Богдан Бенюк: «В детстве меня дразнили Маруськой, поскольку танцевал женский танец»
— С прошедшим вас, Богдан Михайлович. Юбилей с размахом отпраздновали или спрятались от всех?
— А чего скрываться-то? Ведь от самого себя не спрячешься — 55 лет… Вышел на сцену в спектакле. Я всегда на свой день рождения играю, так уже заведено. Надо работать.
— Подарки любите получать?
— Нет, спокойно к ним отношусь. Главное, чтобы здоровье было. Когда приходят гости и дарят подарки, я их даже не разбираю. Этим мои дети занимаются. Вообще не интересуюсь, что мне подарили. Какая разница?
— К цветам тоже равнодушны?
— Я их не люблю. Их из театра надо дотащить домой, потом обрезать, поставить в вазу… А когда завянут, вывезти куда-то. Я живу в селе Софиевская Борщаговка (это практически на столичной окружной дороге), и для меня целая проблема снова упаковать букеты и вывезти… Поэтому-то я их не люблю.
— Знаете, как вас за глаза называют?
— В театральном институте, когда я уже снимался в кино, наш педагог Владимир Денисенко назвал меня Беня. И этот Беня как прицепился ко мне. Мама Бодей называла, ребята во дворе — Банником, Банишевским, потому что я футболом интересовался. А еще Маруськой дразнили, поскольку я в школе танцевал с девчатами женский танец — не хватало девочек и меня переодевали в женский наряд.
— В детстве спокойным ребенком были или куролесили?
— Как и всех мальчишек, учителя гоняли, участковый… Педагог по труду был у нас очень серьезный такой, знал все пацанячьи забавы, вылавливал нас, куда бы мы ни пошли. У военкома в девятом классе воровали патроны. Зачем это делали, толком понять не могу. Какой-то юношеский дурализм, умноженный на непонятный запал. Бог миловал, что наша компания не залезла в дебри, откуда потом выбраться было бы тяжело.
— Правда, что свой первый гонорар вы заработали, будучи совсем ребенком?
— В шесть лет. Я с двумя братьями ездил на фестиваль, был самый маленький в нашем ансамбле. Нам уже платили суточные, но все деньги забрал старший брат. А мне и среднему брату купил кораблики по 20 копеек. Мы же в деньгах еще не разбирались, нам важно было, что выступаем и аплодисменты слышим. Эта бацилла во мне с детства поселилась…
— Как-то в интервью вы рассказывали, что еще и приторговывали в детстве.
— Ездил во Львов и покупал изоленту (она была красивая, цветная), а потом за двойную цену реализовывал ее пацанам в школе. Более того, нашел у брата порнографические фото и продавал их по рублю за штуку.
— За это в Советском Союзе статья светила.
— Да, но мой бизнес скоро кончился. Я спрятал под камень возле речки фотографии, а ночью пошел дождь, и все снимки испортились. Тем не менее это все моменты познания, ведь мир вокруг был «дуже манливий», а мне всегда было интересно проводить время со старшими. От них я получал под задницу копняка, меня отгоняли, как собачонку какую-то, но я все равно шел. И мой средний брат, который был старше на четыре с половиной года, обязан был меня терпеть, потому что я мог пожаловаться маме.
Вспомнил, кстати, как в юные годы на колядках зарабатывал. А еще в селе после свадьбы не брезговал убрать садик. Ведь туалет был один на всех, поэтому ночью «бомбили» сады в округе. Мы с товарищем брали лопату и убирали все это. Платили нам три рубля.
— Шевченковскую премию на что потратили?
— Отдал на строительство церкви в селе. Получили премию за спектакль «Про мышей и людей» и разделили ее на троих. Виталий Малахов, Наталья Сумская и я получили по 40 тысяч гривен. Кому-то я дал на лечение 5 тысяч, а остальные — на церковь. Посчитал, что эти деньги надо отдать. И правильно сделал.
— Говорят, в отличие от многих ваших коллег, вы однолюб.
— Так и есть. Со своей супругой знаком еще с детского сада. Меня часто спрашивают, в чем секрет таких длительных отношений, а я и правда не знаю. Это божья рука! Тут, знаете, секрета никакого нет. По-настоящему влюбился в свою жену, будучи на первом курсе. Мы сидели вместе за одной партой в школе, но совершенно никаких «вiянь» не было. А потом, когда я поступил в театральный, а она — в медицинский, мы встретились на октябрьские праздники у себя в поселке (приехали на короткие каникулы), и я посмотрел на нее другими глазами. После этого начал добиваться ее внимания.
— Чем брали?
— Всеми способами. Она во Львове училась, я — в Киеве, и большую часть своих финансовых потуг (я уже в кино тогда, слава Богу, снимался) потратил на «Аэрофлот», потому что летал на самолетах во Львов. Фактически каждую субботу и воскресенье… Билет стоил в то время шесть рублей в один конец, поэтому в месяц получалось 48 рублей. Целая стипендия.
