Леонид кучма: «украина оказалась последней среди бывших союзных республик, где были введены полноценные деньги»
После распада СССР на всей его прежней территории продолжал ходить рубль как средство платежа. Тогда в Украине не совсем понимали опасность, таившуюся в рублевом пространстве. Многим казалось, что в условиях экономической взаимозависимости это объективная реальность, обойти которую невозможно. Такую позицию поддерживало и руководство МВФ. Но попробуем глубже разобраться в этой ключевой проблеме.
Россия прибегла к мероприятиям, переложившим финансовый груз страны на плечи ее партнеров по СНГ
Экономический обвал во всех странах СНГ начался с финансового кризиса в России. Еще в 1990 году Украина была одной из немногих республик с позитивным сальдо государственного бюджета -- за счет низких, еще советских цен на энергоносители. Совсем другое наблюдалось в России, жившей далеко не по средствам. На конец 1991 г. дефицит бюджета России достиг астрономических высот -- почти 20% ВВП, а с учетом кредитов Центрального банка Российской Федерации -- 31%.
Однако Россия смогла достаточно быстро справиться с этой проблемой. В значительной мере -- благодаря ценовой либерализации. «Отпустили» цены на весьма большой перечень товаров, то есть сняли с них административный контроль: пусть, мол, растут или падают стихийно, в соответствии с колебаниями спроса и предложения. … Частичной либерализации цен, которую Ельцину позволили политические и другие условия, оказалось достаточно, чтоб заметно уменьшить дефицит бюджета. Правда, чтобы преодолеть 30-процентный дефицит бюджета с помощью даже действительно свободных цен на все, нужны, по-видимому, годы. Поэтому Россия прибегла к мероприятиям, переложившим финансовый груз страны на плечи ее партнеров по СНГ, в частности, Украины. Как это делалось?
России в условиях единой денежной единицы на постсоветских пространствах принадлежал станок для печатания денег. Выпуская деньги, она покрывала бюджетный дефицит за счет всех государств Содружества. Эту политику бывшего Центра иллюстрирует статистика. … В 1991 г. Госбанк СССР установил коммерческим банкам, действовавшим на территории республик бывшего Союза, норму резерва на уровне 14%, тогда как в России -- 2%. Следовательно, единая денежная система, которая продолжала функционировать после распада Союза, служила средством для удержания бывших республик СССР на коротком поводке.
… Кроме того, наблюдался так называемый эффект валютного мультипликатора, когда выпущенная в обращение некая сумма денег увеличивается в 3--4 раза, прежде чем дойдет до потребителя; во столько же раз она, соответственно, и обесценивается.
Проводилась политика опережающей девальвации (то есть быстрого обесценивания) российского рубля, означавшей скрытое повышение цен для иностранных покупателей нефти. В течение июля-декабря 1992 г. валютный курс рубля был девальвирован почти в 4 раза (внутренние цены выросли за это время в 2,5 раза). Соответственно подорожала и нефть для стран, входивших в рублевую зону.
… Соревнование в девальвации национальных валют принесло ощутимый вред всем странам СНГ, в том числе и самой России. Благодаря невиданному снижению валютного курса, стоимостная оценка национального богатства была занижена в сотни раз. По уровню национального дохода на душу населения страны СНГ, включая и Россию, опустились до уровня экономически отсталых стран. Это было опасно в условиях открытости экономики, когда все скупалось практически за бесценок.
О том, что мы могли повести себя иначе, говорит опыт стран Балтии. Невзирая на экономическое давление со стороны России, они смогли достаточно быстро выйти из рублевой зоны, защитив собственную экономику, когда курс российского рубля был еще на относительно высоком уровне. Поэтому переход на мировые цены на энергоносители оказался для прибалтийских государств не таким болезненным, как для других стран бывшего СССР. Страны Балтии сразу приобрели конкурентные преимущества, усилившие эффект экономических реформ. Теперь подробнее о самой денежной реформе.
1992-й был периодом полного коллапса сферы денежного обращения
Мировая практика свидетельствует, что такая реформа является самым радикальным способом быстрой стабилизации денежного обращения, а значит, и общего оздоровления экономики. Кстати, сменившая «военный коммунизм» политика нэпа (1921--1927 гг. ), которая имела очевидную рыночную направленность, началась фактически с денежной реформы 1922--1924 гг. То же самое было в Германии в 1948 г. В течение 1945--1952 гг. в странах Западной Европы было проведено 24 денежных реформ, ставших платформой экономического возрождения.
