Ирина Соломко: «Когда я попыталась объяснить террористам, что мы приехали в Славянск работать, мне заклеили скотчем рот»
Канал ICTV готовит премьеру документально-публицистического фильма собственного производства «Не (прикрытая) война». Авторы спецпроекта постарались воспроизвести и проанализировать оперативно-боевую работу СБУ против главного разведывательного управления России на фоне антитеррористической операции на востоке страны.
— Это беспрецедентный случай — мы раскроем конкретные, свежие операции службы безопасности, — говорит автор идеи проекта Александр Семирядченко. — Раньше такого не было, ведь спецслужбы не афишируют свою деятельность, тем более специфические приемы. Мы попытались раскрыть технологии контрразведывательной работы. Расскажем, как российские спецслужбы вербовали из украинских граждан своих агентов, создавали целые агентурные сети и резидентуры, которые затем и «сыграли» в разжигании сепаратизма. Наши журналисты назовут причины, которые привели к тому, что теперь на востоке страны бесчинствуют российские боевики и террористы.
В фильме «Не (прикрытая) война» использованы оперативные съемки, эксклюзивные интервью и материалы контрразведывательных операций. Для создания максимально полной картины журналисты канала работали в самых горячих точках конфликта. Во время съемок на востоке им пришлось пережить немало стрессовых ситуаций. Две машины канала, в которых находились восемь сотрудников (среди них две женщины) были остановлены на блокпосту возле Славянска.
— Мы сразу поняли, что нас ждет что-то нехорошее, — вспоминает шеф-редактор проекта Ирина Соломко. — К нашей машине подбежали человек десять, все с автоматами. Увидев, что мы журналисты телеканала ICTV, даже обрадовались. Один из них угрожающим тоном сказал: «Мы давно вас поджидаем…» Их главаря звали Рысь. Это был мужчина низкого роста, худощавый, одетый в зеленую военную форму, в балаклаве, поверх которой шлем. Я видела лишь его злые глаза. У меня создалось впечатление, что это местный авторитет, он явно был из этих краев. Рысь тут же связался с кем-то по телефону и сказал, что на блокпосту задержали столичных журналистов. Видимо, ему дали указания, потому что он тут же распорядился отправить наши машины на штрафплощадку. Блокпост, видимо, был переоборудован из бывшего поста ГАИ. Автомобили отогнали, а нам приказали выйти и стать в линию возле забора. Один из террористов выкрикнул: «Готовьтесь, сейчас будет личный досмотр».
— Вы пытались объяснить, что едете работать?
— Никто не хотел нас слушать, для них уже только то, что мы журналисты из Киева, было как красная тряпка для быка. Настроение у их главаря Рыси все время менялось. Мне даже показалось, что он находится под воздействием каких-то препаратов. От многих из его подельников шел сильный запах перегара. С нами периодически разговаривали в агрессивном и даже неадекватном тоне. Более того, когда я попыталась объяснить этим людям, что мы собираемся снимать фильм и, собственно, приехали работать, Рысь попросил принести ему скотч и заклеил мне рот. Было невероятно обидно от собственного бессилия и невозможности повлиять на ситуацию. Потом у него вдруг резко изменилось настроение, и он стал шутить. Кто-то из наших журналистов даже усмехнулся, на что террорист мгновенно среагировал: «Не спешите радоваться. Конец вам не понравится».
Пока мы стояли, террористы отобрали у нас всю технику и начали проверять мобильные телефоны на предмет фото и видео. У нашего оператора они нашли фотографию с Майдана и тут же заявили: «За одну такую съемку мы могли бы тебя расстрелять!» Меня спасло то, что мой телефон остался в куртке, а карманы они не стали проверять. Я стояла и лишь судорожно вспоминала, отключила ли в телефоне звук.
*Вести диалог с террористами в Славянске было практически невозможно, к журналистам из Киева сепаратисты были настроены крайне враждебно
— Вы все это время были с заклеенным ртом?
— Прошло минут десять после того, как Рысь налепил мне скотч, и я тихонько его сама сняла. Никто на это не обратил внимания. Я стояла и понимала, что надо как-то сообщить в Киев о ситуации, в которую мы попали. Решила отпроситься в туалет. Меня отпустили и, закрывшись в кабинке, я написала брату sms-ку: «Нас остановили под Славянском. Что будет дальше, не знаю».
— Было страшно?
— В тот момент я думала только об одном: хорошо, что не сказала родителям, куда еду в командировку. Они узнали об этом, лишь когда мы вернулись. А страха не ощутила. Наверное, потому, что несмотря ни на что верю в человечность. Знаете, это все казалось нам чем-то нереальным. Будто мы попали куда-то в Зазеркалье, потому что в обычной жизни такого быть не может. Есть определенные правила работы журналистов. Они приняты во всем мире, ими руководствуются, в том числе и в горячих точках. И вдруг мы попадаем в ситуацию, где эти правила не действуют, царят полная анархия и беззаконие. Сложно понять, как себя вести и защитить в такой обстановке. Тем более когда напротив тебя люди, которые вчера были никем, а сейчас им выдали автоматы и они играют во взрослые игры, самоутверждаясь. Нажать на курок им ничего не стоило…
— Как вам удалось спастись?
— Буквально чудом. В то время, когда террористы досматривали наши вещи, к блокпосту подъехал еще один автомобиль. На его стекле красовался украинский флажок. Тут же внимание захватчиков переключилось на него. Мне кажется, террористы нашли в этой машине что-то очень важное, потому что тут же перестали обращать на нас внимание и отпустили. Провожая нас, Рысь бросил через плечо: «Мы поймали крупную рыбу. Вас я бы тоже арестовал, но у нас уже переполнен подвал…» Технику они нам так и не отдали. До сих пор наши камеры находятся в Славянске.
6291Читайте нас у Facebook
