Евгений Киселев: "Не могу простить Ельцину одного — назначения Путина преемником"
Евгений Киселев начал карьеру еще в Гостелерадио СССР. Потом вел программы «Время», «Вести», «Итоги», много лет отдал телеканалу НТВ, где был главным редактором и генеральным директором, затем возглавлял газету «Московские новости», работал на радиостанции «Эхо Москвы».
С 2008 года совмещал работу в России и в Украине. Вскоре окончательно перебрался в Киев. Был ведущим ток-шоу «Большая политика» и «Черное зеркало», вел «Подробности недели с Евгением Киселевым» на «Интере», программу «Большая политика» на телеканале NewsOne, который покинул в январе этого года. Сейчас планирует новый медиапроект.
— Давайте начнем с цитаты, ставшей афоризмом. Ельцин как-то сказал: «Просыпаясь утром, спрашиваю себя: «Что ты сделал для Украины?» Как считаете, он искренне любил нашу страну? Вы же не раз общались с ним. Говорят, даже были, извините, его любимчиком. Ну, одним из…
— Знаете, если вам кто-то рассказал, что я был его любимчиком, это не соответствует действительности. У меня никогда не было с Ельциным, в отличие от других известных российских политиков, ни близкого знакомства, ни каких-то доверительных отношений.
Я был, можно сказать, приятельски знаком с Виктором Степановичем Черномырдиным. Расскажу анекдотический случай. В 2008 году, едва приехав в Киев, я разговорился с молодым местным журналистом. Черномырдин в ту пору работал послом России в Украине. В процессе общения по отдельным репликам изумленного собеседника понял, что он не знает, что Черномырдин когда-то был премьер-министром России. И когда я сказал, что тот еще и «Газпром» создал, а до этого был членом ЦК КПСС и министром газовой промышленности СССР, мой юный друг окончательно лишился дара речи.
Тогда я понял, насколько далеко разошлись пути России и Украины, раз молодое поколение украинских журналистов не очень-то интересуется нюансами политики соседней страны — кто там кто и с чем кого едят. На самом деле это было печально, потому что в ту пору никто не мог предположить, что в 2014 году между Россией и Украиной начнется гибридная война. А когда она идет, простите, врага надо знать в лицо. Но это так, к слову.
Повторяю, был хорошо знаком с Черномырдиным, Явлинским (лидер российской оппозиционной партии «Яблоко». — Авт.), Немцовым (бывший губернатор Новгородской области, бывший вице-премьер-министр России, оппозиционер, застреленный в феврале 2015 года неподалеку от Кремля. — Авт.), Касьяновым (бывший премьер-министр России, один из нынешних оппонентов Путина. — Авт.). Могу привести длинный список.
Но с Ельциным встречался всего несколько раз — когда брал у него интервью. Последний раз это было в 1996 году, накануне первого тура президентских выборов (может, за неделю или чуть меньше). После этого я его физически ни разу не видел.
— Каким он был собеседником?
— Президент есть президент. Когда намереваешься взять интервью у человека такого уровня, ты должен быть готов пройти через «чистилище» всевозможных согласований. Такая практика в любой стране, смею вас уверить. Когда я обращался с просьбой об интервью с теми или иными западными лидерами, было то же самое.
В 1999 году интервьюировал действующего президента США Билла Клинтона (правда, не с глазу на глаз, а по телемосту). Вы не представляете, как много было согласований с пресс-службой Белого дома. «Пожалуйста, представьте список вопросов», «Вот эти вопросы уберите, вот эти добавьте», «Ознакомьтесь с приблизительным текстом ответов. После того как вы их посмотрите, у вас будет возможность задать несколько уточняющих вопросов. Но вы, пожалуйста, нам их тоже пришлите». Примерно такая же история случилась, когда мы договорились об интервью с Ельциным.
— Где вы в ту пору работали?
— На НТВ.
— Это было, по-моему, как раз во время противостояния между Ельциным и Зюгановым?
— Да. В первом туре среди соперников Ельцина были и покойный генерал Лебедь (бывший секретарь Совета безопасности России, экс-губернатор Красноярского края, погибший в 2002 году в авиакатастрофе. — Авт.), и Явлинский, но главный — бессменный лидер Компартии России. Однако тот Зюганов и нынешний — это два разных человека. Тогда обозленный Зюганов рвался к власти, жаждал реванша. Ему казалось, что он вот-вот станет президентом Российской Федерации и со всеми разберется: вернет страну на социалистический путь развития, опять сделает КПРФ правящей партией, направляющая роль которой будет отражена в Конституции. А сейчас он на двадцать лет постарел, давно привык к вольготной жизни оппозиционера, имеющего все возможные льготы. Зюганов — ни за что не отвечающий лидер одной из парламентских фракций, который все время светится на экране.
