Смерть под… Наблюдением врачей
Слух о том, что в Киевской области шестилетний мальчик умер после того, как врачи наложили ему гипс, казался нелепым. В XXI веке? В двадцати минутах езды до столицы, где находятся специализированные центры и работают лучшие врачи, которые в любой момент готовы поспешить на помощь коллегам? Корреспондент «ФАКТОВ» отправилась в поселок Гостомель Ирпенского района, чтобы узнать, что же произошло.
Не понимая, почему Диме становится хуже, родители пять раз обращались в больницу
- В четверг, 20 октября, Дима вернулся из школы: «Мама, я ножку подвернул!» — рассказывает 24-летняя Инна, мама Димы Протасенко. — Я посмотрела: вроде бы ничего не повреждено. Но на следующий день ребенок уже не мог встать на ногу, и я оставила его дома. Весь день он смотрел телевизор. А ночью стал плакать: «У меня ножка болит!»
Инна погладила ножку, дала таблетку анальгина, и ребенок уснул. Но, проснувшись утром в субботу, опять стал жаловаться на боль. Родители отвезли мальчика в травмпункт Ирпенской городской больницы. Там диагностировали повреждение связок голеностопного сустава, назначили лечение и отпустили домой. Но Диме становилось все хуже. Мальчик просил у мамы «таблеток от боли». Но Инна боялась их давать: у сына уже появилась сыпь на щечках.
Все воскресенье Дима промаялся от боли. В понедельник родные отнесли его на руках в гостомельскую поликлинику по месту жительства. Врачи ничего страшного не обнаружили. Тем не менее посоветовали съездить в Ирпенскую городскую больницу сделать рентген. В тот же день мама с сыном снова пришли в травмпункт ирпенской больницы. «Что же это такое? — стала возмущаться Инна. — Мы к вам приходим уже второй раз. Какое это может быть растяжение, если дитя криком кричит и ночами не спит?»
Диме сделали рентген. Повреждения костей, слава Богу, не было. Невзирая на то, что ребенок постоянно жаловался на боль в ноге, врачи особых корректив в лечение не внесли. Посоветовали прикладывать к больной конечности теплые компрессы и капустные листья.
- Но дитя плакало, нога пухла, и что делать, мы не знали, — продолжает Инна. — На ножку было страшно смотреть. За шесть дней болезни она стала уже как колода.
- В среду, 26 октября, около 12 часов дня ко мне пришла женщина попросить справку о том, что она пропустила рабочий день из-за болезни сына, — рассказала «ФАКТАМ» врач-педиатр гостомельской поликлиники Любовь Приходько. — Говорю: «Справки мы так не выписываем, я должна поехать и осмотреть ребенка». У мальчика был отек от колена до кончиков пальцев ног, местами — синюшные пятнышки. Состояние ребенка было тяжелым, его нужно было срочно класть в больницу. Я попросила у главврача нашей больницы машину, и за 15 минут мы доставили мальчика с мамой в ирпенский травмпункт.
«Я поцеловала сына: «Утром буду». И со спокойной душой ушла… »
В ирпенской больнице Диме сделали рентгеновский снимок, второй за три дня. И вдруг определили перелом первой плюсневой кости на правой стопе. «Нужно наложить гипсовую лонгету», — объяснили маме.
- Но когда стали накладывать гипс, я заметила, что у сына синеют пальчики на ноге, — вспоминает Инна. — Я обратила на это внимание врачей, но мне сказали: «А что вы хотели при такой травме? Пусть денек-другой полежит в нашей больнице, а когда отек спадет, мы его выпишем». Из травмпункта Диму перевели в хирургическое отделение этой же больницы, на третий этаж. Он расплакался: «Мамочка, не оставляй меня здесь!» Я говорю: «Сыночка, тебе же лучше будет! Ты же просился к врачам и говорил, что они тебя вылечат!» Он согласился: «Хорошо, тогда купите мне йогурта, бананов, апельсинов, сырочка». Мы накупили ему продуктов, я поцеловала его: «Утром буду». И со спокойной душой ушла…
В пять часов вечера маленький пациент почувствовал себя хуже. Он пожаловался на боли в животе. Врачи вызвали милицию, заподозрив, что мальчик был избит и получил закрытую травму живота. Но говорить с милиционером Дима не смог. Он был бледным как стена. Сказав слово, плакал. Ребенок был в таком удручающем состоянии, что его спешно забрали в операционную. Врачи хотели выяснить, нет ли у него разрыва внутренних органов и брюшного кровотечения. Внутренние органы оказались, к счастью, целы. Но что с больным, понять никто не мог.
