Ежи Штур: «Жутко нравится компрометировать играемых мною персонажей»
Известный польский актер, сценарист и режиссер, член Европейской киноакадемии 64-летний Ежи Штур возглавлял жюри недавно завершившегося 2-го Одесского международного кинофестиваля. Делал это, по его личному признанию, с большим удовольствием — не из-за статуса «главного судьи», а в силу ностальгии. 25 лет назад Штур приезжал в Одессу на съемки комедии Юлиуша Махульского «Дежа вю». Он сыграл мафиози, который под видом профессора-энтомолога прибыл в Южную Пальмиру якобы по семейным делам. Впрочем, советское гостеприимство полностью перекроило его планы…
— Сейчас Одесса тоже изменила мои планы, — признается пан Ежи. — Накануне вернулся с представительного кинофестиваля в Карловых Варах (там 190 тысяч человек посмотрели 433 фильма) и очень хотелось отдохнуть, но… Одесса — это что-то особенное! Так, кажется, говорят у вас?
— Да, вы цитируете близко к оригиналу… одесского языка! До сих пор помните?
— Хорошее помнится долго. Тем более что сейчас я, можно сказать, снова испытал дежа-вю. Отель «Червоний» из фильма — тот самый «Бристоль», один из самых фешенебельных отелей Одессы, в котором я сейчас остановился (улыбается).
«Дежа вю» (по-французски «уже видел». Психологический эффект, при котором создается впечатление, что человек оказывается в подобной ситуации не в первый раз.- Авт.) — фильм об американце во времена нэпа — в Советском Союзе воспринимался и теперь многими еще воспринимается, как культовое кино. Российские зрители, например, считают, что «Дежа вю» — пронзительная, сатирическая картина их действительности. А это была своего рода гангстерская комедия — в таком жанре в то время в Польше еще не работали. Мне как актеру казалось, что мы делаем нечто вроде карикатуры.
Режиссер Юлиуш Махульский «приправил» гангстерскую историю многочисленными цитатами — от киноклассики жанра вроде «Крестного отца» Копполы и «Однажды в Америке» Серджио Леоне, до таких, как «Невероятные приключения мистера Веста в стране большевиков», «Король в Нью-Йорке», «Чапаев», «Мы из Кронштадта», «Оптимистическая трагедия»…
— Для достоверности восприятия?
— Конечно! Поскольку действие происходит в 1925 году, в фильм включены исторические эпизоды, это подтверждающие. Среди них — съемки ленты «Броненосец Потемкин» на Потемкинской лестнице, которые действительно проходили в то время. По сюжету увлеченные погоней гангстеры случайно попадают на съемочную площадку Эйзенштейна и переворачивают коляску, из чего рождается культовый эпизод. А также — Владимир Маяковский, встретившийся Поллаку на пароходе из США в Одессу — действительно, скандальный советский поэт именно в том году предпринял американский вояж…
В то же время чикагские мафиози в «Дежа вю» носят фамилии голливудских знаменитостей итальянского происхождения: Де Ниро, Скорсезе, Пачино, Коппола, Де Пальма, Сталлоне…
— Скажите, а фамилия Штур какого происхождения?
— Это австрийская фамилия моего отца Тадеуша, который когда-то приехал в Краков из Вены. Так наша семья там обосновалась и живет по сегодняшний день. В Кракове я рос, познакомился со своей будущей женой.
— Она, насколько известно, музыкант?
— Да, она скрипачка. Знакомы мы очень давно — с детского сада! Годы спустя знакомство повторилось. Дело в том, что консерватория, где обучалась она, и мой театральный институт располагались в одном здании. В коридоре увидел: откуда мы знаем друг друга? А-а-а, с детского сада! А давай встретимся. Так и пошло. Мы вместе уже сорок лет! Ее квартет — виолончель и скрипки — много гастролировал. Еще играют, но редко уже… Я что-то не так формулирую мысли…
— Волнуетесь?
