Чтобы вернуть своих малышей, отцу "лесных детей" Владимиру Мельникову нужен... миллион гривен?
В свое время эта история наделала много шума. Осенью грибники встретили в глухом лесу под Борисполем маленького мальчика. Он не выглядел потерявшимся или испуганным и спокойно заявил, что живет здесь в «халабуде» вместе с папой, братиками и сестричкой. На «место происшествия» тут же выехали социальные службы, врачи и милиция. 55-летнего Владимира Мельникова, который как раз вернулся с работы и пытался доказать чиновникам и правоохранителям, что он отец детей и у них в семье все в полном порядке, никто не слушал. Девятилетнего Толика, семилетнюю Олю, пятилетнего Илью и четырехлетнего Добрыню увезли в Копылов Макаровского района, в центр реабилитации. Тамошние педагоги и медики признали, что малыши здоровы, хорошо развиты и совсем не похожи на детей-«маугли», как их поначалу окрестили журналисты.
Органы опеки заявили обезумевшему от горя Владимиру: обратно в лес ребятишки с ним не поедут. Если он хочет вернуть детей, то должен доказать, что сможет их содержать, и предоставить нормальные условия проживания. После нашей публикации откликнулись многие люди: Владимиру помогли быстро восстановить утерянный паспорт и идентификационный код, наняли адвоката, а некоторые наши читатели даже готовы были подарить многодетной семье свой дом.
Напомним читателям историю, которую Владимир Мельников рассказал «ФАКТАМ», когда мы вместе ездили проведывать его деток в реабилитационный центр. Много лет назад у него, жителя Шепетовки Хмельницкой области, украли паспорт. Чтобы восстановить документ, Володе пришлось ходить в паспортный стол 43 (!) раза. И все потому, что он отказался давать взятку паспортистке. Получив, наконец, документ, Владимир поехал в Киев на работу по приглашению фирмы, занимавшейся продажей лесоматериалов. На вокзале у Мельникова украли портмоне со всеми деньгами и новым паспортом. У мужчины произошел нервный срыв. «Возвращаться в Шепетовку, чтобы снова 43 раза ходить в паспортный стол? Ну, уж нет!» — сказал себе Владимир. Сел в ближайшую электричку и поехал куда глаза глядят. Вышел на станции имени Георгия Кирпы (бывшие Бортничи), ушел в лес и остался там на несколько лет.
Трудолюбивому мужчине, которому приходилось в жизни работать и печником, и кузнецом, и столяром, ничего не стоило смастерить себе маленькую хибару, обтянуть ее клеенкой, чтобы не промокала, сложить печку. Как зарабатывать себе на жизнь, он придумал сразу: собирал в лесу травы для букетов и продавал их в цветочные лавки в Киеве. Оказалось, если не лениться, то и таким образом можно неплохо зарабатывать! Здесь же, в лесу, 45-летний Володя познакомился со Светланой — миловидной женщиной моложе его на двадцать лет. Она тоже собирала траву на продажу. Чувства вспыхнули сразу. Светлана осталась жить в шалаше и вскоре забеременела.
За минувшие десять лет у гражданских супругов родились Толик, Оля, Илюша и Добрыня. Роды Владимир принимал у жены сам. Светлана, по его словам, была хорошей матерью — готовила, занималась с детьми, крутилась по хозяйству. Сам он продолжал работать. Жила семья в любви и согласии. Владимир несколько раз предлагал жене переехать в село и снять домик — но Света отказывалась. Ей нравилось жить в лесу, вдали от людей. Два года назад идиллия разрушилась: Светлана полюбила другого, и, бросив мужа и детей, ушла.
