Кучеревский так боялся огорчить своих близких, что даже операцию на сердце делал тайком от жены
О спортивной карьере Евгения Кучеревского, о его взлетах и неудачах, тренерской манере и отношениях с игроками столько в свое время было написано, что невысокая фигурка на краю футбольного поля казалась болельщикам «Днепра» понятной до малейшего взгляда и жеста. И в то же время личность тренера и его влияние на развитие отечественного футбола так и остались до конца непознанными. Он столько сделал для становления своей любимой команды «Днепр», что преувеличить эти заслуги просто невозможно — многие высшие достижения коллектива связаны с этим человеком. Недаром же бульвар, ведущий к новому стадиону «Днепр-Арена», назвали его именем.
И в то же время из жизни Кучеревский ушел с обидой на больном сердце — незадолго до трагического столкновения с грузовым МАЗом на улице Ростовской его уволили с должности главного тренера, поручив не понятные ему обязанности спортивного директора клуба.
Евгений Мефодиевич собирался писать мемуары. Возможно, из них мы узнали бы о секретах его тренерского таланта. Но не успел…
«Рефрижератор ударил в левую переднюю дверь „Мерседеса“, буквально расплющив водительское место»
В большой квартире Евгения Кучеревского на набережной Днепра живут сегодня Тамара Васильевна, вдова тренера, и королевский пудель Аякс. Собаку Евгений Мефодиевич подарил на день рождения своей Тамарочке, но Аякс был больше предан хозяину.
— Я ужасная кофеманка, — вспоминает Тамара Васильевна, — и в 11 часов всегда варила кофе. Если Женя не был в отъезде, обязательно приезжал домой к этому времени. У нас сложился привычный ритуал. Он звонил и спрашивал: «Ты кофе еще не пила? И на мою долю готовь». Я даже имени мужа иногда не называла, но Аякс тут же садился у двери, ожидая хозяина. Как он узнавал, что Женя сейчас приедет?
Собачья преданность поражает родных тренера до сих пор. Накануне 70-летия со дня рождения Евгения Мефодиевича семья поехала на кладбище, чтобы навести порядок на могиле, полить и подстричь травяной газон, который напоминает о футбольном поле. Хотели оставить Аякса в машине, но он так рвался за ними, что Тамара Васильевна махнула рукой: «Пусть побегает». Аякс бегать не стал: уткнулся носом в землю у подножия гранитной фигуры Кучеревского с мячом в руках и заскулил, словно заплакал. Заплакали следом за ним и Тамара Васильевна, дочь Ирина и внучка Юлечка, три его любимые девочки, как называл их Евгений Мефодиевич. Увидев слезы, пудель бросился утешать, слизывая капли со щек у каждого поочередно.
— Словно сам Женя нас успокаивал тогда, — дрожит голос у Тамары Васильевны. — Вот и не верь после этого в переселение душ… Прошло пять лет, а наш пудель помнит даже голос Жени. На днях по телевизору показывали фильм в память о муже, там было старое интервью с ним. Услышав голос хозяина, Аякс стал отчаянно метаться по комнате в поисках: то ко мне подбежит, то к Юле, а в глазах такое недоумение!
Да что Аякс! Сама Тамара Васильевна, понимая, что мужа уже не вернешь, поверить в это не может. Вот уже пять лет, готовя себе кофе, автоматически насыпает на две порции. Вдруг Женечка позвонит в дверь: «Кумарик, где мой кофе?» Их отношениям завидовали даже молодые футболисты, которые по части чувств вроде бы должны были дать фору 65-летнему мужчине.
Как бы далеко ни находился от дома Кучеревский, после матча сразу набирал домашний номер телефона: «Томик, все в порядке!» У него даже тембр голоса менялся, когда говорил с женой, вспоминают коллеги. Уйдет куда-нибудь в уголок раздевалки и шепчет в трубку ласковые слова. Сразу такая наступала тишина, словно ребята боялись прервать телефонную связь. Поговорит с женой, отчитается, а потом уже начинает с игроками разбор полетов. И ритуал этот он ни разу не нарушил. Дочь Ира, как бы ни хотелось ей позвонить сразу после матча, поздравить папу, знала: минут пятнадцать нужно подождать, пока он поговорит с мамой…
Трагедия произошла субботним днем 26 августа, когда Евгений Кучеревский ехал со своей дачи в поселке Обуховка в Новомосковск, где должна была состояться игра дублирующих составов «Днепра» и «Арсенала». Как тренер, а потом спортивный директор Кучеревский никогда не пропускал матчи родной команды. Само его присутствие на тренерской скамье давало игрокам ни с чем не сравнимое ощущение надежного тыла.
