«В 1937-м Хитриченко сидел в башне, в которой когда-то держали Устима Кармелюка»

В январе 1942 года офицер киевской милиции Иван Хитриченко, оказавшийся на оккупированной территории, получил известие, что его жена, 11-летняя дочь Галя и теща, которые в сентябре сорок первого были эвакуированы, погибли вместе с другими семьями милиционеров во время вражеского авианалета на эшелон. Со временем тяготы подпольной работы, а затем партизанской борьбы притупили горечь утраты. Через полтора года мужчина, которому не было еще и сорока, полюбил молодую красивую подпольщицу Веру Марченко, вынужденную бежать в лес из-за преследований полиции. Вера вела документацию штаба соединения, ходила в разведку, ждала Ивана с боевых операций. Они стали жить как муж и жена.

Когда вернулись наши, Хитриченко поехал с отчетом о боевой деятельности соединения в Украинский штаб партизанского движения. Там выяснилось, что его семья жива и его разыскивает первая жена. Подобное в годы войны случалось нередко. Но недруги командира использовали личную драму человека, чтобы свести с ним счеты. И, кроме прочих грехов, обвинили его еще и в моральном разложении.

*В 1941 году начальник 10-го отделения милиции Иван Хитриченко покинул Киев вместе с последними защитниками столицы

Командир Киевского партизанского соединения Иван Хитриченко был одним из тех, кто своими дерзкими действиями в тылу врага приблизил освобождение столицы Украины от гитлеровских захватчиков и был представлен к званию Героя Советского Союза. Его, имевшего солидное образование и большой опыт работы в милиции, руководство республики собиралось назначить на пост заместителя народного комиссара внутренних дел Украины. Но, поехав на утверждение в Москву, герой-партизан по лживому доносу оказался в тюрьме. Имя Хитриченко, как и название соединения, одного из крупнейших в СССР, было предано забвению и вычеркивалось цензурой из мемуаров партизан. Несмотря на то что этот мученик, как назвал его академик Петр Тронько, много лет как реабилитирован, потомки его врагов до сих пор не успокаиваются. В адрес тех, кто защищает доброе имя воина, и сегодня звучат угрозы.

Бывший партизан, а ныне военный историк и исследователь движения антигитлеровского сопротивления доктор исторических наук генерал-лейтенант Анатолий Русак, служивший в разведорганах, начал изучать полудетективную историю Ивана Хитриченко еще много лет назад — по заданию тогдашнего председателя Комиссии по делам бывших партизан и подпольщиков при Верховном Совете УССР Сидора Ковпака. Результаты поисков вылились в документальную повесть «Полесские были», вышедшую в свет нынешней осенью, к 110-й годовщине со дня рождения героя. Книга была презентована на вечере памяти Хитриченко, состоявшемся в Центре творчества детей и юношества Святошинского района столицы, где работает младшая дочь партизана-героя Людмила Ивановна.

— На Хитриченко клеветали еще в годы сталинских репрессий, — рассказывает автор книги Александр Русак. — В 1937-м его, тоже по оговору, арестовали и посадили в Каменец-Подольскую тюрьму. Камерами в ней служили казематы старой крепости. Иван Александрович, кстати, сидел в башне, в которой когда-то держали другого народного героя — Устима Кармелюка. Хитриченко отверг все обвинения, даже под пытками никого не оклеветал и был восстановлен во всех правах.

В сентябре 1941 года офицер милиции Хитриченко покидал Киев вместе с последними защитниками города. Попал в окружение, был пленен. Вырвавшись на свободу, стал подпольщиком, затем партизаном. Летом 1943-го, когда бои шли еще на Курской дуге, вместе со своими товарищами он захватил город Радомышль Житомирской области, разгромил вражеский гарнизон, освободил 120 узников гестаповской тюрьмы, уничтожил приготовленную для уборки урожая сельскохозяйственную технику. Осенью, взяв штурмом местечко Новошепеличи севернее Киева, построил наплавной мост через Припять, по которому переправились и погнали противника на запад войска 13-й армии генерала Пухова.

