Виктор Черномырдин: «Я все люблю, я жизнь люблю. И жить хочу»

19:36 — 4 листопада 2010

Інф. «ФАКТІВ»

5 ноября в Москве на Новодевичьем кладбище хоронят посла России, проработавшего в Украине более восьми лет

Виктор Черномырдин был не просто символом новой эпохи в истории постсоветских стран, политическим тяжеловесом, послом России в Украине. Его называли воплощением русского менталитета. Сам же он в недавнем интервью телеканалу «Вести» сказал: «Мы соборные люди, соборного типа. Нас порой надо разозлить — и не порой, а зачастую. А то мы любим расслабляться. А расслабление для русского человека смерти подобно. Расслабление — это катастрофа. Потом мы опять обязаны собраться в кулак, напрячься. Мы можем отдавать свои жизни за веру, за свою семью, за свой народ. Мы такие».

ВІДЕО ДНЯ

Виктор Степанович скончался рано утром 4 ноября от инфаркта миокарда, случившегося в клинике, где он проходил процедуру гемодиализа. В последнее время Черномырдин болел и глубоко переживал смерть своей жены Валентины Федоровны, умершей 13 марта после тяжелого воспаления легких на 72-м году жизни. Виктор Степанович так и не смог смириться с ее уходом, не смог собраться в кулак…

«С женой мне повезло. Валентина моя — величайшая женщина!»

Летом нынешнего года Виктор Черномырдин, вспоминая о смерти Бориса Ельцина, с которым проработал без малого десять лет, сказал: «У меня было какое-то опустошение. Тяжело, конечно, терять, и неожиданно как-то произошло это… Понятно, что он сильно болел, сложные перенес операции, и все равно… Думаю, и решение из жизни уйти Борис Николаевич принял сам». Свое предположение Виктор Степанович аргументировал так: «Он мог это сделать. Как? От чего-нибудь отказаться, от каких-то лекарств… По разным причинам… Он и раньше отказывался — даже когда под капельницей лежал, вдруг говорил: «Давайте-ка на охоту поедем вечером!» Все на ушах стояли… Ну такой он был: все трубки с себя сдернет и едет… »

Сейчас знавшие Виктора Степановича люди не исключают, что он тоже не захотел оставаться надолго без супруги, с которой прожил вместе почти пятьдесят лет. Весной 2010 года, незадолго до смерти Валентины Федоровны, Черномырдин так о ней рассказывал: «В Киеве меня упрекали, почему говорю «на», а не «в Украине». А я отвечал: «У меня жена украинка, так что мне этого, чтобы в Киеве быть как дома, предостаточно». Хотя Валентина Федоровна хорошая у меня, не вредная. С женой мне повезло, дети у нас приличные… Сейчас я вообще думаю: если чего-то и достиг в жизни, в том больше ее заслуга. Она, например, никогда меня не выпускала (я имею в виду на работу), чтобы не были брюки поглажены, я никогда рубашку два раза подряд не надевал (как и костюм). Какая бы ни была обстановка, что бы ни стряслось, этого не было… Семья, дети — да еще и ребята… С ними — это ее было, я к воспитанию не прикасался, она всю заботу взяла на себя. Нет, Валентина моя — величайшая женщина!»

Леонид Кучма: «Ни с кем мне не было так легко защищать интересы Украины, как в рабочем общении с Черномырдиным»

В июне 2009 года Виктор Черномырдин прощался с Украиной, проработав здесь послом России более восьми лет. «Украину у меня из сердца не вырвешь, она тут навсегда. И моя новая работа в Москве будет связана с Украиной».

О том, что сделал для нашей страны Виктор Черномырдин, Леонид Кучма, с которым они были не просто соратниками, единомышленниками, но и друзьями, рассказал в своей книге «После Майдана»: «… Мы без слов понимаем друг друга, потому что мы, во-первых, оба хозяйственники, производственники, а во-вторых, каждый совершенно четко представляет интересы своей страны и будет торговаться, как говорится, до потери пульса, чтобы интересы его страны не пострадали… Между нами была дружба людей, один из которых упорно гнет линию России, другой — Украины. Если можно назвать беспощадным дружеский торг, то вот он и имел место… Скажу еще раз. Никто так не защищал интересы России, как премьер-министр Черномырдин. Железно! Стоял и стоит, как скала. И ни с кем мне не было так легко защищать интересы Украины, как в рабочем общении с ним».