— Прикормлен.
— Прикормлен, напоен. Правда, в нынешнем составе Госдумы у «Единой России» конституционное большинство, поэтому прежней острой нужды в дополнительных голосах коммунистов нет, а раньше КПРФ замечательно договаривалась с властью и по бизнесу, и по личным вопросам.
В общем, в 1996-м Зюганов, безусловно, представлял собой для российской демократии колоссальную угрозу. И слава Богу, что тогда Ельцин победил.
Возвращаюсь к интервью. Буквально перед началом ко мне вдруг подошел один из советников Ельцина Сергей Шахрай, работавший в избирательном штабе президента. Только приехав в Украину, я в полной мере оценил замечательную фамилию этого человека, которого за глаза многие называли «Гаденышем».
Он протянул список вопросов, которые я накануне по факсу отправил в президентскую пресс-службу. Это была ксерокопия (я узнал шрифт моего компьютера, какие-то свои пометки и комментарии к вопросам). Шахрай говорит: «Женя, большая просьба — вот этот вопрос не задавай. И вот этот, и этот».
Он же официальное лицо, и я воспринял его просьбу как руководство к действию в заданных обстоятельствах. В ходе разговора поставил Ельцину «не вычеркнутые» вопросы, еще какие-то наводящие. Получилось, на мой взгляд, неплохое интервью. Говорю: «Борис Николаевич, спасибо большое за ответы. Мой список вопросов исчерпан». Он удивился: «Как исчерпан? Почему исчерпан? Слушайте, у вас там были очень важные и интересные вопросы. Я же готовился на них отвечать» — в голосе Ельцина в тот момент прозвучала, я бы сказал, почти детская обида.
— Он помнил список?
— Конечно, помнил. Увидев, что его изумлению нет конца, объяснил: «Простите, Борис Николаевич, но один из ваших помощников перед беседой попросил несколько вопросов не задавать». Ельцин нахмурил брови: «Какой такой помощник, понимаешь?» «Понимаешь» — было коронным словом-паразитом Бориса Николаевича.
Ельцин, как рассказывают те, кто с ним работал, со всеми был на «вы». Изредка мог назвать кого-то по имени — исключительно тех, с кем была очень большая разница в возрасте. Но все до единого утверждают, что ни разу, никогда, ни при каких обстоятельствах не слышали от него матерного слова.
— Хотя ведь в свое время он был прорабом на стройке…
— Сравню с покойным Черномырдиным, любившим крепкое словцо. Как-то говорит мне: «Евгений, вот мы с тобой сейчас разговариваем как люди. Со всеми этими словами. Видишь, как у меня все складно выходит? Я же всю жизнь на буровой. Пойми, я без этих слов, как без костылей».
…Это знаменитое ельцинское «понимаешь», видимо, было заменой всему тому широкому спектру непарламентских выражений, которые употребляются в номенклатурном руководящем языке. Был такой старый советский анекдот. Приходит человек наниматься на работу. В анкете вопрос: «Сколькими языками владеете?» Он пишет: «Тремя: русским, руководящим и матерным». Кадровик исправляет: «Двумя. Руководящий и матерный — это одно и то же».
В общем, Ельцин на меня смотрит. Пауза. Потом так понимающе улыбается. Типа чего я тебя заставляю какого-то мелкого клерка закладывать. Ладно, проехали, позже с этим разберемся. И говорит: «Задавайте остальные вопросы».
— Мне кажется, такая ситуация многое объясняет.
— Дальше вообще была чертовщина. Потому что в тот момент я боковым зрением увидел Шахрая. Готов поклясться, что он, как булгаковский персонаж, просто растворился в воздухе.
— От страха.
— Понимаете, когда Ельцин заходил в помещение (несколько раз был тому свидетелем), создавалось ощущение, что все там…
— Говорили, что он занимал все пространство.
— Да. Рост под 190 сантиметров, здоровый статный мужик с зычным голосом и колоссальной энергетикой. Люди эту энергетику чувствовали.
