"Торжественное настроение по поводу провозглашения самостийности смешивалось с чувством тревоги перед действительностью"
День Соборности. Это не просто праздничная историческая дата в памяти нашего народа. Люди, собравшиеся 22 января 1919 года на Михайловской площади Киева по случаю объединения Украинской Народной Республики (УНР) и Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) в единую державу, стали живым воплощением стремления «i мертвих, i живих, i ненароджених» поколений украинцев жить на своей земле в едином государстве — без разделения по границам, языкам или вероисповеданию. Символично, что ровно за год до этого, 22 января 1918-го, произошло еще одно знаковое событие. Центральная Рада УНР выпустила IV Универсал, провозгласивший появление на карте мира нового независимого государства — Украины.
«Михаил Грушевский торжественно объявляет: „Универсал самостийности Украины принят!“
Обстоятельства, в которых 97 лет назад провозглашалась независимость Украины, благоприятными не назовешь. С востока надвигалась большевистская армия Михаила Муравьева, а в Киеве в тот момент уже бушевало восстание большевиков на заводе „Арсенал“.
Откровенно говоря, Центральная Рада не являлась идеальным правительством, тем более в условиях ведения войны. Ее костяк составляли социалисты с идеалистическим взглядом на мир — без войн, границ и армий. Именно благодаря их „заботам“, была полностью развалена боеспособная украинская армия, частично доставшаяся в наследство от Российской империи. И если большая часть Украины, по воспоминаниям будущего гетмана Павла Скоропадского, „видела в Киеве альтернативу Санкт-Петербургу“, то в самой столице все было не столь однозначно.
Царившую там атмосферу описал в своих воспоминаниях журналист газеты „Киевская мысль“ С. Сумский (псевдоним Соломона Каплуна): „Январь 1918 года. Борьба большевиков за власть… уже начиналась. На последних выборах в совет коммунисты получили большинство. За исключением специальных украинских янычар, а их было очень мало, все войсковые части требовали захвата власти советами. Рада, лишенная опоры в широких слоях населения, настроившая против себя города своей националистической политикой, деревню — боязнью решить земельный вопрос, солдат — продолжением войны, была уже властью призрачной. Министры произносили речи, требуя защиты республики, а по улицам, угрюмо поглядывая по сторонам, бродили — именно бродили, а не ходили — серые шинели. Правительство Рады играло в солдатики, украинизировало армию, вводило в моду оселедцы и бритые головы, полковников переименовывало в старшин, а поручиков — в хорунжих. Плохие актеры играли роль запорожцев“.
В условиях полного развала армии УНР необходимо было противопоставить большевикам адекватную вооруженную силу. Таким вариантом представлялись войска Германской и Австро-Венгерской империй. В отличие от Англии и Франции они имели желание помочь Украине. Естественно, не забывая о своей выгоде: Центральной Европе катастрофически не хватало украинского хлеба. В это время в Брест-Литовске начались переговоры между украинской делегацией и ее новыми „европейскими партнерами“. Делегация большевиков, также приехавшая для участия в переговорах, скрипя зубами, признала право дипломатов УНР на участие в процессе. И все же официально, согласно тексту ІІІ Универсала, УНР оставалась с Россией, не являясь суверенным государством, что очень смущало европейских дипломатов, щепетильно подходивших к соблюдению формальностей. На этом фоне в Центральной Раде началась подготовка к провозглашению независимости.
Справедливости ради стоит отметить, что де-факто исторический документ был принят в ночь на 25 января 1918-го, однако, дабы придать украинской делегации в Бресте большую значимость, официально закон опубликовали 22 января 1918 года. Пророссийская газета „Кіевлянинъ“ так описала предшествовавшие этому события: „Малая Рада на заседании в ночь на 12 (22 по новому стилю) января приняла IV Универсал, которым провозглашена самостийность Украины, принято категорическое решение заключить мир самостоятельно и предначертана программа деятельности украинского правительства для немедленного перехода от условий военного времени к укладу мирной государственно-общественной и экономической жизни. Михаил Грушевский открывает заседание и произносит речь, в которой указывает: украинское Учредительное Собрание не могло состояться в назначенный срок (9 января) вследствие беспорядков на Украине. Ввиду этого правительство Украины, идя навстречу желаниям и чаяниям народа, решило не откладывать до Украинского Учредительного Собрания разрешения важнейших жизненных вопросов текущего момента, а разрешить их немедленно, издав IV Универсал. „Прошу высокое собрание выслушать Универсал!“ (Аплодисменты. Все встают.) Чтение не раз прерывается аплодисментами и криками „Слава!“ …Михаил Грушевский торжественно объявляет: „Итак, универсал самостийности Украины принят!“ Раздаются возгласы „Слава!“ и пение „Ще не вмерла Украина“… Два часа ночи. Профессор Михаил Грушевский предлагает закрыть заседание“.
