Народный архитектор ссср и усср вадим ладный: «мэр киева давыдов никогда не улыбался. Считал, что, если засмеется, сразу же потеряет авторитет»
В период разработки проектов для Крещатика главный специалист «Киевпроекта» Вадим Ладный увлекался… испанской архитектурой. Он допоздна засиживался в библиотеке Союза архитекторов УССР на территории Софии Киевской, изучал шедевры известных испанских зодчих и перенимал лучшие идеи. Немного позже на фасадах домов, отстроенных на центральной улице Киева, появились богатые лепные украшения, ажурные балконы-эркеры, придающие зданиям, а значит, и всему Крещатику, легкость и объем. Не потому ли знаменитые испанские исполнители Хулио Иглесиас и Монтсеррат Кабалье после экскурсии по Киеву с удивлением говорили: «Ваш город похож на нашу Барселону».
«После войны тяжело было… Помню, бежал в Центральный гастроном занимать сразу три очереди: за хлебом, молоком и маслом»
- Дом номер 19 на Крещатике со встроенным кинотеатром «Орбита», что возле Бессарабского рынка, был одним из первых моих проектов, — вспоминает Вадим Ладный, отметивший в прошлом году 90-летний юбилей. — Помню, с замиранием сердца бежал на стройку: еще один этаж появился, еще выше поднялась кирпичная кладка. Какая это была радость!
В те времена жилье на Крещатике, и в этом доме тоже, строили просторное. Это позже пришлось следовать правилам хрущевской экономии. А сразу после войны мы проектировали будущее: 20-метровые светлые комнаты, большие кухни и прихожие, высокие потолки.
Со временем я получил в «своем» доме, в пятикомнатной коммуналке, две комнаты площадью 40 квадратных метров. Помню, бегал в Центральный гастроном занимать сразу три очереди: за хлебом, молоком и маслом. Стоишь-стоишь, как вдруг продавщица кричит кассиру: «Валя, не выбивай больше масло, заканчивается!» Тяжелые были послевоенные годы…
- Как вы восприняли хрущевское ноу-хау по строительству жилья эконом- класса?
- Конечно, положительно! После войны многие люди жили в подвалах, мыкались по углам. У всех, с кем я начинал работать в «Киевпроекте», не было собственного жилья. Я с женой тоже снимал угол в квартире на улице Артема. Благо, наша хозяйка Пелагея Андреевна, мать главного художника «Мосфильма» Каплуновского, была ангелом! Как женщина истинно верующая она старалась помогать нам чем могла…
Строительная промышленность в то время пребывала в упадке: не хватало цемента, башенных кранов, словом, все было проблемой. Никита Сергеевич сказал: «Негоже народу-победителю жить в деревянных бараках и подвалах. Надо как-то спасать людей» -и принял решение строить дешевое жилье.
Вы не представляете, какое это было счастье — получить отдельную квартиру! Пусть простенькую, с совмещенным санузлом, но свою! В доме на Крещатике мы очень мирно жили с соседями по коммуналке. Моя дочь до сих пор переписывается с бывшей соседкой Беллой. Когда Белла приезжает из Германии в Киев, дочь обязательно с ней встречается. Тем не менее я с удовольствием переехал с Крещатика, из двух комнат площадью 40 квадратных метров, в 27-метровую двухкомнатную квартирку на Госпитальной, 2. Тогда директор нашего института «Киевпроект» Шило заметил: «Здесь что-то нечисто, мы не верим, чтобы человек так просто ушел с многометровой жилплощади на Крещатике в крохотные комнатушки»…
«Прогуливавшемуся около полуночи по Крещатику Хрущеву киевляне передавали жалобы и заявления»
- А ведь при Хрущеве вам удалось построить две девятиэтажки на площади Победы…
- Как известно, Никита Сергеевич категорически возражал против строительства многоэтажек. Поэтому, когда я получил задание проектировать бульвар Шевченко от площади Победы до Воздухофлотского моста (с 1985 года этот участок стал частью проспекта Победы. — Авт. ), остановился на пятиэтажках. Раньше здесь стояли захудалые халупы. А когда построили новые дома, первые этажи отдали под магазины, в том числе салон для молодоженов «Юность», кассы Аэрофлота — за билетами сюда люди ехали со всего Киева. Балконы квартир здесь выходят во двор, а со стороны шумной улицы фасад украшают стеклянные эркеры и цветной фриз наверху здания.