О необходимости собственных денег в Украине начали говорить с 1990 г. Программа экономических реформ, принятая Верховной Радой, определяла денежную реформу как основу экономического суверенитета Украины. … Все, что тогда смогли сделать, -- это ввести так называемые купоны многократного использования. Эти купоны напоминали настоящие денежные купюры, правда, печатались на худшей бумаге, с невысокой степенью защиты.
Они были введены в наличное обращение 10 января 1992 года. Вспоминаю, как первый раз получил зарплату купоно-карбованцами (тогда я был народным депутатом). Очень противоречивое было ощущение: с одной стороны, мы уже вроде бы имели собственные деньги, а с другой -- это были всего лишь наличные эквиваленты рублей.
Думаю, то был слишком осторожный шаг. Хотя и купоны сыграли свою позитивную роль: удалось смягчить последствия платежного кризиса, когда денег катастрофически не хватало. … Но этот шаг, точнее, «полушаг», не означал реального выхода Украины из рублевой зоны. Вся безналичка (а это основа экономики) и в дальнейшем покрывалась рублевой массой. Как следствие, наличный и безналичный обороты были разорваны: их обслуживали разные денежные единицы. Поэтому наша экономика оказалась уязвимой, незащищенной извне, со стороны России. Быстрое разрушение производственного потенциала государства было обусловлено, в частности, и такой денежной политикой.
Понимали ли это тогдашние руководители Украины? Убежден, что так. Обратимся к событиям 14 марта 1992 г. , когда Верховная Рада конституционным большинством одобрила представленную Президентом Украины Л. Кравчуком программу «Основы национальной экономической политики Украины». Ее тогда называли «украинским нэпом». Это был очень актуальный документ, в котором реформирование денежного обращения признавалось как главное и безотлагательное звено экономических преобразований. «Единственным реальным путем выхода из сложившейся ситуации и преодоления грозящей катастрофы, -- говорилось в этом документе, -- является такая экономическая политика, которая бы гарантировала невозможность вовлечения Украины в чрезвычайно опасную гонку цен, реставрации единого народнохозяйственного комплекса».
Такой гарантией мог быть лишь полный выход из рублевого пространства и немедленное введение собственной валюты -- одновременно с либерализацией цен в России. Сначала роль денег должны были играть купоны многократного использования. Однако их надлежало ввести как в наличное, так и в безналичное обращение. Только так можно было спастись от российской инфляции. Иначе катастрофа была неминуема. Невзирая на четкие установки президентской программы, действие купоно-карбованцев на безналичку еще долго не распространялось. 1992-й был периодом полного коллапса сферы денежного обращения.
1 июля 1992 г. по инициативе России была введена новая система взаиморасчетов в рублевой зоне: взаимные платежи по корреспондентским счетам теперь осуществлялись через расчетно-корреспондентский центр Центрального банка Российской Федерации. Так Центробанк России вроде бы пытался ослабить своеволие российских банков в безналичных расчетах. Но фактически он взялся дирижировать этим процессом, чтобы больше на этом заработать. А проблемы для украинских клиентов не уменьшились. Наши счета в этом расчетно-корреспондентском центре просто пропадали, их не могли найти месяцами. Следовательно, те рубли, что обслуживали внутренний рынок России, и те, что ходили в странах СНГ, стали неравноценными.
Для Украины это было очень невыгодно. На периферию рубли доходили обесцененными по меньшей мере на 30--40% -- ровно настолько, насколько они там задерживались (правило «время -- деньги» в условиях инфляции работает особенно четко). А инфляция тогда нарастала по всей рублевой зоне. Нам следовало немедленно ввести купон в безналичное обращение и установить его официальный курс к российскому рублю.
Однако этого не произошло. Валютный курс денег раздвоился: безналичка была значительно дешевле наличности, поскольку она девальвировалась в результате задержки платежей. Безналичный курс по существу определялся Россией. Вот был рай для денежных спекулянтов! Конвертируй деньги из безналичности в наличность -- и снимай прибыли. Безналичные капиталы потекли из Украины в Россию.
7 ноября 1992 г. Президент Л. Кравчук подписал Указ «О реформе денежной системы Украины», в соответствии с которым с 12 ноября 1992 г. купоно-карбованец был введен в сферу безналичного обращения. Он стал единым средством платежа. Российский рубль потерял свою силу в Украине. Таким образом мы получили временную национальную валюту. Так завершился первый этап денежной реформы.
