончено! Мама замирает и выпускает нож. Папа откладывает кетчуп в сторону. У них обоих опускаются плечи. Они оглядываются вокруг. На полу кровь и томатный соус. По лицам обоих струится пот. Они одновременно опускаются на пол и обнимаются… Я отворачиваюсь и выбегаю на улицу», — рассказывает Мэттью.
Он снова садится на стул, складывает руки так, что его пальцы переплетаются. «Я никогда не смотрел, как мои родители занимаются любовью. Но я знал, что именно это они делают после каждой такой ссоры. Вот так они и общались друг с другом», — с улыбкой говорит он, попутно отвечая на вызов в Zoom. «Извините, целыми днями меня теперь дергают из-за этой книги», — произносит он виновато.
«И часто у вас дома такое происходило?» — спрашиваю я.
Он снова улыбается: «Мне было всего четыре, многого я не помню. Но мой старший брат Рустер утверждает, и я ему верю, что подобных ссор было предостаточно. Папа и мама дважды разводились, но поженились и в третий раз. У нас в доме бывало всякое, включая драки между ними, но, как это ни парадоксально, все было наполнено любовью. Со стороны может показаться похожим на мыльную оперу, которую обычно показывают днем для домохозяек. Но это была наша жизнь, полная страсти. И ни разу никто из них не сказал: „Минутку! Мэттью, сынок, выйди, пожалуйста, нам нужно поговорить“. Думаю, в этом и заключается красота моей семьи».
«Надоело, что обо мне говорили, как о том самом парне с голым торсом»
Мэттью Макконахи дебютировал в кино, когда ему было 27 лет. Какое-то время его называли «новым Полом Ньюменом». Но потом, после одного неприятного эпизода, о нем перестали говорить серьезно. Это произошло в 1999 году. В 02:30 он слишком громко играл у себя дома на барабанах. Соседи вызвали полицию. Мэттью попытался оказать сопротивление офицерам, хотя был в тот момент совершенно голым и под кайфом. В прессу попали фотографии…
Эта история преследовала его долгие годы. Каждый папарацци считал своим долгом сфотографировать Макконахи во время его утренних пробежек в Малибу — актер совершал их с голым торсом. Режиссеры и продюсеры настаивали на том, чтобы он демонстрировал этот самый торс и на экране. И он делал это во всех романтических комедиях.
«Слушайте, мне это стало надоедать. Обо мне уже все говорили, как о том самом парне с голой грудью! Даже имя мое не помнили. И я сказал своему агенту — больше ни одной такой роли! А он: „Но за это же хорошо платят!“ Я ему в ответ: „Плевать мне на твои баксы!“ В конце концов, я взрослый мужчина, у меня уже дети появились. Настоял на своем и остался без работы. Не помню теперь, сколько это продолжалось. Чертовски долго. Мне перестали предлагать роли. Потом продюсеры стали интересоваться: „А где тот парень с голым торсом на пляже?“ А я им отвечаю — здесь, все время был здесь, только надел рубашку! Года через два предложения снова появились», — рассказывает Макконахи.
«Если не ошибаюсь, последний раз я продемонстрировал свой торс в коротком эпизоде в фильме „Волк с Уолл-стрит“. Но я сам этого хотел. Это был настоящий стеб над самим собой. И зрителям понравилось», — продолжает он…
«Теперь работы хватает? Не жалуешься?» — интересуюсь я.
«Голову некогда поднять, — отвечает Макконахи со своей фирменной улыбкой южанина. - Кроме съемок, много времени ушло на книгу. Тут, признаюсь, коронавирус даже помог. Мы с женой и детьми и с моей мамой, ей, кстати, уже 88 лет, устроили себе жесткий карантин. Сидели безвылазно у нас дома в Остине (штат Техас. — Ред.). Я помогал Камиле, это моя жена, она бразильянка. Тот еще темперамент! Помогал ей с детьми. Их у нас трое. Но из-за отсутствия съемок было время и для написания мемуаров», — продолжает он.
