30 июня исполнилось 40 лет со дня гибели космонавтов корабля «Союз-11» Добровольского, Волкова и Пацаева
Все шло в штатном режиме. В ночь на 30 июня 1971 года экипаж космического корабля «Союз-11» установил мировой рекорд пребывания в космосе. Впервые в истории, пристыковавшись к первой в мире долговременной орбитальной станции «Салют-1», космонавты Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев смогли перейти на нее и проработать там больше трех недель — 23 дня, 18 часов, 21 минуту, 43 секунды. Выполнив всю запланированную программу, они вернулись в спускаемый аппарат и отстыковались от станции.
Вскоре заработали тормозные двигатели. Начался спуск. Сидевшие возле иллюминаторов Волков и Пацаев доложили на землю, что видят красивое зрелище — линию горизонта и дождь. И попрощались: «До связи!»
Во время прохождения плотных слоев атмосферы из-за трения о воздух наружная обшивка корабля накаляется и обугливается. Антенны сгорают, и связь возобновляется лишь в нескольких километрах над землей, когда вместе с парашютом, на котором повисает спускаемый аппарат, выбрасывается так называемая строповая антенна. Вот купол парашюта заметили экипажи поисковых вертолетов. Эфир взорвался десятками голосов: «Вижу! Сопровождаю!..» Не слышно было только голосов космонавтов.
10 фактов из истории покорения космоса
«Ребята были еще теплыми»
1. «Наконец и мы, медики, увидели через иллюминатор вертолета бело-оранжевый парашют корабля, чуть серебристый от восходящего солнца, — рассказывал «ФАКТАМ» врач Центра подготовки космонавтов Анатолий Лебедев. — «Союз» спускался так величаво, красиво. Вот бесшумно (мы не слышали из-за гула вертолета) взбили облако пыли двигатели мягкой посадки. Плавно сникла пена парашютного шелка.
Садимся вслед за кораблем, метрах в ста пятидесяти. Обычно как бывает? Открываешь люк — оттуда раздаются голоса экипажа. А тут — хруст окалины, которой, как и положено, был покрыт спускаемый аппарат, стук металла, стрекот садящихся поблизости вертолетов и… тишина из корабля. Ребята были без сознания.
Мне довелось извлекать первым командира Георгия Добровольского. Он сидел в среднем кресле. Не скрою, я его не узнал: космонавты обросли бородами за время длительного полета, у них были сложности с бритьем. Могли повлиять на внешний вид и перегрузки, возникающие во время спуска. Вслед за Добровольским мы вытащили Пацаева и Волкова.
Волков был очень красивым мужчиной. В Звездном городке друзья называли его Марчелло, в честь модного в те годы выдающегося итальянского киноактера Марчелло Мастроянни. Перед полетом мы с Владиславом играли в шахматы. Меня вдруг вызвало начальство, партию не доиграли. А Волков оставил мне записку на клочке бумаги: «Вернусь — доиграю…» Позже я обнаружил ее в своем архиве.
Тогда, в первые мгновения, мы ничего не поняли. Что произошло за эти несколько минут радиомолчания? На вид ребята — целы-целехоньки, теплые, температура у всех практически нормальная. Мысль о трагедии никому и в голову не приходила. Мгновенно развернулась вся наша медицинская бригада. У нас был опытный реаниматолог из Института имени Склифосовского. Шесть врачей начали делать космонавтам искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.
Минута, еще… «Ну?!» — коротко спросил меня руководитель группы поиска и спасения генерал-майор авиации Герой Советского Союза Леонид Горегляд. Ему надо было уже докладывать председателю государственной комиссии. Такого еще не было — корабль благополучно приземлился, все линии связи (аж до Кремля) работают, а мы молчим. «Дайте еще несколько минут врачам», — говорю Леониду Ивановичу. Мы продолжали работать, используя все, что могли.
Один за другим возле нас приземлялись вертолеты. Люди замирали в мучительном ожидании вестей от обливающихся потом медиков. Стояла тягостная тишина. Невозможная, абсолютно невозможная для такого момента при нормальной посадке.
Генерал Горегляд снова, теперь уже более строго и громко, потребовал от меня заключения о состоянии экипажа: «Это необходимо для доклада правительству!»