Но вскоре партизанского командира оговорил завистник — уполномоченный Ц. К. Компартии Украины. Приближалось освобождение правобережных областей. А этот товарищ ничем себя не проявил. Разве что провалил работу подполья в Николаеве. Вот и решил присвоить славу Хитриченко.

Еще весной 1943 года уполномоченный вместе с офицером НКВД прилетел на Ровенщину к Ковпаку, собиравшемуся в Карпатский рейд. Сидору Артемовичу незваные гости не понравились, он напрочь отказался брать их с собой и пригрозил пожаловаться Сталину. Секретарь подпольного Ц. К. Демьян Коротченко отправил высокого гостя в сопровождении радиста и десятерых автоматчиков к Хитриченко. Почему этот отряд добирался на Киевщину целых три месяца, история умалчивает. Нигде в сводках о его делах упоминаний нет. Скорее всего, уполномоченный отсиживался по дальним лесным селам.

Дисциплинированный Хитриченко не мог воспротивиться распоряжению секретаря Ц. К. Вновь прибывшего назначили комиссаром. После завершения боевой деятельности соединения, ознакомившись со списком представленных к наградам бойцов и командиров, который составлял Иван Александрович, комиссар обиделся. Его предполагалось наградить «всего лишь» орденом Красного Знамени. А он считал, что если командиру дают Героя, то комиссар заслуживает по меньшей мере ордена Ленина. Хитриченко его пристыдил: имей совесть, ты у нас чуть больше месяца, в боях себя особо не проявил. Как ребятам будешь в глаза смотреть?

Командир уехал в Харьков утверждать отчет о боевой деятельности соединения. А комиссар начал строчить доносы. Мол, Хитриченко служил в полиции, а в партизанах завел любовницу. Действительно, Иван Александрович еще до создания соединения по рекомендации киевского подполья служил в железнодорожной полиции, которая охраняла советских военнопленных, строивших Наводницкий мост. Помог бежать 44 офицерам, впоследствии ставшим ядром будущих партизанских отрядов. И сам потом скрылся, когда им заинтересовалось гестапо. А вот Лефортовской тюрьмы ему избежать не удалось.

В то время Иван Александрович ездил в Москву к Лаврентию Берии. Нарком внутренних дел СССР разговаривал с недавним партизаном и коллегой долго и доброжелательно. Поздравил с представлением к званию Героя Советского Союза, распорядился выделить крупную сумму денег как участнику войны и вагон для доставки семьи из далекого Улан-Удэ в Киев, хотя вещей у эвакуированных было совсем немного. Но не успела семья вернуться домой, как Хитриченко снова вызвали в Москву и прямо в кабинете заместителя Берии генерала Серова арестовали.

На допросах Ивана Александровича пытали. Он отвергал все обвинения. Тогда предложили сделку: напиши, дескать, что Сидор Ковпак вел переговоры с украинскими националистами, — помилуем. Несговорчивый партизан отказался клеветать на честного человека.

— Пользуясь тем, что командир в тюрьме, комиссар при помощи друзей из архива переписал отчет о деятельности соединения, — завершает рассказ автор книги «Полесские были». — Из нового «отчета» следовало, что Хитриченко вообще не был командиром соединения! В 1967 году умер Ковпак, который мог бы подтвердить, что весной 1943-го отряд Хитриченко месяц был у него в соединении на боевой стажировке. Позже, уходя на Западную Украину, Сидор Артемович как член подпольного ЦК приказал Ивану Александровичу объединить все 22 партизанских отряда Киевщины в единый кулак и не давать покоя врагу вблизи столицы. Хитриченко свою задачу выполнил. Немцев бил. А против подлости своих оказался бессилен.

Когда Иван уже находился в заключении, 9 мая 1944 года в старой землянке неподалеку от сожженного фашистами партизанского села Кодра его вторая жена Вера родила Людочку. Младшую дочь Хитриченко увидел уже после освобождения, когда ей было десять лет и она училась в третьем классе. Вера настояла, чтобы Иван вернулся к первой жене, Марии. Все-таки с ней он прожил дольше. Да и в страшном 1937 году, когда мужа посадили и от многих «врагов народа» отказывались близкие, Мария осталась ему верна и ждала.