В 19. 10 медики сняли с ребенка гипс. Конечность была бледной, отечной и холодной на ощупь, кожа на ступне — с багровыми участками. Врачи диагностировали синдром длительного сдавления правой стопы — так называемый краш-синдром. Но откуда он взялся? С таким диагнозом обычно привозят людей, пострадавших во время землетрясений или железнодорожных аварий, когда человек долго находится под обломками и завалами. Но Дима ни в какие катастрофы не попадал, а последние 3-8 часов (время, за которое формируется эта патология) лежал в палате под наблюдением врачей.
- Я решил собрать дополнительный анамнез (сведения об условиях жизни, перенесенных заболеваниях, истории развития болезни. — Авт. ), — говорит заведующий хирургическим отделением Ирпенской городской больницы Анатолий Сывак. — И дал команду милиции, чтобы они разыскали родителей мальчика и выяснили, что все-таки с ним случилось. Бил ли кто-то ребенка, сдавливал ли ему ногу — ведь сам Дима толком сказать ничего не мог. Не исключено, что ему могли прижать ногу дверью…
Желая помочь врачам, милиция стала выбивать анамнез у отчима мальчикаЙ папкой по голове?
- В 11 часов вечера я проснулся от… удара ногой в лицо, — рассказал 50-летний Николай, отчим Димы, который живет с Инной в гражданском браке. — Я открыл глаза и увидел милиционера. Спрашиваю: «За что?» «Вы не знаете, за что? — отвечает. — Нам сообщили, что вы ребенка избили. Отбили ему селезенку, почки! Он в тяжелом состоянии». Я говорю: «Что?! Как?! Мы отвезли ребенка в больницу с опухшей ножкой, никто его не трогал!»
- А потом зашел другой милиционер и ударил тебя папкой по голове, — напоминает Инна. — И говорит: «Та давайте вывезем его в лес и там от… дим», — типа, чтоб мало не показалось… Правда, наш участковый его остановил.
- Да папка — это такое, было не очень больно, — махнул рукой Николай. — Хуже всего, что на похоронах ребенка я ужасно выглядел: с разбитым лицом, синяком под глазом. Представляю, что могли подумать люди…
Мы живем в частном доме. Жену в ту ночь остальные милиционеры допрашивали на улице. Я хотел сразу же отправиться в больницу: узнать, что с ребенком, снять побои и заехать в милицию пожаловаться, но они забрали ключи от машины и вырвали провода зажигания. Отдали ключи двоюродному брату Инны Васе, а потом мне говорили: «Ты был пьян, и мы специально забрали у тебя ключи, чтобы ты не попал в беду на дороге».
«Старания» стражей порядка врачам, увы, не помогли — милиции не удалось «собрать анамнез». Зато забот у той же ирпенской больницы прибавилось — после похорон пасынка Николай приезжал снимать побои.
Милиция же все отрицает — и то, что били, и то, что забрали ключи от машины.
- Это неправда, — сказал по телефону участковый инспектор Ирпенского горотдела милиции, который, по словам Николая, бил его ногой в лицо. — Я сам нормальный человек, и бить человека, лежащего на кровати, не спросив его… (пауза. — Авт. ). Да вообще, бить человека — это, в принципе, смысл?.. Хочу добавить, что папки у меня вообще не было!..
- А у кого из вас она была?
- Ну, вы поймите, что этого я тоже не могу помнить…
«После похорон мне приснился Димочка: «Мама, можно я возле тебя полежу?»