— Нет, просто язык — такой инструмент, который требует постоянной практики. Пока здесь находишься, все вроде понимаешь и даже говоришь. А вот потом забываешь, путаешь с родным, тоже славянским.
— Вы явно скромничаете, поскольку по образованию вы филолог и хорошо владеете русским, а также, насколько знаю, еще несколькими языками?
— Да, очень неплохо знаю итальянский: долго работал в Италии, у меня в Риме есть квартира. Еще владею английским, осваиваю испанский.
— А немецкий?
— Казалось бы, должен знать — по происхождению. В моей семье, где все были юристами, говорили по-немецки, а я вот нет. Может быть, не хотелось или просто не повезло, а жаль.
— Ваши дети унаследовали гуманитарные наклонности?
— А как же! Сын — актер, уже довольно известный, дочь — художница.
— Что испытываете, наблюдая игру сына?
— За него волнуюсь гораздо больше, чем за себя. Ведь я — педагог, да к тому же знаю эту профессию не понаслышке. Становлюсь теперь несколько старомодным — учу так, как учили меня. Уверен: педагог существует, чтобы указать на то, что получается плохо. Ведь там, где хорошо, и так хорошо. Но современные молодые люди плохо переносят критику, хотят, чтобы их только хвалили. И в отношениях с сыном — то же самое. Когда смотрю его работу, вижу: «Тут плохо, там плохо и тут плохо». А он-то хочет услышать: «Сынок, ты играл фантастически!»
В своем фильме «Прогноз погоды» я поставил перед ним непростую задачу: он играл… моего сына, и персонаж был совершенно на него не похож. Для сына это был экзамен, который он успешно сдал.
*Пан Ежи исполнил в «Дежа вю» роль мафиози, который под видом профессора-энтомолога прибыл в Одессу якобы по семейным делам
— Не каждому дано быть комедийным актером, а вам удалось в полной мере. Вы стали Паном «Дежа вю»…
— Спасибо за комплимент. Знаю, как трудно работать в жанре комедии, но тем не менее хотелось бы, чтобы взгляд у зрителей на меня изменился. В 1970-е годы, до встречи с Махульским, я был просто драматическим актером. В 1980-е стал комедийным, а потом — в 1990-е годы, — играя в своих фильмах, снова поменял лицо.
— Вы работали со многими нашими актерами. Например, в фильме Кшиштофа Занусси «Персона нон грата» — с Никитой Михалковым, который также был гостем Одесского кинофестиваля. Дружите ли с кем-то из них?
— Не знаю, могу ли назвать Михалкова своим другом, но очень люблю с ним общаться. В том же «Дежа вю» играли талантливые Николай Караченцов, Олег Шкловский, Виктор Степанов. Несколько лет назад мне вручали в Москве кинопремию. Среди лауреатов была и Татьяна Самойлова. Боже мой! Когда-то я был в нее буквально влюблен! «Летят журавли» — один из лучших фильмов, какие я видел в жизни. И когда встретил ее теперь, это было такое сентиментальное чувство… А Баталов? Да, это мое поколение… Кто еще? Всегда с интересом смотрю на работу Меньшикова, считаю, он большой актер.
Испытываю теплые чувства и к актерам, которые играли в моих фильмах. Ирина Алферова потрясающе сыграла в «Любовных историях». Удивительная, очень привлекательная женщина. Увидел — влюбился! В молодости я только о такой и мечтал. Алферова прекрасна, особенно в эротической сцене «Историй…». Эта картина удостоена Гран-при на кинофестивале в Гдыне, отмечена призами на кинофестивалях в Венеции и Риге.
— Вы влюбчивы?
— Не отношу это к собственным недостаткам. Во всяком случае, жене не изменяю. В числе моих платонических возлюбленных — Клаудиа Кардинале. С ней мы проводили время — обедали, ужинали. Самые же большие эмоции когда-то вызвала у меня красавица Стефания Сандрелли, итальянская кинозвезда. Во многом благодаря ей, вернее, желанию общаться с ней я изучил итальянский язык.