По выходным Иван Александрович навещал в Кодре Веру и Людочку. Когда старшая дочь Галя вышла замуж и ушла жить к мужу, Мария Николаевна предложила забрать Люду к ним в Киев. Дескать, в городе у нее будут лучше условия для учебы. А то в лесном бараке, где жили семьи рабочих торфопредприятия, в комнату нередко заползали ужи, которых девочка очень боялась.

Ох уж эти женщины! Мария была хорошей, доброй мачехой младшей дочери Ивана. Но своим благородным жестом она отсекла мужу дорогу в Кодру, к сопернице. А Вера Федосеевна, хоть к ней сватались многие видные мужчины, даже главный инженер предприятия, замуж больше так и не вышла. До конца жизни любила только Ивана.

Главному клеветнику, бывшему комиссару, вторили те, кого Хитриченко в дни войны строго наказывал за трусость, мародерство и недисциплинированность. Их лжи поверили некоторые уважаемые люди, даже сменивший Ковпака на должности председателя Комиссии по делам бывших партизан и подпольщиков при Верховном Совете УССР дважды Герой Советского Союза Алексей Федоров. После реабилитации Хитриченко был восстановлен в партии, а председатель Партийной комиссии Ц. К. Компартии Украины Иван Грушецкий порекомендовал Ивану Александровичу написать книгу воспоминаний о боевых делах партизан Полесья. Она должна была пройти рецензирование упомянутой комиссии. И Федоров, которого настроили против Хитриченко клеветник и его друзья-интриганы, несколько раз выкидывал рукопись в окно.

Да что там рукопись! Узнав, что Иван Александрович сидел, бдительные кадровики вышвырнули с работы на оборонном предприятии молодого специалиста — его старшую дочь. А младшая два года подряд успешно сдавала вступительные экзамены в педагогический институт, но ее не зачисляли в студенты. Хитриченко был вынужден обратиться в ЦК.

О подвиге и трагедии Ивана Хитриченко собирался рассказать писатель Сергей Смирнов. Но вскоре тяжело заболел и умер. Воспоминания самого Ивана Александровича «Тропой народного гнева» вышли уже после его смерти. Когда партизан-герой скончался, боевые друзья обратились к властям столицы: Хитриченко, защищавший Киев, достоин, чтобы упокоиться в его земле, на Байковом. Ответ чиновников был краток: нет места. Хорошо, что в пригородном поселке Быковня жил бывший партизан из соединения Хитриченко. Он уступил командиру клочок земли на местном скромном кладбище, забронированный ранее для себя.

К сожалению, авторы некоторых публикаций и в наши дни продолжают чернить имя Хитриченко. Об этом рассказали на вечере памяти нынешний председатель Комиссии по делам бывших партизан при Верховной Раде Украины Владимир Рымар, участник поисковой работы начальник управления уголовного розыска Главного управления МВД Украины в Киевской области полковник милиции Сергей Князев, доктор исторических наук, профессор Виктор Король, заместитель главы Радомышльской районной администрации Константин Наливайко, бывший партизан Киевского соединения полковник в отставке Василий Гомон, другие земляки и соратники героя. Все они считают, что Иван Хитриченко достоин звания Героя Украины. Во время встречи-поминок на могиле героя бывший воин Владимир Федорович Рымар попросил прощения у покойного и его родственников за то, что в свое время партизанская комиссия отнеслась к Хитриченко с недоверием.

*Младшая дочь Ивана Хитриченко Людмила Ивановна (в центре), племянница Валентина и внучка Ирина возле могилы героя-партизана на Быковнянском кладбище в пригороде Киева (фото автора)

P. S. Когда материал готовился к печати, в «ФАКТЫ» позвонила 80-летняя вдова бывшего партизана из поселка Ирша Житомирской области Полина Канюка. В семье ее свекра сбежавший от гестапо Иван Хитриченко несколько дней прятался перед тем, как уйти в отряд. Неизвестный голос по телефону посоветовал старушке прекратить заниматься работой по увековечиванию памяти партизана. «Иначе будешь там, где твой Хитриченко…» — заявили пожилой женщине.

Выходит, война не окончена?

Читайте нас у Facebook

Зробіть «ФАКТИ»
обраним джерелом
у Google News