Петр Мага: «Я убедился: звездная болезнь — это болезнь идиотов. У меня на это просто нет времени»
Иногда друзья Петра и Татьяны Маги в шутку говорят: «Вот Таньке повезло — мужа по телику показывают. Молодой, известный и, наверное, небедный». В таких случаях супруги садятся и вспоминают, как ютились по общагам, были нищими, как церковные мыши, и Петр смеется: «Ну ты и олигарха оторвала!» В свое время родители невесты были категорически против бесквартирного и безденежного жениха.
ИЗ ДОСЬЕ «ФАКТОВ»
Петр Мага родился 12 июля 1971 года в закарпатском селе в семье железнодорожников. После окончания Киевского театрального института служил в Театре имени Ольги Кобылянской в Черновцах. После переезда в Киев в 1999 году стал режиссером Театра песни Павла Зиброва. Актер, сценарист и режиссер множества концертных работ в Национальном дворце «Украина». Автор известных песен, в том числе «Одна калина за вiкном». Почти десять лет вел программу «Телефортуна». Соведущий программ «ШустерLIVE» на УТ-1 и «Украинские страсти» на 5-м канале. Указом Президента Леонида Кучмы удостоен звания заслуженного артиста Украины.
Женат, воспитывает двух дочерей. Мария — студентка факультета режиссуры драмы Киевского университета театрального искусства. Надежда только подает надежды, ей всего четыре годика.
— А вы какие надежды подавали родителям?
— Учился я неплохо, — рассказывает Петр Мага. — Хулиганом никогда не был, только шалопаем. Моим коньком были школьные вечера юмора. Пионервожатая средней школы № 1 города Чоп Валентина Всеволодовна Лапина своим примером могла зажечь любого: десять раз без труда подтягивалась на перекладине. С ней было интересно участвовать в «Зарницах» (военно-патриотическая игра. — Авт.), быть членом отряда ЮДП (юных друзей пограничников. — Авт.). Однажды моя физиономия появилась на обложке журнала «Пограничник», нас фотографировал известный фотокор Велигжанин. Мы с парнишкой, у которого со временем сложилось уголовно-преступное будущее, стоим у бюста Ленина и держим руки в пионерском салюте.
В школе нас инструктировали: «Увидишь шпиона — сообщи!» По каким приметам следовало определять шпиона? Если кто-то будет спрашивать: «Как пройти к границе?», тот и есть настоящий шпион. Сейчас я понимаю, насколько идиотской была эта примета. Но в школьные годы мы старательно докладывали пограничникам о подозрительных личностях.
Однажды к нам в школу пришли милиционеры и предупредили, что из львовской тюрьмы сбежали заключенные. По лицам милиционеров мы поняли, что дело серьезное: «Ребята, если вы увидите где-либо серые робы, кирзовые сапоги, не пытайтесь сами ничего предпринимать, сообщите нам или пограничникам».
Естественно, досидеть до конца уроков мы не смогли и ломанулись искать беглецов. Набегавшись по городу, заскочили к соседке попить водички. Увидев в коридоре незнакомые сапоги, поняли, что один из бандитов пребывает именно здесь. Тогда нам было от силы 11 лет. Дверь с наружной стороны мы подперли лопатой и привели наряд пограничников с овчаркой. Военные вломились в дом и обнаружили там хозяйку и коллегу-офицера. Оказывается, мужчина зашел к знакомой попить чайку.
После школы я поехал в Киев поступать в театральный, но не знал, что в этот вуз документы подаются раньше, чем в остальные. Пытался поступить на исторический факультет КГУ, но недобрал баллы. Вернулся домой, работал в строительной бригаде совхоза «Прикордонник».
— Что умеете делать руками?
— Практически все, в том числе перекладывать дымоходы. Как-то одна бабушка пригласила меня переложить ей внешнюю часть дымохода. По всем законам жанра я делал раствор, подтягивал ведро с ним на крышу, а он каменел буквально на глазах. Ничего не мог понять. Решил подсмотреть, как бабушка подает ведро. Оказывается, она украдкой подбрасывала в раствор дополнительную лопаточку цемента. Видимо, не доверяла моему профессионализму. Наконец я закончил кладку, спустился вниз, отмылся, потому что был похож на трубочиста, и отправился расстроенный домой. Ведь бабушка мне ничего не заплатила, а я знал: если ты работаешь, надо закалымить…
Пришел домой, сбросил рабочую куртку, а когда полез в карман за каким-то гвоздиком, обнаружил там 25 рублей одной бумажкой. Фиолетового цвета, с Лениным в кепке. Тогда это был сумасшедший гонорар! Мне стало стыдно, что я так плохо подумал о старушке…
— В советские времена близость границы предполагала фарцовку. У вас была предпринимательская жилка?