Тем временем состояние Димы резко ухудшилось. В больницу в два часа ночи приехал заведующий хирургическим отделением Анатолий Сывак, вызванный дежурным врачом. Оценив тяжесть состояния больного, у которого уже началась полиорганная недостаточность (постепенный отказ всех органов), он начал вызывать санавиацию.
- Но ночью больным никто не хотел заниматься, — сокрушался завотделением. — В одном месте отказали, в другом предложили подождать до утра… В конце концов я вынужден был своей бригадой скорой помощи отправить дитя в Киев по согласованию с областным травматологом.
Й27 октября в 4. 30 утра в приемный покой Киевской областной клинической больницы Диму привезли уже, в сущности, полумертвым. Врачи даже не успели определить, в какое отделение его направить. Во время обследования давление ребенка упало до критической отметки, он стал задыхаться. Мальчика в крайне тяжелом состоянии госпитализировали в отделение реанимации, где, несмотря на все усилия врачей, через несколько часов он скончался.
- Когда врач завел меня в комнату возле реанимации и сказал, что Дима умер, я закричала: «Как умер?!» — и упала в обморок, — вспоминает Инна. — Меня положили на диван, откачали. Но я вырвалась, побежала в реанимацию и стала выбивать там дверь. Кричала: «Покажите мне моего ребенка!» Я не могла понять, как же так? Еще вчера он был живой, просил мандаринки, сырочек… Разве можно умереть от больной ножки?
- Диму хоронили по всем правилам: батюшка его отпевал, — рассказывает тетя Инны Лариса Якубышина. — На похоронах детки несли вильца — веточки с ленточками и конфетками, — так как умер неженатый мальчик. Мы купили ему все новое: костюмчик, рубашечку, галстук, туфельки.
- Но туфельки на опухшую ножку не налезли, и их положили рядом с ним в гроб, — добавляет Инна. — А ночью сынуля ко мне пришел. Раньше, когда я возвращалась с ночной смены и ложилась спать, Димочка всегда мостился возле меня: «Можно я возле тебя полежу?» Я отвечала: «Ты же только проснулся! Тебе в школу пора!» А он: «Я только прижмусь и побегу!» И на этот раз сыночка тоже спросил: «Мамочка, можно я возле тебя полежу? Я только прижмусь и побегу… » Я так обрадовалась, что он жив! Проснулась, а его рядом нет…
- Как только Диму похоронили, откуда-то пошел слух, что Инна и Коля замордовали своего ребенка, и «скорая» увезла его из дому уже мертвым, — говорит Лариса Якубышина. — А они ведь теребили врачей постоянно: пять раз обращались в больницу!
По пути «родительской» версии (якобы те избили ребенка и скрыли это от врачей, что усложнило диагностику) пошли и правоохранительные органы.
- К этой версии нас косвенным образом подвели врачи Ирпенской горбольницы, — признался «ФАКТАМ» прокурор Ирпеня Павел Онищенко. — Непонятный медицинский термин «синдром длительного сдавления правой стопы и голени» сбил нас с толку. Когда мы узнали, что судмедэксперт из Киева назвал его основной причиной смерти, первое, о чем подумали, что ребенка могло зажать стрелкой где-то на железной дороге. Но это маловероятно. Второе — то, что родители держали сына чуть ли не на цепи, и ножка была чем-то придавлена. Но мы не нашли в доме мальчика «орудий пыток». Не было также доказано, что родители причинили ему телесные повреждения.
- По словам соседей, Инна и Николай хорошо относились к ребенку, — сообщил начальник отделения по делам несовершеннолетних Ирпенского городского отдела милиции Вячеслав Кайдаш. — Когда появлялись деньги, родители тут же ехали на базар, покупали сыну продукты, вещи. Мальчик нормально питался, развивался, дружил с детками, никогда на родителей не жаловался.
Вопрос о том, можно ли было спасти ребенка, медики назвали «некорректным»
Изучив историю болезни ребенка, прокуратура обратила внимание, что на ножку Димы был наложен гипс. Он находился на теле довольно долго — с 13. 30 до 19. 10. Этого времени вполне достаточно, чтобы развился синдром сдавления, в случае, если отек возрастал.