Путь на стадион лежал через левобережную часть Днепропетровска. Тогда на перекрестке проспекта Воронцова и улицы Ростовской не было светофора (его установили уже после той страшной аварии), и Евгений Мефодиевич долго ждал, пока пройдет поток транспорта слева. Водитель стоящей за ним машины рассказывал потом: серый «Мерседес-Бенц», пытаясь, очевидно, проскочить в просвет между машинами, сначала дернулся вперед, потом резко затормозил, так как к перекрестку быстро приближался грузовой рефрежиратор МАЗ. И вдруг, когда машина была уже совсем рядом, серая иномарка плавно поехала прямо наперерез тяжелому грузовику. Удар пришелся в левую переднюю дверцу, буквально расплющив водительское место. От мощного столкновения высокая кабина МАЗа оторвалась и упала на бок.
*Евгений Кучеревский собирался писать мемуары. Возможно, в них раскрыл бы секреты своего тренерского таланта. Но не успел…
Свидетели происшествия с трудом извлекли Кучеревского через пассажирскую дверь. Неотложка приехала очень быстро — подстанция скорой помощи находится неподалеку. Врачи областной больницы имени Мечникова сделали все возможное для спасения жизни любимого всеми тренера. Но около пяти часов вечера, не приходя в сознание, он умер от тяжелейших травм…
Как определила потом экспертиза, за минуту до столкновения у Кучеревского случился микроинфаркт. Этим, наверное, и объяснялось странное поведение машины. У «Мерседеса» автоматическая коробка передач — уже нажав на тормоз, водитель мог потерять сознание, и этой секунды хватило, чтобы нога отпустила педаль. Машина поехала наперерез грузовику.
Тот инфаркт был, кстати, далеко не первый. За год до гибели Евгению Мефодиевичу даже провели стентирование сердца. И по словам дочери, к операции он готовился в строжайшей тайне от жены — чтобы не волновалась.
— В этом тоже проявился его характер, — вздыхает Ирина. — Сказал маме, что едет в командировку, а сам лег в больницу. Мы сообщили ей, что папу прооперировали, когда все волнения были уже позади.
«В отпуске муж считал дни до начала футбольного сезона. Отдыхать вообще не умел»
…Не увидев Кучеревского на привычном месте перед началом игры в Новомосковске, пресс-секретарь «Днепра» Дмитрий Пелин удивился. Но решил, что Мефодьича кто-то перехватил по дороге к тренерской скамейке, и он будет наблюдать матч с другого места. Когда закончился первый тайм, а спортивный директор так и не появился, стало ясно: что-то произошло. Самые худшие опасения подтвердил зять Кучеревского Михаил. Он первым узнал страшную весть и сообщил в дирекцию футбольного клуба «Днепр».
Тамара Васильевна с трудом пережила потерю. И сегодня, спустя пять лет, она помнит каждое мгновение их совместной жизни. Одну из комнат просторной квартиры «главная тренерша», как называл ее муж, переоборудовала в импровизированный музей Кучеревского, собрав здесь все, что было связано с делом его жизни: медали, кубки, грамоты, подарочные мячи, фотографии, газетные статьи.
— Мы с ним даже за границей ни разу не отдыхали, — печально качает головой Тамара Васильевна. — Все ему некогда было. Работа на первом месте, а уж потом семья. Бывало, попрошу его поехать куда-нибудь, а он: «Любой каприз за ваши деньги! Выбирай страну, бери Иришку или Юлечку, и поезжайте. А я как-нибудь потом с тобой съезжу». В отпуске считал дни до начала футбольного сезона, в выходные выдерживал дома только до обеда, потом мчался на тренировочную базу: «Может, там кто-то из ребят остался»? Отдыхать вообще не умел.