Перед началом интервью комната была набита всякими советниками, помощниками, охранниками, протокольщиками и прочими прихлебателями. Но все они как-то сжались при его появлении.
Кстати, был еще любопытный момент. Говорю кому-то из его помощников: «Слушайте, здесь душно. У Бориса Николаевича красное лицо, потом от пота блестеть будет. Надо загримировать». Тот отвечает: «Шеф не любит гримироваться». Ельцина все за глаза называли шефом.
Единственный человек, которого он слушал, — дочь Татьяна. Говорю ей: «Таня, попросите отца загримироваться. Никто не решается. Хотите, я попрошу?» Она: «Нет, не надо». Подходит к нему: «Папа, надо загримироваться». Ельцин: «Да вопросов нет».
Мы специально привезли с собой гримершу. Ельцин: «Где гример? Как вас зовут? Ну, пошли со мной». И, картинно приобняв миниатюрную девушку за плечи, увел куда-то в соседнюю комнату: «Это процесс интимный».
Посмотрите мой четырехсерийный фильм «Президент всея Руси». Он есть в YouTube. Там много рассказов людей, знавших его гораздо лучше, чем я. Для этого фильма я постарался выбрать самые интересные эпизоды.
Расскажу две мои самые любимые истории. Одна про Анатолия Чубайса, более всего известного рыжим цветом волос и легендой о том, как он разорил всех россиян и провел в России неправильную приватизацию. Тем не менее он был очень влиятельным ельцинским советником, помощником и примерно полгода возглавлял Администрацию президента — причем в тот самый период, когда тот тяжело болел, фактически был инвалидом. Так что накануне операции на сердце Ельцина и после нее Кремлем де-факто руководил Чубайс.
Он рассказал, что в Администрации был заведен такой порядок: когда на имя президента поступало какое-то важное письмо, на которое тот должен ответить лично, к нему прикладывали уже готовый проект решения — на бланке, с резолюцией. Надо только прочитать, внести правку, что-то дописать или вычеркнуть. Но «рыба», что называется, была уже сформулирована.
Однажды совершенно неожиданно пришло письмо от бывшего председателя Верховного
И вот он прежнего своего главного оппонента просит рассмотреть вопрос о возможности прикрепить его к так называемой «кремлевской» больнице. Это спецбольница для высокопоставленных чиновников и пенсионеров, эквивалент киевской «Феофании». Чубайс говорил: «Честно говоря, мы были в тупике. Это был один из тех редких случаев, когда положили Ельцину на стол письмо, не предложив никакого варианта». Чубайса поразило то, что Ельцин бегло пробежал текст и, ни секунды не раздумывая, размашисто написал: «Удовлетворить просьбу Р.И. Хасбулатова». Все! Поверженный враг для него не существовал, а уж мстить по-мелкому было совершенно не в характере Ельцина.
Хотя есть одно исключение. Он до самого конца своей жизни не мог простить…
— Горбачева?
— Да. Думаю, мы просто не знаем всей подоплеки.
Есть некая каноническая, многократно пересказанная история о том, что Ельцин тяготился своим положением первого секретаря Московского горкома партии, где он был связан по рукам и ногам и не мог принимать многие решения. Он понимал, что Москва — это город чрезвычайно продвинутый, где огромное количество людей поддерживает демократические преобразования и провозглашенные давно реформы, но где накапливается наибольшее раздражение из-за отсутствия обещанного. И что в конечном счете вся эта негативная энергия направлена на него, и это может стоить ему дальнейшей политической карьеры. С другой стороны, он все-таки жил по правилам существующей системы.
Да, он попытался выступить с критикой отдельных членов Политбюро на пленуме ЦК КПСС (в октябре 1987 года. — Авт.).
— В основном против всемогущего Егора Лигачева.
— А в адрес Горбачева Ельцин вообще ничего не сказал. Но то выступление было крайне невнятным и неудачным. Мы его текст потом прочитали.
— В самиздате он ходил по рукам…
— Нет-нет. Все было гораздо смешнее. В моем фильме об этом подробно рассказано.
Это бледное и невыразительное выступление все равно произвело эффект разорвавшейся бомбы. Его потом опубликовал журнал «
— Уже после того, как на пленуме, по сути, был решен вопрос отставки Ельцина с должности первого секретаря Московского горкома партии?
— Да, после пленума. Написали яркий хлесткий текст и раздали его знакомым. В общем, запустили в народ. Через какое-то время его читала вся Москва.