Будто сам не знаю. Я и сейчас с содроганием вспоминаю минуты, когда произнес: «Передайте, что экипаж приземлился без признаков жизни…»
Еще задолго до старта медики предполагали, что после полета такой продолжительности при спуске могли быть «сложности перенесения перегрузок». Но не такой финал. Все медицинские работники продолжали выполнять свои обязанности до появления абсолютных признаков смерти космонавтов…»
После трагедии космонавты перед спуском на землю стали надевать специальные герметичные костюмы
2.Через несколько дней анализ записей автономного регистратора системы бортовых измерений (»черного ящика») показал, что с момента отделения корабля от станции на высоте 150 километров в спускаемом аппарате начало падать давление. Через 30-40 секунд оно стало практически нулевым. То есть из кабины улетучился воздух. Спустя 42 секунды сердца космонавтов остановились.
3.Что же стало причиной разгерметизации корабля? Летчики-космонавты Павел Попович и Алексей Леонов рассказывали «ФАКТАМ», что ошибку допустили и конструкторы, и монтажники. На случай, если спускаемый аппарат совершит посадку на воду или приземлится люком вниз (а запас воздуха в корабле ограничен), конструкторы предусмотрели установку в нем специального вентиляционного клапана, который открывался на завершающей стадии спуска на высоте четыре километра. Через него в кабину поступал и выравнивал атмосферное давление забортный воздух. Дело вроде бы нужное.
Но при монтаже клапана рабочий вместо усилия 90 килограммов закрутил клапан с усилием 60-65 килограммов. Когда отстреливали орбитальный отсек, произошла большая перегрузка, заставившая этот клапан открыться раньше времени, когда корабль находился еще в космическом вакууме. Клапан рассыпался. В стенке корабля образовалась дырка диаметром 20 миллиметров. Сквозь нее из кабины вышел воздух. Положение тел погибших космонавтов говорило о том, что командир корабля Добровольский и его товарищи пытались что-то предпринять. Но добраться до отверстия можно было лишь за 52 секунды. Через 22 секунды космонавты потеряли сознание. Через 80 секунд в последний раз сократилось сердце у Волкова, через 100 — у Пацаева, через 120 — у Добровольского.
Кое-кто потом говорил, что злосчастное отверстие можно было заткнуть пальцем. Алексей Леонов вместе с другим космонавтом — дважды Героем Советского Союза Николаем Рукавишниковым провели эксперимент: они сымитировали приземление экипажа «Союза-11» в барокамере, смоделировали все условия. Оказалось, чтобы отстегнуться и добраться до клапана, космонавтам понадобилось бы более 30 секунд. А сознание они потеряли раньше и уже ничего не могли сделать.
4.Кислородных масок у космонавтов не было. А зачем? До этого проблем с герметичностью кораблей не наблюдалось. В 1964 году впервые в мире успешно слетали на многоместном корабле «Восход» (модифицированном «Востоке») военный летчик Владимир Комаров, ученый-проектант корабля Константин Феоктистов и врач Борис Егоров. Но в тесноватых «Восходах» и «Союзах» три космонавта в скафандрах не помещались. Поэтому летали в спортивных костюмах.
После гибели Добровольского, Волкова и Пацаева космонавты перед спуском на землю стали надевать специальные костюмы. Были разработаны меры, гарантирующие безопасность людей в случае разгерметизации спускаемого аппарата.
«Задолго до полета бортинженеру Владиславу Волкову гадалка предсказала гибель»
5.Похоронили экипаж «Союза-11», как и погибших ранее Юрия Гагарина (разбился во время тренировочного полета на самолете) и Владимира Комарова (погиб во время приземления «Союза-1» из-за отказа одного из тормозных двигателей), в Москве в Кремлевской стене. Подполковнику Георгию Добровольскому и инженеру-исследователю Виктору Пацаеву посмертно присвоили звания Героев Советского Союза. Бортинженеру Герою Советского Союза Владиславу Волкову — дважды Героя. Это был его второй космический полет.
