Ольга Микитенко: "Я вегетарианка, поэтому стараюсь не покупать вещи из натуральной кожи"
Ее называют второй Марией Каллас. Драматическое коларатурное сопрано украинки Ольги Микитенко считается уникальным. Ее любимая оперная партия — Виолетта из «Травиаты» — двадцать лет назад принесла юной Ольге славу и признание. Одним из первых на молодую певицу обратил внимание знаменитый украинский тенор Анатолий Соловьяненко. В статусе звезды Микитенко выступала на самых знаменитых сценах мира: в «Метрополитен-опера», Лионской опере, театрах Брюсселя, Мюнхена, Рима, Лиссабона. Уже восемь лет Ольга живет в небольшом городке Эссен в Германии, став ведущей солисткой театра Аалто.
На сцене Национальной оперы Украины Ольга Микитенко не выступала восемь лет. И вот теперь она прилетела в Киев специально, чтобы выйти в столице в двух операх: «Травиата» Джузеппе Верди и «Турандот» Джакомо Пуччини. Рабочий график Микитенко расписан на несколько лет вперед буквально по часам. В нем даже зафиксировано время, когда певице категорически запрещено говорить. И все же в Киеве Ольга сделала исключение — очень давно она не была на родине и слишком о многом ей хочется рассказать…
— При виде вас, Ольга, полностью развеивается миф об оперных певицах.
— Интересно. И почему же?
— Каким образом вам удается оставаться худенькой и стройной?
— А я такой была всегда. Кстати, диафрагмой в худом теле гораздо легче управлять, чем в полном. Да, у певцов большая грудная клетка. Особенно у мужчин-теноров. Так сложилось, что в основном оперные певицы крупного телосложения. Хотя Каллас боролась с лишним весом, Галина Вишневская всегда была стройная. У меня тоже бывали моменты, когда приходилось сбрасывать четыре-пять килограммов. Но наша профессия довольно статичная.
— Вы занимаетесь спортом?
— К сожалению, нерегулярно. Иногда хожу на специальную гимнастику, дома занимаюсь йогой. Хотя больше ментальной, для расслабления. За годы у меня уже накопился комплекс упражнений, которые помогают держаться в форме. Даже на голове иногда стою. Правда, последний раз так неудачно стала (это было в Нью-Йорке), что до сих пор чувствую дискомфорт в шее. Умение расслабляться и держать себя в форме — тоже часть нашей работы.
— А диеты?
— У меня ее нет. Восемь лет назад я стала вегетарианкой. Для меня это уже абсолютная норма жизни. Стараюсь не переедать, держаться золотой середины. И тогда никаких соблазнов вокруг себя не замечаешь. Когда перестраиваешь свое сознание, придерживаться здорового образа жизни становится легко. Знаете, разобраться в себе мне помогла философия. Я по природе человек аналитического склада ума, люблю точные науки, физику. Философия помогла мне уйти от потребительского отношения к жизни, теперь я, скорее, аскет. В этом можно черпать огромную энергию. Она вся в нас. А не в мясе, как многие считают.
— Немного мужская философия.
— Вы правы, мое строение ума больше подошло бы мужчине.
— Ровно двадцать лет назад вы впервые вышли на сцену Национальной оперы Украины.
— Прекрасно помню этот день. Я училась тогда на третьем курсе консерватории. Неделю держалась противная сырая погода, и так случилось, что все исполнительницы партии Виолетты в опере «Травиата» заболели. А я только выучила эту партию и готовила ее для Оперной студии. Шли репетиции, и однажды мне позвонили, спросив: «Не хотите выйти на сцену Национальной оперы?» Что тут сказать?! Конечно, я была счастлива. Мгновенно прибежала на репетицию, а на следующий день уже пела в спектакле. Мне только исполнилось двадцать, это была моя первая оперная партия и первый большой успех. В спектакль меня вводил Дмитрий Гнатюк. Помню, не было даже примерки. На меня натянули костюм другой певицы, которая была моего телосложения, и сказали: «Пой!»
— Ноги-руки дрожали?
— Волновалась, но ужаса не испытывала. Я была уверена в себе и понимала, что справлюсь. Эту партию выучила за год до того, как ее спела. Тогда я только родила сына. В короткие часы, когда он спал, оттачивала итальянскую версию «Травиаты». Потом уже выучила ее на украинском языке. Кстати, я стала первой певицей на нашей сцене, исполнившей оперу на языке оригинала. Теперь это норма. За три месяца до дебюта в Национальной опере я прошла там прослушивание. Меня похвалили, но в театр не пригласили, а после выхода в «Травиате» сразу зачислили в стажерскую группу.