Но! Я абсолютно уверен, что есть какая-то закрытая часть этой истории. Почему Ельцин не мог всю жизнь простить Горбачева? Скорее всего, был какой-то очень жесткий и очень неприятный разговор между ними, когда Ельцин уходил из Политбюро и с поста первого секретаря Московской парторганизации. Возможно, Горбачев его пугал. Возможно, шантажировал. Возможно, разговаривал недопустимым образом, как-то оскорбил или унизил. Я не знаю. Но то, что Ельцин не мог простить Горбачева до самого последнего дня и слышать о нем не хотел, известно всем.
Характерный момент. Телеканал НТВ во время той самой предвыборной кампании предоставлял эфир Зюганову. В течение нескольких месяцев главный соперник Ельцина дал нам пять больших интервью. И по этому поводу из Кремля не было высказано даже полслова недовольства. Но одно маленькое интервью с Горбачевым вызвало просто взрыв негодования. Многим из нас пришлось услышать от ельцинского окружения очень неприятные слова. Чувствовалось, что его советники и помощники транслируют возмущение шефа.
Хотя по всем опросам было понятно, что, к сожалению, Михаил Сергеевич зря ввязался в эту кампанию. Ни одна социологическая служба не давала ему больше одного процента голосов (на самом деле он собрал даже меньше), и никакой угрозы для лидера гонки он не представлял.
— А вторая история?
— Она тоже связана с теми выборами. Рассказал мне ее Явлинский.
Ельцину не хватало голосов для победы. Было совершенно очевидно, что в первом туре его не изберут и понадобится второй тур. Да, у него было преимущество, но разрыв составлял несколько процентов.
Соответственно, очень важно было попытаться привлечь на свою сторону кого-то из конкурентов. Он пригласил в Кремль Явлинского, который по опросам занимал третье-четвертое место. Завел с ним разговор: «Григорий Алексеевич, снимите свою кандидатуру. Поддержите меня, а я вас за это назначу первым вице-премьером со всеми полномочиями. Можете проводить какие хотите реформы». Явлинский ему объяснял: «У меня партия и фракция в парламенте. Я как политик не имею права не баллотироваться в президенты. Понимаю, что, наверное, проиграю. Но отказаться от борьбы не могу, потому что это поставит крест на моей политической карьере».
Долго препирались. В какой-то момент Ельцину показалось, что они все-таки договорились. Он попросил принести шампанское и почему-то сыр на закуску. Выпили. Явлинский говорит: «Мне с вами всегда приятно выпить, но вы неправильно меня поняли. Мы не договорились». Ельцин: «Ну, тогда идите».
Явлинский вспоминал: «Я пошел через огромный президентский кабинет к выходу. Долго-долго иду. Дошел почти до двери. И вдруг сзади слышу голос Ельцина: «Вернитесь!» Развернулся, опять долго иду. Подхожу. Он в упор смотрит на меня и спрашивает: «Ну что, точно не откажетесь?» Отвечаю: «Точно». И вдруг Ельцин говорит: «Молодец! И я бы на вашем месте не отказался».
— Потрясающе…
— В этом весь характер человека. Ельцин уважал людей, которые умеют настоять на своем.
Почему, например, он так ценил Чубайса? Потому что тот был одним из немногих, кто осмеливался ему перечить. Чубайс рассказал об одном конкретном эпизоде.
В начале 90-х люди, близкие к Ельцину, среди которых было некоторое количество его любимчиков, создали Национальный фонд спорта. Он, по сути, стал «отмывочной» для сверхдоходов, которые получали всякие присосавшиеся к фонду полукриминальные организации. Эти деятели контрабандным образом через него торговали в огромных количествах спиртным, табаком и разными прочими «колониальными» товарами. Чубайс пришел к Ельцину с требованием лишить фонд предоставленных таможенных льгот.
Президент категорически отказывался. А Чубайс настаивал: «Борис Николаевич, мимо бюджета проходят колоссальные деньги, которые не идут на развитие спорта, как заявлено в уставных документах фонда, а в карман коррумпированных чиновников и разного рода прилипал».
Чубайс мне говорит: «Я был на грани отставки. И все-таки, вы не поверите, когда я, вытирая пот со лба, через два часа тяжелейшего разговора на повышенных тонах вышел из кабинета, указ об отмене льгот для фонда был подписан». Ельцина можно было убедить.