6.Погибший экипаж был не первым среди тех, кто летал на упомянутую станцию «Салют-1». Через четыре дня после ее выведения на орбиту в апреле 1971 года к станции отправился космический корабль «Союз-10» с космонавтами Владимиром Шаталовым, Алексеем Елисеевым и Николаем Рукавишниковым. Но тогда из-за неполадок в стыковочном узле люк «Салюта» оказался заблокированным. Промучившись с ним пять часов, экипаж так и не смог его открыть и войти на станцию. Пришлось вернуться на землю.
7.Следующим на «Салют-1» должен был лететь «Союз-11» с экипажем в составе Алексея Леонова — человека, впервые в истории человечества вышедшего из корабля в открытый космос, Валерия Кубасова и Петра Колодина. Но во время предполетного медобследования у бортинженера Кубасова врачи обнаружили небольшой воспалительный процесс в легких. Отстранение от полета одного космонавта означало замену всего экипажа. Дублерами этой троицы были Добровольский, Волков и Пацаев…
8. Георгий Добровольский родился и рос в Одессе. В годы войны мальчишкой пережил румыно-фашистскую оккупацию. Однажды в его доме агенты сигуранцы (румынской контрразведки) обнаружили спрятанное Жорой оружие. Мальчик был осужден на 25 лет, но сумел бежать из тюрьмы. После войны стал военным летчиком. В отряде космонавтов готовился к полету на Луну. Но после успеха американцев советская лунная программа была свернута.
Все, кто знал Георгия Добровольского, отмечают его замечательный характер. Он все умел перевести в шутку. Как истинный одессит, говорил на неповторимом приморском диалекте. Даже замечания подчиненным делал с юмором: «Ты шо, думаешь, шо твои туфли самые красивые?» — сказал однажды курсанту, нарушившему во время построения ниточку шеренги.
Во время пребывания на борту орбитальной станции случилось ЧП — где-то загорелась проводка, повалил дым. Бортинженер Волков, уже имевший за плечами опыт космического полета, уже Герой, вел себя с командиром на равных и передал на землю: «У нас пожар, будем спускаться». Командир не стал спорить. Вместе с Пацаевым продолжал искать причину возгорания. Вскоре нашли и устранили. Полет продолжился.
9. Еще когда на «Салют-1» собирался лететь основной экипаж и у бортинженера Кубасова вдруг возникла проблема с врачами, командир Алексей Леонов огорчился и потребовал, чтобы бортинженером с ним полетел Владислав Волков. А тот не спешил: писал книгу о своем первом полете. И главный конструктор Мишин был против. Как позже рассказывала вдова Виктора Пацаева Вера Александровна, примерно за полгода до трагедии Владислав Волков и Виктор Пацаев вместе с женами и детьми отдыхали в пансионате. Однажды они засиделись допоздна, разоткровенничались. И Владислав признался: «Я рад, что не полечу. Мне гадалка предсказала, что погибну».
10. Космонавт-исследователь корабля «Союз-11» Виктор Пацаев был первым в мире астрономом, работавшим за пределами земной атмосферы. Еще в детстве прочел книгу Константина Циолковского «Полет на Луну». Затем из набора линз смастерил что-то наподобие телескопа. Как он сам вспоминал, телескоп получился примитивный. Но благодаря ему звезды стали ближе.
Именами Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева названы улицы во многих городах, кратеры вулканов на Луне, малые планеты.
А самым первым печальную статистику начал за 19 дней до полета Юрия Гагарина в марте 1961 года слушатель-космонавт, 24-летний уроженец Харькова старший лейтенант истребительной авиации Валентин Бондаренко. Завершая 10-дневную тренировку в сурдокамере, он снял с себя датчики медицинской аппаратуры, протер, как положено, места, где они крепились, ваткой, смоченной в спирте, и выбросил ватку в мусорную урну. Но ватка случайно упала на раскаленную спираль электроплитки и вспыхнула. В камере полыхнул кислород. На Валентине загорелся шерстяной спортивный костюм. Пока парня вытащили, успел получить тяжелые ожоги и через восемь часов умер в больнице. Его последними словами были: «Не наказывайте никого. Виноват я сам…»
За 50 лет пилотируемой космонавтики произошло более 20 катастроф. В десяти из них космонавты погибли, а в остальных случаях всем удалось выжить. За полвека в полетах и на тренировках погибли 22 космонавта и астронавта: пятеро советских, 16 американских и один израильский.
7806Читайте нас у Facebook