«А как твоя мама?» — интересуюсь я.
«Мама? Молодеет! Спать ложится позже нас и раньше нас встает. Мне бы ее энергию!» — отвечает Мэттью.
«Видеоблог в соцсетях — твоя идея?» — спрашиваю я.
«Да. Знаешь, как все началось? Опять из-за моей книги. В мае 2019 года я решил написать мемуары. И уединился на 12 суток в хижине в пустыне на границе с Мексикой. Набил холодильник едой и питьем. Наладил генератор, чтобы электричество было постоянно. Привез туда свои дневники, которые веду регулярно с 15 лет. И засел за работу. С женой и детьми общался раз в сутки — по вечерам. Но связь в хижине была ужасная. Мне приходилось подниматься на гору, чтобы иметь возможность делать видеозвонки. Это вошло в привычку. Когда я вернулся домой, мне вдруг стало не хватать такого общения. И тогда я решил завести видеоблог. Особой популярностью он не пользовался.
Но тут началась пандемия. Я придумал себе образ — Бобби Бандито. Это такая смесь ковбоя и охотника за головами. В Техасе такие люди по сей день известны. Для многих они являются авторитетом. И вот мой Бобби Бандито показывает американцам, как сделать защитную маску из банданы, фильтров для кофеварки и скотча. Я вдруг увидел, как это нужно людям, которые вынуждены сидеть дома или просто боятся заразиться. Тогда я стал расширять свой репертуар. По вечерам часто выхожу в эфир, чтобы просто поболтать с одинокими стариками, поддержать их. Недавно взял интервью у доктора Энтони Фаучи. Это наш главный в стране инфекционист. Если бы не он, не знаю, что бы у нас в стране сейчас происходило!" — рассказывает Макконахи.
«С трудом хватило пяти страниц, чтобы описать, как я целую ночь бухал с незнакомцами»
«Какую цель ты ставил перед собой, берясь за написание мемуаров?» — спрашиваю я.
«Даже не знаю. Идея возникла неожиданно и грызла меня изнутри. Сначала я просто хотел придушить этого червя. Сел писать в полной уверенности, что мне это скоро надоест. Я же не литератор! У меня нет ни стиля, ни необходимых знаний. Другие нанимают для этого профессионалов, просто рассказывают им то, что хотели бы увидеть в своих воспоминаниях. А те уже всему этому придают нужную форму. Я так не хотел.
Понимаете, в процессе работы над фильмом для актера существует четыре фильтра. Это всегда чей-то сценарий, чье-то режиссерское видение, кто-то стоит за камерой, а потом еще кто-то все это монтирует так, как считает нужным. Порой себя не узнаешь на экране! Я же хотел написать мемуары, пропустив их всего через один фильтр. Чтобы тот, кто рискнет прочитать эту книгу, мог уверенно сказать — ее написал Мэттью Макконахи! Все-таки это моя жизнь, моя семья, мои неудачи и успехи", — объясняет Мэттью.
«Поэтому книга начинается с таких слов: „Это не традиционные мемуары“?» — интересуюсь я.
«Да. Именно поэтому. Я хотел, чтобы люди сразу понимали, что им предлагают не еще одну сладкую историю голливудской звезды, а нечто другое — настоящее, невыдуманное, не прилизанное. Поэтому вечер, когда мне вручили «Оскар», я описал двумя короткими предложениями: «Назвали мое имя. Я завоевал «Оскар» как лучший актер», — отвечает Макконахи.
«И все?» — удивляюсь я.
«А разве это кому-то интересно? Зато мне с трудом хватило пяти страниц, чтобы описать как однажды я целую ночь бухал с незнакомцами в каком-то баре на задворках Монтаны! Вот это было по-настоящему интересно. Это был немного странный период в моей жизни. В конце 90-х я разочаровался в актерской профессии. И отправился в путешествие по Америке со своей собакой по кличке Мисс Худ. Мы жили в трейлерных парках и на стоянках. Так продолжалось три года. Письма я получал, указывая почтовые отделения и просил указывать — „до востребования“. Свой e-mail открывал в смартфоне BlackBerry. И записывал все мои мысли на диктофон. Да, у меня с собой был пистолет и бейсбольная бита, так, на всякий случай, но я ни разу ими не воспользовался», — вспоминает Макконахи.