Виктор Черномырдин стал единственным послом в Украине, которому Президент Леонид Кучма вручил одну из высших государственных наград страны — орден князя Ярослава Мудрого. За годы его дипломатической и экономической работы Украина проросла в экономику России на 60 процентов. Орденом «За заслуги» наградил Черномырдина и Виктор Ющенко, с которым у Виктора Степановича были сложные отношения. Вскоре после получения этой награды журналисты поинтересовались у Черномырдина, будет ли он носить украинский орден. Виктор Степанович честно признался: «Вы меня с орденом на груди видели? Я и российские-то награды не ношу. Я даже не считал, сколько их у меня. Я к орденам спокойно отношусь и благодарен своим родителям за то, что они наделили меня таким качеством. Я никому не завидую по поводу наград. Если дали — значит, есть за что. Если нет — значит, не заработал. Вот недавно я был на концерте Винокура. Вижу — он весь в орденах. Я аж удивился — ему-то, думаю, за что? Ведь не бурил, не сеял и не пахал. «Володя, — говорю ему, — ты где это столько наград нахватал?» А он отвечает: «Заслужил»… Хотя, конечно, лучше медали на себе носить, чем потом их на подушечках понесут».

Вскоре после назначения послом России в Украине Виктор Степанович побывал на прямой линии «ФАКТОВ». Позвонила и Валентина Терешкова. Побеседовав с ней, Черномырдин спросил у журналистов: «Вы не возражаете, если к нам подъедет первая в мире женщина-космонавт?»

«Виктор Степанович, — сказали мне, — вам все равно придется операцию сделать»

Уже перебравшись из Киева в Москву, Виктор Черномырдин сказал украинским журналистам: «Меня сюда тянет, в Украину, — и добавил: — Я же здесь оставил много живого веса, похудел за время пребывания на 20 кило». Тогда он не признался, что потерял вес в связи с тяжелой болезнью, поразившей его организм. Впрочем, и год спустя Черномырдин говорил о своем недуге неохотно: «Я на самом деле операцию перенес. Я еще когда премьером работал, у меня в почках нашли камни. Тогда появился новый метод: дробить их, и мне его не кто-нибудь посоветовал — главный наш уролог Лопаткин, Герой Соцтруда, директор института урологии уважаемый. Он же и раздолбил эти камни, но неудачно. Попытался второй раз — то же самое, а на третий в Германию со мной полетел. Там тоже успеха не достигли: камни раздолбили, но они веером рассеялись внутрь, наружу не вышли, и почка, по сути, перестала справляться, снизилась ее работоспособность. Осталось, может, процентов пять-семь: себя-то она, как говорится, обслуживала (при том, что канал еще был перекрыт). В общем, много чего было, но она меня покуда не беспокоила… «Виктор Степанович, — сказали мне, — вам все равно придется операцию сделать и ее удалить или можете нарваться на неприятность — произойдет отравление организма и все такое… » Рано или поздно, короче, надо было решиться, и я на это пошел. Спасибо докторам, всем, кто был тогда со мной рядом. Это два-два с половиной года назад случилось» (беседа состоялась летом нынешнего года. — Ред. ).

«Доверяю вам получить все пять миллиардов долларов в любом банке мира»

Виктора Черномырдина, создававшего в начале 90-х годов прошлого века «Газпром», считали состоятельным человеком. То и дело в прессе появлялись сообщения о многомиллиардных состояниях бывшего российского премьера и руководителя газового монополиста. «Первый раз мне об этом сказали, когда я с визитом в Чехии находился, — вспоминал в одном из последних интервью Черномырдин. — Тогда там премьером был Клаус, нынешний президент. Мы как-то быстро сошлись, подружились… Когда уже переговоры закончили и проводили вдвоем итоговую пресс-конференцию, какая-то девушка вдруг задает мне вопрос: «Виктор Степанович, вчера газета сообщила, что состояние премьер-министра Черномырдина составляет пять миллиардов долларов. Это правда?» Я сразу немножко… Не то чтобы растерялся — меня как замкнуло.

«Можете поближе к столу подойти? — попросил. — Бумага у вас есть?» Она чуть замялась, а я к помощникам: «Дайте мне чистый лист». Тут же беру и пишу: «Доверенность. Я, Черномырдин Виктор Степанович, доверяю вам получить все пять миллиардов долларов в любом банке мира» — и ей вручаю. Она засмущалась: «Вы что, серьезно? Я не возьму». — «Бери! — говорю. — Получай. Миллиардершей будешь». Потом какое-то время прошло (по-моему, я уже в Киеве был или еще в Москве?), читаю «Форбс», где списки всегда публикуют. Гляжу — а у меня уже только 2,5 миллиарда. «Минуточку, — возмутился, — а где ж остальные деньги? Куда половина делась?» Глупости все это».