— Нет, я был лишь покупателем. Дочка нашей соседки жила по ту сторону границы, практически через сетку — в Чехословакии. Она часто привозила оттуда модные вещи. Но, будучи школьником, я обычно донашивал вещи за двоюродными братьями.
Когда после школы я пошел слесарем в локомотивное депо станции Чоп, стал зарабатывать по 160-180 советских рублей в месяц и мог позволить себе прикупить у фарцовщиков джинсы-варенки, белые кроссовки, белые носки, которые потом обязательно вываривались в хлорке, а сестре — сапожки гармошечкой, джинсовые юбки.
У нас была нормальная сельская семья, и я очень благодарен своим родителям за это. Они не могли кормить меня марципанами, но я никогда не голодал. Старший брат играл на гитаре, меня же отдали на скрипку. Как я ее ненавидел! Когда у соседа загорелся стожок сена, я ногой подталкивал футляр в огонь!
Родители за меня люто переживали, потому что у меня, как и у всех мальчишек в селе, было две страсти: река и лошади. И обе опасные. Наша Латорица потопила кучу народа, а лошадь, загнанная сельскохозяйственной работой, лихого наездника без седла и уздечки могла и укусить.
Мы ездили верхом на баранах, на свиньях. Самый прикольный вариант сельского родео — безрогая корова Лялька. По очереди на ней каталось полсела. Когда Лялька видела отряд сорванцов возле себя, у нее начиналась легкая коровья истерика.
— Откуда у сельского парня появилась мечта о театре?
— Красивого объяснения выбора профессии у меня нет. Но я точно помню, как в пять лет вышел на сцену, спел песню «Чорнi очка, як терен», а все смеялись, потому что я картавил.
Не могу сказать, почему я, хлопчик из села Страж Ужгородского района Закарпатской области, покупал журнал «Театральная жизнь», поступавший в единственном экземпляре в чопский киоск. Киоскер оставляла для меня и журнал «Огонек». «Театральная жизнь» стоила до фига — 40 копеек, но я читал стихи Диомида Костюрина, ранние пьесы Дмитрия Липскерова — ни-че-го не было понятно: «Боже, права Гертруда, не права. Быть иль не быть, порок иль благодетель. Кто же я: участник иль свидетель. Вы жизнь мою спасаете, слова!» Какой текст, думал я и впитывал все как губка.
Я тогда читал взахлеб: весь Фенимор Купер, Хэмингуэй, Даниэль Дефо, Аркадий Гайдар. Мы с троюродным братом на его чердаке соорудили штаб тимуровцев. Чуть не сожгли к чертовой матери весь дом, когда проводили себе электричество. Не хватало патрона для лампочки — срезали его в торшере. Дорогой заграничный осветительный прибор рассыпался по этому поводу. Думаю, что если бы я в тот момент был сыном у самого себя, отхлестал бы не на шутку, такое мы вытворяли.
Тем не менее со временем в моей трудовой книжке появились записи: «актер Театра на Подоле», «актер Театра на Левом берегу» в Киеве, «актер Музыкально-драматического театра имени Ольги Кобылянской» в Черновцах… И до сих пор я не могу без сцены.
Первым моим творческим гонораром стала… тушка индюка. Так со мной расплатились за сценарий для команды КВН медучилища из райцентра Новоселица. Дома мы порубали птицу на кусочки, разложили в кулечках в морозилке и долго готовили блюда из индюшатины.
Я общаюсь с несколькими друзьями детства. Есть такой баламут Роман Кучирка, мой одноклассник. Он мне говорит: «Можешь подписать что-то для моей знакомой, которая гордится тем, что видит одношкольника по телевизору». «А чего она к тебе обращается?» — удивляюсь. — «Думает, что ты зазвездился…» — «Вы с ума сошли, что ли? Если у меня когда-то начнут сопли бульбашками раздуваться, подойдите, дайте по пыску, чтобы я свалился». Я уже убедился: звездная болезнь — это болезнь идиотов. У меня на это просто нет времени.
— Вы не раз говорили, что каждый день нам предоставляется множество шансов, которыми надо пользоваться….
— Я своими стараюсь пользоваться. В 1998 году познакомился с Павлом Николаевичем Зибровым, показал пару стихов. На свою голову Павел дал мне номер телефона, и я звонил ему каждый день, спрашивал о песнях. Когда у него возникли финансовые трудности, привел спонсора — директора завода шампанских вин, написал песню «Новорiчна нiч». На нее мы сняли клип, в котором шампанское льется рекой. Им же встретили Новый, 2000-й, год. Гонораром за «Новорiчну нiч» стала тысяча долларов, тогда сумасшедшие деньги! Клип крутился у Анжелики Рудницкой в «Территории А». В конце апреля мы взвыли: «Рудницкая, давай убирай! Яка на фiг «Новорiчна нiч»! Вже Пасха починається».