«А если кто-то хотел предложить тебе роль?» — спрашиваю я.
«Все просто. Я отвечал так: если я вам нужен, прилетайте в один из городов поблизости от того места, где я нахожусь в данный момент. И мы встретимся прямо на шоссе неподалеку от аэропорта. Я подъеду на машине, в ней и обсудим все. Кстати, так и произошло, когда Стивен Спилберг пригласил меня играть в его картине „Амистад“. Мы с ним все обсудили, я согласился. Потом выбрал трейлерный парк на Род-Айленде, который был ближе всего к месту съемок, и жил там, пока они продолжались. Многие тогда думали, что я сошел с ума. Но это было не так. Я чувствовал себя свободным. И это было прекрасно. У меня было все, что нужно. Я ел то, что мне нравилось, пил кофе той крепости, которую люблю. Со мной была моя верная Мисс Худ. А еще любимая тарелка, любимые нож и вилка», — вспоминает Макконахи.
«Я и сейчас не люблю останавливаться в отелях. Holiday Inn, MGM Grand в Лас-Вегасе, Four Seasons в Беверли-Хиллз — это не мое. Не выдерживаю там и двух ночей. Для меня куда лучше поспать в машине или в трейлере. Чем меньше пространство, тем свободнее я себя чувствую. Можешь не верить, но это так. Остается чувство открытой дороги — я проснусь и могу ехать, куда захочу…
В тот период моего беспрерывного путешествия по стране я мог устроить привал в любом месте. Только утром понимал, где я нахожусь. Как-то проснулся, а рядом со мной гризли пьет воду из реки! Однажды остановил ночью машину и заснул. А утром меня разбудил шум поезда. Оказалось, что я заночевал в полутора метрах от железной дороги!" — рассказывает Мэттью.
«Я встретил тогда множество интересных людей на своем пути, — продолжает Макконахи. — Например, человека, известного как Миллион Миль. Он поставил себе цель — преодолеть такое расстояние. Были вышедшие на пенсию семейные пары. Молодые люди в бегах. Я спрашивал их: «О чем вы жалеете?» И они отвечали одинаково: «Что не отправились в путь раньше!» В трейлерном парке в Остине мой сосед справа был профессиональным клоуном, а сосед слева — гитаристом, который в 80-х играл во многих рок-группах. Думаю, я могу написать еще одну книгу, скажем, «Истории трейлерного парка».
«Возможно, такой образ жизни стал моим ответом на всемирную популярность, которая накрыла меня. Мне хотелось встречаться с людьми, которые не узнавали меня. С людьми, которым было плевать, что перед ними звезда Голливуда. Мне хотелось понять, что такие люди на самом деле видят во мне, как они ко мне относятся», — признается Мэттью.
«А как к этому отнеслись твои близкие?» — интересуюсь я.
«С пониманием. Я же вырос в семье закоренелых нарушителей правил! Мои предки никогда не доверяли правительству, президенту. Для них не существовало иного закона, кроме Библии. Старшие братья называли меня маменькиным сынком. Рустер и Пэт часто дразнили меня. Признаюсь, я их побаивался. Отец ненавидел свою работу. Он все время играл и обычно неудачно. При этом грозился убить тех, кому был должен. А они передавали ему угрозы и предупреждения через угрюмых незнакомцев, которые то и дело появлялись у нас на пороге. Папа мечтал сорвать куш, расплатиться с долгами и открыть собственный игорный дом где-нибудь во Флориде. Мы с братьями боялись отца и любили его одновременно. А мама, махнув рукой на Рустера и Пэта, взялась за мое воспитание. Она научила меня одному важному правилу — входи в любой дом так, как будто он твой. Нет, это вовсе не означает, что нужно быть нахальным, наглым. Совсем наоборот. Веди себя так, как хотел бы, чтобы вели себя люди, пришедшие в твой дом!» — вспоминает Мэттью.
