«годичный курс геометрии для 7-го класса воспитанники колонии для несовершеннолетних освоили у меня за неделю»
«Математика — самый легкий предмет»
- Как вы думаете, а нужно ли знать доказательства теоремы Пифагора, чтобы решить задачу с применением этой теоремы? — таким вопросом начал нашу беседу Виктор Федорович Шаталов.
- Я вообще всегда была далека от математики, — попыталась я «отбиться».
- Вы просто не у меня математику учили, это же самый легкий предмет! Сколько прирожденных математиков погибло, — воздел руки к небу собеседник. — Для решения задачи с применением теоремы Пифагора не обязательно помнить ее доказательства! Они нужны только для общего представления и общей математической культуры — чтобы было понимание, а не зубрежка предмета.
В обычной школе 35 теорем по геометрии изучают 30 рабочих недель. А Шаталов основы всей геометрии подает своей аудитории за 15 минут! За это время он «загружает сознание» детей только формулировками теорем и правил. Потом исписывает доску чертежами, сухо их объясняя. А позже вручает листы с 70 вопросами по темам и формулировками теорем. И снова отвечает на вопросы учеников. Дети следят за его ответами, сверяя их с полученными формулировками и «привязывая» к материалу. После чего получают листочки с ответами на все вопросы. Затем Виктор Федорович опять отвечает на их вопросы. А на следующий день школьники приступают к… решению задач по полному курсу геометрии. И все! К экзамену уже не нужно переворачивать 100 страниц учебника с рассыпанными по нему теоремами, выискивая доказательства и правила. Потому задание «Повторить к завтрашнему дню курс геометрии для 8-го класса» учеников Шаталова нисколько не смущает! Им не нужно мучительно вспоминать нагромождение формул — они просто воспроизводят стройную систему полученного материала.
- Зачем мучить детей в школе 12 лет, когда эту программу можно освоить максимум за девять лет? — недоумевает Шаталов по поводу введения 12-летнего образования…
На очередном показательном выездном семинаре в подмосковной школе, проводившемся несколько лет назад, Виктор Федорович Шаталов доказал, что можно преподавать учебный предмет «целиком» в аудитории даже с самым средним и низким уровнем подготовки: за одну неделю он обучил 80 пяти-, шести- и семиклассников курсу геометрии за 7-й класс. Другой семинар вообще уникален.
- Годичный курс геометрии для 7-го класса с воспитанниками колонии мы прошли за три с половиной часа, — вспоминает Шаталов. — Занимались по 15 минут после зарядки до завтрака и между ужином и просмотром кино.
Это было в 1980-е. В деревне Большие Поляны (в Сланцевском районе Ленинградской области) есть большая колония для несовершеннолетних преступников. Туда и пригласили Шаталова его последователи — преподаватели супруги Зайцевы. Виктора Федоровича попросили, в основном, давать уроки учителям (и преподавателям колонии, и специально приехавшим на семинар), но он решил рискнуть и попробовать обучить тех, от кого школа отказалась: 11 семиклассников, за плечами которых были и грабежи, и убийства. На первом уроке только один из них решился выйти к доске, на следующий день — уже все. А в конце недели 11 «трудных» отвечали перед импровизированной комиссией — 30 математиками (участниками семинара) из разных уголков тогдашнего СССР. И сколько ребят ни спрашивали — они ни разу не «засыпались». Со слезами на глазах все экзаменаторы выставили «отлично» всем экзаменуемым!
«Мы с учениками встречались на «конспиративных» квартирах»
Система обучения Шаталова рождалась, по его словам, в течение 13 лет. Впервые объединить свои нетрадиционные педагогические разработки в единый научный труд новатор решил в уже далеком 1956 году. Хотя в то время и сам не был уверен, что по такой методике можно работать не с маленькой группой учеников, а с целым классом.
- Чтобы опробовать свою систему, я искал школу с… уволенным директором, — рассказывает Виктор Шаталов. — Нашел такую без труда: «уволенных» директоров в Донецкой области в 1969 году было целых 120! Увольняли легко и быстро, особенно в школах-новостройках: чуть что противоречило воле заведующего районо или гороно, как директора мгновенно снимали — за надписи на стенах школьного туалета, за непокрашенный забор и т. п.
Первой «экспериментальной площадкой» стала донецкая средняя школа Ь 5 при «уходящем» директоре Нине Игнатовой. Шаталов, который тогда преподавал математику в вечерней школе Ь 45 для рабочей молодежи, попросился к Игнатовой проводить бесплатные дополнительные занятия по математике для всех желающих восьмиклассников — два раза в неделю по два часа. Отказаться от такого предложения было трудно. «Волонтер», конечно, не признался директору, что собирается провести эксперимент: за год пройти с группой желающих полный курс математики (алгебру, геометрию и тригонометрию) средней школы — за 8-й, 9-й и 10-й классы. «Мне нужно было продержаться хотя бы месяц: чтобы заинтересовать детей и родителей, а может, найти сподвижников и среди учителей», — объяснял свой план тогда еще не признанный педагог.