— Дети не пошли по вашим стопам. Чем они занимаются?
— Леся, моя старшая дочь, философский факультет окончила. Защитилась. И подарила мне троих внуков.
— В нынешнее время это настоящий поступок.
— Я сказал Лесе, что все ордена и медали отдаю за то, что она такая замечательная мать. Марьяна окончила Киево-Могилянскую академию и работает на телевидении, на «1+1». Она редактор. А Богдан в девятый класс перешел. Еще влияют на него родители. Мама, работающая провизором, лелеет надежду, что сын пойдет в медицинский, а я мечтаю, чтобы он связал свою жизнь с искусством. Сейчас озвучивает фильмы, потихонечку пробуется.
— Богдан-младший чему-то учит Богдана-старшего?
— Смотрю я на своего сына и на студентов, которые у меня в Театральном институте учатся, и поражаюсь, как они воспринимают жизнь, насколько замкнуты в своей коробочке, закрыты. Боятся открывать свои души, а ведь это очень важно, например, для нашей профессии. Мир вокруг неимоверно быстро меняется, а мы тянем паровоз еще из прошлого столетия. Спокойствие у нас внутреннее, думаем: да завтра все сделаем. Нет. Слава Богу, что я понимаю это.
Когда в 1990 году поехал в Канаду, думал: «Ну, немного выучу английский язык». Но попал в среду украинцев и кроме слова sheet (»дерьмо», «жопа») ничего больше не узнал. Там был водитель, с которым мы общались на украинском языке, так у него это sheet вырывалось ежеминутно.
— А с техникой на короткой ноге?
— За меня Богдан все делает. Он меня техническими новинками просто замучил. Как только приедем в какую-то страну, он сразу — фью-ю-ють по магазинам. Богдан меня просвещает. С интернетом научил обращаться. Слава Богу, могу зайти на страницу, посмотреть, что там.
— Говорят, вы заядлый автомобилист.
— Это при том, что достаточно поздно сел за руль. Первую мою машину «Фиат» пригнали из-за рубежа. Поздно вечером мы садились с женой Ульяной в авто и по очереди учились ездить. Я так боялся, что машину могут свистнуть. Ведь это был 93-й год — разгул «демократии». Первые две ночи спал в машине, и жена приносила мне туда поесть. Потом уже договорился с милицией, заезжал на их территорию. Затем мы поставили «капканы». В тот период автомобиль купил Хостикоев, так я ему тоже «капканы» подарил.
— Благодаря кино и театру чему научились?
— Вот машину водить и научился, потому что для роли надо было. И плавать я не умел, а в кино необходимо было плыть, пришлось освоить и это, хотя боялся очень. На лошадях ездить не умею, но ради роли пришлось. А кони чувствуют, что я их боюсь, и сразу так глазами косят. Вот с парашютом прыгнуть меня не заставили. Хлопцы из клуба парашютистов говорили: «Давайте, мы вас с болваном (инструктором. — Авт.) пустим, адреналинчик испытаете». Не-е. Я стараюсь не лезть туда, где себя неуверенно чувствую.
— Вы ведь снялись в последнем фильме Леонида Быкова «Аты-баты, шли солдаты». Как вам с ним работалось?
— Это была моя первая роль в кино. Пригласили меня к Быкову на пробы, я зашел к нему в кабинет, и Леонид Федорович начал расспрашивать. Я рассказывал о своем детстве, о том, как без отца рос, о своих детских страхах, когда боялся, чтобы мама не умерла. Похороны на меня ужас наводили. А он мне поведал, как в Петербурге работал на киностудии. После беседы сказал: «Я этого мальчика беру». Потом были кинопробы, и меня распирало от гордости. В профессии тогда ничего, правда, делать не мог, но я об этом и не думал. Был у меня эпизод в этой роли, к которому готовился подсознательно. 
Когда я у хлопцев своей роты украл мыло и меня разоблачили. Я плачу и рассказываю, почему украл это мыло. Понимал, что это очень ответственный момент для меня.
*В фильме Леонида Быкова «Аты-баты, шли солдаты» Богдан Бенюк сыграл рядового Крынкина. Его партнером был известный актер Сергей Иванов (рядовой Лавкин)
Гримеры по-своему готовились к эпизоду — нашатырь приготовили и лук, чтобы слезы у меня текли. Но мудрее всех поступил Леонид Федорович Быков. Я с ужасом ожидал команды «мотор!» Ведь надо сниматься, а слез нет — «сухий, як баняк». И тут Быков запустил фонограмму похоронной музыки. То, чего я больше всего боялся…
— Нашел больное место.
— Д-да. У меня слезы просто брызнули из глаз, и текст пошел. Вот что значит мудрый режиссер, он знал, на какие рычаги нужно нажать. Сначала распял меня, а потом использовал ситуацию. И это его работа, не моя. Потом я смотрел и думал: «Класс! Это же надо быть педагогом, психологом, чтобы такие вещи знать и уметь их применить».
1718Читайте нас у Facebook