*Анатолий Чубайс был одним из немногих, кто осмеливался перечить Ельцину, за что Борис Николаевич его и ценил
— Что и говорить, это черта сильной личности. Однозначно.
— Еще одна история о тех же выборах 1996 года. Тогда Ельцин согласился вести кампанию всерьез и действительно бороться за голоса избирателей, используя мало кому известные в то время современные западные предвыборные технологии, благодаря исключительно нескольким людям, которым он бесконечно доверял. Дело в том, что до какого-то момента он искренне верил разного рода придворным лизоблюдам, мол, у него высокий рейтинг и все нормально. Но когда до выборов оставались какие-то месяцы, к нему прорвались несколько человек, в том числе Чубайс, которые сказали: «Борис Николаевич, вам врут. У вас рейтинг на самом деле в районе статистической ошибки — максимум три процента. Если так будет продолжаться дальше, вы никогда не станете президентом на новый срок». Они доказали ему свою правоту с помощью фактов и комментариев. Надо отдать должное, Ельцин тогда встряхнулся и понял, что нужно, засучив рукава, включаться в предвыборную борьбу, каждый день выступать, мотаться по стране, встречаться с людьми.
Есть известная фотография, как в Ростове-на-Дону Ельцин без пиджака, в одной рубашке, отплясывает в компании модного тогда Евгения Осина и девушек из его подтанцовки. К снимку мой комментарий. Наши корреспонденты, сопровождавшие президента в поездке, были просто в шоке. Даже эти молодые ребята в тот день прятались где-то в тени, задыхаясь от сильного июньского зноя. А больной человек, перенесший несколько инфарктов, выделывал на сцене танцевальные па. Вот такая у него была воля к победе.
-— Однако в 1999 году он добровольно подал в отставку.
— Думаю, если бы Ельцин, как Путин, захотел остаться на третий срок, он остался бы. Вот поверьте мне. У него были способы… В конце концов, точно так же назначил бы кого-нибудь президентом, а сам стал премьер-министром, как Путин в 2008 году.
Но! Сказав все это, я должен сказать и другое. Ельцин, безусловно, вел Россию в правильном направлении. Он выстраивал нормальные отношения с Украиной. Именно при Ельцине Россия подписала Будапештский меморандум. Ельцин хорошо общался и с Кравчуком, и с Кучмой. Думаю, будь он президентом, в 2004 году не допустил бы того, что происходило между Украиной и Россией.
— Имеете в виду конфликт вокруг Тузлы?
— В том числе и это. Главное — не было бы откровенного участия России (вмешательства, по сути дела) в предвыборной борьбе на стороне Януковича или, скажем так, на стороне Кучмы.
И в отношениях с Западом, и в отношениях с прессой Ельцин вел правильную линию.
Помню, как незадолго до ухода в отставку, буквально за несколько месяцев, перед заседанием правительства, в котором участвовал президент, в зал на пять минут запустили прессу. И Ельцин публично перед телекамерами отчитал премьер-министра Примакова: «Евгений Максимович, тут на вас жалуются, что вы не можете выстроить отношения с прессой, что вы обижаетесь, отказываетесь давать комментарии, что вы ограничили журналистам доступ в свой кабинет».
— Это было не «на публику» сказано?
— Пересказываю близко к тексту. Он говорит: «Берите с меня пример, Евгений Максимович. Вот меня пресса сколько ругала, сколько склоняла, сколько пинала. И часто не по делу. Но я, понимаешь, зубы стисну и терплю. Потому что нельзя реагировать на критику в свой адрес. Государственный руководитель должен терпеть. Свобода слова, свобода СМИ — это одно из самых больших наших достижений». И он был в этом абсолютно искренним.
— Что называется, почувствуйте разницу — что было и что сейчас.
— Да. Я ради этого вам и рассказываю.
Но! Ельцин допустил одну непростительную ошибку.
— Какую?
— Выбрал в 1999 году неправильного преемника. Для меня он как политик закончился в тот момент, когда принял решение сделать им Путина.
Кстати, за это нужно «поблагодарить» Анатолия Борисовича Чубайса. Именно он отговорил Ельцина назначить премьер-министром и, соответственно, кандидатом в президенты очень незаурядного человека — министра путей сообщения Николая Емельяновича Аксененко. Люди, знавшие его, рассказывают, что он был примерно того же склада, что и сам Борис Николаевич. Сделан из такого же теста, как говорится.
