Юрий Поправко: «Я не боюсь умереть. Главное — не струсить и не стать предателем»
О том, что вместе с депутатом Владимиром Рыбаком в притоке Северского Донца в Славянске обнаружили тело киевского студента Юрия Поправко, «ФАКТЫ» уже сообщали. Как и Владимир Рыбак, Юрий был изувечен: живот вспорот, тело покрыто гематомами. И если обстоятельства похищения депутата известны (когда Рыбак попытался снять с захваченного сепаратистами здания флаг самопровозглашенной «Донецкой народной республики», его затолкнули в машину и увезли в неизвестном направлении), то, что произошло с Юрием и как он попал в руки сепаратистов, никто не знал.
«Почему меня не берут в армию? Разве можно спокойно смотреть, как у нас отнимают страну?»
25 апреля стало известно, что тело найденного вместе с Владимиром Рыбаком мужчины принадлежит киевскому студенту Юрию Поправко. За несколько дней до этого сепаратисты в Славянске заявили, что Юрий (парень на тот момент уже был в розыске как без вести пропавший) якобы принимал участие в перестрелке на блокпосте в ночь на 20 апреля и сам расстрелял нескольких пророссийски настроенных граждан. Позже эту версию озвучили некоторые СМИ. Однако «ФАКТАМ» удалось найти опровержение. В распоряжении редакции имеется заключение судмедэксперта, который, исследовав тело Юрия, пришел к выводу, что парень умер еще 18 апреля. Причиной смерти стали многочисленные колото-резаные раны, приведшие к внутреннему кровотечению.
— Последний раз Юра вышел на связь вечером 16 апреля, — вспоминает мама погибшего студента Ярослава Поправко. — Я в тот момент даже не знала, что сын отправился в Донецкую область. Сдав сессию на отлично, Юра сказал, что хочет съездить в Гостомель на день рождения к другу. «На несколько дней, — предупредил. — Я взял на работе выходные». Естественно, я ничего не имела против. В свои девятнадцать лет сын уже работал в банке и со дня на день должен был получить должность начальника отделения. Он был ответственным и самостоятельным.
— Юра старался не волновать маму, вот и не сказал, куда едет, — присоединяется к разговору бабушка Юрия Татьяна Михайловна. — Хотя мы знали, как он переживает за Украину. Друзья редко обращались к нему по имени, в основном называли его Патриотом. Юра очень поддерживал Евромайдан и даже в самые опасные февральские дни не признавался, что там бывал. Мы спрашивали, почему его одежда пахнет дымом, но Юра отмахивался: «Это мы с ребятами просто у костра посидели. Не переживайте». За последние несколько месяцев он сильно изменился, повзрослел. Когда дома заходил разговор о Небесной сотне, Юра едва сдерживал слезы. А когда в Крым пришли оккупанты, внук возмутился: «Почему меня не берут в армию? Что с того, что мне всего девятнадцать? Или я должен спокойно смотреть, как у нас отнимают страну?» Мы, конечно, поддерживали. Но даже подумать не могли, что Юра с друзьями решат самостоятельно отправиться на восток.
— Сын уехал, но продолжал по несколько раз в день звонить, — говорит Ярослава Поправко. — Последний раз, 16 апреля, сказал: «Мам, я тут с ребятами, у нас все хорошо. Больше не могу говорить — в телефоне садится батарея. Я перезвоню». Утром 17 апреля Юрин телефон был отключен. Я не смогла дозвониться ему и вечером.
Беспокоясь, Ярослава начала обзванивать родственников и друзей сына. Но все отвечали одно и то же: «Мы сами уже два дня его не слышали. Ты уверена, что он в Гостомеле?» В милиции сказали, что примут заявление только через три дня — дескать, молодой человек мог просто загулять.
— Но я знала — если бы с Юрой все было в порядке, он нашел бы способ нам позвонить, — вздыхает Татьяна Михайловна. — Где мы только его не искали! Обзвонили все больницы и морги. Узнав от Юриных друзей, что он часто бывал на Майдане, пошли туда. Но вернулись ни с чем. А в двадцатых числах, когда Юру уже разыскивала милиция, нам вдруг пришло с его телефона сообщение: «Абонент появился в сети». Я тут же перезвонила. Ответил незнакомый мужской голос: «Кто вы такая?» «Я — бабушка Юры Поправко! — закричала я в трубку. — Где мой внук?» «Раз вы бабушка, нужно было лучше воспитывать своего внука, — с ярко выраженным российским акцентом сказал мужчина. — Вы знаете, что он тут в людей стрелял?» На этом разговор оборвался. Следующей удалось дозвониться Ярославе.
— «Что вы, бандеровцы чертовы, сюда звоните?» — мужчина на другом конце провода почти кричал, — вспоминает Ярослава. — «Прошу вас, скажите, где мой сын!» — взмолилась я. «Твой сын уже в Небесной сотне, — ответил незнакомец. — А его тело в Славянске». Называя город, мужчина сделал ударение на первый слог. «Телефон сына не отдадим, — добавил собеседник. — Трубка нужна, чтобы вылавливать его дружков».
В милиции сказали, что с нами явно говорили сепаратисты. Попросили больше им не названивать, чтобы не спугнуть. А через несколько дней меня пригласили в Днепровскую прокуратуру и показали фотографии трупов, найденных в реке в Славянске. В одном из них я узнала нашего Юру.
*Проводить Юрия Поправко в последний путь пришли более ста человек (на фото — бабушка Татьяна Михайловна у гроба внука)
«Мам, чтобы мы с тобой жили лучше, я должен что-то для этого сделать»
Обстоятельства гибели Юры до сих пор были не известны. Но «ФАКТАМ» удалось найти человека, который последним видел студента в Славянске. Парень, попросивший не называть его имени, сказал, что Юрия захватили в плен сепаратисты.