Уже к концу сентября 1969 года группе учеников Шаталова пришлось собираться на «конспиративных явках», ибо учителя, которых на уроках математики дети начали «исправлять», на педсовете вынесли решение: не пускать Шаталова даже на порог школы. Еще два месяца новатор продержался там лишь волею случая: вновь назначенный директор по семейным обстоятельствам не смог сразу приступить к своим обязанностям. Но затем…
- Мы постоянно меняли адреса «явок», — собеседник вспоминает о своем эксперименте, словно о работе в военном подпольном отряде. — Я звонил кому-нибудь из группы, сообщал, что собираемся «там-то», — и дети приходили. Но даже перед теми, кто очень хорошо ко мне относился и предоставлял помещение, я не «раскрывал карт». Так продолжалось до февраля 1970 года, когда результаты эксперимента были уже налицо: мои подопечные блестяще написали проверочные работы.
Потом Шаталову предоставили «убежище» в 13-й школе Донецка, где к нему на урок пришли журналисты из областной газеты «Комсомолец Донбасса». Статья «Идет эксперимент», подписанная и директором школы, и учителями математики, поддержавшими новатора, была сразу же замечена в Министерстве образования. Но признавать прогрессивную методику преподавания не спешили. А в ноябре 1971-го, через неделю после публикации статьи «Метод Шаталова» Симона Соловейчика (в свое время открывшего для общественности великого педагога Сухомлинского. — Авт. ) во всесоюзной газете «Комсомольская правда», у дверей класса Шаталова собралась толпа. На каждом уроке сидело по 20-40 человек, желающих ознакомиться с уникальной системой преподавания. И так продолжалось более 20 лет!
Чтобы доказать тогдашнему руководству Донецкого облоно универсальность своей системы обучения, Шаталов взялся преподавать не только математику, но и физику, химию, географию. Результаты были столь же потрясающи. Шаталовская система «опорных конспектов» — с символами — по сей день хороша и для первоклашек, и для студентов любого вуза. К примеру, в таком конспекте по физике от основного понятия «физика — наука о природе» расходятся стрелочки, конкретизирующие, что изучает предмет: явления, причины, законы, технику. Причем графические символы каждый волен выбирать сам: рисуй хоть лампочку, хоть подъемный кран — у каждого свои ассоциации. Одна тема — один листок графически наглядного конспекта.
- Мои любимые ученики — не умеющие читать, — не перестает удивлять Шаталов. — Приходя в новую школу, я всегда просил классы «Г» и «Д», в которые, как правило, всегда отсеивают самых слабых. Такие дети зачастую не могли решать задачи, потому что не умели их как следует прочесть…
«Меня по-прежнему не издают на родине»
Несмотря на очевидные успехи воспитанников, Шаталов считает, что его так и не признали на родине — в Украине. Свою лабораторию проблем интенсификации учебно-воспитательного процесса Виктор Федорович открыл под эгидой Министерства образования Украины в 1979 году на базе все той же донецкой средней школы N 5 (откуда его когда-то упорно изгоняли!), однако финансирование шло из Москвы. В 1987-м лаборатория Шаталова перешла под эгиду Научно-исследовательского института (НИИ) содержания и методов обучения Академии педагогических наук СССР. Базовой осталась школа N 5 в Донецке, а в Макеевке, Краматорске, Курахово и других городах области последователи Шаталова возглавили филиалы лаборатории. Но в 1991-м финансирование прекратилось — и она, как говорит Шаталов, «тихо умерла»…
- Людям стало трудно приезжать на семинары. Потому с 1994 года я езжу сам, провожу семинар у пригласившей стороны, охватывая 100 человек. А затем уже мои слушатели работают там по новой системе. В Ленинграде я организовал учебный центр, а мой сподвижник в Полтаве — лицей. Но сейчас я, в основном, обучаю студентов и занимаюсь изданием книг, — рассказывает Виктор Федорович.
По одной из работ Шаталова, «Точка опоры», переведенной на итальянский язык, его последовательница из Италии синьора Адель да Поло (с которой сам автор лично не знаком) защитила свою… диссертацию. И в 2004 году прислала Шаталову известие о его избрании Почетным президентом Ассоциации Данте Алигьери — общественной организации по защите и пропаганде национальной культуры в Италии.
- Я возглавил список членов Ассоциации, в который входят 56 профессоров и докторов со всемирно известными именами, — не без гордости замечает Шаталов. — Итальянцы спохватились: поняли, что я не только все еще живой учитель-практик, но и теоретик, методику которого можно изучать и использовать.
Шаталов действительно еще очень даже «живой»: полон планов и бодр. Ежедневно по утрам совершает 10-километровые(!) пробежки. А недавно, перечитав поэмы Ивана Франко и обнаружив, что они все еще не переведены на русский язык, Виктор Федорович немедленно занялся переводом… За 50 лет педагогической работы Шаталов издал 34 книги, причем 11 — только за последние два года. Но лишь «Педагогические лабиринты» — совместный труд Шаталова и его последовательницы Дианы Мальцевой, доцента кафедры педагогики начального обучения Донецкого института социального образования, — в 2002 году была удостоена грифа Министерства образования Украины, то есть признана учебным пособием для высшей школы.
- Меня по-прежнему не издают на родине, — с горечью констатирует Шаталов. — А одна моя работа вообще издана лишь в Португалии в 1988 году. Итальянцы недавно изъявили желание перевести ее на «свой» язык. Представляете, если на русский или украинский переведут уже с итальянского, что там «от меня» останется?
937
Читайте нас у Facebook