— Это то, о чем вы мечтали?
— Я всегда знала, что буду жить в Киеве и выступать на сцене. В нашей семье по маминой линии у всех хороший голос, но профессионально музыкой никто не занимался. А вот у меня всегда было внутреннее ощущение, что пение — это мое. Кстати, был момент, когда родители пытались направить меня в эстрадное русло. Но я считаю себя человеком достаточно глубоким, и не была готова распыляться на какие-то песни любовно-романтического характера. Любовь в опере переживается совсем иначе. Вообще, театр привлекал меня всегда. В какое-то время даже хотела стать актрисой. Моя осознанная любовь к музыке проснулась лет в шесть. К нам в детский садик пришли скрипачка с виолончелисткой, дали концерт, который меня просто потряс. А в конце они обратились ко всем детям: «Если хотите играть, как мы, приходите в музыкальную школу номер четыре». Мне было все равно, на каком инструменте учиться играть, главное — чтобы мама отвела меня в школу номер четыре.
— И она отвела?
— Конечно. Но я не очень любила заниматься. Тем более что учителя вдалбливали в мою голову, что я неталантлива. Раз пять они предлагали маме забрать меня из школы. Я даже сама пару раз собиралась бросить заниматься, но что-то удерживало, и в конце концов я закончила школу по классу фортепиано.
— Слушаешь вас — и кажется, что все легко и просто. Но ведь это не так?
— Творчество — это большие мучения. То, что ты знаешь о себе, не означает, что так же думают и другие. Я всегда была достаточно закрытым человеком. У меня есть коллега в Германии, который однажды признался, как перед репетицией подумал обо мне: «Что за мышка?» А после репетиции: «Вот это львица!» Мне легче раскрыться на сцене, чем в жизни.
— Не многие оперные дивы решаются в начале карьеры на рождение ребенка.
— Это сейчас уже могу сказать, что действительно совершила подвиг. Хотя внутренне я понимала тогда, что если не рожу ребенка, то потом карьера может так затянуть, что вообще останусь без детей. На самом деле так и получилось, потом у меня уже не было времени на личную жизнь. Будучи совсем молодой, вышла замуж, правда, мы достаточно быстро развелись. С десяти лет я начала брать сына на гастроли. Уже много лет мы живем в Германии. Сыну сейчас 21 год, и он не нуждается во мне так, как раньше.
— Он не поет?
— Нет. Играет на фортепиано, гитаре, но в музыке себя не видит. Зато, как и я, увлекается физикой и философией. Ведь, по большому счету, даже пение подчинено законам физики. Просто на эмоциях петь невозможно. Голос — это инструмент, которым надо уметь пользоваться, беречь его. После репетиции стараюсь целый день не разговаривать. Кстати, я пыталась застраховать голос в Германии, но это оказалось невозможно. Слишком высока степень риска.
— Вы никогда не жалели, что переехали жить в Германию?
— У меня бывают моменты ипохондрии, как у всех людей. Но они случались и в Киеве, Париже, Нью-Йорке. Это не связано с привязанностью к дому. Я, скорее, скучаю по людям. К тому же не могу сказать, что останусь в Германии навсегда. Хотя у меня там дом, друзья. Сейчас вот приеду и, наконец, куплю машину.
— Чем вы себя балуете?
— Не люблю шопинг. Все покупки объясняются необходимостью. Единственная моя слабость — красивые свитера. Из вискозы. Поскольку я вегетарианка, стараюсь лимитировать покупку вещей из натуральной кожи. У меня никогда не было меховых шуб. В прошлом сезоне, правда, переборщила со свитерами — купила штук шесть. Черных и серых. В основном, дизайнерских.
— Говорят, вы прекрасно готовите.
— Это правда. У меня даже есть набор фирменных блюд. Одним из них является ризотто с грибами и овощами. Обожаю делать оладьи. И, конечно, варю борщ.
— Сцена сделала вас богатой женщиной?
— Скорее, независимой. Конечно, сыграло роль и то, что я умею жить достаточно скромно. Целых десять лет собиралась купить машину. Думаю, в итоге это будет «Фольксваген». Конечно, денег, которые имею в Германии, в Украине я бы никогда не заработала. Но у меня нет желания покупать дорогие вещи. Многое могу сделать сама. Недавно в свободное время отреставрировала подруге старинный комод. Когда она увидела, что в итоге получилось, просто ахнула.
— Вы счастливая женщина?
— Наверное, да. Я могу находить радость в самых простых вещах. Думаю, очень помогла философия. Хотя порой кажется, что я всегда такой и была.
Фото в заголовке из «Фейсбука»
3307Читайте нас у Facebook