Аксененко тоже самородок. Последний ребенок в огромной крестьянской семье из сибирского села, который каким-то чудом выбился в люди и прошел путь от простого путейского рабочего до министра-реформатора. Он тоже был вежливым, внимательным, обладал великолепной памятью, способностью выслушивать советы и чутко реагировал на критику. При этом понимал, как устроена власть, и привык нести ответственность.
Понимаете, в чем разница между покойным Аксененко (он в 2005-м ушел из жизни) и Путиным? Аксененко на протяжении многих лет отвечал за огромную отрасль. А Путин — никогда и ни за что. Путин, условно говоря, мелкий кремлевский клерк, который совсем недолго возглавлял ФСБ. До этого был помощником Собчака (бывший мэр Ленинграда. — Авт.), носил за ним портфель.
Короче говоря, разный масштаб личности и разный багаж государственного и управленческого опыта. Кстати, совершенно не случайно, после того как Путин стал президентом, Аксененко очень быстро стал одним из первых высокопоставленных российских чиновников не просто уволенных, а против которых возбудили уголовное дело. Абсолютно вздорное, на ровном месте.
Понятно: конкурент во внутренней кремлевской аппаратной подковерной борьбе за должность преемника. Путин, чувствуя в этом человеке угрозу, оказался не способен оставить его в покое.
Вот если бы Чубайс тогда не пошел на прием к Ельцину… Ситуация была такой. В Кремле рассматривали четырех кандидатов. Это генерал Бордюжа, он был секретарем Совета безопасности и недолго — месяца два-три — главой Администрации президента. Ельцин довольно быстро в нем разочаровался, и эта кандидатура отпала.
Дальше шли министр путей сообщения Аксененко, министр внутренних дел Сергей Степашин и начальник ФСБ Путин, стоявший в этом списке на последнем месте в силу недостаточной публичной известности и недостатка государственного управленческого опыта.
В мае 1999 года, когда премьер-министр Примаков был отправлен в отставку, возник вопрос, кто его заменит — Степашин или Аксененко.
Ельцин подписал указ о назначении Аксененко. Но этого не случилось. В тот день тогдашний спикер Госдумы, ныне покойный Геннадий Селезнев, открывая заседание, специально с удивлением заявил: «Надо же, мы сегодня будем рассматривать кандидатуру Степашина на пост премьер-министра. Но мне рано утром позвонил Борис Николаевич и сказал, что подписал указ о выдвижении кандидатом Аксененко». Кто-то из зала пошутил: «Вы, наверное, ослышались». «Нет, я хорошо мою уши и у меня нет слуховых галлюцинаций».
Выяснилось, что случилось. Чубайс всячески лоббировал кандидатуру Степашина. И когда он узнал, что подписан указ о назначении Аксененко, пошел к Ельцину. Никто не знает, как он его убедил. Это была трагическая ошибка.
Думаю, если бы тогда премьер-министром стал Аксененко, он очень быстро продемонстрировал бы свою эффективность на этом посту. А проблема Степашина в том, что он оказался, как говорится, профнепригодным для этой должности. Не хватало ни силы воли, ни силы характера. Не прошло и трех месяцев, как всем стало понятно, что Степашин не то что президентом — премьер-министром не тянет. Не получается у него. Вот тут как раз Ельцина и уговорили выбрать преемником Путина.
— Кто уговорил?
— Эти люди, насколько я знаю, об этом сейчас горько жалеют: дочь Ельцина Татьяна Дьяченко (ныне Юмашева) и Валентин Юмашев, бывший глава Администрации президента, очень доверенный его советник. Все три книги ельцинских мемуаров написал Юмашев, в прошлом журналист «Огонька», а до этого — «Комсомольской правды». Ельцин относился к Юмашеву по-отечески. Судьба не дала ему сына. Думаю, поэтому он к некоторым молодым людям в своем окружении — Борису Немцову, Михаилу Касьянову, Юмашеву — неровно дышал.
Но у них были безусловные заслуги перед Ельциным. Немцов несколько раз очень сильно поддержал его. Касьянов стал ключевым блистательным переговорщиком со стороны России по самым деликатным проблемам. Когда страна была на грани банкротства, когда нечем было платить по внешним долгам, Михаил Михайлович сумел договориться и о реструктуризации старых советских долгов, которые мертвым грузом висели на российской экономике, и о новых займах и кредитах, предоставленных России в самый важный момент — в 1995—1997 годах.