НБУ как раз был оппонентом денежной реформы: не пришло, мол, время, мы еще к этому не готовы
Я тогда уже стал премьер-министром, и этот указ готовился с моей подачи. Но этот шаг был предпринят, мягко говоря, слишком поздно. Это признавал и Л. Кравчук. 21 мая 1993 г. , выступая на сессии Верховной Рады, он сказал: «Мы… с опозданиями оценили опасности зависимости денежной системы Украины от единого в пределах СНГ эмиссионного банка, а следовательно от ценовой и денежной политики России».
Трудно подсчитать потери, понесенные Украиной, не сделавшей этого еще в апреле 1992 г. , как и намечала Верховная Рада. Называют миллиарды долларов.
В то же время Россия предъявила Украине сомнительную претензию относительно нашего государственного долга по итогам 1992 г. на сумму 2,5 млрд. дол. Они зачли в долг как раз те средства, что не поступили от наших предприятий их партнерам во времена той неразберихи, когда украинцы с мешками документов ездили в Москву искать следы пропавших платежей.
В правительстве этими вопросами ведал вице-премьер-министр В. Пинзеник. Он подписал в Москве соглашение, признавшее этот долг. Хотя делать этого нельзя было: государство не должно отвечать за действия субъектов хозяйствования, которые по нашему тогдашнему либеральному законодательству полностью распоряжались своими средствами и товарами, несмотря на то, что были государственными. Форма собственности, кстати, и была главным аргументом россиян: мол, за государственные предприятия должно отвечать государство. Правда, тогда россияне использовали и другие «аргументы» -- газовую трубу, которую угрожали перекрыть в условиях долгов. В действительности никто не контролировал и не мог контролировать расчеты, потому что по закону это было в компетенции самих предприятий.
Никто не знал, и уже, по-видимому, никогда не узнает, сколько украинского капитала перетекло за это время в Россию. Собственно, именно в этот период мы потеряли реальные преимущества, что их в свое время имела экономика Украины перед российской.
В условиях глубокого денежно-платежного кризиса беспомощным оказался и Национальный банк. После принятия основ экономической политики НБУ должен был взять инициативу на себя. Ведь речь шла о функционировании денежной системы Украины. Но получилось наоборот: НБУ как раз был оппонентом денежной реформы: не пришло, мол, время, мы еще к этому не готовы.
Это, в конце концов, стало причиной отставки в декабре 1992 г. тогдашнего руководителя НБУ В. Гетьмана. Он по каким-то соображениям, до сих пор вызывающим немало вопросов, не был заинтересован в выходе из рублевой зоны. И позже НБУ не спешил с реформой. Мы сдвинулись с мертвой точки более чем через год.
Уже после того, как я был избран Президентом, 9 декабря 1994 г. я утвердил Государственную комиссию по проведению денежной реформы. В комиссию были включены тогдашний премьер-министр Е. Марчук, председатель НБУ В. Ющенко, а также А. Гальчинский, П. Германчук, В. Пустовойтенко, В. Суслов и Р. Шпек. Мы готовились ввести полноценные деньги осенью 1995 г. Все возможности для этого были. Деньги напечатали (преимущественно в Канаде). Но из-за нерешительности председателя НБУ реформу опять отложили. Буквально в последнюю минуту перед стартом Виктор Андреевич заколебался.
Тогда для меня авторитет В. Ющенко как главного банкира страны был непререкаем. Среди его оппонентов самым горячим сторонником безотлагательного проведения реформы (в октябре 1995 г. ) был А. Гальчинский. Я прислушивался к позиции председателя НБУ. Хорошо помню многочисленные совещания летом-осенью 1995-го, когда В. Ющенко почти умолял не проводить реформу, каждый раз выдвигая все новые и новые аргументы -- иногда мелкие, сугубо технические, например, насчет неготовности подразделений НБУ обеспечить обмен купоно-карбованцев на новые деньги. По мнению В. Ющенко, собственные деньги -- купоно-карбованцы -- в Украине уже есть, нужно только обменять их на новые, зачеркнув на купюрах пять нулей и назвав их гривнами. Но он считал, что гривну нужно вводить лишь после преодоления гиперинфляции, стабилизировав купоно-карбованец. Поскольку, если инфляция затронет гривну, доверие к ней будет, мол, подорвано.
Итак, его позиция была такая: сначала экономическая стабилизация, потом -- денежная реформа. А. Гальчинский доказывал, что именно денежная реформа должна стать главным инструментом макроэкономической стабилизации. В итоге реформа была опять (уже в который раз!) отложена почти на год. Украина оказалась последней среди бывших союзных республик, где были введены полноценные деньги.
Читайте нас у Facebook