Кстати, вспомнил такой случай… Обычно мы в «Киевпроекте» трудились до глубокой ночи. Как-то я в полдвенадцатого вышел с работы на Крещатик, где до сих пор находится Главное архитектурно-проектное управление, смотрю — по улице прогулочным шагом идет Никита Хрущев, тогда первый секретарь ЦК КПУ (занимал эту должность с 1938-го по 1949 год. — Авт. ). К руководителю республики подбегают люди, передают какие-то записочки. Наверное, жалобы, заявления. Никита Сергеевич приветливо улыбается, берет все бумаги… Весьма демократично это было.
Так вот, по поводу строительства двух девятиэтажек на площади Победы я обратился к председателю Киевского горисполкома Алексею Осиповичу Давыдову: «Мы делаем большую площадь Победы. Зачем ее оформлять пятиэтажками? Разрешите построить две девятиэтажки». «Бог с вами! — сказал Давыдов. — Беру ответственность на себя. Стройте!»
К тому времени Никита Сергеевич уже работал в Москве, секретарем ЦК КПСС (с 1949 года. — Авт. ), но все равно часто приезжал в Киев. Как-то я спросил у председателя Киевского горисполкома, сопровождавшего Хрущева в поездке по Киеву, как Никита Сергеевич отреагировал на новые девятиэтажки. «Не сделал замечания. Значит, все прошло нормально. Тебе повезло», — успокоил меня Давыдов.
- Правда, что Алексей Давыдов в годы войны был адъютантом у Никиты Хрущева?
- Так точно. Никита Сергеевич ему очень доверял. Алексей Осипович Давыдов был настоящим хозяином города: в шесть часов утра обязательно объезжал весь Киев, чтобы лично убедиться, в каком состоянии городское хозяйство. И никогда не улыбался. Считал, что, если засмеется, сразу же потеряет авторитет.
Лишь однажды мне довелось увидеть мэра Киева смеющимся. Когда он рассказывал о своей поездке на Куреневку, к кузнецу, делающему ограды. Алексей Осипович вместе с двумя заместителями зашел к нему на частное подворье, как вдруг откуда ни возьмись выскочила хозяйская овчарка. Председатель горисполкома успел ретироваться за ворота, а замы… юркнули в деревянный туалет. Огромный пес улегся возле домика, положил морду на передние лапы и стал терпеливо ждать. Алексей Осипович ждать не стал и уехал. Приехал через два часа — та же картина: собака лежит у туалета, караулит его заместителей. Когда, наконец, появился хозяин и увел овчарку, мужчины буквально выползли из тесного помещения. «А, меня бросили, сами же заскочили в туалет», — со смехом рассказывал Давыдов.
«За облицовку мрамором обеденных залов в столовой университета имени Т. Г. Шевченко мне грозил выговор»
- Речной вокзал, Институт общественных наук на Кирова, 4 (сегодня Грушевского), жилмассив Русановка, кинотеатр «Кинопанорама», жилые дома, в том числе дом-пила рядом с «Мандарин-плаза» на Бессарабке — все это дело ваших рук. При проектировании новых корпусов Киевского национального университета имени Шевченко на выставке (Выставка достижений народного хозяйства, ныне — Национальный выставочный центр) с тогдашним ректором Михаилом Белым сотрудничать приходилось?
- Еще как! Первое время Михаил Ульянович давал мне какие-то указания, но потом я собрался с духом и сказал: «Давайте поговорим по-мужски. Вы — физик, я в этой науке ничего не понимаю и никогда не буду давать вам указания по физике. Зато я — архитектор и переживаю за свою работу. Вы же мне только мешаете!» Легендарный ректор даже не обиделся: «Вадим Евстафиевич, даю вам слово больше не вмешиваться!» И сдержал его. Мало того, поделился со мной информацией, что после сдачи нового корпуса физфака на факультете повысилась успеваемость. Оказывается, то, в каких условиях студенты занимаются, много значит.
Между прочим, за задержку со строительством этого корпуса мне хотели вынести выговор. Спасибо первому секретарю Киевского горкома Александру Платоновичу Ботвину за то, что спас меня. Сказал строителям: «Вы могли штукатурить здание без проектной документации Ладного. Так почему же обвиняете его в задержке проекта?»
Еще один выговор мне грозил за облицовку мрамором обеденных залов столовой в одном из университетских корпусов на выставке. Мол, что это Ладный себе позволяет? Такие расходы! Ботвин отреагировал так: «Был я в этой столовой — чудесные залы. Молодец Ладный! Правда, кормят невкусно, но архитектор в этом не виноват».