Чего стоило мужчине в одиночку воспитывать ребятишек, да еще в таких спартанских условиях, трудно даже представить. Вставая затемно, Владимир носил в баклажках воду с соседней железнодорожной станции, собирал траву, готовил завтрак и обед, делал с детьми зарядку и занимался уроками, ехал в Киев, чтобы продать собранную зелень, возвращался, рубил дрова, готовил ужин, стирал, мыл, убирал, читал детям сказки… В это трудно было бы поверить, если бы не уровень физического и умственного развития детей, которых забрали в реабилитационный центр сотрудники социальных служб. Толик двести раз отжимался и подтягивался на одной руке, свободно читал, считал и неплохо знал астрономию. Оля становилась на «мостик» и обладала почти гимнастической растяжкой, знала много стихов, умела читать. Младшие — Илья и Добрыня — различали цвета и формы, четко и хорошо говорили. При этом все четверо питались только натуральными продуктами, были отлично закалены и никогда не болели.
Дальнейшая история известна: забредшие в глубь леса грибники встретили Илюшу, переполошились, вызвали милицию. С сентября прошлого года дети жили в Копылове Макаровского района, а теперь их перевезли в Киев, в реабилитационный центр Дарницкого района.
Владимир не падал духом — ведь очень многие люди и представители государственных органов пообещали сделать все возможное для того, чтобы ускорить возврат детей в семью. Например, в сельсовете поселка Процев на Киевщине многодетному отцу пообещали выдать землю под застройку, а всех ребятишек устроить в школы и садики, Киевская горадминистрация взялась поспособствовать в постройке дома на участке. Кроме того, журналисты одного из телеканалов совместно с медиками из зарубежной лаборатории прямо в студии провели Мельникову и его детям анализ ДНК, который доказал, что мужчина является их биологическим отцом. Казалось, еще месяц-два, и семья, наконец, воссоединится.
Спустя полгода мы позвонили Владимиру, чтобы узнать, как продвигается его стройка в Процеве и ходят ли малыши в сельские школу и садик. Оказалось, дети так и живут в реабилитационном центре. Чтобы вернуть их, мужчине не хватило… денег.
С Владимиром мы договорились встретиться в Киеве, на одной из станций метро. Пришел он, как всегда, аккуратно одетый, в начищенных туфлях, гладко выбритый. Правда, за минувшие с нашей последней встречи месяцы высокий, крепкий на вид, мужчина заметно похудел и осунулся. Такое впечатление, что теперь на его впалом лице только горящие черные глаза.
— Володя, почему до сих пор не изменилась ситуация с жильем? Ведь у вас, помнится, был богатый выбор: под Киевом давали участок под застройку, к тому же многие наши читатели звонили и предлагали вам дарственные на свои дачи или дома…
— Оказалось, что эти люди согласны пустить меня пожить только временно. Отдавать и оформлять на меня дома — даже старенькие и заброшенные дачи — никто не собирался. Для суда я в этом случае все равно остался бы бездомным. И детей в чужой дом мне бы не отдали. Что касается земли под Киевом, то председательница сельсовета просто попиарилась перед прессой — мол, она готова выделить мне участок под застройку. Но когда журналисты уехали и я сунулся к ней за обещанными документами, она заявила, что… ничего мне не даст: «У нас поселок элитный. Дома и коттеджи стоят более миллиона гривен. У вас есть миллион, чтобы строиться? Тогда предъявите счет из банка, и я в тот же день отпишу на вас участок. Нет? Тогда забудьте про эту землю».
Я не привык жаловаться или ныть. Но сейчас мне действительно трудно: никому нет дела ни до меня, ни до моих детей. Я весной к ним ездил чуть не каждый день. Расстраивался страшно. Толик и Оля не хотят учиться, Добрыня стал ругаться матом. Я уже не говорю о том, что все четверо теперь беспрерывно болеют, хотя раньше у них не было даже насморка. Во что превращаются мои умные, воспитанные, послушные образцовые дети — кошмар!
— Может, вы во время своих визитов могли бы на них влиять?
— Я стараюсь. Но воспитатели реабилитационного центра просят меня приезжать пореже — мол, дети после этих визитов плачут и просятся ко мне. Конечно, просятся, конечно, плачут! Но я все равно ездил, возил и своим, и чужим детям подарки, фрукты, сладости. Каждый раз на все это уходило гривен триста. Потом кататься перестал — на нервной почве прихватила спина, я слег на целый месяц. Пропустил много заказов на траву для букетов. Теперь наверстываю.