В ее словах ни тени обиды или недовольства. Скорее, гордость за мужа. Тамара Васильевна понимала, что Кучеревский — не просто ее Женечка, это еще и кумир миллионов украинских болельщиков. И пыталась помочь даже тем, что не мешала отдаваться работе без остатка.
«Своим внешним спокойствием он как бы настраивал команду: все нормально, все в порядке. И это всегда срабатывало»
Хорошо известны телекадры, на которых Валерий Лобановский наблюдает за игрой своей команды, подпрыгивая на скамье, размахивая руками и меняясь в лице. У Евгения Кучеревского, бывало, за весь матч — каким бы напряженным он ни выдался — не дрогнет на лице ни один мускул. И эта внешняя холодность, сдержанность, возможно, мешали многим понять, каким он был на самом деле. О том, какие страсти бушевали в душе одного из титулованнейших футбольных наставников (он имел звания заслуженного тренера СССР и Украины, был чемпионом и призером чемпионатов СССР, обладателем Кубка Советского Союза, бронзовым призером чемпионата Украины) знала, пожалуй, только жена.
— Для него футболисты были прежде всего людьми, а уже потом игроками, звездами, — подчеркивает Тамара Васильевна. — Знал о них все, даже женам и родителям советовал, как создавать в семье необходимую для ребят атмосферу. В игре человек раскрывается так, как порой не способен раскрыться даже в любви. Поэтому родные футболистов высоко ценили Женины советы. К любому человеку он мог подобрать свой ключик. И понимал, на кого надо прикрикнуть, а кого — приободрить. Если команда проигрывала, никогда ребят не ругал. Приедет домой расстроенный и скажет: «По большому счету виноват я».
В свое время немало судачили о том, почему Кучеревский так часто менял коллективы, прежде чем вернуться в родную команду. Пресс-секретарь «Днепра» Дмитрий Пелин считает, что это результат колоссальной востребованности тренера. Всем хотелось заполучить Кучеревского, а ему было интересно «лепить» из молодых ребят чемпионов и самому расти вместе с ними.
— Когда папа уехал в Тунис главным тренером команды «Этуаль», он самостоятельно, обложившись учебниками, за пару недель освоил французский язык, чтобы общаться с футболистами без переводчика, — вспоминает дочь Ирина. — Настолько переживал за своих подопечных, что на одном из матчей судьям пришлось даже полицию вызывать: папа не стерпел их необъективности и чуть в драку не полез. Но, наверное, это единственный случай, когда он не справился с эмоциями. Обычно же был очень сдержанным. Только мы с мамой могли понять по его лицу, какие страсти бушуют в душе. Своим внешним спокойствием он как бы настраивал команду: все нормально, все в порядке. И это всегда срабатывало…
Муж запрещал Тамаре Васильевне смотреть по телевизору матчи его команды, ведь из-за гипертонии супруге нельзя было волноваться. А она запрещала ему после инфаркта курить. Но оба тайком нарушали эти запреты. Когда играл «Днепр», Тамара Васильевна не отрывалась от экрана и частенько видела, как из-под колена Женечки тянется дымок — именно там он прятал сигарету, зная, что жена за ним наблюдает.
— Мы всегда обсуждали с ним все матчи, он очень ценил мое мнение как болельщика, — гордится Тамара Васильевна. — Но часто спорил. Допустим, мне нравился один бразильский игрок, такие финты выписывал! А Женя говорил: «Он же на публику работает, а не на команду. Нужно искать партнера на поле, а не перетягивать игру на себя». Бывало, «Днепр» закончит встречу вничью, я расстроена, а Женя доволен: команда выложилась по полной.
Тренер не вел дневников или записей — все свои наблюдения, задумки, стратегические расчеты хранил в памяти. Когда Кучеревские купили дачу и оборудовали там кабинет для Евгения Мефодиевича, внучка Юля часто спрашивала: «Жека, когда ты уже засядешь за мемуары? Мы тебе все условия создали». «Рано, Юлечка, — отвечал, — я свою песню до конца не спел. Еще повоюю…»
949Читайте нас у Facebook