- Не пытались копировать высотку МГУ на Ленинских горах в Москве?
- Наоборот, я обсуждал этот вопрос с ректором Московского госуниверситета академиком Петровским, — продолжает Вадим Ладный, — и он мне посоветовал: «Ни в коем случае не делайте высотные корпуса! Вот в Москве построили, преподаватели добираются с пары на пару скоростными лифтами, а у кого-то сердце больное, у кого-то давление. Аудиторные корпуса должны быть одно- или двухэтажными, лабораторные можно делать выше». Я так и запроектировал. И оставил участок под строительство лабораторного корпуса, но его сейчас застроили четырнадцати- и шестнадцатиэтажками впритык к моим зданиям. Конечно, задавили мои корпуса…
- Не в курсе, за что ректора Белого понизили до завкафедрой?
- Михаил Ульянович обратил внимание, что в аспирантуре Киевского госуниверситета некоторые аспиранты учатся по семь лет, а толку никакого. Предложил исключить таких из аспирантуры. Перед исключением ректор попросил проверить, нет ли там родственников влиятельных лиц. «Таких нет!» — заверили Белого. А оказалось, что были. Михаила Ульяновича вызвали в ЦК и убрали.
- В соавторстве с архитектором Борисом Приймаком вы проектировали здание Главпочтамта на Крещатике. Ровно 20 лет назад, в августе 1989 года, под его обвалившимся портиком погибли люди…
- Это была ужасная трагедия! Когда я о ней узнал, места себе не мог найти. Там могло погибнуть еще больше людей, которые пережидали дождь под портиком. Но в какой-то момент распогодилось, появилось солнце, и люди вышли из-под укрытия.
А ведь я предупреждал! Дело в том, что со временем керамическая плитка, которой облицован Главпочтамт, стала отлетать, портик начал трескаться. Это произошло потому, что Г-образный прилив (утолщение. — Авт. ) керамической плитки входил в кладку, а с усадкой кладки этот крепежный элемент, к сожалению, отваливался вместе с плиткой.
Привести здание в порядок взялись ремонтники. Горе-специалисты отбойными молотками сбивали плитку, нарушая тем самым кладку. Я говорил об этом ремонтникам, но они от меня отмахивались: «Вы паникер. Ничего не случится». К сожалению, случилось.
От таких «ремонтных» работ пострадал в первую очередь портик. Его поддерживали мощные пилоны в периметре 1,6х1,6 метра, но… полые внутри. Когда по ним прошлись отбойные молотки, кирпичная кладка нарушилась. Простояв некоторое время, пилоны обрушились на людей. Эта трагедия стала следствием технологической ошибки ремонтников.
После трагедии меня как автора проекта несколько раз вызывали в прокуратуру. Я подробно объяснял все следователям. Бывший главный архитектор Киева и соавтор проекта Главпочтамта Борис Приймак тогда был уже старенький, и я просил его не трогать.
- Вадим Евстафиевич, а передовой опыт загнивающего Запада вы использовали?
- Вспомнил интересную историю о загнивающем Западе. Председатель Киевского горисполкома Владимир Гусев вернулся из командировки в Лондон и на собрании в Доме архитекторов, что на улице Новопушкинской (c 1988 года — Бориса Гринченко. — Авт. ), рассказывал, как там хорошо. Мы начали задавать докладчику вопросы. Например, как в столовых Лондона кормят, вкусно ли? «Конечно, там все столовые частные. Если будут невкусно кормить, к ним никто не будет ходить, и бизнес прогорит. Там все на высшем уровне!»
Под конец выступления Владимир Алексеевич обещал еще раз встретиться с активом «Киевпроекта» и детально рассказать об английской школе проектирования. Прошло две недели, мы ждем встречи, которой все нет и нет. Наконец кто-то встретил Гусева и спросил: «Почему же вы нам ничего не рассказываете, не назначаете встречу?» — «А я, — говорит, — уже не выступаю. Вызвали меня в ЦК, дали нагоняй: «Чего ты лезешь не в свое дело, хвалишь этот загнивающий капитализм, Лондон? Ты что, не в своем уме?»
Но мне Владимир Гусев как-то рассказал: «В Лондоне бачки и краны не текут, Боже упаси! Там все качественно сделано!» А у нас был сантехник Яков Каплан, который придумал, как сделать, чтобы краны и бачки не текли. Пришел Каплан с этим рацпредложением к председателю горисполкома. Гусев же посмотрел, как все чудесно, и сказал: «Никому это у нас не нужно»…
1602Читайте нас у Facebook