И одновременно бегаю по судам и всевозможным государственным органам. Но, кажется, это ни к чему не приведет. Посудите сами: я подал заявление в Днепровский загс об установлении моего отцовства на основании экспертизы, сделанной по заказу телеканала, где обо мне снимали передачу. Предоставил результаты анализов, согласно которым я являюсь отцом Толика, Оли, Илюши и Добрыни. Никакого ответа до сих пор не получил.
В суде эту экспертизу тоже отказались принимать. А назначили свою, стоимость которой… четыре тысячи гривен — за каждого человека. То есть за меня и детей я должен заплатить двадцать тысяч! Конечно, у меня таких денег не было. Я сказал об этом, но судья лишь пожала плечами. Мол, не хотите — как хотите. Не заплатите за экспертизу — детей не получите.
Более того, записывать сыновей и дочь суд решил не на мою фамилию, а на фамилию бывшей жены, которая давно сбежала и с тех пор не проявляла ни малейшего интереса к детям. Один из наших общих знакомых недавно видел Светлану в Черниговской области, снова беременную и совершенно опустившуюся. Спрашивается, чего добивается служба по делам детей и суд, когда хотят присвоить детям фамилию такой матери? Ответ напрашивается один — сделать так, чтобы мне было еще труднее доказать свое отцовство и вернуть малышей себе!
— Мы делаем все, что в наших силах, чтобы помочь этой семье, — прокомментировала ситуацию начальник отдела опеки, попечительства, усыновления и развития семейных форм воспитания службы по делам детей Дарницкой райгосадминистрации Киева Ирина Еланцева. — В частности, когда суд назначил экспертизу по установлению возраста детей, а у Владимира не было денег ее оплатить, мы нашли альтернативный вариант. Комиссия врачей и педагогов, тщательно проверив малышей, смогла определить их физический и психоэмоциональный уровень развития и возраст. Практики работы подобных комиссий раньше не было, можно сказать, это был эксперимент. Если Дарницкий загс на базе заключения о возрасте детей выдаст нам свидетельства об их рождении, мы значительно ускорим судебный процесс.
Суд тормозит процесс не потому, что ему так нравится, а из-за отсутствия необходимых экспертиз. Конечно, мы обязаны будем поставить детей на все необходимые учеты, в том числе на учет по усыновлению. Но если Владимир будет действовать быстро, трудоустроится, решит вопрос с жильем и оплатит экспертизу по установлению отцовства, у него есть большие шансы вернуть детей себе. Он ведь нормальный адекватный человек. Хотя ребятишки сейчас находятся в хорошем реабилитационном центре, в семье им все равно будет лучше (если это, конечно, будет дом, а не «халабуда» в лесу). Сейчас они так часто болеют простудными заболеваниями, что врачи даже прививки им не успевают сделать.
— Я понял одно: в этом мире каждый — сам за себя, — говорит Владимир Мельников. — Надеяться на чью-то помощь — государства, председателей сельсовета, депутатов — гиблый номер. Если нужны деньги на анализ ДНК — заработаю. Нужно жилье — справлюсь сам. Это не сказки. Я сейчас пашу, как проклятый, рву и продаю траву по четырнадцать часов в сутки, — мужчина показывает стертые в кровь ладони. — За два месяца скопил уже больше двадцати тысяч гривен. На экспертизу нам с детьми хватит, а еще поработаю — домик старенький куплю, сам его отремонтирую. Конечно, я благодарен тем, кто принимает участие в моей жизни. И ребятам, которые восстановили мне документы, и читателям «ФАКТОВ», которые перевели мне на счет около пяти тысяч гривен. Сейчас я уже съехал из лесной «халабуды» — ее разворовали и завалили. Снял комнату в поселке возле железнодорожной станции. Практически ничего не трачу на себя — покупаю только крупы, хлеб и сигареты. Остальное откладываю — нам с детьми эти деньги еще пригодятся.
8987P. S. Для тех, кто хочет помочь Владимиру Мельникову побыстрее собрать деньги на дом для детей, сообщаем его реквизиты. «ПриватБанк», расчетный счет 5168 7553 5173 4781
Читайте нас у Facebook