— Однажды мне в жизни выпал еще один удачный шанс, — рассказывает Петр Мага. — Как-то на бульваре Шевченко возле выхода из университетского ботсада я встретил знакомого паренька Чабу Бакоша, венгра, который учился в моем институте на несколько курсов младше. «Ты можешь написать сценарий для новой игровой программы?» — поинтересовался он. «Конечно, могу! — кушать-то хочется. — Уже половина написана!»
— Это был сценарий «Телефортуны»?
— Да. По приглашению Бакоша я пришел посмотреть и на кастинг ведущих. Действо проходило в кабаре-варьете «Будапешт» на улице Леонтовича — нехилое место, надо сказать. Претенденты один другого краше — все красивые, загримированные, в костюмах. Розмовляють, кар-бу-ю-чи кожну букву. Я говорю: что же вы такие неживые? Начинаю что- то показывать, кипеть, кипешивать, строить, равнять. В конце рабочего дня уставшие учредители сказали: «Всем спасибо. Вести программу будет Мага».
— Знающие люди говорят, что на «Телефортуне» вы заработали на двухкомнатную квартиру в Киеве…
— Это совершенная неправда. «Телефортуна» помогла хорошо заработать моему другу, который приехал работать со зрителями как соведущий. По тем меркам у нас были довольно серьезные зарплаты для телеведущих: кажется, 300 долларов за программу. В месяц получалось 1200.
Кое-что я, конечно, заработал, но на покупку жилья денег все равно не хватало. Квартиру на Лесном массиве, совершенно убитую, мне помог купить один замечательный человек. Поверил в меня. За это я его люблю как отца родного. Мне будет очень приятно, если он прочитает эти слова.
А вот ремонт я делал действительно с помощью «Фортуны»: попросил руководство выплатить мне зарплату за три месяца вперед, и мне пошли навстречу. Это был настоящий ремонтище!
— Сегодня вы соведущий двух разноплановых ток-шоу — политического и футбольного, — автор сценариев корпоративных вечеринок, поэт, режиссер, заядлый рыбак и бильярдист, болельщик киевского «Динамо»… Как вы все успеваете?
— Я просто обожаю жизнь, — продолжает Петр Мага. — Кайфую от каждой секунды, от каждой минуты. В Библии уныние значится в числе смертных грехов, и это правильно. По роду своей деятельности я слышу постоянное нытье, как плохо живется, стенания, как нам нечего есть. Посмотрите, сколько толстых людей вокруг! Когда я слышу жалобы на нарушение гормонального обмена от тетки весом в 140 килограммов, думаю: «Панi, вам би не зашкодило поголодувати мiсяцiв з вiсiм. Їжте те ж саме, тiльки на вiдро менше».
Когда знакомые жалуются мне на жизнь, я говорю: «Ребята, не гневите Бога! Сходите в нейрохирургию какой-нибудь больницы и посмотрите, кому реально плохо».
— А вы сами бываете в таких заведениях?
— К сожалению, да, — выдержав паузу, признается Петр Мага. — Очень трудно переживать чужое горе, а я не умею его не переживать. Поэтому, по мере возможности, помогаю парню, с которым когда-то играл в футбол. Он 16 лет лежит со сломанным позвоночником… Вижу, как женщины покупают памперсы для обездвиженных взрослых мужчин. Вот это действительно беда!
— У вас остается время для отдыха?
— Когда-то я слышал это слово. 12 июля закончу свой творческий вечер, 13-го — разгоню по домам своих гостей, а 14-го начну готовиться к 19 числу, потому что там будет серьезная работа.
— А как же ваше хобби — рыбалка?
— Рыдаю и плачу. Может быть где-то там найдется время посидеть с удочкой…
— … и с кумом Павлом Зибровым?
— Нет. Паша Зибров — комнатный рыбак. Кишеньковий. Любит посидеть на своем домашнем пруду в Ходосеевке. А я обязательно выезжаю в Сорокошичи, Страхолесье, на четвертый-пятый днепровские шлюзы, в Украинку, Канев, Ржищев, на Сулу. Вот где можно по-взрослому поблеснить! Ночная рыбалка вообще сказка. Лежишь в лодке где-нибудь на середине Днепра, над головой звездное небо, на кончиках спиннингов светятся маячки, а ты покачиваешься на воде и думаешь: «I як воно, падло, комарi з берега до тебе долiтають?»
3305Читайте нас у Facebook