— Не хочется снять что-то подобное «Любовным историям»?
— Сейчас уже нет. Годы спустя фильм меня самого раздражал излишней дидактичностью. Потому уже в «Большом животном» я ни под что и ни под кого не подстраивался, делал так, как чувствовал. В этом плане восхищаюсь Романом Полански, который сумел на «Фабрике грез» снять такие фильмы, какие хотел. Он всех обвел вокруг пальца: уверял, что будет снимать триллер или еще что-нибудь в этом роде, а делал по-своему. Он вообще человек моральный, что бы и кто бы о нем не говорил.
Как-то Поланскому в самом начале карьеры заказали в Америке римейк «Ножа в воде». Предложили купить сценарий и снять Элизабет Тейлор и Ричарда Бартона в главных ролях. Он тогда сказал: «Что, черт возьми, происходит? Это все равно как если бы Ван Гогу вместо подсолнухов приказали рисовать какие-то цветочки. Я ведь уже сделал свой фильм. Как хотел, так и сделал, и никакой римейк меня не интересует».
— Критики отмечают, что в последних работах вы отказались от своего испытанного оружия — самоиронии…
— Когда снимал «Неделю из жизни мужчины», именно это меня больше всего мучило — мало там, черт возьми, самоиронии… А ведь в «Любовных историях» она была. Я даже не предполагал, что картина получится смешной. Хотя и задуматься заставляет. Но в «Неделе…» тема так на меня повлияла, что появилась горчинка. В этом фильме я постарался… скомпрометировать своего героя. Вообще жутко люблю компрометировать играемых мною персонажей. Зрители смеются не потому, что я паясничаю. Это гоголевский смех! Люди видят в моем персонаже себя, свое поведение.
— Пан Ежи, и все-таки вы один из самых популярных и востребованных польских актеров. Почему же стали режиссером? Чего вам не хватало?
— Сам постоянно об этом задумываюсь, поскольку за плечами порядка 80 фильмов. Кто знает, будь я только актером, может, стал бы одним из величайших в Европе? Ведь все действительно складывалось прекрасно! Но я сбежал, начал заниматься другим. С годами появляется желание что-то сказать людям. И я говорю — фильмом, спектаклем, когда пишу что-нибудь. А ведь ответственность актера ограничена. Особенно в кино — ты отвечаешь только за свой участок. Раз хочу больше, то должен делать все сам. Поэтому я стал режиссером.
— Означает ли это, что режиссура для вас более ценна, чем труд актера?
— Совсем нет! Некоторые коллеги обижаются, когда я говорю, что режиссура для меня не творческое занятие. Ведь ответственность за все — от организационных вопросов до воплощения — лежит на режиссере, а это не что иное, как техническая сторона дела. И все же, если повернуть время вспять и вернуться обратно в 1994 год, то я бы сделал это снова.
— Чем запомнился вам Одесский кинофестиваль?
— Любой такой форум — это прежде всего возможность пообщаться с коллегами. И еще… Не всегда есть время посмотреть новые фильмы, а на фестивале в них недостатка нет. Я хотел увидеть ленту, в которой предстала бы другая жизнь, чтобы форма выражения соответствовала содержанию, чтобы даже в грустном сюжете был виден свет, чтобы не одни черные краски были…
— Удалось?
— Кое-что, безусловно (улыбается). Не скрою, рад снова окунуться в атмосферу Одессы. Четверть века — это в большинстве случаев треть человеческой жизни!
Финальным аккордом 2-го Одесского международного кинофестиваля (уже после оглашения его итогов) стал показ именно «Дежа вю». Под открытым небом, на ступеньках Ланжероновского спуска картину с удовольствием смотрели тысячи зрителей. Комедию представил лично Ежи Штур: «Думаю, что самим одесситам сложнее увидеть все прелести города, нежели увидели мы их тогда, во время съемок. Я благодарен всем, кто пришел сегодня, спасибо, что через 25 лет вы смотрите фильм, который видели много раз».
2424Читайте нас у Facebook