— Мы с Юрой познакомились еще во время Евромайдана, — рассказывает наш собеседник. — Он был одним из тех, кто стоял на передовой. После того как российские оккупанты забрали у нашей страны Крым и теперь то же самое пытаются сделать с Донецком, Юра, я и еще несколько ребят решили поехать туда самостоятельно. Я не уверен, что мы поступили правильно. Но видеть, как у нас отнимают страну, не могли. Думали, что хоть как-то сможем помочь жителям Славянска. Вооружились гранатами — такими же, как были на Майдане. Но попасть в город не получилось — там уже стоял блокпост. Сепаратисты, которые находились на этом посту, сразу нас заметили. Они были вооружены. Мы (нас было пятеро) хотели спрятаться за холмом, но опоздали — нас быстро окружили со всех сторон. Один вооруженный сепаратист скрылся в кустах, другой просто направил на нас ружье. Юра прошептал, что нам нужно добраться до здания, расположенного неподалеку. Мы уже собирались туда отступить, но те начали стрельбу. «Их минимум шестеро! — закричал кто-то из наших ребят. — Стреляют со всех сторон!» Не знаю, почему сепаратисты сразу открыли огонь. Наверное, поняли с какой целью мы идем в Славянск.
Эти люди были хорошо подготовлены. Сначала пустили в нас сигнальную ракету, затем возобновили стрельбу. Мы бежали не оглядываясь. Прятались от пуль за холмами. А около одного из холмов обнаружили, что Юры с нами нет. Защищаясь от сепаратистов, наши ребята стали бросать в них гранаты. Я в это время пытался связаться с Юрой. Бесполезно. Юра пропал.
С тех пор мы его не видели. Сами в конце концов убежали — гранаты помогли. Спрятались в одном из сел. Юру, как позже выяснили наши ребята, сепаратисты захватили в плен. Его просто поймали и еще долго над ним издевались. А потом зачем-то заявили, что он стрелял в людей в ночь на Пасху. Это неправда. В тот момент Юра уже был мертв…
Юрия Поправко похоронили в селе Морозовка Киевской области. На траурной церемонии присутствовали не меньше ста человек. Это друзья, одноклассники и однокурсники погибшего. Пришли даже совершенно незнакомые люди, которые узнали о случившемся из СМИ.
— Все, кто знал Юру, подтвердят: он никогда не был радикалом, — говорит друг Юрия Андрей. — Этот человек, наоборот, привык все решать мирным путем. Почему он поехал в Славянск? Это был порыв. Юра не мог сидеть на месте, зная, что его страна в опасности. Он привык не просто возмущаться, а что-то делать. Думаю, хорошо понимал, как рискует. Но надеялся, что сможет кому-то помочь.
— Он везде чувствовал свою ответственность, — вытирает слезы Ярослава. — Еще школу не окончил, а уже устроился на работу. «Мам, чтобы мы с тобой жили лучше, я должен что-то для этого сделать, — заявил мне. — А если я могу, значит сделаю». Во время похорон ко мне подходили десятки людей, благодарили за сына — настоящего патриота. Юру хоронили под возгласы: «Герои не умирают!» Если можно, напишите, что мы всем очень благодарны за поддержку. Многие помогли материально — это тоже было очень кстати. Мы живем небогато, я растила Юру одна. Два года назад вышла замуж и родила сынишку Богдана. Если бы не он, я бы сейчас, наверное, с вами не разговаривала.
«Всегда нужно бороться до последнего. Потому что сдаться проще всего»
— Узнав, что Юру убили, Ярослава хотела покончить жизнь самоубийством, — качает головой Татьяна Михайловна. — Если бы я не напомнила ей, что Богданчик останется сиротой, ее бы ничто не остановило. Еще нас очень поддержала супруга погибшего депутата из Горловки Владимира Рыбака Елена. Она сама нас нашла, позвонила, чтобы выразить соболезнования. Она же помогла нам забрать тело Юры из Донецкой области.
— Елена собирается приехать к нам в гости, — говорит Ярослава. — Я восхищаюсь мужеством этой женщины, стараюсь брать с нее пример. Двухлетний Богданчик все время зовет Юру. Если видит на улице высокого парня, похожего на брата по телосложению, тут же подбегает к нему, хватает за ноги… Сынок не понимает, почему старший брат перестал к нему приходить. Когда-нибудь скажу ему, что Юра стал ангелом… Я и сама теперь так думаю. Говорят, люди, которые умирают в Страстную неделю, сразу попадают в рай.
— Во время похорон я плохо понимала, что происходит, — вздыхает Татьяна Михайловна. — Но запомнила одну женщину. Я раньше никогда ее не видела. Подойдя к автобусу, который должен был ехать на кладбище, она сказала: «Если места заняты, я сяду на четвереньки. Но я тоже хочу поехать на кладбище и проводить вашего Юру». Я обратила внимание на ее странную походку. Оказалось, у женщины нет обеих ног. «Это протезы, — грустно улыбнулась незнакомка. — А еще я болею раком. Когда узнала о своем диагнозе, не хотела жить. Тогда сын привел ко мне своего друга по прозвищу Патриот. Сказал, что этот человек объяснит мне, зачем нужно жить. Это был ваш Юра». «И что же он вам сказал?» — у меня перехватило дыхание. «Сказал, что ни в коем случае нельзя сдаваться, — ответила женщина. — Потому что сдаться проще всего. «Я вот всегда борюсь до последнего, — сказал Юра. — Так же было и на Майдане. Я даже умереть не боюсь. Главное — не струсить и не стать предателем. Вот это действительно страшно».
Фото Франс Пресс
15831Читайте нас у Facebook