На следующий день текст Универсала был официально опубликован на украинском, русском, еврейском и польском языках: »…Для того, чтобы ни русское правительство, ни какое другое не становились Украине препятствием установить тот желанный мир, для того, чтобы вести свой край к порядку… Мы, Украинская Центральная Рада, оповещаем всех граждан Украины: Отныне Украинская Народная Республика становится самостоятельной, ни от кого не зависимой, вольной, суверенной державой украинского народа. Власть в ней будет принадлежать только народу Украины, именем которого, пока не соберется Украинское Учредительное Собрание, будем править мы — Украинская Центральная Рада и наш исполнительный орган, Совет народных министров".
Позже член Центральной Рады Николай Галаган, принимавший участие в голосовании, поделился своими чувствами: «И все же считаю, что не у одного у меня торжественное настроение по поводу провозглашения государственной самостийности Украины смешивалось с чувством тревоги перед грустной украинской действительностью. Московско-большевистское войско двинуло на Украину и ежедневно все ближе и ближе подходило к Киеву».
«Мы идем огнем и мечом устанавливать советскую власть. Я занял Киев, бил по дворцам и церквям…»
Принятие Универсала не поддержали представители французской миссии в Киеве под командованием генерала Джорджа Табуи. Правда, их реакция была предсказуемой, учитывая факт переговоров УНР с государствами, противостоявшими Антанте в разгар Первой мировой войны. «В Центральной Раде страшнейшие раздоры. Министерство Винниченко пало. Появилось министерство Голубовича. В это самое время была объявлена самостийность Украины. Это очень не понравилось французам. Помню, они мне тогда говорили, что никогда самостийная Украина признана Антантой не будет, — вспоминал Павло Скоропадский. —В Киеве становилось все хуже и хуже. Производились какие-то бессмысленные обыски украинскими властями, причем, как водится, при этих обысках исчезали ценные вещи обыскиваемых. По улицам стреляли все больше и больше, по ночам гремели почему-то пушки. Я хотел выехать в Белую Церковь, видя, что здесь все равно ничего не поделаешь, но поезда с 19-го перестали ходить… В правительстве, кажется, заседали беспрерывно, но оно никакого значения не имело».
Акт Центральной Рады неоднозначно восприняли даже в столице Украины, перенасыщенной тогда сторонниками как «единой и неделимой России», так и большевиками. Известный украинский общественный деятель и меценат Евгений Чикаленко записал в своем «Дневнике»: «В ответ на провозглашение самостоятельности Украины в Киеве началась общерабочая забастовка, которой откровенно сочувствовали Городская дума, весь суд, университет, в целом вся российская интеллигенция. Погасла электрика, перестал работать водопровод, остановились трамваи и началось вооруженное восстание рабочих. Весь город охватила паника, которая усиливалась неизвестностью о том, что творится за Киевом, так как не выходила ни одна газета…»
Увы, провозглашение независимости не спасло Киев от большевиков. Через десять дней члены Центральной Рады спешно покинули столицу, и после десятидневного артобстрела город заняли красные. Те кровавые дни уцелевшие киевляне запомнили надолго. Генерал большевистской армии Муравьев живописал свои подвиги так: «Мы идем огнем и мечом устанавливать советскую власть. Я занял город, бил по дворцам и церквям… бил, никому не давая пощады. 28 января Киевская дума просила перемирия. В ответ я приказал душить их газами. Сотни генералов были безжалостно убиты…»
Тем не менее провозглашение независимости означало, что украинская государственность все-таки состоялась. 9 февраля УНР признали державы Четвертного союза (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Османская Империя), после чего начался длительный процесс по возвращению территорий, оккупированных большевиками. Уже 1 марта казаки первого Запорожского куреня армии УНР под командованием подполковника Петра Болбочана вошли в освобожденный Киев. Немцы, к слову, прибыли в украинскую столицу только спустя два дня.
Здесь стоит напомнить и о битве под Крутами 29 января 1918 года. В неравном сражении украинские патриоты на несколько дней остановили продвижение противника к Киеву, что и дало возможность делегации УНР в Бресте подготовить все бумаги, необходимые для признания независимости Украины…
…А 22 августа 1992 года президент правительства УНР в изгнании Николай Плавьюк сложил полномочия и передал президенту Украины Леониду Кравчуку государственные атрибуты и документы УНР. Таким образом современная Украина — историко-политическая правопреемница Украинской Народной Республики, — как и столетие назад, отстаивает государственную независимость в необъявленной войне с Российской Федерацией — правопреемницей тех, кто в морозном январе 1918 года вел артиллерийский обстрел Киева с левого берега Днепра…
Фото с сайта donbass-info.com
840Читайте нас у Facebook