«Отец говорил нам, сыновьям: „Я умру, занимаясь любовью с вашей мамой!“ И сдержал слово»
«Я не знаю, что произошло и как, но в начале 80-х отец таки сорвал куш. Мы выехали из трейлера и поселились в настоящем доме. Джим Макконахи неожиданно оказался во главе фирмы, под его началом работали не менее 70 человек. Мы разбогатели! У отца появился свой самолет! Правда, он делил его с кем-то из партнеров, но это был настоящий самолет. А мама дождалась свою норковую шубу и автомобиль. Это был Fleetwood Cadillac. Понятия не имею, куда делись потом все эти атрибуты богатства», — усмехается Макконахи.
Стараюсь его не перебивать лишними вопросами. Мэттью оказался прекрасным рассказчиком…
«Я начал свою историю с драки между папой и мамой. Да, в нашей семье не скрывали своих эмоций. Все Макконахи легко выходили из себя. Но так же легко мы начинали плакать, если были чем-то растроганы. Если у тебя возникала проблема, ты тут же выкладывал ее перед всей семьей. И любили мы также открыто и отчаянно. Было одно правило — никогда не ложиться спать, злясь на кого-то! Постель — плохое место для обид и гнева. Я придерживаюсь этого правила и сегодня», — продолжает Макконахи.
«Мой отец всегда говорил нам, сыновьям: „Мальчики, я умру в тот момент, когда буду заниматься любовью с вашей мамой!“ И он сдержал слово. Это случилось однажды утром в 1992 году. Я тогда учился актерскому мастерству в Остине. Смерть отца поразила меня в самое сердце. Я вдруг понял, что мой мир изменился навсегда. Он перестал быть безопасным. Но это не напугало меня. Папа говорил нам: „Мальчики, в любой ситуации знайте — у вас за спиной есть парашют. Нужно только успеть вовремя дернуть за кольцо“. И он снова был прав. Порой я чувствовал себя опустошенным, потерянным. И тогда вспоминал про кольцо. Сжимал его в руке и отчаянно прыгал вниз», — говорит Мэттью.
«Не припомню, чтобы когда-нибудь повышал на жену голос»
С Камилой Альвес Макконахи познакомился в 2005 году. «У нас оказалось много общего. Ее родители тоже дважды разводились. Вот только не сошлись в третий раз. Но Камила точно осознавала, кто она есть такая. Меня это и покорило в ней. Сначала мы жили в трейлерном парке. Ну что ты ржешь?! Так и было. В Малибу. Но детей я же не мог воспитывать в таких условиях! Леви, Вида и Ливингстон появились по очереди на свет в течение семи лет. И только потом я сдался — в 2012 году мы поженились. Нас венчал монах, которому я несколько раз исповедовался в 1996 году в монастыре в Нью-Мексико», — рассказывает Макконахи.
«Камила считает, что мы не должны расставаться. Исключения, конечно, бывают, но она вместе с детьми отправляется со мной повсюду, где бы ни проходили съемки. При этом мы не указываем детям, что делать. Они же Макконахи! Хотят поехать к друзьям на каникулах? Пожалуйста! С нами в отпуск? Еще лучше! Я хочу, чтобы весь мир был для моих детей родным домом…» — признается Мэттью.
И тут я решаюсь на последний вопрос: «Вы с Камилой так же часто выясняете отношения, как делали ваши родители?»
Мэттью в очередной раз награждает меня улыбкой. «Нет. Нам хватает ее бразильского темперамента. Я не припомню, чтобы когда-нибудь повышал на жену голос…» — признается Макконахи.
Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (оригинал Ben Hoyle / The Times)
Фото в заголовке Getty Images
2114Читайте нас у Facebook