- Мы проконсультировались со специалистами по поводу того, мог ли неправильно наложенный гипс привести к таким последствиям, в частности к летальному исходу, — продолжает Павел Онищенко. — Нам ответили: «Если гипс наложен неправильно и нога пережата, то теоретически это возможно». Поэтому версия о том, что родители причинили ребенку телесные повреждения, отошла на задний план. На первый же вышла медицинская версия.
Между тем все врачи ирпенской больницы в один голос утверждают, что после наложения гипса ребенка регулярно осматривали: пальцы на ноге шевелились, кровоснабжение было нормальным, гипсовая повязка — подвижной. То есть гипс был наложен правильно.
- В беседе со мной заведующая травмпунктом отметила, что даже попросила медсестру «слабенько наложить гипс, потому что отек может увеличиваться», — говорю Павлу Викторовичу. — Тогда что же вызвало синдром длительного сдавления?
- По результатам проведенной проверки мы сделали обоснованное предположение, что это произошло по двум причинам, — объясняет прокурор. — Медики травмпункта Ирпенской городской больницы наложили гипсовую повязку с нарушением установленных правил. А врачи хирургического отделения этого же учреждения несвоевременно диагностировали развивающийся синдром длительного сдавления. Это вызвало острую почечную недостаточность, что, в свою очередь, повлекло отек головного мозга и смерть. Хочу подчеркнуть, что это не окончательное резюме. Нам еще предстоит дождаться результатов комплексной судебно-медицинской экспертизы, которая может предоставить другие выводы.
11 ноября 2005 года прокуратура Ирпеня возбудила уголовное дело по факту ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей медицинскими работниками Ирпенской городской больницы, что повлекло смерть несовершеннолетнего.
- Традиционно эта категория уголовных дел очень сложная, — посетовал Павел Онищенко. — Ведь к расследованию причин смерти больного привлекаются коллеги по цеху, начиная от судмедэкспертов. Они оценивают действия других врачей. И от того, что им важнее в этот момент — клятва Гиппократа или честь мундира,- напрямую зависит исход дела.
- Скажите, Диму можно было спасти, если бы его привезли раньше? — спрашиваю у реаниматологов Киевской областной больницы, где скончался ребенок. — Ведь диагноз синдром сдавления поставили в 19. 10. А мальчик попал в областную больницу лишь на следующий день, в 4. 30 утра.
Медики назвали мой вопрос «некорректным». Тем не менее нелепая смерть шестилетнего мальчика под наблюдением врачей заставляет задавать множество таких «некорректных» вопросов. Особенно, если помнить, что до момента, когда ситуация стала критической, ирпенские врачи наблюдали больного ребенка пять(!) дней. Я спросила у заведующего хирургическим отделением Ирпенской городской больницы, в какой, по его мнению, момент, медики «упустили» Диму?
- И что вы уцепились за нашу больницу и другого ничего не видите? — расстроился Анатолий Сывак. — Не обижайтесь только… А то, что вызывали специалистов из Охматдета, а они говорили: «Мы не можем приехать, потому что ждем чье-то дитя из Верховной Рады»?.. Если бы мальчик лежал у нас и ему никто не помогал, — это другой вопрос! Но больной получал адекватное лечение. Когда ему стало хуже, я забил тревогу, но больницы отказывались его брать. Мы сделали все возможное и невозможное.
… А ребенок умер.
P. S. «ФАКТЫ» и дальше собираются следить за ходом этого резонансного дела. Ведь до сих пор не понятно, какой же у ребенка был диагноз до того, как ему наложили гипс. И почему он испытывал столь сильные боли? Тем более что недавно нашей газете из неофициальных источников стало известно: перелома у мальчика вообще… не было, и в наложении гипса он не нуждался! Прокуратура Ирпеня пока не подтверждает и не опровергает эти данные, предлагая дождаться результатов экспертизы.
641Читайте нас у Facebook