— Почему же умный и прозорливый Юмашев так просчитался? Какие у него были аргументы в пользу Путина?
— Самый главный — тот, что Путин защитил своего начальника Собчака, когда того собирались арестовать и посадить. Мол, точно так же он сможет защитить и Ельцина.
Знаете, Путина ведь создали люди. Ответственность за его восхождение в некотором смысле лежит на тех, кто пугал Ельцина и его окружение участью Чаушеску (свергнутый румынский диктатор, расстрелянный вместе с женой в 1989 году по приговору наспех созванного военного трибунала. — Авт.).
Был такой Георгий Боос, один из наиболее деятельных членов лужковской команды (Лужков — бывший мэр Москвы. — Авт.). Именно он в свое время в каком-то интервью сказал, что участь Ельцина и так называемой «Семьи» будет настолько плачевна, что судьба Чаушеску на этом фоне покажется совсем даже неплохой. Что-то в таком духе. Кстати, Боос потом при Путине прекрасно себя чувствовал.
Когда человек заявляет такое, он, по сути, угрожает президенту и его людям физической расправой. А страх там зашкаливал. Татьяна безумно любила отца, но при этом была склонна к чудовищной конспирологии и страдала страшной мнительностью. Ее было очень трудно переубедить, если у нее сложилось какое-то определенное мнение по тому или иному вопросу. А старшая дочь Ельцина, милая Елена Борисовна, при личном общении производила на меня впечатление человека более содержательного, более тонкого и проницательного и, если хотите, гораздо более умного, открытого и способного лучше коммуницировать, чем ее младшая сестра. Но любимой дочерью была Татьяна.
В общем, люди, которые занимались политикой, допустили ошибку. Они считали, что для Ельцина важнее всего власть, а оказалось, что его приоритет — судьба семьи и безопасность близких. При всей любви к лидерству.
Все, кто знал его в молодости, сходятся в том, что он был прирожденным лидером. То есть когда Ельцин оказывался в окружении каких-то людей, то невольно брал на себя роль вожака. Это стало его alter ego. Он не мыслил себя в иной роли. Так был устроен: я лидер, я вождь, я руководитель. На стройке я прораб, в горкоме и обкоме партии — первый секретарь, в стране — президент. Но при этом, надо отдать должное, он, безусловно, был стихийным демократом. К чему шел долго и упорно. Все, кто с ним работали в конце 80-х — начале 90-х, рассказывают, что он, как губка, жадно впитывал новые знания, которыми ранее не обладал.
— Говорят, даже не стеснялся сказать, что чего-то не знает, и просил дать почитать нужную литературу.
— Безусловно. В его окружении было достаточно просвещенных людей. На него работали действительно незаурядные личности, такие как Анатолий Чубайс, Егор Гайдар, Александр Лившиц, Георгий Сатаров, Юрий Батурин, Михаил Краснов. Список могу продолжить.
Большинство, за исключением покойного Лившица, живы до сих пор и сейчас являются безусловными критиками Путина — находятся к нему как минимум в интеллектуальной оппозиции. Это тоже о чем-то свидетельствует.
Да и Касьянов, который встречался с Ельциным в последние годы и месяцы его жизни, и Борис Немцов рассказывали, что Ельцину не нравилось происходившее в стране при его преемнике. Но (это опять-таки его в каком-то смысле характеризует) он говорил, что «я взял на себя обязательства не критиковать Путина, пока он президент, и не вмешиваться в его работу. И я этого обещания не нарушу».
Вот если бы Ельцин дожил до позорного для России момента, когда состоялась сделка между Путиным и Медведевым, когда они сговорились сделать так называемую рокировочку (Путин стал премьер-министром, а Медведев — временно исполняющим обязанности зиц-президента Российской Федерации), Ельцин мог бы заговорить. Думаю, та ситуация обнулила бы его моральные и политические обязательства перед Владимиром Владимировичем. Но, увы…
В общем, Ельцина вспоминаю тепло, с уважением отношусь и ценю, за многое ему благодарен. Но не могу простить ему одного — назначения Путина преемником.
*2001 год. Президент России Владимир Путин и премьер-министр Михаил Касьянов поздравляют Наину и Бориса Ельциных с 70-летием главы семьи
Читайте нас у Facebook