«Десять миллионов долларов выделил на спасение Мариинского театра России. Надеюсь, что это можно включить мне в зачет?»

А о своем отношении к большим деньгам и зачем они нужны человеку, Черномырдин два года назад рассказал такую историю:

«Вся моя работа была связана с большими деньгами и с большими серьезными проектами. Сам я к деньгам не то чтобы равнодушен, но по крайней мере у меня нет тяги к накопительству. В таких условиях жизнь проходила, что все время надо было создавать, строить, пускать, наращивать, инвестировать. Вот, например, история с Мариинским театром. Пришла ко мне Ирина Архипова, но не одна, а с каким-то бородачом. Говорит: «Виктор Степанович, я организовала конкурс имени Глинки, надо талантливую молодежь находить, поддерживать». И называет какую-то сумму. А тот мужчина лохматый сидит все, ерзает. Она представила: «Это Валерий Гергиев». Тогда я еще не знал, кто такой Гергиев. Тут он вступил: «Я главный режиссер Мариинского театра, мы на нуле. Зарплату не платим, бюджета нет». Ну и дальше — больше. «А что вам нужно?» — спрашиваю. «Мне нужно десять миллионов долларов. Вы только дайте, я никогда больше не приду, мы все сами сделаем, есть силы, мощная труппа, солисты. Но не с чего начать, мы уже так обветшали, что костюмы не можем пошить. Мариинский, императорский театр России погибает… » Конечно, выделили им необходимые средства.

И театр работает, Гергиев теперь звезда мирового масштаба, в тройке лидеров держится железно. Мало того, я, видимо с его подачи, вошел в попечительский совет, который возглавляет принц Чарльз, куда входят короли, известные политики, меценаты. Получил как-то бумагу: «Уважаемый господин Черномырдин, вы включены в мировой совет поддержки культуры». И однажды думаю: «Дай я все-таки слетаю, посмотрю, что это за собрание. Интересно же». Это было в 2000 году в Лондоне, в загородной резиденции принца. Все красиво обставлено, такая публика! Мы с принцем Чарльзом разговорились потом, и я его спросил, почему они Гергиева поддерживают. Он ответил: «Для нас Мариинский театр — это императорский театр, значит, наш». И они его включили в число тех, которым всегда будут покровительствовать. А началось все с нашей встречи, когда театр, по сути, погибал. Надеюсь, что это можно включить мне в зачет?»

«Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу»

Афоризмы Черномырдина «Хотели как лучше, а получилось, как всегда», «Вечно у нас в России стоит не то, что нужно», «Я как сказал, так и считаю», «Мы всегда можем уметь» по популярности давно перещеголяли классическое «Умом Россию не понять… »

Каким был первый афоризм Черномырдина, теперь уже никто и не вспомнит. Сам Виктор Степанович в одном из последних интервью как-то сказал: «Они сами из меня выходят. Неужели я похож на того, кто дома шутки заготавливает? Однажды Кобзон подошел ко мне на юбилее Юрия Богатикова и говорит: «Виктор Степанович, я, когда услышал твои слова, просто обалдел». Спрашиваю: «Какие?» — «Лучше водки хуже нет». Ну это уже такое дело… »

Вот вокруг этого и нужноьидти вперед.
Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу.
Отродясь такого не видали, и вот опять!
Мы выполнили все пункты: от А до Б.
Есть еще время сохранить лицо. Потом придется сохранятьдругие части тела.
И с кого спросить, я вас спрашиваю? Эти там, те тут, а тех до сих пор никто ни разу…
Мы хотим идти вперед, но нам все время кое-что мешает.
Надо же думать, что понимать.
Ну Черномырдин говорил не всегда так складно. Ну и что? Зато доходчиво. Сказал — и сразу все понимают. Ну это мой, может быть, стиль. Может, я не хочу сказать,что самый правильный, но очень понятный и доходчивый. А это нужно сейчас.
На ноги встанем — на другое ляжем.
Нам нет необходимости наступать на те же грабли, что уже были…
У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный.
Все это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно.
Я с молодых лет… всегда работал первым лицом.
Многое знаю об этой жизни. Может, даже лишнее.
Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко непросто.
Что говорить о Черномырдине и обо мне?
Я не тот человек, который живет удовлетворениями.
Я всe люблю, я жизнь люблю. И жить хочу…